Попадос-3. Главное, выбить танки. Часть 1

А проблемы возникли практически сразу. Похоже, в город успели войти несколько батальонов пехоты противника. Насыщенных большим количеством самопальных самоходок. Состоящих из установленных на тягачи Рено UE, прямо на колёсном лафете, лёгких противотанковых пушек. И эти самоходные установки массово самостоятельно делались в дивизиях двенадцатой волны, куда, на вооружение противотанковых частей, и поступили трофейные тягачи этого типа. И именно к дивизиям двенадцатой волны мобилизации и принадлежала сто одиннадцатая пехотная дивизия вермахта, которая и приближалась главными силами к городу. Но её передовой отряд, поддержанный полковой артиллерией, миномётами, легкими самоходными установками, как с противотанковыми пушками, так и с мелкокалиберными зенитными установками, при поддержке гарнизона города попытался организовать сопротивление.

Которое, несмотря на то, что, на первоначальном этапе наступления, солнце светило в спины советских солдат, оказалось весьма упорным. Особенно досаждали тяжёлые немецкие орудия. Да и фланговый огонь, с высот северо-западнее Дубно, не позволял мотострелкам продвинуться в глубину города. Что вынудило, до захода солнца, перенести главное усилие в наступлении на занятие этих высот. Куда и выдвинулся танковый полк. Поддерживаемый в этот момент всей артиллерией. И как только гряда высот, на северном скате болотистой поймы, протекающего через Дубно ручья, оказалась занята советскими танкистами, то картина боя резко изменилась.

Во-первых, оказалось, что немецкая тяжёлая артиллерия была вынуждена развернуться, для ведения огня, прямо на дороге Млынов-Дубно. Застигнутая прорывом советских войск на марше. И теперь она оказалась в зоне видимости, и главное досягаемости огня советских танков. Что привело к тому что противник практически решился этого своего главного козыря. Поддержки тяжёлой артиллерии. Теперь огонь могли вести только две батареи немецких тяжёлых орудий из шести, что вели огонь ранее. Причём вели огонь теперь именно те батареи, что на момент выхода наших частей к Дубно оказались в городской застройке. И вынужденные вести огонь уже непосредственно из города. Во-вторых, танкисты получили возможность продолжить продвижение вперёд. Прикрывая фланг наступающих, на Дубно, мотострелков. В-третьих, прекратился фланговый огонь по непосредственно ведущим наступление на город войскам. И более того, на эти высоты вышли советские самоходные орудия и КВ-2. Которые сами стали поддерживать огнём своих орудий наступающие части. Ведя теперь уже сами фланговый огонь, по оборонявшим город немецким частям. Хотя было время, когда из-за того, что советские артиллеристы оказались вынуждены экономить боеприпасы, то в наступлении возникла заминка. Но в течении часа подошла колонна со снарядами. И когда боеприпасы оказались на артиллерийских позициях, то поддержка артиллерией наступающих войск заметно повысилась.

Всё это и позволило нашим войскам, взревев ревунами и включив фары, в сгущающихся сумерках, начать наступление по широкому фронту. Пользуясь поддержкой своей артиллерии. А потом, когда на землю опустилась темнота, в воздухе появились советские ночные бомбардировщики. Которые добавили свои бомбы, к уничтожению пытавшихся оказать сопротивление немецких солдат. Ориентируясь по включенным фарам советских машин. При этом танкисты смогли, быстро перерезав дорогу Млынов-Дубно, выйти к пойме реки Иква. Отрезав Дубно от помощи с севера. И теперь они, погасив фары, как только перешли к обороне, отражали контратаки немецкой пехоты, при поддержке самоходных установок. В том числе и при поддержке почти трёх десятков самоходных установок из чехословацкой противотанковой пушки, установленной на шасси танка Т-I. С несколькими танками этого типа[27]. Но поддержка танкистов корпусной артиллерий не позволило противнику достичь успехов, в своих контратаках.

