— Я тебе не купец, а всадник Александрос из Казерте Неаполитанской, — огорчил главвампира, ведь в соседней родственной империи с оптовых продаж всадники платят только половину реальной десятины. Забрав у него свиток, лишь подтвердил количество товара, — Придёшь после реализации и получишь всё, что положено.

— Досточтимый, а можно взглянуть на удостоверяющий документ? — главвампир не терял надежды меня ободрать.

— Можно, — забрал у оруженосца Руга заранее приготовленную подорожную покойного старшего брата Тимона и сунул ему в руки. Тот внимательно её перечитал, раз пять на меня взглянул, сверяясь с описанием, обнюхал печать, затем огорчённо вздохнул и с поклоном вернул.

— Пойдём, — он кивнул своей шайке и направился к трапу.

Глава 8

В Самсуне мы пробыли четырнадцать дней. Так долго не потому, что не могли расторговаться, здесь как раз всё сложилось неплохо. Информация о крупных партиях меди и свинца распространилась мгновенно и от разных купцов не было отбоя. Правда, цену давали ерундовую: за талант меди — четыре солида, а за талант свинца — семь миллиарисий. Поэтому, я не спешил прекрасно понимая, что картельный сговор по отношению к чужаку существует во все времена и на всех оптовых рынках любой страны.

Побывавший у меня в гостях адмирал Анатолий Ксавий, который выдул полбочонка мальвазии, через день прислал вестового и пригласил в гости к себе. Там он предложил выступить посредником в торговой операции и назвал цену: за медь — пять солидов и два миллиарисия, за свинец: один солид и два миллиарисия. При этом, по два миллиарисия с каждого таланта металла отходит посреднику, тогда как в купчих документах цены были завышены не на два, а на пять миллиарисий. После того, как ударили по рукам, он познакомил меня с Арамом сыном Артуша, купцом из Константинополя, который заберёт медь, а так же с подрядчиком, строившим новый дворцовый комплекс для викария Понтийского в столице провинции Амасья.

Казалось бы, вези медь в Константинополь и получи все шесть солидов за талант меди. Но опять же, картельный сговор существует везде и всегда, поэтому, перегружать медь начали в тот же день. А ещё через день приступили к погрузке арб свинцом. Оказывается, раскатанные свинцовые листы в строительстве используются очень широко: вместо раствора между каменными блоками и в качестве кровли.

Уже через три дня трюмы грузовозов от металла освободились полностью, при этом я заработал сорок семь тысяч семьсот солидов, но шайка мытарей две тысячи триста восемьдесят пять солидов изъяла. Для нужд своей колонии докупил тридцать рулонов хлопковых тканей самых разных расцветок, двадцать два рулона парусины, семьдесят шесть талантов олова и в качестве балласта для грузовозов — две тысячи амфор земляного масла (нефти). И всё равно, в моём распоряжении осталось сорок три тысячи триста солидов, а это очень серьёзная сумма. Правда, в натуральном виде это выглядит так: в золотых монетах — четыре мешка, общим весом сто тринадцать килограмм и семьсот грамм, в серебряных монетах — пятьдесят два мешка, общим весом одна тысяча триста семьдесят килограмм. И хирографа купца Арама сына Артуша из Константинополя на восемь тысяч солидов.

Трофейные доспехи и оружие не продавал, самому пригодится. Кстати, рабов расковал в первый же день, парни оказались молодые и крепкие, почти все бывшие воины-моряки. Перед тем, как отпустить, выдал по серебряному персидскому оболу, а желающим предложил годичный наём за шесть солидов, с выплатой четырёх силикв подекадно. Двое мальчишек-горшочников за одну силикву в декаду согласились сразу, им некуда идти, а все остальные с радостью разбежались в разные стороны. Правда, восемьдесят два гребца, несмотря на глубокое похмелье, обратную дорогу к утру нашли и спали на пирсе, прямо напротив нашей стоянке. И правильно; условия приличные и начальник удачлив, зачем ещё куда-то бежать?

Купец Парвиз с выкупом за себя в пятьсот солидов, за воинского начальника и капитана по сто и по двадцать за каждого воина согласился без вопросов. Он отправил своего посланника к знакомым купцам в первый же день по прибытию. Более того, к вечеру принесли тысячу солидов и почти все освободились. Почти потому, что капитана Вагаршака и одного из его моряков выкупать отказались категорически.

— Ну да, теперь кому я нужен? — выговаривал тот купцу Парвизу, — Когда был в рейсе, семья умерла от оспы, весь посёлок с заболевшими сожгли, всё нажитое пошло прахом, осталось то, что на мне. Да и того, считай, уже нет.

— Не дали за тебя денег, говорят, что отдать не способен, — оправдывался тот, — Но я зафрахтовал галеру, которая завтра с отливом повезёт нас домой. К твоему нанимателю, купцу Бенэму, зайдём обязательно. Дня через четыре, думаю, доберёмся и, если он захочет платить, то вскоре узнаешь.

— Хорошо, подождём, но лишь одну декаду, — спокойно согласился и отпустил пленников, затем кивнул Вагаршаку, — А сейчас вместе со своим матросом можешь быть свободен. В пределах моего корабля.

