Джинчуурики о чем-то вспомнил, покраснел и, сбившись, умолк. Некоторое время было отчетливо слышно, как на деревьях заливаются своим вечерним концертом цикады. От этих шумных насекомых поистине нигде нет спасения, их не проймешь ничем. Кибакуфуды, техники шиноби, конец мира — и все равно, однажды наступит вечер, когда над землей, укрытой облаками, подсвеченными розовым закатным солнцем гласом богов разлетится стрекотание цикад...
— Мы, наверное, пойдем. Взрывы как будто бы приближаются... — обронила Тен-тен, нарушив молчание. — Наруто, ты готов?
— Стоять.
Оба подростка резко обернулись к бросившему лишь одно короткое слово джонину S-ранга и самому вероятному будущему Хокаге, а он, наконец-то запустив руку под протектор, обстоятельно чесал яростно зудящий левый глаз, скривившись в жутковатой гримасе наслаждения. Благо, маска на лице защищала в том числе и от таких вот неловких ситуаций. Только Майто Гай считает, что шиноби, корчащий рожи — внушает страх...
— Пойдет на все, чтобы прикрыть твою спину... или заставит делать это всех вокруг — от совершенно непричастного гражданского до Каге на пару с джинчуурики. Она бы точно подружилась с Рин, — пробормотал в маску Хатаке Какаши коротко улыбнулся. Впервые за очень много лет невидимые тиски на душе разжались. Пусть совсем чуть-чуть, но...
Джонин упруго вскочил на ноги и посмотрел на удивленных детей:
— Ну что ж, ребята. Должен сказать, что хорошими шиноби мы с вами никогда не станем... — Мгновение полюбовался удивлением на лице Тен-тен и обидой в глазах Наруто и продолжил: — Поэтому будем становиться отличными! Пошли!
'А ведь в бесконечных забавах Майто что-то есть... Пожалуй, надо будет как-нибудь повторить!'
Он шел вперед, а сзади на него неудержимыми волнами накатывало удивление, густое до того, что его, казалось, можно было резать ножом. И это было здорово!
Айдо
Поудобнее перехватить Гурен я попытался еще во время прыжка. В конце концов, девушек за плечи обнимают только аристократы... ну или соответствующие по рифме ребята, а я, как не относящийся ни к кому из них, могу и не беспокоиться. Ведь метку я уже поставил...
К сожалению, воспоминания о том, что произошло, когда я выпустил своих пассажиров из рук во время прыжка, были еще слишком свежи, поэтому я собрался, подготовился... и в миг выхода из прыжка, сдавив в кулаке воротник кожаной (надеюсь, не порвется) плащ-рубашки соратницы Орочимару (надеюсь, бывшей. Очень надеюсь), что было сил метнул девушку в сторону берега. Передо мной мелькнули расширенные в крайней степени удивления глаза и худенькое, но оказавшееся довольно тяжелым тело отправилось в короткий — гораздо короче, чем мне бы хотелось — полет. Ребра рвануло болью, но сейчас мне было совершенно не до этого.
'Хорошо, что я шиноби, — подумал я, быстро оглядываясь. — Родился бы гражданским, не смог и этого. Впрочем, будь я гражданским — сейчас был бы очень далеко отсюда, тихо потел на поле, колупая мотыгой спекшуюся землю, думал, где занять пару десятков тысяч ре для найма шиноби с Дотоном и мечтал бы о приключениях, победах над всеми существующими биджу разом и женитьбе на принцессе в конце... Эх, мечты-мечты... пропади они пропадом!'
Рассветовец, поймавший меня в ловушку собственной техники, не стал дожидаться очередного хода противника и начал действовать одновременно со мной. Все же его скорость телепортации уступает Хирайшину, в данный момент он только начал затягивать жертву в свою дыру. Кажется, это стала Акане...
Усилием воли я подавил инстинктивный порыв броситься на помощь. Если в игре невозможно выиграть — можно долго учиться, запоминать часто используемые ходы, готовиться к каждой новой партии, разрабатывая тактику и стратегию... А можно просто поменять правила. Нью-Васюки с бессмертной шахматной доской великого комбинатора навсегда останутся путеводной звездой для благодарного человечества... И такая доска как раз оказалась у меня под рукой!
