— Кхм, я бы рассказал вам всё раньше, будь уверен, что вы получили воспоминания от Надежды. До этого у меня не было права разглашать тайны второго Круга. А вы кинулись за помощью к Каширину, — он разочарованно покачал головой.
— У меня не оставалось выбора. Впрочем, это уже не имеет значения, — вздохнула Ника. — Что вы хотите от меня?
— Расскажите, что вы сделали с Истоком. Если он попадёт в руки Каширина...
Из туалета раздалось злое шипение. Вероника и Наиль одновременно повернулись в сторону закрытой двери. Ника в мыслях прокляла неосторожность глупой школьницы.
— Он здесь, так? — догадался Бигеев.
— И "он" попросил бы не говорить о нём, как о вещи, — дверь распахнулась, и в коридор вылетела взбешенная Люба. Она гневно уставилась на мужчину, скривив рот.
Наиль разглядывал её с неописуемым удивлением.
— Вы не знали, что это человек? — спросила Ника.
— Знал, конечно. Но мы, кхм, привыкли говорить просто "исток", чтобы даже случайно не проболтаться о...
Люба возмущённо фыркнула.
— Значит, вы из этого второго Круга?
— Так и есть. Мне очень приятно познакомиться с вами, — сказал Бигеев, хотя его взгляд выражал лишь печаль. — Жаль только, что в настоящей ситуации ваша жизнь находится в опасности. А я и все остальные члены Круга, как вам известно, поклялись оберегать вас.
— Мне всегда было интересно, как же видящие собираются это делать, — усмехнулась Люба. — Как вас зовут? — спросила она требовательно, почти приказывая.
— Наиль Ренатович.
— Я Люба.
— Я знаю.
Ника молча наблюдала за их разговором, не решаясь что-нибудь предпринять. Злость на Любу за её необдуманный поступок прошла, но осталось грызущее изнутри беспокойство.
— Что теперь будет?
— Второй Круг ждёт вас, чтобы обсудить, кхм, наши дальнейшие действия, — Наиль посмотрел на Веронику. — Вас обеих.
Ника понимающе кивнула. Что ж, ей стоило ожидать чего-то подобного.
— Мне нужно переодеться, — произнесла она, только теперь заметив, что дверь на кухню была всё ещё открыта.
Стол был заставлен посудой, и становилось очевидно, что в квартире находилось куда больше двух человек. Девушка поспешила захлопнуть дверь, уповая на то, что из-за волнения Наиль не заметил детали. Бигеев недоверчиво покосился на Веронику, но не сказал ни слова.
Ника торопливо переоделась, спрятала влажную косу под платок. Она не могла воспользоваться феном, так как он оставался в ванной комнате.
Выходя последней из квартиры, девушка посмотрела на всё ещё запертую дверь. Ей было страшно, словно она отправлялась на собственную казнь, но ни Олег, ни Женя до сих пор ничего не предприняли, что означало, что они согласны с её решением ехать вместе с Бигеевым.
Девушки переглядывались, не говоря ни слова, пока сидели на заднем сиденье автомобиля Бигеева. Наиль сосредоточенно смотрел на дорогу, не обращая внимания на пассажирок. Вероника скрестила руки на груди и попыталась унять дрожь. Её ждали неприятности. Из всех людей на свете она доверилась Каширину, о ненадёжности которого её не раз предупреждали.
"Нечего было пытаться залезть мне в голову," — мстительно подумала она, уставившись в плешивый затылок Бигеева. Если бы не его подозрительное поведение, то всё могло выйти совсем иначе. Конечно, теперь он утверждал, что не мог рисковать, напрямую расспрашивая об обстоятельствах гибели Надежды Сергеевны. Ника "молода и неопытна", как охарактеризовал её Наиль. Она была способна проболтаться кому-нибудь о воспоминаниях, и тогда информация могла дойти до ушей Каширина. Впрочем, благодаря Олегу всё вышло именно так, как опасался второй Круг.
Теперь Исток нашли. Значит, его мог обнаружить кто угодно.
— Я не хотела, — промямлила Вероника, когда они подъехали к дому Бигеева.
