— Правильное предложение, — одобрил Клод. — Где этот самый главный и голодный человек? Хочешь, я посажу тебя на колени?
Глава 26
— Ну что ты копаешься? — упрекнула мужа Хельга. — Мы и так уже задержались!
— Думаю, брать с собой шпагу или оставить, — ответил он. — Да и одежда...
— Ты ещё надень свою мантию! — рассердилась жена. — Едем знакомиться с дворянами, которые не имеют никакого отношения к магии! Судя по тому что о них говорил Клаус, это забияки и любители смертоубийственных подвигов, поэтому уместен парадный костюм, к которому полагается шпага. Дорогой, собирайся быстрее!
— Госпожа, ваша дочь собрана, — доложила вошедшая служанка и выпустила руку девочки.
Та сразу же подбежала к Клоду и занялась его шпагой.
— Можешь идти, — сказала ей Хельга. — Юлия, не мешай отцу собираться, а то мы сейчас никуда не поедем. Дай мне свою руку!
Они вышли из отведённых им во дворце комнат и спустились к экипажу. Свои охранники остались в особняке, поэтому пользовались стражниками графов Бекер.
— Папа, а когда мы вернёмся домой? — спросила Клода Юлия.
— Об этом спрашивай свою маму, — ответил он. — Я хотел только отремонтировать дом, а не превращать его в дворец.
— Ты теперь граф, — возразила Хельга, — и один из высших магов империи, а они живут во дворцах! Не захотел покупать один из тех, которые освободились, так теперь терпи.
— Ургели были графами и прекрасно обходились особняком, — возразил Клод.
— Обходились, — согласилась жена. — А почему? Они в нём не жили, а только ненадолго приезжали, да и то не каждый год. И кем был Ойген? Простым графом из приграничного городка!
— Простой граф — это звучит! — засмеялся он. — Ладно, что уж теперь об этом говорить. Скажи лучше, когда закончат с этим залом.
— Закончат перестройку особняка и займутся, — ответила она. — Пока там выкорчёвывают деревья. На все работы взяли два месяца, но дней через двадцать сможем вернуться. Дом уже будет в порядке, а строительство зала для приёмов нам не помешает. А чем тебе, золото, не нравится дворец дяди Альвина?
— Он почти такой же, как наш, — насупившись, ответила девочка. — Ну тот, в котором я жила. И дырки под потолком такие же.
— Во дворце канцлера не будет зверьков, — сказал Клод, обняв дочь. — Это я тебе обещаю!
— Мне всё равно страшно, — призналась она. — Можно спать в вашей комнате?
— Так делать нельзя, — сказала Хельга, — но сегодня же в дырку в твоей спальне вставят решётку. Уж через неё к тебе никто не проберётся. И не надо думать о плохом, подумай лучше о том, как произвести хорошее впечатление в гостях.
— А как? — спросила малышка. — Меня не учили про впечатления.
— Ты такая славная, что сразу очаруешь женщин, — улыбнулась Хельга, — но там будут и мужчины, а вот их очаровать труднее. Сейчас я тебе расскажу, как это лучше сделать.
Путь до дворца герцогов Радгер занял только десять минут. Когда Хельга закончила свои поучения, въехали в большой дворцовый парк. Возле парадного подъезда их встретил Клаус.
— Я связался не для того, чтобы вы самолично встречали, — сказал ему Клод. — Могли бы прислать слугу.
— Я благодарен вам за магию, — ответил герцог. — Используя её, я могу мысленно с вами общаться. Но зачем поручать слугам то, что мне приятно сделать самому? А это что за милое создание? Вы нас познакомите, Хельга?
— Я не создание, а графиня Юлия Шефер! — сама представилась дочь. — А вы кто?
— Я здесь живу, — поклонился ей Клаус. — Герцог Клаус Радгер, к вашим услугам!
— Раз вы к моим услугам, можете взять за руку, — вспомнив поучения Хельги, разрешила девочка. — А мальчики у вас водятся?
— Нет у нас ни мальчиков, ни девочек, — вздохнул Клаус. — Вы здесь такая одна. Может, мне вас взять на руки? Так будет быстрее.