Но, не смотря на это, наступление на Дубно, шло достаточно тяжело. Сказывалась как большая концентрация войск противника в городе. Так и сама география города. Вытянувшегося трёх километровой дугой вдоль изгиба реки Иква. И имея, в своей самой узкой части всего ширину в семь сотен метров. При весьма плотной городской застройке. Пусть, в своей массовой части, и не высотную застройку. Всего в пару-тройку этажей, но из каменных зданий. Хотя имелись и довольно высокие здания, в основном культового назначения. Хотя имелся и замок Острожских, превращённый ещё полтора века назад в армейскую базу, в восточной части города. И который доминировал над городом. И всё это было зажато, с трёх сторон, болотистой поймой реки. И при этом в самой восточной части Дубно находился Замковый мост через реку. Позволявший противнику маневрировать силами. Пусть и находясь под обстрелом советских орудий с возвышавшихся западнее города высот. Которые довольно быстро заставляли замолчать доступные для себя цели. И что бы не попасть под ответный огонь скрывались в темноте. Сразу же меняя позиции после выстрелов, пока шла перезарядка орудий. А то что было им не доступно накрывалось бомбами с буквально висевшими, в темноте, над городом У-2.

Противник попытался было отогнать советские самолёты зенитным огнём. Для чего попытался высветить их прожекторами. Но вспыхнувшие было прожектора практически мгновенно оказались уничтоженными пулемётным огнём. И во вспышках, от выстрелов пулемёта, командир корпуса узнал приметный силуэт "пулавчика", поняв, что это майор Максимов лично прикрывает, на своём истребители, своих подчинённых. Хотя и без потерь, среди авиации, не обошлось. Один из У-2, после атаки оказался обстрелянным противником. И планируя, вынужден был совершить посадку сразу же, как прошёл над западной окраиной Дубно. И теперь комкор видел, как повреждённый самолёт, подбежавшие красноармейцы, пытаются утянуть, под защиту ближайших зданий.

Но как бы то ни было, пусть тяжело, пусть с потерями, но советские войска продвигались. Что было заметно, по перемещению, светящихся фар, продолжавших штурм города танков. Хотя их количество и заметно поубавилось, но советские солдаты продолжали идти вперёд. Не обращая внимание, на продолжавших бои, у них в тылу, мотоциклистов. Против блокированных узлов обороны противника. Пока генерал-майор не увидел в бинокль, как вниз, по Замковой улице не промчался танк, светя фарами. На скорости проскочил Замковый мост. Явив на нём, на миг, на фоне алеющего неба, силуэт "тридцатьчетвёрки". После чего танк, ведя огонь, покрутился перед мостом, похоже, ведя бой с его охраной. А потом ворвался в Шурмичи. Проскочив мимо здания тюрьмы. Но этот танк очень быстро попал под перекрёстный огонь из немецкой мелкокалиберной зенитки и противотанковой артиллерии, после чего Т-34 остановилась и вспыхнула. А на, выявившие себя огневые точки противника, с неба, тут же упали советские бомбы. А по Замковой улице и выходя на Замковый мост, через реку Иква, уже шла целая колонна танков, светя фарами. И в свете разгоравшейся, на восточном небосклоне, зари нового дня, седьмого дня войны, двадцать восьмого июня тысяча девятьсот сорок первого года, танки стали расползаться по улицам заречного пригорода Дубно. Беря и его под свой контроль.

[1] Сейчас город Даугавпилс.

[2] 26 июня 1941 года мосты через Западную Двину были захвачены диверсантами. А позже, но в течение этого дня, к Двинску, вышел 56 танковый корпус немцев, пусть он так и не назывался. Который и занял город. Выдвигавшийся к городу советский воздушно-десантный корпус опоздал всего на несколько часов. После чего советские войска до 1 июля пытались контратаками выбить противника из города. Но это у них не получилось.