Учитель впервые за долгое время взглянул на девушку.
— Мы обсудим всё в более надёжном месте, — сказал он.
Люба изо всех сил старалась скрыть, что она тоже нервничает. Девушка криво улыбалась, размашисто шагая по дороге к подъезду. Полы её длинного пальто разлетались, открывая худые ноги в грубых сапогах.
— А почему мы не могли поговорить в квартире у Ники? — спросила она.
— Потому что нас ждут, — пояснил Наиль, придерживая дверь в подъезд.
Люба сделала шутливый реверанс, прежде чем зайти. Бигеев сохранял спокойное выражение лица, но глаза выдавали его раздражение и напряжённость.
— Вы слишком игривы.
— Вся жизнь — игра, — хмыкнула девушка.
Вероника, следовавшая за Любой, закатила глаза. До чего же её бесила эта выскочка с волосами "вырви глаз".
— Вы находитесь в невероятной опасности, — нравоучительно произнёс Наиль, шедший последним. — Не время для шуток.
Люба взмахнула руками в стороны.
— Так хотя бы веселее, чем ждать всю жизнь неизвестно чего. Скажите, — она резко развернулась. Стоя на верхней ступеньке, смотрела Веронике через затылок на Бигеева. Губы были поджаты. — Вы собирались хоть когда-нибудь за мной прийти? Не вы лично, а кто-нибудь из этого вашего Круга, или я должна была до самой старости жить, как обычная смертная?
Вероника никогда прежде не слышала, чтобы маги так говорили о людях, не владевших даром. Даже Олег со всем свойственным ему высокомерием причислял себя к числу людей, а не сверхчеловеков.
"Значит, "обычные смертные?" — с растущей неприязнью подумала Ника.
Наиль не сразу ответил.
— Кхм, мы поговорим об этом у меня в квартире, — сказал он, наконец.
— Всё ясно, — горько усмехнулась Люба. — Значит, никогда. Всё с вами понятно. Только вот я не вижу ни одной причины вообще с вами говорить.
Пару мгновений, кажется, она даже собиралась уйти прочь, но всё же передумала и стала подниматься дальше по лестнице.
В квартире их сразу окружили.
— Здравствуйте, — схватила Веронику за руку высокая женщина со светлым каре. — Очень, очень рада с вами познакомиться.
— Аллочка, это Вероника, ученица Наиля, — пояснил грузный хмурый мужчина. Ника не могла припомнить, чтобы она видела его прежде.
"Может, он был на собрании?" — предположила она.
— Ой, простите, — вспыхнула от смущения женщина. На первый взгляд ей было около сорока лет, но вела она себя так по-девчачьи, что это заставляло усомниться в её возрасте. — Но мне всё равно очень приятно.
К Любе протолкалась маленькая старушка с рыжими короткими волосами. Она протянула к девушке руки с жемчужными браслетами и привлекла к себе.
— Дай мне на тебя посмотреть. Как тебя зовут, девочка? — спросила она и тут же сама ответила. — Я помню: Люба. Любушка, да ты русалка. Андрюша, ты видел раньше такие волосы? Прямо русалка.
Андрюша выглянул из-за спины Аллочки. Это был пухлощёкий блондин с кудрявым вихром, свисавшим на лоб. Молодой мужчина с нескрываемым любопытством взглянул на Любу. Её внешность чем-то не пришлась Андрюше по вкусу. Уголки его губ поползли вниз, а брови наоборот презрительно взлетели вверх.
— Идём, милая, — ворковала старушка, ухватив Любу за руку. — Ты меня помнишь? Мы встречались, когда ты была совсем маленькой.
— Так это были вы? — воскликнула девушка. — Да, я помню.
Все поспешили вслед за Любой в гостиную. Наиль Ренатович оглянулся на Веронику. Ей вовсе не хотелось присоединяться к собранию. Она бы с удовольствием вовсе ушла, воспользовавшись всеобщей суматохой.
— Идёмте, Вероника, — сказал Бигеев. — Мы все хотели бы услышать, как вы нашли Исток.
