— Тебя же найдут, — прохрипел я.
Гжесь покачал головой, показывая тот самый горшок с кухни.
— Тут очень редкий яд. Вы скоро уснёте и больше не проснётесь. А когда вас обнаружат, то в чашках найдут 'Сон мертвеца'. Если мне не изменяет память, именно им опоили тех злополучных фарницийских шпиков, не так ли Габриэль? Всё спишут на тебя, мой брат. Ты же известный чудак! Вот и подумают, что окончательно слетел с катушек и снова взялся за старое. Ты же любишь травить людей?
Он вылил дрянь из горшка на ковёр и помахал нам рукой.
— Прощайте!
Дверь захлопнулась, и в замке заскрежетал ключ. Как только его шаги удалились, я пополз к Алане.
— Ты выберешься, — шептал я, вцепившись в её путы.
Пальцы срывались, но я настойчиво теребил ремень, распутывая узел. Слишком туго. Я привалился к её ногам и пальцы нечаянно скользнули по гладкому набалдашнику оброненной трости. Великие четверо, я идиот! Перехватив негнущимися пальцами полированное дерево, я с трудом повернул серебряное навершие, заставляя лезвие выскочить наружу. Привстал на колено, намереваясь вспороть проклятые ремни.
— С нами ничего не случится... — начала де Керси, но Габриэль не дал ей договорить.
— Ты прав друг, давай спасём девчонку. Предлагаю выбросить её в окно! Там свежий воздух, ей сразу станет лучше. Насколько я помню по твоим рассказам, панна де Керси отлично лазает по водосточным трубам.
Я чуть не кивнул, но во время остановился, со злостью глянув на иронизирующего алхимика.
— Это единственный выход, — настаивал тот.
Я с оттяжкой полоснул по ремням и Алана ойкнула. Кажется, вместе с путами я нечаянно вспорол и рукав на её плече. С магией было бы сподручней, но Гжесь всё предусмотрел. Яд блокировал даже простейшие чары.
— Смирись, — попросил Габриэль. — Сейчас не время для геройств. Просто скажи то, что нужно.
— Что? — зарычал я, разрезая ремни на тонких запястьях художницы.
Закончив с ней, я взялся за Габриэля. Нас разделяло не более метра, но расстояние казалось непреодолимым. Я пытался встать на ноги, опираясь на трость, но проклятая нога совсем перестала повиноваться.
— Сам знаешь.
Я обессилено привалился к стулу. Магии нет, сил тоже. Неужели всё? Не может быть. Я же был так близко к успеху. К тому, чтобы избавиться от проклятия припоя. К тому, чтобы зажить новой жизнью. Чтобы позволить себе любить...
Алана нервно заерзала на стуле, задев меня краем юбки. Я дернулся и собрав оставшиеся силы заставил себя подняться. Они здесь не умрут. Меня вновь качнуло, и я тяжело оперся о стол.
— Не молчи, — бросил Габриэль. — Часы тикают. Если не скажешь сейчас, другого шанса не будет.
— Почему Гжесь не прикончил тебя где-то в другом месте? — вздохнул я, чувствуя как накатывает смертельная усталость. Ноги подогнулись, снова бросая меня на пол.
— Потому что иначе, ты бы занимался всякой ерундой, вместо того, чтобы потратить последние минуты своей жизни на самое важное.
Алана задумчиво молчала, растирая затекшие руки, а я никак не мог составить тех самых слов. У меня даже звуки не желали состыковываться между собой. Какая теперь разница, если совсем скоро мы умрём? Ведь уже всё равно ничего не изменишь. Зачем себя мучить?
— Я вот, — решил показать пример Габриэль. — Очень рад, что встретил тебя, и ты стал частью моей жизни. Она была бы другой, если бы в ней не было тебя. Ты верный друг, — он хмыкнул. — Даже не смотря на то, что подозревал меня и собирался убить... никто не совершенен. Но ты дорог мне таким, какой есть.
— Прости, — попросил я. — Я не должен был сомневаться. Столько всего...
— Прощаю! — перебил он. — Время уходит!
Я взглянул на Алану. Она переводила настороженный взгляд с меня на Габриэля, что-то лихорадочно обдумывая. Он прав, если не скажу ей, буду мучиться даже после смерти. Я заставил себя поднять голову и взглянуть ей в глаза.
— Не знаю почему, — слова царапали пересохшее горло и выскакивали жалким скрипом, но мне удалось подняться и встать на колени. — Не знаю как.
Габриэль закатил глаза, но я не отвлекался на его ужимки и больше не косился.
— Ты очень дорога мне, намного больше, чем я мог представить ещё утром. Когда получил эту проклятую записку, то много понял. С самого начала, когда забрал тот рисунок между нами что-то произошло... Алана! — позвал я.