Плащеносец мрачным пятном с размазанными по нему каплями крови возвышался над поверхностью озера, перед ним бешено вращался мутный вихрь, втягивающий в провал маски беспомощное в сравнении с ним человеческое тело, а я держал в ладонях частичку прошлого. Возможно, она смогла бы ответить на мои вопросы, возможно, смогла бы сделать меня сильнее. А, возможно... ведь где пространство — там и время, Хирайшин это наглядно демонстрирует, а мне всего шестнадцать. Я мог бы спасти маму, ведь что такое шестнадцать лет для Вечности? Всего лишь сто сорок тысяч оборотов какого-то дурацкого маховика, о котором думает сейчас моя дочь, так громко, что я невольно повторяю ее мысли...
Шестнадцать лет... А у меня нет даже секунды, чтобы пожалеть о том, что я сейчас сделаю!
— Фуин: КАЙ!
Мгновенно раскалившийся свиток с пространственным барьером клана Узумаки, печать которого я даже не успел увидеть, обжег мне ладони до пузырей, руки разжались и плотный, в несколько слоев, и тяжелый сверток бесполезной уже бумаги с глухим плеском канул в озеро. И одновременно с брызгами — прощальным приветом свитка — от Тоби раздался звонкий хлопок. Рассветовец отшатнулся, а перед ним возникло вновь бессознательное — от перепада давления — тело Акане и тоже упало в озеро. Вернее — почти упало...
Сейчас Исами явно превзошел свой собственный предел. Даже под все еще работающими печатями 'скорости' я не смог рассмотреть его перемещений. Просто: раз — и, кажется, возникший прямо из воздуха синеволосый парень подхватывает сестру на руки, два — и он уже стоит рядом, а моя коса растрепывается от поднявшегося ветра. Мда, как и предсказано, хорошо хоть не сгорела...
Я обернулся к Гурен, все еще таращившей в удивлении глаза у края сенсорного барьера и крикнул:
— Уходи! Уходи, ну же! — повторил, я, видя, что она не реагирует и махнул рукой на берег. — Я потом тебя найду!
Чуть улыбнулся совпадению с ее собственными недавними словами — в свое оправдание могу только сказать, что в этой ситуации что-то новое придумать и правда сложно — и отвернулся. Ну что ж, Ками не выдаст — Тон-тон не съест, я сделал все, что мог, и даже больше. А то, что ей все же придется побыть наживкой, ибо догнать Кайсоку без телепортации почти невозможно и она становится самой вероятной жертвой — не так уж важно. Я не добрый и пушистый, я всего лишь неправильный шиноби. А станет ли Гурен для меня той, ради кого я без капли сомнения сожгу древнее наследие моего клана — зависит только и исключительно от нее самой...
— Исами-кун, — негромко сказал я и укололся о настороженный взгляд парня. — Жаль, что у нас не получилось перейти к неформальному общению... — Взгляд из настороженного стал удивленным, а где-то в глубине мелькнуло сомнение в моей вменяемости. Ну еще бы, тут сестра без сознания, а какой-то странный тип о политесах разговаривает. Я усмехнулся. — Хотел сказать — у тебя не вышло спасти мою жизнь. Ничего, в следующий раз попытаешься. А теперь идите. На полном ускорении, изо всех твоих сил. Встретимся у скалы.
Пользуясь тем, что наш противник развернул к нам маску тем боком, где на ней не было отверстия для глаза, я едва заметно дернул головой на столбовую гору, удачно подсвеченную заходящим солнцем.
— Но, Айдо-сан... — вскинулся было парень. Я покосился на молчащего Тоби. Видимо, время еще было.
— Исами-кун, пойми. Сейчас вы ничего не можете сделать. Судя по тому, что я видел, — шевельнул ладонью, прерывая возражения синеволосого, — у него чудовищная реакция. Ты без перчатки, поэтому придется останавливаться перед ударом. Итог сам предскажешь?
