Попадос-3. Главное, выбить танки. Часть 1

Нельзя сказать, что корпус не получал должной авиационной поддержки от советской авиации. Как и в предыдущий день в воздухе периодически, тройками и шестёрками, появлялись советские самолёты. Которые, штурмовиками или бомбардировщика, пытались, согласно приказу, нанести удары по обнаруженным скоплениям войск противника, в полосе наступления корпуса. И, из-за отсутствия связи с авиаций, чаще всего удары наносились не туда, куда хотелось бы наземным войскам. Либо же истребителями пытались прикрыть наземные войска от воздействия авиации противника[12]. Почему пытались? Ну так при подъезде к Птичьему Андрей Андреевич сам наблюдал воздушный бой пяти "мигов" против четвёрки "худых", над этим селением. При этом проехав мимо лежавшего, в поле, советского истребителя, который тушили оказавшиеся рядом с местом падения самолёта красноармейцы. А чуть южнее места воздушной схватки на высоте менее километра, над поймой реки Иква, так что бы, и не оказаться в зоне действия советского ПВО, и при этом наблюдать район единственной переправы через этот ручей, что протекал с гряды высот через Птичье, висел "костыль". Или разведчик "Хеньшиль-126". Корректируя огонь немецкой тяжёлой артиллерии. Которая била с восточного берега реки, как раз в тот момент, когда в районе, пусть уже и восстановленных мостов, появлялись цели достойные для того что бы их обстреляла артиллерия. А в результате все суетились, перед мостами, между домов селения, образовалась целая пробка, но переправа не работала.

Пришлось целому комкору, в ручном режиме, в буквальном смысле, как это говориться, пинками, налаживать переправу. Во-первых, приказав развернуть радиостанцию, что бы его связали со штабом корпуса, а там и с корпусной разведывательной эскадрильей. Во-вторых, назначив коменданта переправы. Что бы он навёл порядок на ней. И сорганизовал всех, кто на ней застрял, для организации порядка, как на самой переправе, так и в её районе. Ну и в-третьих, тут же отдал приказ коменданту переправы собрать, в округе, весь материал способный сильно дымить при горении. Хотя бы покрышки. И используя его скрыть переправу дымом, от немецкого авиационного корректировщика. И уже под прикрытием дымовой завесы организовать переправу.

И пока все вокруг суетились, включая и бойцов из колонны его передвижного командно-наблюдательного пункта, которые загнали свои машины в какой-то двор и теперь спешно разворачивали радийную машину, командир корпуса подошёл к стоявшему у дороги Т-26. С виду практически целому и не сгоревшему. Но с огромной дырой, от немецкого пятнадцатисантиметрового снаряда, в подбашенной коробке. И возле этого танка уже суетились ремонтники, определяя состояние машины и доставая из танка останки экипажа. И у одного из погибших, лейтенанта, на груди, генерал-майор увидел звёздочку Героя Советского Союза[13]. И выяснив что это погиб командир роты лейтенант Фролов. Власов поморщился проговорив, "извини браток не уберёг". И обошёл Т-26. Похоже фугасный снаряд пробил танк насквозь, проломив нижний лист корпуса танка с противоположной стороны и взорвавшись уже зарывшись в землю. Убив двух членов экипажа. И полностью выведя машину, как танк, из строя. Хотя, как неподвижную огневую точку, эту машину можно было ещё использовать. Да и детали могли пойти на ремонт других танков, что сделать, демонтировав запчасти, ремонтные службы корпуса и собирались. И с ненавистью взглянув на продолжавший кружить над поймой реки "костыль", командир корпуса направился к радийной машине. Над которой как раз установили антенну.