— Да?
— Я люблю вас...
Из рассказа Аланы де Керси, младшего книгопродавца книжной лавки "У моста"
В голове звенело. Похоже, та дрянь, что выплеснули на пол, наконец, преодолела мое сопротивление и потихоньку делала свое черное дело. Небольшое отрезвление наступило, когда Бальтазар, вспарывая ремни, притянувшие меня к стулу, случайно задел лезвием плечо. Я рванулась встать, распахнуть окно и прекратить пытку, но тело не повиновалось. Из груди вырвался стон. Габриэль, похоже, нас всех заживо похоронил, фаталист куцев! Вильку было совсем паршиво, но он с каким-то обреченным упрямством все ещё пытался что-то сделать.
Бальтазар тяжело привалился к моим ногам. Пресветлые четверо, нет! Я не хочу чтобы все закончилось вот так! Ведь ещё куча незаконченых дел: сказать Вильку, как я рада, что он жив, и пусть больше так не пугает, и что я его люблю... На последней мысли я испуганно споткнулась.
Из-под коврика лихо загибаясь, выглядывала полустертая меловая линия. Я тупо смотрела на неё, а после подняла глаза к потолку. Идиотка! На побелке отчетливо проступали линии второго узора. Защитного. Когда я лихо ловила свой кошмар, то перво-наперво поставила в комнате достойную защиту, но из-за выходки Бальтазара так ею и не воспользовалась. Ах, если бы только активировать узор, но самой мне сейчас это не под силу, нужна помощь мага. И пусть Вильк тоже не в лучшей форме, но вместе мы бы справились, я уверена. По телу растекалась предательская слабость, невыносимо хотелось спать. Бальтазар вяло переругивался с алхимиком, огрызаясь на его подначки. Тот пытался добиться от него каких-то слов, но я уже почти ничего не слышала. Внезапно чародей замолчал. Неужели и он сдался? Но Вильк на поверку оказался двужильным. Ему ещё достало сил на отчаянную попытку встать.
— Алана! — охрипший голос Бальтазара выдернул меня из надвигающегося забытья.
— Да?
Холодные сухие пальцы мага коснулись моих.
— Я люблю вас...
Что? Брови непроизвольно поползли вверх. В голове испуганно трепыхалась мысль: 'Невозможно...'. Богини пресветлые, Вильк издевается? Или у него от проклятого яда в голове помутилось? Или... взаправду??? На последней мысли меня кинуло в жар, а к щекам прилила кровь. Наверное так глупо я не выглядела никогда в жизни. Чародей же, сообразив, что именно сказал и, видя как меняется выражение моего лица, искренне смутился и постарался хоть как-то спасти ситуацию.
—... то есть вы мне дороги. Вы и Габ. Несмотря на то, что иногда вас обоих слишком много...
— Та-та-та, — перебил его Ремиц, — вот только врать не надо, друг Бальтазар! Ты не умеешь! Ну, а вы? — он вытянул шею в мою сторону. — Вы, де Керси, что скажете? Перед лицом смерти стоит быть честными. Вы же влюблены, признайтесь!
— Признаюсь, — согласно буркнула я. — Торжественно клянусь перед лицом смерти, что влюблена в жизнь, а посему с костлявой нам не по пути!
— Молодец, Алана, — хрипло расхохотался Вильк, — она тебя переиграла Габ, манипулятор куцев! — смех перешел в лающий кашель, и чародей, ещё больше побледнев, осел на пол.
— Бальтазар! — испуганно вскрикнула я, неуклюже сползая со стула, чтобы оказаться на коленях рядом с магом.
Вильк неуверенным жестом попытался показать, что все в порядке. Но его лицо болезненно исказилось, и магистр вновь закашлялся.
Нет, с этим нужно срочно что-то делать. Любит меня Вильк или нет, сейчас дело десятое. Вот выберемся, тогда и будем объясняться. Тет-а-тет, безо всяких непрошенных помощников. Но для этого нужна самая малость — выжить.
— Алана, — Вилька наконец отпустило, но сорванный голос звучал глухо и сипло, — честно, я рад, что судьба столкнула нас лбами и не держу на вас зла за ваши выходки, — на губах чародея мелькнуло подобие улыбки, — жаль, что все закончилось вот так...
— Бальтазар, — я неуверенно тронула его за плечо, — не хороните нас раньше времени. Ваш друг это прекрасно сделает сам, — я наградила Ремица уничижающим взглядом.
— Если б не я, так и померли бы в неведении, — буркнул тот себе под нос, но я решила пропустить эту колкость мимо ушей.
Куда больше меня сейчас волновал Вильк. Для воплощения в жизнь безумной идеи общего спасения мне нужна была помощь мага, а тому становилось все хуже.