Нике пришлось предстать перед оставшимися видящими второго Круга. Их было всего шестеро. Девушка попыталась вспомнить, сколько состояло в Круге до череды убийств, но точная цифра не приходила ей в голову. И без этого было ясно, что погибли почти все.
"Почему они это допустили? Неужели не смогли предвидеть собственной гибели?"
Ей пришлось рассказать историю с того самого момента, когда она получила дар своей бабки. И только описывая гибель Надежды Сергеевны, Вероника вдруг поняла: видящая знала. С самой первой встречи рыжеволосая ведьма понимала, что Ника примет её воспоминания, что она займёт её место во втором Круге. Поражённая осознанием правды, девушка замолчала.
— Что не так? — ворчливо поинтересовалась Дорогина — та самая ведьма, что возглавила недавно тройку Олега и Жени.
Значит, не только за Вероникой приставили наблюдение. Вольгин, видимо, заинтересовал Круг своей дружбой с Кашириным.
— Я только сейчас вспомнила, что Надежда Сергеевна сказала мне перед самой смертью, — произнесла Ника.
Она сидела на любезно принесённом Наилем стуле у стены, сцепив руки, и чувствовала себя как во время ответа у школьной доски.
— Надежда Сергеевна сказала мне, что она знает, как мы с ней связаны. Я думаю, она предвидела, что умрёт именно так. Может... может, именно поэтому она осталась тогда на улице, — девушка опустила глаза, разглядывая свои колени. Горло сдавило, и она чувствовала, что готова расплакаться. — Я всё это время не понимала, почему она так умерла. Думала, что я в этом виновата. Тени мне так говорили...
— Тени? — визгливо спросила Тамара Михайловна. — Береника, вы что, разговаривали с Тенями?
— Только один раз, — испуганно посмотрев на сердитую старушку, оправдывалась Ника. — Я говорила с Тенью только один раз, когда заглядывала в воспоминания Юры.
— Какого Юры? — хватаясь за сердце и округляя глаза, спросила Аллочка.
— Того мальчика, что призвал Теней в больнице, — напомнил Геннадий — полный мужчина, который повстречался Веронике при входе в квартиру Бигеева.
— Вот, значит, какие дела творятся, — поджала губы Дорогина. — Наиль Ренатович, я крайне возмущена. Эта ваша Береника мало того что сотрудничает с — я не побоюсь этого слова — террористом, так ещё и с Тенями разговаривает.
Бигеев вцепился руками в концы своего джемпера, сохраняя каменное лицо.
— Это произошло до того как я взялся за обучение этой девушки.
— Но вы всё равно ничего об этом не знали. Как и о переданных ей Надеждой воспоминаниях, — слегка стукнула рукой по подлокотнику кресла старуха.
Люба, сидевшая рядом с Дорогиной на стуле, колюче смотрела на Веронику.
— А уж эта её компания, от которой мы просили вас отгородить девочку, — продолжила Тамара Михайловна. — Вольгин потенциально опасный анархист!
— Ой, ну что вы, — ахнула Аллочка. — У мальчика такая непростая судьба.
— У мальчика дурная кровь, — обрезала старуха.
— Тамара Михайловна, я бы попросил вас уважительнее отзываться обо всей семье Вольгиных, — вмешался в разговор худощавый светловолосый мужчина. Вероника до сих пор не имела возможности узнать его имя, к тому же он предпочитал не участвовать в разговоре и молча слушал остальных. — Елизавета Романовна...
— А я, Серёжа, говорю вовсе не о Елизавете Романовне, — едко процедила Дорогина. — Отец этого мальчишки натворил таких дел, что мы до сих пор разгребаем.
— Что вы имеете в виду? — спросила Ника.
— А то, Береника, — отчётливо, наслаждаясь каждым переполненным ядом словом, произнесла Тамара Михайловна. — Что его отец был предателем и Контрактником.
Ника посмотрела на Бигеева, словно надеясь услышать опровержение.
— Наиль Ренатович, — еле слышно проговорила она.
— К сожалению, это действительно так, — подтвердил учитель. — Аня, дочка Елизаветы Романовны влюбилась в очень нехорошего человека. Она была юна, наивна, а он сыграл злую шутку с её чувствами.