— На руки я даюсь только папе! — отрезала она. — Не хотите брать руку и не надо!
— Я не отказывался... — запротестовал Клаус, но Юлия уже дала руку отцу.
— Вы упустили свой шанс, герцог, — пошутила Хельга. — Пойдёмте быстрее, а то мы и так задержались с выездом. Гости собрались?
— Да, все уже здесь, — ответил он. — Можно мне взять вашу руку, графиня? Да, Клод, вас ждёт сюрприз!
Клаус провел гостей в то крыло дворца, которое ему выделил отец, и открыл перед ними двери в большую гостиную.
— Ну, наконец-то! — встретила их Мануэла. — Клод, я на тебя обижена! Когда вы были у нас в последний раз? Мне от тебя нужна не только сила, но и любовь!
— Мне уже начинать ревновать? — спросил Клаус.
— Прекрати, — отмахнулась от мужа герцогиня. — Прекрасно знаешь, что я у него вместо матери! Здравствуй, Хельга! Клод, представь мне этого милого ребёнка!
— Это наша дочь, — с улыбкой ответил юноша. — И не нужно так смотреть на живот жены. Эту дочку она не рожала, мы её нашли. Так, я понял, о каком сюрпризе вы говорили, Клаус.
— Познакомьтесь с бароном и баронессой Брунд, — сказал хозяин. — Барон твой тёзка, а баронессу зовут Эмма.
— До сих пор сердитесь на меня за то купание? — спросил Клод барона.
— Если бы сердился, меня здесь не было бы, — ответил тот. — У меня тогда было паршивое настроение, потому я к вам и прицепился. Вы хорошо отыгрались, так что я не буду извиняться.
— Граф и графиня Барман, — представил Клаус следующую пару. — Мартин и Герта.
— Очень приятно, — сказал Клод высокому статному графу, поклонившись его супруге.
По обычаям при представлении женщин называли, а разговаривали только с мужчинами.
— Познакомьтесь с ещё одним моим другом, — сказал герцог, показывая на стоявшего особняком мужчину. — Это шевалье Олег Кобзев. Жены у него, к сожалению, нет.
— Вы знаете о своих способностях мага? — обратился к нему Клод.
— Знаю, — ответил шевалье. — Они есть у всех пришельцев. Только у меня их так мало, что я предпочёл потратить деньги и время на тренировки с оружием. В результате получилось уцелеть на дуэли с нашим хозяином, а потом с ним подружиться.
— А из-за чего дрались? — спросила Хельга.
— Из-за вас, — засмеялся Олег. — Я имею в виду не лично вас, а женщин.
— Прошу к столу, — сказал Клаус. — Юлия, вы меня так и не простили?
— Ладно, — сжалилась девочка. — Папа, я дам ему руку.
Гости с улыбками проследили за тем, как Клаус ввел девочку в трапезную, и последовали за ними. Все расселись за большим столом, а дочь Клод посадил рядом с собой, положив ей под попу захваченную из гостиной подушку. Сначала молча ели, а утолив голод, перешли к разговорам.
— Вы счастливый человек, граф, — с нескрываемой завистью сказал Барман. — У вас не жизнь, а сплошное приключение, и вам всегда и во всём везёт.
— Из последнего приключения я привёз одного пришельца, — сказал Клод. — На Земле он был писателем и писал о всяких выдуманных мирах.
— Ему повезло, — заметил шевалье Кобзев. — Именно в такой мир он и попал.
— Да, он мне так и сказал, — согласился Клод. — Первое время он учил язык, а потом я помог ему стать настоящим магом. Учиться ещё долго, но уже многое может, хоть и на моей силе. Но ему скучно заниматься одной магией. Хочу, говорит, писать книги.
— У писателей шило в заднице, — непонятно выразился шевалье. — Они не могут не писать.
— Владимир тоже говорил про какое-то шило, хотя я и не понял, зачем это было сказано, — продолжил Клод. — Но я говорю о нём не просто так. Он надумал писать книгу о моей жизни.
— Вы только начали жить, — не понял Клаус. — О чём писать?