Связавшись со штабом корпуса, выяснив, что части тридцать второй и тридцать четвёртой дивизий, продолжают наступать, сбивая заслоны отходящего противника. Но, ещё не выйдя на оперативный простор. А кавалеристы и мотоциклисты заняли населённый пункт Пелча. И прорвав оборону противника ведут наступление на Сады и Александровку. При этом несколько настораживало то, что пятнадцатый механизированный корпус так и не сумел прорвать оборону противника. Что бы выйти к Берестечко. А на позициях восемьдесят первой моторизованной, восьмой танковой и четырнадцатой кавалерийских дивизий противник проводит массированные контратаки. Но к счастью безрезультатные. И оценив обстановку и решив, что необходимо срочно прибыть на новое место, для командно-наблюдательного пункта, генерал-майор приказал связать его с командиром эскадрильи.

У которого удалось выяснить, что к боевому вылету, как истребитель, готов только бывший польский "пулавчик". А переоборудование двух бывших учебно-тренировочных спарок, в боевые истребители ещё не закончено. Но один из них способен совершить вылет. И тогда Андрей Андреевич приказал, выслать истребитель, с заданием сбить надоедливый "костыль". При этом желательно зайдя на Хеншиль-126 со стороны солнца и сверху. На что майор Максимов сообщил, что он вылетит сам. И именно так сделает, особенно при условии, что скорость бывшего польского истребителя и в его лучше годы не дотягивала до скорости этого немецкого разведчика. После чего Власов приказал учебно-тренировочный самолёт выслать с целью обнаружения и обозначения цветными дымами позиций тяжёлой батареи обстреливающий мосты в Птичьем. И ведущий огонь по мостам с юго-востока. Уточнив, что это не помешает совместить с атакой "костыля". Так как в этом районе идёт воздушный бой с истребителями противника. А потери в самолётах комкору ни к чему. Майор Максимов ответил, что примет это к сведению, после чего генерал-майор и дал отбой связи с эскадрильей. Снова связавшись со штабом корпуса, где вызвал к радиостанции начальника артиллерии корпуса генерал-майора Сидорова. Приказав ему, по выявлению авиоразведчиком, позиций вражеской тяжёлой артиллерии немедленно подавить её огонь. После чего к радиостанции был вызван начальник химической службы корпуса майора Григория Михайловича Шлыкова. Которому и была поставлена боевая задача обеспечить маскировку, от огня противника, дымами участки дороги Броды — Дубно, в районе населённых пунктов Птичье и Подлужье. Там, где траса слишком близко подходит к реке Иква. И просматривается со стороны противника.

И пока Власов вёл все эти переговоры, в воздухе появилось два советских самолёта. Один, из них по силуэту похожий на И-16, на небольшой высоте, буквально на бреющем полёте, прошёл над Птичьем. И углубившись, на несколько километров, в глубину немецкой обороны, сбросил пару дымовых бомб, обозначив позиции немецкой артиллерии. После чего отвернул к своему берегу реки. А сверху на "костыль", свалился "пулавчик", в стандартной окраске советских ВВС и с большими красными звёздами, на крыльях. И ведя огонь, из двух своих пулемётов, небольшой самолёт, с весьма характерным изломом "чайка", у расположенных над корпусом крыльями и неубирающимися шасси, проскочил, похоже на максимально возможной, для этой машинки скорости, мимо немецкого разведчика. И пошёл на резкий разворот, чтобы повторить атаку. Против весьма живучего немецкого самолёта, который, однако бой не принял, а оставляя после себя дымный след, из-за похоже пробитого маслопровода, отвернул на свою территорию. Открыв огонь, по бывшему польскому истребителю, из пулемёта стрелка-наблюдателя. Но "пулавчик" не стал повторно атаковывать уходящий со снижением Хеншиль-126. Ему внезапно стало не до него. Пара "худых" свалилась, откуда-то сверху, в атаку, со стороны солнца, на уходивший всё также на небольшой высоте все ещё безоружный УТИ-4. Было похоже, что какой-то немецкий "эксперт"[14], находясь на свободной охоте, решил пополнить свой счёт лёгкой добычей.