[3] В начале 27 июня 1941 года Вашугин Н.Н. появился на командном пункте, отходящего от Берестечко, 8-го мехкорпуса. И заставил начать наступление, не сосредоточив корпус, на Дубно. В результате корпус был разделён на две группы. Группу Попеля, которая пробилась к Дубно, но не смогла занять город. Так как подошли к городу уже к ночи. И, несмотря на то, что ряд танков вошли в город, закрепиться в нём не сумели. А утром 28 числа, в Дубно, закрепилась немецкая пехота, сто одиннадцатой пехотной дивизии вермахта. И группу Рябышева, оказавшуюся блокированной, подошедшей немецкой пехотой, в районе Рудни, между реками Слоновка и Плящевка.

При этом Вашугин Н.Н. застрелился 28 июня. Являвшийся свидетелем этого события Хрущёв уверял, что причиной самоубийства стали терзания, связанные с тем, что Вашугин не позволил командованию 8-го механизированного корпуса организовать наступление. Заставив наступать немедленно, с ходу, двумя отдельными группами. Что и предопределило неудачу этого наступления.

[4] Командиры 9-го и 19-го механизированных корпусов соответственно.

[5] После ранения генерал-майора Карпезо, 4-й механизированный корпус возглавил полковник Георгий Иванович Ермолаев. До этого заместитель командира корпуса по строевой части.

[6] Сейчас, в отечественной публицистике, почему стало преобладать западное представление о роли и месте комиссара. Когда субтильный очкарик, с "наганом" в руке, представляется, по мнению либеральной публике, для советских танкистов и лётчиков штурмовиков, гораздо более страшным, чем немецкие восьмидесятивосьми миллиметровые зенитки. Хотя возникновение такого мнения, в Европе, о комиссарах, относиться к временам Великой Французской Революции, когда представитель конвента, в армии, действительно имел драконовские права. И мог отдать приказ, о расстреле, только на основе личных подозрений. Близкими правами обладали и комиссары в армии США. Причём буквально в середине ХIХ века. Во время гражданской войны. Правда в США предпочитали вешать, а не расстреливать.

[7] Есть мнение, что Власов был человеком Хрущёва. По крайней мере, на должность командарма 37-й армии, оборонявшей Киев летом 1941 года, Власова назначили с подачи Хрущёва.

[8] После войны, среди выживших офицеров, из числа старшего комсостава довоенного времени, занимавших командные должности в РККА, проводилось анкетирование. И одним из вопросов, в анкете, был вопрос, где они находились, когда получили предвоенную директиву, о приведении войск в повышенную готовность. И какие меры приняли, по получению этой директивы.

[9] На вооружении силовых структур Германии, в массовом количестве, находились трофейные пистолеты. При этом пистолеты некоторых конструкций, в частности чешские, продолжали выпускаться и после захвата этих стран.

[10] Несколько сокращённый и переиначенный текст автора и исполнителя Алексея Матова — "Нас отсюда не подвинуть".

[11] Во время боя, 30 июня 1941 года, на участке между Вербой, Птичье и Белогородкой наши части потеряли 12 Т-35. Как по боевым, так и техническим причинам.

[12] Если верить немецким данным, приведённым в книге А. Исаева "Величайшее танковое сражение 1941", Москва издательства "Яуза" и "Эксмо", 2012 год, потери советских ВВС, от боевых действий, на Юго-Западном фронте, составили 26 июня 73 самолёта. В том числе 68 сбитых в воздушных боях и 5 сбитых зенитчиками. Потери немцев, по их данным, за этот день, составили 10 самолётов.

[13] В 34 танковой дивизии, сформированной из 26 танковой бригады, участвовавшей, как в Польском походе осенью 1939 года, так и в советско-финской войне 1939-1940 годов, на 22 июня 1941 года, служил Герой Советского Союза командир роты лейтенант А. Ф. Фролов. Который получил это звание, будучи механиком-водителем, в звании командир отделения, и когда он, после гибели командира танка и башнера, продолжил вести бой, несмотря на ранение в голову. А по окончанию этого боя вывел свой Т-26 на сборный пункт бригады.

В реальной истории, Герой Советского Союза лейтенант А. Ф. Фролов пропал без вести, 26 июня 1941, во время боя 34 дивизии за населённый пункт Остров, в районе Берестечко.