— До нашего отъезда к графу Бекеру пришелец заставил меня рассказать о детстве, учёбе и бегстве в империю. О том, что было здесь, я тоже рассказал, но, понятно, не обо всём. Помимо меня он мучил расспросами жену и тех моих спутников, кому не повезло попасть в его цепкие руки. И знаете, что он сказал? Какой же вы, говорит, невезучий, барон! А о том, что событий мало на книгу... Владимир сказал, что он не уложится в одну.
— Тогда тем более завидно, — сказал Клаус. — Я говорю не о книге, а о вашей жизни.
— Мне не нужны его подвиги! — сказала Хельга. — Что хорошего в том, что жена постоянно трясётся от страха из-за мужа? И дело не в том, что я его мара и его конец — это и мой тоже, а в нём самом! Пока я могла с ним ездить, было как-то легче.
— В вашей последней поездке тебя чуть не перерубили пополам! — сердито сказала Мануэла. — И глаза были, как у варёной рыбы! Знаешь, как он переживал?
— Зато я спасла ему жизнь! — возразила Хельга.
— Вы героическая женщина, графиня, — сказал ей Брунд, — но вы неправы. Не могут мужчины постоянно сидеть рядом с вами. Жизнь без риска — это... не жизнь! Не возьмёте нас с собой, граф? Вместе и веселее, и не так опасно.
— Куда я вас возьму, господа? — спросил Клод. — Если за два дня не приедет северное посольство, меня порталом отправят в Вирену и заберут точно так же. Это моё родное королевство, но в нём многое поменялось, поэтому я могу влипнуть в неприятности из-за незнания простых вещей. А вы там вообще ничего не знаете, начиная с языка. И переправлять порталом толпу тяжелей, чем одного человека. Вот когда я смогу это делать сам, отправлю вас куда угодно.
— Вирена отпадает, — согласился Клаус, — хоть и жаль. А что вы сказали о посольстве?
— Скорее всего, к нам приедет кто-нибудь от Аделрика, — объяснил Клод. — Он рассчитывал на то, что мы очутимся между Севером и Югом, но южане выбыли из войны, а одному ему её не выиграть. К тому же его ещё кое-чем напугали.
— И чем, по-вашему, всё закончится? — спросил Барман.
— Как и все войны, эта закончится миром. Наверное, Мартин, мы с северянами поделим Крамору. Это не моё предсказание, а моего писателя, но я с ним согласен.
— И император пойдёт на то, чтобы отдать им часть провинции? — не поверил Клаус.
— Я говорил вам то же самое, — сказал Кобзев, — а вы не поверили. Триста лет назад империя была посильнее нынешней, а императору пришлось отпустить четыре провинции. Зато империя перестала драться с северными дикарями, предоставив это удовольствие новым королевствам. Иногда полезней что-то отдать, чем пытаться удержать из последних сил.
— С кочевниками подраться не получилось, — с досадой сказал Клаус, — южан разгромили маги, а теперь ещё и с Севером помирятся! И как жить? Вам хорошо, Клод! Уже набрали приключений на целую книгу, даже на две!
— Когда ты только повзрослеешь! — улыбнулась Мануэла, с любовью глядя на мужа. — Тебе бы только драться!
— А Юлия заснула, — заметила Герта. — Усыпили вы ребёнка своими разговорами.
— Дочь не надо было брать с собой, — отозвался Клод, — но она боится оставаться одна во дворце. Пусть спит, а мы, если не возражаете, пройдём в гостиную. Для желающих с пользой подраться скоро появится такая возможность.
— О чём вы говорите? — с интересом спросил Барман.
— Слышали, что император создаёт военный флот? — сказал Клод. — Уверен, что первым его делом будет уничтожение пиратства. Это позор, что развелось столько этой нечисти, и он на совести бывшего Совета.
— Ну уничтожат моряки пиратов, мы-то здесь при чём? — спросил Брунд.
— Моряки сразятся с пиратскими кораблями, — пояснил Клод. — И даже для этого они возьмут солдат. А разбойничьи городки уничтожит армия. Это будет благородная драка!
