— Вот спасибо... — доктор слегка усмехнулся. И тут он заметил мелькнувший в воде продолговатый силуэт, а за ним еще один, и еще. Морскую рябь прорезало несколько треугольных плавников, а над волной высоко выпрыгнул и снова нырнул, поднимая сноп брызг, дельфин. Здесь их оказалась целая стайка, и они, серые, с блестящими круглыми боками, резвясь так, словно в их подводной жизни не существует никаких забот, с любопытством сопровождали корабли, присоединившись к почетному эскорту. — О, посмотри, дельфины! Какие они славные... Это хороший знак. Пожалуй, плаванье должно оказаться успешным.
— Я не склонна верить в эти сказочки... Почему-то, если корабль столкнется с пиратами или, не приведи случиться, потерпит крушение, то во всем виноват будет капитан, а если дорога пройдет гладко, то за это нужно будет благодарить каких-то рыб? С какой это радости?
— Вообще-то, дельфины — это не рыбы, — учительским тоном заметил Лауритц. — Они вскармливают своих детенышей молоком...
— А ты откуда знаешь? Тебя что, вскормила стая дельфинов? — недоверчиво прищурилась Шивилла. — Или ты когда-нибудь это видел своими глазами?
— Эммм...нет. Но я об этом читал.
— Эх ты, читатель... Я бы на твоем месте не верила всему, что написано, — тут взгляд Шивиллы привлек еще один объект, двигавшийся в воде с меньшей скоростью. — А это что такое? Можете мне ответить, о великий доктор-натуралист?
— Это... — Траинен присмотрелся и сам удивился. — Черепаха?.. А она как здесь очутилась?
— Подождем еще чуть-чуть. Если сейчас мимо еще русалка проплывет верхом на морском единороге, то я незамедлительно поверю во все без исключения приметы. Иначе не считается, — девушка еще немного помолчала и заговорила чуть тише, тоном, не сдобренным насмешливостью. — Знаешь, Ларри, я хотела тебе еще кое-что сказать, да что-то все никак собраться не могла.
— Да, мадам капитан, я внимательно слушаю, — судовой врач тоже сразу подобрался и посерьезнел, сам еще не зная, к чему приготовился.
— Я это... Ну, то самое...как бы... Да ты и так должен меня понять. Понимаешь?..
— Ммм... Не совсем... — Лауритц заинтересованно склонил голову набок и внимательно посмотрел на капитана, выглядывая из-под полей треуголки.
— Я извиниться хотела. Вот, — наконец, выжала из себя Гайде. Похоже, такие слова она произносила ой как нечасто, и давались они ей с большим трудом. — Прости, пожалуйста. И не смотри на меня так! Ты прекрасно знаешь, за что... За все, что я тебе раньше успела наговорить. За размазню, за труса, предателя и все такое прочее... И за то, что сомневалась в тебе, хотя не надо было. Теперь, конечно, все вроде как хорошо, но я же понимаю, что на самом деле то, что было, никуда не делось. Ох, такое дерьмо, честно говоря, получилось... — рыжекудрая тяжело вздохнула и на секунду опустила глаза. — Как вспомню себя тогда, так и хочется той тетке хорошенько в глаз заехать, в целях профилактики, будто бы это вовсе и не я была.
— Ну, что же ты так... Чуть что, сразу в глаз. Не надо, — Ларри улыбнулся. От такого чистосердечного признания у него сразу как-то потеплело на душе. — Ту, как ты выразилась, "тетку" я уже простил. А на тебя так тем более зла не держу...
— Вот и хорошо, — приободрилась морячка и отшутилась, чуть разбавляя приторность момента. — А то с судовыми врачами лучше не ссориться — мало ли, что у них на уме.
Глава 12. Раздача слонов
Недели путешествия пролетели незаметно... Нет, это, конечно, неправда. Морские переходы бывают унылыми и однообразными, если ты — раб галерный, прикованный к веслу, или простой матрос в слабо пригодных для жизни и работы условиях. Бывают они увлекательными и запоминающимися, если ты — влюбленный в море приключенец, или просто находишься на "своем месте" в "подходящей компании". Но только не незаметными. К тому же, особую нотку всеобщему настроению придавало ощущение скорого возвращения домой для тех, кто считал своим домом определенный кусок суши, и спокойный отдых с временной сменой обстановки для всех остальных. И вот, пересекши невидимую границу, очерченную последним на пути теплым течением, и обнаружив, что воды за бортом приобрели узнаваемую зеленую окраску, все путешественники поняли, что их конечная цель уже совсем близка.