[14] Так в немецких ВВС называли асов. Которые очень любили пополнять личный счёт, за счёт атаки, находясь в свободной охоте, наиболее доступных целей. Стараясь не ввязываться в рискованные боевые столкновения.

[15] Авторство фразы приписывается Фиделю Кастро.

[16] Всего во время наступления 27 июня 1941 года группы Попеля на Дубно, было уничтожено на шоссе до 20 автомашин и около 40 мотоциклов, а также 4 лёгких танка в районе Верба. Возле Тараканова, в пятом часу пополудни, была разгромлена колонна 448-го батальона связи.

[17] Количество танков взятых на СПАМе под Дубно в различных источниках разнятся. Так говорят от 12 и до 20 танков. Из которых был сформирован батальон под командованием капитана Михальчука. Пожалуй, первый батальон трофейной техники в РККА. Причём на ходу оказалось всего лишь несколько машин, которые по свидетельству Попеля были использованы в диверсионных целях. Остальные, имевшие исправное вооружение, немецкие танки, похоже, использовались в качестве неподвижных огневых точек.

[18] Есть упоминание, что немцы использовали захваченные в Дубно трофеи. В том числе и боеприпасы. При этом следует помнить, что используемые поляками боеприпасы подходили к немецкому оружию. А Дубно до 1939 года был местом дислокации, как польских войск, так и польской авиации. Базы, которых перешли СССР без боёв. Так на территории Западной Украины патронов, из запасов польской армии, было захвачено более 120 миллионов. Возможно, немцы воспользовались ещё польскими запасами.

[19] Впервые танковая башня была обнаружена, закопанной в огороде, у жителя Острова, возле Берестечко, в конце 80-х годов ХХ века. А в начале этого века танковая башня была обнаружена у жителя селения Плящевое.

[20] Такое решение действительно было принято командованием фронта. Но это решение было не утверждено Москвой. Откуда потребовали продолжать контратаки механизированными корпусами.

[21] На конец июня 1941 года в состав 37-го стрелкового корпуса входили 141-я и 139-я стрелковые дивизии.

[22] Таракановский форт (Дубенский форт, Новая Дубенская крепость) строился на российско-австрийской границе, для защиты железнодорожной линии Львов — Киев, в 1873 — 1890 годах. Был оставлен без боя русскими войсками в 1915 году. Когда был частично подорван. При его обороне австрийцами, во время Брусиловского прорыва, погибло 200 человек. Но форт был занят русскими войсками, оставившими его летом 1917 года. После этого его, в 1920 году, обороняли польские войска. Во время Великой Отечественной Войны форт не использовался.

Попытки использовать помещения форта, в послевоенной время, в интересах Министерств Обороны или промышленности не увенчались успехом, из-за большой влажности в помещениях форта.

[23] Для охраны Дубно и панцерштрассе был оставлен заградительный отряд фон Узедома (Sperrverband v.Usedom). В составе, которого находились разведывательный батальон 11-й танковой дивизии (предположительно 61-й мотоциклетный батальон), усиленный танковой ротой, двумя ротами сапёрного батальона дивизии, ротой батальона ПТО дивизии (предположительно 61-го батальона ПТО), батареей легких и батареей тяжелых гаубиц. ПВО района обеспечивалось двумя батареями 8,8-см. зениток (предположительно по одной, из состава полка "Герман Геринг" и 9-го полка ПВО), двумя взводами легких самоходных зенитных установок (полка "Герман Геринг"), тремя взводами 71-го легкого зенитного дивизиона. Кроме того, в городе и окрестностях, находились подразделения снабжения 11-й танковой дивизии, ремонтно-восстановительный батальон и примерно 15-20 вышедших из строя на марше или подбитых в бою танков. Также в Дубно был развернут полевой госпиталь (на 27 июня в нем было около двухсот раненых), причем один из взводов находившейся в городе медицинской роты 11-й танковой дивизии, попавший под бомбежку, потерял более половины личного состава убитыми и почти весь автотранспорт.