И увидев это, майор Максимов не завершив разворот, довернул свой "пулавчик" в сторону пары Ме-109 и, с дальней дистанции, открыл огонь. Стремясь не сколько попасть, сколько обозначить своё присутствие и сорвать атаку немцев на своего подчинённого. И немцы, оценив опасность, от одиночного советского истребителя, прервав свою атаку, стали уходить с набором высоты, чтобы уже сверху атаковать знакомый им, по 1939 году, самолёт. Пользуясь своим превосходством и в скорости, и скороподъёмности при наборе высоты. Не вступая в манёвренный бой с этой машиной. Но и майор Максимов не стал ожидать, когда его собьют, а развернувшись в сторону Птичье, стал выходить из боя, со снижением, рассчитывая, что свои сухопутные войска, поддержат огнём. И снимут с хвоста его самолёта "худых". Которые теперь развернулись в его сторону, быстро приближаясь.

И наземные части не подвели советского лётчика, первой по приказу комкора, открыла огонь зенитка, что сопровождала подвижный командно-наблюдательный пункт Власова. А следом по приближающимся немецким самолётам открыли огонь, в том числе и из винтовок, и все, кто в этот момент находился в Птичьем. Сорвав, плотным огнём, атаку немецких истребителей. Заставив их отвернуть и уйти в сторону. А советский истребитель прошёл над населённым пунктом, помахав крыльями. И повернув, на бреющем полёте, укрываясь складками местности, направился к своему аэродрому.

И только после того, как ориентируясь по дымам советская артиллерия нанесла удар, по перешедший в режим беспокоящего огня немецкой батареи, заставив ту замолчать, после того как в том районе что-то сильно взорвалось и поднялся ещё один столб, на этот раз чёрного дыма, через мосты в Птичьем началось нормальное движение. И первым через шоссейный мост на северный берег ручья перебрался бронеавтомобиль командира корпуса.

4

В общем, из-за всех задержек в дороге, к тому моменту когда подвижный командный пункт добрался до высоты, с отметкой 278, 9 метра, то выяснилось, что ситуация кардинально изменилась. Немецкий рубеж, на безымянная речке, оказался уже преодолён. И только в его восточной части немецкие войска цеплялись за высоты, стремясь перевести, в полном порядке, свои войска по дамбе на восточный берег реки Иква. И в результате тридцать четвёртая дивизия застряла на дороге перед этими высотами. Имея возможность вести бой только одним шестьдесят седьмым танковым полком. В то время как остальные полки дивизии стояли на дороге, растянувшись вплоть до Птичьего. При этом в боях, за эти высоты, пал командир шестьдесят седьмого полка подполковник Николай Дмитриевич Болховитин. И оказался ранен заместитель командира тридцать четвёртой танковой дивизии майор Божко. Что потребовало назначить на их должности новых командиров.

Соседи же, тридцать четвёртой дивизии, тридцать вторая танковая дивизия, форсировав реку, по многочисленным дамбам, уже вышла к находившемуся севернее этой безымянной реки населённому пункту Адамовка. При этом находясь на высоте, и наблюдая, как советские войска форсируют очередную водную преграду, с весьма болотистой поймой комкор видел застрявшие в реке советские танки. Несмотря на ежедневное упоминание Власова, в своих приказах на наступление, не лесть в болотистые поймы, каждый день приходили рапорты об застрявших танках. Которые, конечно же, вытаскивали, благодаря тому, что они оставались на советской территории, но эти машины всё равно нуждались в ремонте. Выходя из строя. Что заставило генерал-майора буквально прорычать адъютанту, что в очередном приказе следует указать, что утопивший свою машину экипаж переводиться в пехоту. Передав свою машину членам экипажей подбитых машин.