На четвёртый день пребывания в Самсуне, новые грузовозы стояли на ремонтных стапелях. Днища корпусов оказались в приличном состоянии, но мастера предложили их дополнительно очистить, подсушить и вскрыть специальным лаком, мол, для вод Средиземноморья это очень важно. Я не возражал.

Высокую загнутую корму подрезали и выровняли, здесь пришлось повозиться. Сделал замеры опорных стоек под румпельный руль, их чертежи и чертежи креплений и передал мастерам. Заказ на десять комплектов бронзовых направляющих и втулок отдал литейщикам. Решил, что заказ карман не тянет.

С носовой частью вышло проще. Убрали её загнутую часть и перешили фальшборт, вместо полукруглой вставки форштевня установили прямую с головой грифона на верхушке. Резчикам по дереву их тоже заказал десяток. А ещё внедрили новшество: по подобию моего дромона устроили обрешётку гальюна.

Парусных дел мастерам выдал один из своих запасных парусов и предупредил, что нижнюю и переднюю шкаторины нужно увеличить на два градуса*. Для таких больших судов, по сравнению с моим дромоном, размер должен быть нормальным. За двенадцать дней они пообещали изготовить всего шесть комплектов; дольше я здесь задерживаться не хотел. Главное, что эти грузовозы будут точно укомплектованы, выдам на них по два основных паруса и по одному запасному. Таким образом, в резерве останется лишь четыре комплекта, а мне в самое ближайшее время нужно девять. Но ничего, в будущем — будут новые корабли, будут и паруса.

* Один градус = 0,74м

Теперь основной движущей силой корабля станет прекрасно себя зарекомендовавшее латинское парусное вооружение, а не весло. Из тридцати гребных банок оставил в качестве вспомоществования лишь по шесть на борт. В моём случае людские ресурсы нужно тщательно экономить, поэтому рассчитываю, что после реконструкции корабля, команды из сорока двух воинов-матросов будет вполне достаточно.

Нанятые на службу бывшие рабы под контролем Актеона в счёт будущих выплат отправились приводить себя в порядок. Вначале сходили в баню, затем на рынок, где прилично оделись, а потом выбирали вооружение и подгоняли снаряжение. По каким-то личным соображениям Актеон их разделил на две команды, затем рекомендовал на должности помощников триерарха (боцманов) наших же молодых матросов. Я не возражал, но в связи с тем, что с дромона ушли шесть человек, затребовал недостающий контингент восполнить.

— Коммодоре, это дело решённое. У меня уже есть не шесть, а двенадцать человек. Это те, что вожди готов привели, — он кивнул на две группы матросов, которых новоявленные боцманы гоняли до седьмого пота, заставляя отрабатывать денежное довольствие, среди них в строю стояли и эти парни, — Они побывали в бою, в душах зажгли искру воина-моряка и просят остаться. И ещё обещают друзей привести.

— Тогда ладно, забирай их всех себе.

— Заберу ещё тех двух мальчишек, — Актеон указал на "горшочников", — С них ещё можно сделать людей.

Что такое бытовые условия для команды корабля, в древние времена кроме капитана никто понятия не имел. Например, на военном корабле в кормовой части стояла палатка или крытая тентом беседка для триерарха. Как правило, офицеры жили в отдельных домах, а матросы и манипуляры — в казармах военно-морской базы. В дневное время суток выходили на патрулирование, а в ночное, на палубе оставался лишь караул.

Да, в эти времена, в большинстве своём, плавание было каботажным и подчинялось законам навигации. На цивильных грузовозах каюта у капитана была, зато все остальные ютились прямо на палубе. В моём случае, часть носового трюма выделил под место для отдыха матросов, где подвесил гамаки, которых местные рыбаки за двенадцать дней навязали больше, чем надо — двести сорок штук. Кстати, это новшество на грузоподъёмность судна совершенно не повлияло. Одно жалею, что камбуз, наличие которого экономит до тридцати процентов времени в пути, здесь не приспособишь никак.

Всё это время пленный Вагаршак, пузом к верху на палубе не лежал и внешнего беспокойства не проявлял. Вначале облазил почти весь дромон, уж очень он ему понравился, а затем подключился к тренировкам команды под руководством Актеона и Феодоро. Бывший капитан не только умело работал в контрабордажном строю, но и сам был неплохим фехтовальщиком.

Когда прошли отмеренные десять дней, Вагаршак вместе со своим матросом подошли ко мне и стали на колени:

— Господин, мы твои рабы! Буду честен, у меня было подозрение, что залог не внесут, но я знаю, как выкупиться и, если доверишься, то мы станем свободными, а ты — очень богатым.

В эмоциях и состоянии души этого человека я разобрался давно, и видел, что он откровенен и нисколько не лукавит.

— Хорошо, — кивнул ему, подумав, что продавать в рабство таких специалистов не собирался в любом случае, — Теперь встаньте, а вечером поговорим.