— Но мы могли бы... ниндзюцу... — Кайсоку решил так просто не сдаваться. Ну что ж, не самая плохая черта... если находит правильное применение!
— Как ты собрался складывать ручные печати? Акане, — кивнул я на девушку, — без сознания. Она утонет. Но мысль хорошая, молодец. Идите, я разберусь здесь.
Исами отвернулся, мгновение помолчал.
— Айдо-сан... До сегодняшнего дня я думал и никак не мог понять, почему Таюя-сан в вас... — он оборвал фразу, но тут же продолжил. — Теперь знаю. Извините и... спасибо.
Даже если бы я сообразил, что ответить на этот поток сознания — не смог бы, ибо сразу за последним звуком меня обдало фонтаном брызг — все, что осталось от рванувшего прочь Исами.
Все это время наш противник отнюдь не ждал, пока мы наговоримся. Я внимательно за ним следил, а плащеносец стоял на поверхности воды, изредка дергаясь. Он вертел головой, вертелся в разные стороны, даже руки поднял, собираясь сложить какие-то печати. И я прекрасно его понимал. Как будто тебя связали по рукам и ногам, перекрыли воздух, а вдобавок еще и пытаются выколоть глаза. Да, я понимал... Но вот сочувствовать совершенно не собирался!
Наконец Тоби успокоился и повернул ко мне черный провал в оранжевой спиральной маске.
— А ты преподносишь сюрпризы. Это... необычно. Твой отец тоже был таким.
— Мы встречались раньше? Ты знал моих родителей? — Хочет трепаться — пусть. А я тем временем подниму руки и сложу первую ручную печать. Скорость у него высокая, от моего шара он увернется... Значит, придется устроить огненный шторм, чтобы не сбежал!
— Да, знал. Когда-то я сражался против Минато и не смог убить... Хорошо, что у меня есть шанс исправить ошибку, ведь ты — не нужен! — Ответить на эту реплику рассветовца мне нечего. Нечего... кроме:
— Катон: Гока Меккяку!
Мои пальцы сплетались с огромной скоростью, чтобы не нарушать концентрацию, пришлось даже выкрикивать активатор... Но я с ужасом увидел, что руки Тоби зеркально повторяют мои движения, без единой ошибки или запинки, и даже название техники мы произнесли одновременно.
Выдох, который, пролетая над ладонями, сложенными в печать концентрации, превращается в огненную струю и несется дальше, раскрываясь пламенной стеной... и сталкивается с таким же облаком огня, только уже от рассветовца.
'Что такое чакра? Просто ли это особый вид энергии, который научились использовать люди в этом мире, как думаю я? Или Такахаши-сенсей все-таки был прав, когда говорил, что чакра — это такая же моя часть, как рука или нога и следует не приказывать ей, а просто шагать? Не знаю... Несмотря на самодовольные мысли, до настоящего исследователя мне далеко. Я, как и все остальные шиноби, дорвавшиеся до того, что можно посчитать более-менее достаточной силой, погрузился в бесконечное оттачивание наработанных навыков и забыл обо всем остальном. А единственный человек (или уже монстр?), занимающийся наукой посреди бесконечной войны, режет пленных ради изучения их потрохов и иронически улыбается, вываливая язык до пупа — на слова о морали и ценности любой жизни для вселенной... Впрочем, ведь не все еще потеряно. Надо всего лишь поверить словам давно погибшего учителя, который сделал меня — самим собой, и просто захотеть...'
Вот такие мысли крутились в голове, когда я, продолжая выдувать пламенное облако, окутанное дымкой от испаряющейся из озера воды, четко ощущал — уж не знаю, чем — что 'Адское Испепеление' Тоби гораздо плотнее, жарче и — чего уж там — сильнее, чем мое, и буквально через несколько секунд оно продавит препятствие и затопит все вокруг...
'Пап, может, тебе помочь? Я дам чакру...'