—...Бальтазар... помните стремянку? — вкрадчиво продолжила я.
Маг осторожно кивнул.
— Потолок, там узор, если его активировать... — я запнулась, не зная как лучше объяснить, — в общем, думаю это прекратит действие яда. Но я сама не смогу, не контролирую потоки, такого могу наворотить... У вас больше опыта, вы сможете...
— Алана, я пуст, как неудачник после карточной игры, — отрицательно покачал головой Вильк.
— Я — ваш резерв.
Он озадачено посмотрел на меня.
— Узор на вашей груди послужит проводником и...
— Дагадался, только как мне дотянуться до вашей внутренней энергии? — переспросил чародей.
— Тянуться не надо. Держите меня, крепко-крепко. Главное не теряйте сознание. Будет больно, очень.
— Мне не привыкать, — грустно усмехнулся он. — Делай, что должно, и будь что будет.
Старинный девиз Ночной стражи пришелся как нельзя кстати. Я уперлась ладонями ему в грудь и сосредоточилась. Поначалу из-за дурмана в голове получалось не очень, но вскоре я поймала поток и энергия распрямленной пружиной рванулась наружу. Вильк дернулся и застонал, едва не оттолкнув меня, но выровнялся, крепко удерживая одной рукой. На второй замерцали лиловые сполохи. Ещё миг и поток холодного синего пламени сорвался с его пальцев в потолок. Узор полыхнул ослепительным светом, выжигая отраву в комнате, а ударная волна заклинания с хрустом вышибла запертую дверь и оконную раму, пустив свежий холодный воздух с улицы. Дышать сразу стало легче. Я победно вскрикнула, но тут меня ударило откатом. Поток энергии ринулся обратно, принеся мою-чужую боль и резкими спазмами скрутил внутрености в узел, так что я завопила еще сильнее.
— Шшш, спокойно, я здесь, все нормально... — Вильк успокаивающе гладил меня по спине.
Меня ещё трясло, по щекам бежали слезы. Если меня так скрутило откатом, то насколько же больно было ему? Рубашка чародея стала влажной от крови. Снова открылись раны на груди.
— Прости, — всхлипнула я, — я больше никогда... никогда...
— Эй, голубки!
Пресветлые четверо, я этого Ремица сейчас убью, вот только с силами соберусь!
— Может, меня кто-нибудь развяжет, раз праздник смерти закончился, и мы все тут передумали умирать?
Подняться удалось не сразу. Когда мы втроем, поддерживая друг друга, наконец выбрались из комнаты, к дому уже прибыл отряд Ночной стражи, вызванный кем-то из бдительных соседей. Сначала дверь, потом окно. Кого-то мы всё-таки разбудили. Бальтазар переговорив со старшим отряда, отправил одного из стражников в управление.
В кухне что-то загрохотало. Я нервно дернулась и рванулась туда, но Вильк упреждаюжще придержал меня за локоть.
— Пани Флося, — пискнула я, пытаясь вырваться из цепких пальцев чародея, — она же наверняка в доме была, когда этот мерзавец нас привез!
— Я осматривал кухню и чулан, — устало возразил Бальтазар, — никого не было.
— Кладовка! — я продолжала рваться на кухню, — там есть кладовка для круп, лука и прочей дребедени! — преодолев сопростивление, я потащила Вилька за собой.
Габриэль, прекратив объясняться со стражей, мрачно поплелся следом за нами.
Трясущимися пальцами я отперла задвижку и распахнула узкую дверку. Моя квартирная хозяйка лежала на полу без сознания, связанная с кляпом во рту. Рядом валялась разбитая банка с крупой. Именно её падение мы слышали. Видно, старуха потратила последние силы, чтобы опрокинуть посудину.
— Жива, — констатировал Габриэль, деловито пробуя жилку на шее, — но если не доставить к лекарю, то ещё неизвестно, чем кончится, — он оглянулся на нас. — То же самое касается всех, яд уже проник в организм, и пусть медленно, но будет убивать нас, без противоядия долго не протянем...
— Вот ты этим и займешься, — довольно жестко откликнулся Бальтазар, разрезая веревки. — Возьми одного стражника в помощь. И Алану... Ей необходима помощь лекаря. Я за Гжесем. Пора заканчивать... Габ, где он сейчас может быть?
— В музее, я полагаю, — устало откликнулся он, — в мастерской реставраторов. У него там какие-то зелья дозревают...
— Я еду с вами! — воскликнула ваша покорная слуга.
— Нет! — мгновенно взвился Бальтазар. — Хотите серьёзно отравится?
— А вы?
— Я обязан его остановить, пока он...
— Да! Я уже недавно отпустила вас одного, и что из этого вышло?!