Лишь только "Золотая Сколопендра" пришвартовалась во всем знакомом порту, ее капитанша с головой погрузилась в работу, нарочито забыв о том, что случилось ранее, и в чьем сопровождении она сюда прибыла. Матросы сновали, как муравьи, нагруженные тюками и ящиками, а Гайде постаралась незаметно спрятаться за их широкими спинами от своих высокопоставленных должников. Конечно, бывшая пиратка могла просто прийти и стукнуть господину герцогу кулаком по столу, требуя заслуженную награду, но Шивилла не хотела, чтобы в порту расползлись слухи о том, что она стала водиться с правительством. Но действия с противоположной стороны не заставили себя ждать — на "Сколопендру" заявился ливрейный лакей с письмом от Его Светлости, запечатанным свежим, еще мягким на ощупь сургучом.
— Траинен! — рыжеволосая девушка появилась на пороге судового лазарета. — Танцуй. Нам пришло письмо с "Адамины".
— И что пишут?
— Понятия не имею, — пожала плечами Шивилла. — Я же для того и принесла его, чтобы ты прочитал. Я ведь не умею, — подойдя к Ларри, капитан бесцеремонно приподняла его лицо за подбородок и захлопнула разинутый от потрясения рот. — Да шучу я, умею я читать. А ты еще в этом сомневался??? Я запомню... А пишут вот что. Завтра в час по полудню, в городской ратуше Порт-Каллат состоится торжественное мероприятие в честь повышения капитана Виллема Вейдвальдса в чин коммодора. Представляешь, этот мальчик уже такой важный офицер... Мне, что ли, возгордиться тем, что такая важная персона когда-то пыталась меня арестовать?..
— Неплохие новости. А что, лично я могу за него порадоваться...
— Ты можешь порадоваться еще больше, когда узнаешь, что нас туда приглашают. А потом еще нам предоставляется...ах, какая честь — возможность присутствовать на званом обеде в летней герцогской резиденции.
— Нас приглашают?.. Нам предоставляется?.. — уточнил Лауритц.
— Ну, да. Все в том же составе... Нужно же показать свету "героев из простого народа". Сама бы я вряд ли пошла, да и тебя одного хрен знает куда, к каким-то надушенным и накрахмаленным дамам и господам не отпустила бы. Свернут они тебя с пути истинного, и к себе завербуют, а мне такой ценный кадр самой нужен...на корабле. А вместе можно и сходить. Не так ли, сэр доктор?
— Так точно, мадам капитан.
Поговаривали, что молодой офицер и так шел на повышение за успевшие накопиться в его послужном списке боевые заслуги, но с ним решили повременить до того, как будет выполнено последнее, весьма щекотливое задание. Кто-то считал, что это было странное испытание для капитана, а кто-то даже предполагал, что его шантажировали, мол, не найдешь девчонку — будешь всю оставшуюся жизнь сидеть и бумажки разбирать в адмиралтействе. Достоверно уже никому неизвестно, чем отличился или, наоборот, проштрафился этот симпатичный молодой человек, но своего он таки добился.
В не слишком большом здании городской ратуши собралось достаточно много гостей, большинство из которых были военными. Освальдр Дриорский, на правах действующего вице-адмирала Королевского Флота, вручил Вейдвальдсу знаки отличия и именную шпагу, с выгравированными на пяте клинка инициалами. Лауритц никогда не присутствовал на подобных мероприятиях, поэтому в его богатой фантазии уже нарисовался описанный в книгах обряд средневековой воинской инициации и посвящения в рыцари. А пока судовой врач мысленно примерял на герцога красную мантию, подбитую горностаем, обряжал простых солдат в сверкающие доспехи и думал, между какими предметами интерьера можно втиснуть тушку настоящего дракона, все уже и к концу подошло.