'Спасибо, малышка, но уже поздно. Есть идея получше, пора перемещаться в партер!' — я едва успел перебить девочку, попытавшуюся возмутиться и в последнюю секунду, которая мне оставалась, прервал технику и прыгнул вверх. Подо мной с гулом пронеслась волна огня, но я удачно приземлился за ее гребнем, отделавшись затрещавшими и скрутившимися от жара волосами (ох, сбывается-то пророчество!) и бросился прямо к Тоби...
Видимо, от неожиданности, но, увернувшись от двух пространственных когтей, брошенных мной по пути, удар кулаком, совмещенный с двумя печатями 'сила', он пропустил. Тело в черном плаще отлетело, подскакивая на воде, как камешек-'блинчик', а я прыгнул за ним. Нельзя дать прийти в себя, все-таки у него жуткая реакция. Внезапность, скорость, но все равно — целил я в маску, но попал в грудь. Жаль, что я не могу создавать когти мгновенно и силой мысли — требуются руки, а на средней дистанции его не достать.
Следующая пара-тройка ударов также пришлась в пустоту — хоть он и уклонялся, все же, что ни говори, а прилетело ему знатно, от такой оплеухи, готов поспорить, даже биджу зашатается. Так что у меня были все шансы забить его, как козла. Ровно до того момента, как он не ударил в ответ.
В меня полетел кулак Тоби. Полетел слишком медленно. Даже с учетом возможного нокдауна — бегал он от моих ударов гораздо быстрее. В душе я самодовольно усмехнулся — не зря у Гай-сенсея собственный пот вместо воды пил и свою кровь со сбитых костяшек вместо мяса глотал — и отодвинулся буквально на несколько сантиметров. Кулак пролетит мимо, а из этого положения очень удобно будет пробить печень когтями. Насквозь и напополам.
В момент, когда рука Тоби казалась рядом и стало окончательно ясно, что так примитивно я не попадусь, рукав плаща Акацки вдруг зашевелился, из него стремительно вынырнули какие-то серо-зеленые корни и вонзились в меня. Плечо и грудь рвануло болью... а потом перед глазами сверкнула красная вспышка и меня швырнуло на десяток метров назад.
'Р-р-р! Начинаю жечь!' — прошелестело в голове, но я не обратил на это внимания и, отключив боль, сложил руки в печать...
После того, как развеялся белый туман, появившийся из-за того, что у меня больше не было сил на концентрацию, Тоби замер и покачал головой, глядя на три моих теневых клона. Показалось, что сейчас над озером раскатится насмешливый хмык, но клоны одновременно со мной подняли руки ладонями вперед и оранжевая маска недоуменно качнулась из стороны в сторону, обозревая туманно-прозрачные стенки куба, отделившие его от мира.
'Ну и что дальше? Стенки-то двигать не умеешь!' — Спасибо, Йоко, ты, как никто, умеешь поддержать, ободрить и вселить уверенность. А то я сам не знал...
'Ничего, зато этот раунд за нами! — усмехнулся я, но почувствовав девчоночье недовольство, посерьезнел. — Если ты заметила — одномерные стенки нормального размера, хотя я не в режиме Отшельника сейчас. Без него у меня барьер размером с таз для стирки получался. Видимо, дело в свитке, он, так сказать, 'упрощает' пространство... И нечего хихикать, я тебе не физик-ядерщик! Вот сейчас отдышусь, наделаю клонов и перекрою ему любую возможность маневра. Телепортация не работает, летать он вроде бы не умеет, а от Одама Разенгана даже Учиха Итачи не ушел, хоть и был в тот момент Юрой, — очень хотелось захихикать снова, но я держался. — Раз живых помощников постоянно приходится спасать — наделаю их себе сам. А любимая дочурка поделится чакрой, правда?'
'Ох, откуда ты такой на мою голову взялся? — тяжело вздохнула Йоко, а я чуть не сел прямо на воду от неожиданности. Надеюсь, это был риторической вопрос... — Куда ж я денусь-то? Эх... А ведь говорят, что женщины выходят замуж за парней, похожих на своих отцов. Видимо, придется всю жизнь ходить старой девой. Таких уникумов, как ты, в мире больше не найти, а за тебя замуж выйти не получится — очередь большая!'