— Что вы хотите этим сказать?
Бигеев замолчал, отвернувшись. Было очевидно, что разговор ему неприятен, и Вероника моментально придумала массу тому причин. Мама Олега что-то для него значила? Наиль был влюблён в неё, совсем как его дочь влюблена теперь в Олега? Ника вглядывалась в профиль мужчины, пытаясь найти разгадку.
Остальные молчали, даже насупившаяся как сыч Тамара Михайловна. Алла приподнялась со своего места, подошла к окну, выглядывая за кружевную тюль. Она нервно гладила себя по плечам, словно пытаясь согреться. В комнате было душно.
— Лёня был нам всем другом, — сказала она срывающимся голосом. — Никто и подумать не мог, что он пойдёт на такое.
— Аля, не надо, — попросил Сергей, протягивая руку к женщине.
— Нет! Она должна знать. Она теперь одна из нас. Мы столько всего скрывали, и посмотри, чего добились, — она обернулась. По щекам текли слёзы. — Тебе, Вероника, будет к лучшему знать всю историю. Леонид был членом второго Круга, видящим. Он с детства дружил с ещё одним из наших, Колей. Коленька погиб, был отравлен Тенью. Это произошло случайно, но Лёня так переживал, — она всхлипнула. — Я знаю, он мне рассказывал. Мы росли вместе, мы всем друг с другом делились. И Лёня стал бояться, что мы так беззащитны, что у нас нет силы шепчущих. Ты же знаешь, как это тяжело: постоянно чувствовать себя в опасности.
— Ты только делаешь хуже, — покачал головой Сергей, но никто больше не попытался остановить Аллу. Она сглотнула. Её губы дрожали, но она попыталась взять себя в руки.
— В общем, мы точно не знаем, как это получилось, но он стал Контрактником.
Ганнадий подошёл к женщине. Положив руку ей на плечо, продолжил:
— А потом обманул Аню Вольгину. Призвал Тень, которая её отравила.
— Зачем?
— Да хрен его знает. Всегда был тем ещё психом, — грубо ответил мужчина.
— Неправда! — взвилась на него Алла. — Лёня был очень особенным, очень талантливым. Просто его обманули, — она посмотрела на Веронику. — Кто-то сказал ему, что так можно будет остановить Теней.
— Отравив Аню? — фыркнул Сергей. — Хорош способ победить их, увеличив популяцию.
Аллочка насупилась, словно маленький ребёнок. Геннадий приобнял её, и женщина бессильно положила голову ему на плечо.
— Кто-то предсказал ему будущее, какая-то неизвестная ведьма, Контрактница, — продолжила она. — Лёня тогда всё ещё общался со мной. Он поверил ей, сказал, что ему суждено быть с Аней Вольгиной. Он её даже не любил, — убеждённо замотала головой Алла. — Но Лёня так верил в своё предназначение, что соблазнил эту...
— Бедную дурочку, — закончил Сергей, понурив голову. — Мы, конечно, узнали это слишком поздно. Как только стало известно, что Леонид заключил контракт с Лабиринтом, он был изгнан из Круга. Мы не могли, к сожалению, забрать у него дар и послание, но он был отстранён ото всех дел. А потом, — видящий тяжело вздохнул, переводя взгляд на Любу. — Он убил твоего отца и деда.
Люба окаменела от ужаса. Застыла, распахнув рот.
— Олег, да? — переспросила она, поворачивая к Веронике. — Тот оборотень, правда? — громче произнесла она. — Этот чёртов волк.
— Олег тут ни при чём! — воскликнула Ника. Все взгляды устремились на неё. — Он ни при чём, — повторила она.
— Между тем мальчишка идёт по стопам своего отца, — сказала Дорогина.
Вероника мотала головой, не в силах выговорить хоть слово. Каширин желал открыть Лабиринт. Получается, он врал ей о своих благих целях, как и лгал обо всё остальном. Его интересовали только сила и мощь, которую могли даровать благодарные за своё освобождение боги. Но что бы Олег продолжил дело человека, который убил его мать? Нет, это просто немыслимо.