— Благородная драка со всяким отрепьем? — усомнился Барман.
— Они прекрасно вооружены и хорошо владеют оружием, — сказал Клод. — Моя подруга и её будущий муж с друзьями отбивались от пиратов. Отбиться удалось только потому, что у них на каждого было по десятку заряжённых мушкетов и пистолей. И учтите, Мартин, что у пиратов томятся в рабстве многие пассажиры кораблей, в первую очередь это девочки и молодые женщины, в том числе и благородные.
— Если так, тогда конечно, — согласился он. — Спасибо за совет. Но, может, вас пошлют не только в Вирену? Для того чтобы поучаствовать в чём-то полезном и опасном, я готов даже выучить язык!
— В таком случае я о вас не забуду, — пообещал Клод. — Если будет желание, могу вас, как и Клауса, сделать магами. Только будете сами осваивать то, что я дам, или наймёте магов.
— А зачем нам? — спросила Герта. — Делайте это мужьям.
— Неужели вы не хотите долго жить и иметь возможность разговаривать с подругами, не выходя из дома? И это ведь только самый минимум, возможностей будет много.
— И всё на вашей силе, — сказал Кобзев. — Граф, вы никогда не задумывались, почему одни могут самостоятельно накапливать силу, а другие лишены такой возможности?
— Не обязательно на моей, — ответил Клод. — Никто не делает секрета из заклинания, которое даёт возможность делиться силой, поэтому сможете восполнить её у любого мага. А ваш вопрос... Когда человеку полностью открывают магическое зрение, он начинает видеть, что магия течёт повсюду вокруг нас. Я заметил, что, когда долго нахожусь в одном месте, её потоки изгибаются к моему телу. Поэтому я за ночь заряжаюсь сильнее, чем за весь остальной день. Не знаю, изучал это кто-нибудь или нет. Когда закончим с войной, попробую заняться сам и занять других.
— Кажется, плачет ребёнок, — сказала Герта. — Наверное, проснулась Юлия.
Клод выбежал в трапезную и вернулся с заплаканной дочерью.
— Наверное, мы уже поедем домой, — сказал он Клаусу. — Со всеми познакомились, а продолжим знакомство, когда у нас закончат строительство. Пригласим вас к нам, и я выполню всё, что обещал.
Их не стали задерживать, и герцог сразу же послал слугу за экипажем и охраной. Пока ехали обратно, дочь опять заснула.
— Зря вы возили её с собой, — сказала им Леона, когда приехали. — Малышка скучала среди взрослых и не дала вам нормально пообщаться. Я же предлагала оставить со мной.
— Я тебе объяснял, откуда у неё этот страх, — отозвался Клод. — В особняке она не была такой пугливой, а здесь липнет к нам и боится остаться одна или с кем-нибудь чужим.
— Может, стереть ей эти воспоминания? — предложила Леона. — Зачем они такой крохе?
— Я не хочу лезть в её голову. Не знаю почему, но чувствую, что это будет неправильно. Станет старше, тогда пусть сама решает, нужны они ей или нет.
"Клод, есть новость, — связался с ним Грас. — С час назад прибыл гонец, который привёз весть о посольстве северян. Он его опередил на три дня, поэтому будем ждать, а твой поход в Вирену отменяется. Теперь скажи, что это за история с твоим пришельцем? Император приказал, чтобы ты его привёз. Это тот пришелец, о котором ты мне говорил?"
"Тот самый, — ответил юноша. — Он у меня один".
"А в связи с чем он заинтересовал Оргена?"
"Он заинтересовал и вас, — сказал Клод. — Вы даже хотели с ним встретиться, но потом почему-то передумали. Я не подсовывал Владимира императору. Просто он высказал кое-какие интересные мысли, а я посчитал полезным рассказать о них его величеству, ну и не стал присваивать авторство, а сослался на него. У этого пришельца по-другому работает голова. Я не считаю себя дураком или тугодумом, но почему-то прохожу мимо фактов, за которые он сразу цепляется, а уцепившись, делает интересные выводы. Может, это из-за того, что он писатель?"