Конно-механизированная группа, приданная этой дивизии, своими двумя кавалерийскими полками обороняясь, от атак многочисленных пехотных подразделений противника, на рубеже населённых пунктов Пелча и Великие и Малые Сады, продолжало наступление на Александровку мотоцеклистами. Создавая этим самым угрозу Дубно. Так что, добравшись до высоты, пришлось, в ручном режиме, поторопить подход тяжёлой артиллерии к Птичьему. Выдвинув всю самоходные средства поддержки на северный берег безымянной реки. Разделив их между готовящимися, к атаке, частям двух танковых дивизий. Что бы реактивные снаряды и пушки поддержали действия танкистов и стрелков на линии фронта.

При этом, два полка тридцать четвёртой дивизии пришлось послать вслед частям тридцать второй дивизии. Дабы они, форсировав реку по дамбам, развернулись на рубеже селений Пирятин и Адамовка, смогли занять населённые пункты Подлужье и Тараканов. Захват первого населённого пункта, а на него был нацелен мотострелковый полк, или хотя бы высот западнее него, тут же ставил крест на планомерный отход немцев через дамбу. Так как позволял её простреливать с тыла по всей длине. И атаковать, оборонявшие подходы к дамбе, немецкие части буквально в тыл. Занятие же Тараканова, шестьдесят восьмым полком, позволяло выйти к захваченным, штурмовым отрядом временного батальона трофейной техники, мостам через Икву. И далее начать боевые действия за железнодорожную станцию Дубно, южные пригороды Дубно, и за его заречную часть — Штурмичи.

В составе тридцать второй дивизии тоже пришлось провести реорганизацию. Выделив в помощь кавалеристам, против которых проявились части двести девяносто девятой немецкой пехотной дивизии, которой перед этим не было перед позициями корпуса, один из танковых полков дивизии. Из расчёта, что они смогут не только отразить атаки немецкой пехоты, но и смогут продвинуться вперёд. Два других полка дивизии развернулись на рубежах Малые Сады — Александровка и Александровка — Адамовка. Имея задачи танковому полку наступать на высоты северо-западнее Дубно, а мотострелковому полку непосредственно на Дубно. Мотоциклетный полк должен был выйти в резерв корпуса. Ведь, из-за неудачи в наступлении пятнадцатого мехкорпуса, вывести из боя, в резерв, восемьдесят первую механизированную дивизию не получалось. Что ставило продолжение наступления под большую угрозу. Плюс для атаки города, входившего, в то время, в десятку крупнейших городов Западной Украины, пусть и имея население всего порядка восемнадцати тысяч, необходимо было выделить большое количество пехоты. Недостаток, которой, испытывался крайне резко.

Но именно на высоте, с отметкой 278, 9 метра, их нагнала полуторка, на которой Седунова снова доставила обед, для бойцов и командиров, находящихся совместно с Власовым и Мишиневым. И пока девушка одаривала всех горячими щами и перловой кашей, с мясом и поджаркой из кореньев, комиссар корпуса подошёл к комкору, который наблюдал за тем, как готовятся, к атаке, вверенные ему части, чтобы начать ими одновременную атаку, и тихо спросил:

— Ты, что так и будешь её за собой везде таскать? Что об этом бойцы и командиры подумают? Ведь ты же коммунист.

На что Власов оторвав взгляд от окуляров стереотрубы, ведь приходилось обозревать большое пространство и что бы дрожание рук не мешало наблюдению, генерал-майор, не стал использовать бинокль, а приказал развернуть ему стереотрубу, и, повернувшись к комиссару, с усмешкой, так же тихо, ответил, причём вопросом:

— А что, вы, товарищ бригадный комиссар, предлагаете мне в каждом полку пассию завести? — и, увидев, что у Мишинева, в буквальном смысле, глаза полезли на лоб, и тот проговорил, "ну, знаешь ли", добавил, наклонившись к комиссару поближе и подмигнув, — Шутка. Но в каждой шутке, товарищ бригадный комиссар, есть только доля шутки. И война обещает быть долгой, тяжёлой и пусть бойцы и командиры привыкают, что женщины будут на передовой. И что к ним будут относиться как к равным бойцам, в первую очередь. Да и что-то я не наблюдаю, недовольство бойцов и командиров тем, что их женщина кормит.