С момента нашего разговора прошло три дня. Галера, отвозившая выкупленный полон вернулась с неутешительными для Вагаршака известиями, но огорчённым он не выглядел. К этому времени нами уже был разработан конкретный план интересного похода, а в случае его удачного осуществления, раб не только становился свободным, но и получал неслабые преференции. Вагаршак прямо сказал, что в успех данного предприятия верит абсолютно.

— Я видел твоих людей в деле и то, как они тренируются. В удачном исходе дела нисколько не сомневаюсь.

— А во мне ты не сомневаешься?

— Нет, господин. Чтобы разобраться, что ты человек слова, много времени не надо, мне было достаточно три дня, — его взгляд был открыт, а лицо спокойно, — В качестве платы за услугу, я хочу стать твоим человеком.

— Хорошо, — кивнул я, — И если предприятие будет удачным, получишь полдесятины от моего дохода.

Снялись со стапелей с вечера, а покидали порт следующим утром. Наши призы внешне видоизменились полностью, теперь их не признали бы за свои даже хозяева. Солнце поднялось довольно высоко, поэтому бриз, давно сменивший направление с ночного на дневной, дул с моря на берег. И здесь наше латинское парусное вооружение, которое сами латиняне называют мавританским, проявило себя с самой лучшей стороны. Мы шли очень круто к ветру и выходили из бухты совершенно без помощи вёсел!

— Коммодоре, а эти всё же пошли следом, — Актеон указал на три юрких галеры, до отказа заполненных джентльменами удачи. Их команды резво махали вёслами и держали параллельный курс, но шли немного мористее.

— Держись в виду берега, а часа через два-три возьмём курс на северо-восток, покажем им, что идём в открытое море, — сказал Парису, единственному оставшемуся у меня вахтенному офицеру, так как Андрон и Зенон в качестве новоиспеченных капитанов вели свои корабли у меня в кильватере.

Да, пора рулевым дать новых стажёров, а из их числа воспитывать новых помощников. Впрочем, ещё одним вахтенным офицером можно поставить Вагаршака, а его матроса — рулевым, коим он был и так.

О том, что нас собираются ограбить, мы впервые услышали ещё неделю назад. Получив денежную компенсацию за трофеи, мои матросы их тратить не стеснялись. Эту новость как раз принёс из лупанария один из них. Информацией за дополнительную силикву поделилась одна из проституток. А потом я и сам стал замечать излишнее чужое внимание к дромону, в трюме которого хранились деньги. Большие деньги.

Вначале думал, что грабить будут в порту, поэтому ночные посты были усиленны. Потом, благодаря элементарному анализу ситуации, подкреплённому своими возросшими ментальными способностями и информацией из лупанария, понял, что брать будут в море. И вот эта весёлая компания сейчас резво машет вёслами, делая вид, что они здесь просто так, прогуляться вышли. Честно говоря, мы могли бы продолжить идти круто к ветру в открытое море и пираты нас никогда бы не догнали, но я решил для себя и своих людей расширить реальный практикум, и дать бой. Людям нужно ощутить свою силу, ибо некоторые в первом бою излучали страх, а некоторые — душевный трепет.

Азарт и волнения, со всеми их тёмными и светлыми сторонами, как готовых к нападению пиратов, так и готовых к атаке моих воинов, я чувствовал всеми фибрами души. Именно так, мы не собирались защищаться, мы собирались атаковать. И в момент, когда почувствовал, что противник для удобства нападения сейчас ускорится, а затем пойдёт на перехват, крикнул дежурившему на верхней кормовой площадке матросу:

— Размахивай флагом! Всем вместе смена галса и поворот строго на север! На север!

Не такие уж мои новоявленные шкиперы морские волки, чтобы владеть системой сигналов, но об этом маневре мы условились заранее, правда не знали, как нам придётся атаковать, но в данный момент всем всё стало ясно. При смене галса мы потеряли в скорости, зато выполнили маневр синхронно, чем развалили планы противника в зародыше.

Дичь превратилась в охотника, теперь мы шли на пересечение курса. Противники не смогут так быстро затабанить и развернуться, поэтому мы их сможем бить в угон. Сейчас на каждом грузовозе находится по тринадцать морпехов, вооружённых арбалетами и пятью горшками с напалмом.

Пираты такого нашего синхронного манёвра не ожидали. Они даже затабанить не могли, иначе мы бы их таранили в бочину. Оставалось лишь убегать против ветра, что для нашего парусного вооружения как раз то, что надо.

— Внимание! Второй парус развернуть на всю площадь! — воскликнул я, увидев, что первая вражеская галера успевает уйти вперёд и ускользнуть. А потом бери, да гоняйся; все же вёсельное судно маневренней парусного.

— Актеон! Пристрелочный по первому! — отдал команду, когда расчёт сдёрнул тент с заранее подготовленной носовой баллисты.

В это время парус грота развернулся полностью и раздался хлопок ветра, который ощутимо толкнул дромон вперёд. Ощущения такие, словно на машине прижал педаль акселератора. А результат обстрела себя не заставил ждать. Три каменных ядра пролетело мимо, а четвертое влетело прямо в середину галеры.