Когда часть публики уже начала расходиться, Ларри предложил своему капитану на широкой, устланной по торжественному случаю ковровой дорожкой, лестнице взять себя под руку.
— Я что, — возмутилась девушка, — похожа на старую или немощную? Спасибо, но я как-то пока сама в состоянии передвигаться.
— Нет... Извини. Но так же принято...
— Ну, раз принято... — мгновение поразмыслив, капитанша все-таки приняла предложенную руку.
Шивилла, между прочим, в честь официального мероприятия даже совершила, на первый взгляд, невозможное — оделась в платье. Правда, ее одеяние было шито совершенно не по придворной моде и явно привезено из каких-то заморских стран — оно представляло собой огромный отрез расписного шелка, явно невероятно дорогого, и одному лишь черту было известно, как женщины умудряются наматывать его на себя. Схваченная поясом чуть выше талии и сколотая блестящей брошью ткань подчеркивала капитанскую грудь, а ее скрученные жгутом концы перекрещивались и были завязаны на шее, под волосами. На оголенном плече же белел достаточно свежий шрам, которого девушка совершенно не стеснялась. Правда, каково же было ее удивление, когда в сопровождении капитана...простите, теперь уже коммодора Вейдвальдса она увидела девицу в штанах. В обычных, узких мужских брюках из светлого материала, заправленных в высокие лакированные сапожки. И лаконичность этого наряда не портили даже многочисленные кружева и оборки, начинавшиеся от груди и продолжавшиеся до самой шеи (порой ведь и мужчины не брезговали подобными украшательствами)
— Ты посмотри! Ты посмотри на нее! — Гайде ткнула доктора под ребра и указала пальцем в сторону той молодой шатенки. — Деваха в штанах!
— Ага, вижу... Только руку опусти, а то заметит же. И что?
— А то! Ну вот, так и знала... Мне тоже нужно было одеться, как нормальному человеку. Так было бы намного лучше, и претензий бы ни у кого не возникло.
— Да ладно тебе, Шивилла. По-моему, ты сегодня великолепно выглядишь. То есть... — осекся Ларри, — ты всегда прекрасно выглядишь, во что бы ни была одета. Но сегодня ты прекрасна по-особенному. О, Виллем! — окликнул он оказавшегося рядом офицера, чтобы переключить разговор на другого собеседника и перестать нести банальный бред. — Примите еще раз наши поздравления. А, позвольте узнать, кто ваша очаровательная спутница?
— Спасибо, друг мой, мне очень приятно, — юноша ослепительно улыбнулся. — Из ваших уст поздравления в мой адрес звучат как-то иначе, чем от моих сослуживцев... Может быть это потому, что вы никогда в жизни не метили на мое место... А спутница — это моя младшая сестра. Позвольте представить, девица Даниэла Вейдвальдс. Даниэла, познакомься с доктором Лауритцем Траиненом и мадам Шивиллой Гайде.
— Рада знакомству, — девушка учтиво кивнула. — А вы... — она окинула внимательным взглядом доктора с капитаншей и осмелилась высказать свое предположение в самой доброжелательной форме, — семейная пара?
— Никакая мы не пара! — сдержанно отрезала Шивилла, отпуская руку судового врача, словно бы этот жест во всем виноват. От волнения на щеках морячки проступил легкий румянец, и ее злило то, что по нему окружающие могут заметить, что она занервничала. А от злости кровь еще больше приливала к щекам, вот такой замкнутый круг... — Мы работаем вместе. Сэр доктор работает на меня на моем корабле.
— О, мадам Гайде, так вы судовладелец? — восхищенно распахнула глаза девица.
— Да, именно. Я бы даже сказала капитан.
Юная сестрица Виллема была приятно удивлена знакомством с женщиной-капитаном (очевидно, первой на ее веку) и тут же со знанием дела поведала ей о своих планах в будущем потратить свое приданное на приобретение небольшого судна и в дальнейшем зарегистрировать транспортную компанию. Польщенная позитивным вниманием к своей персоне, морячка посчитала своим долгом дать девочке пару дельных советов, при этом деликатно обойдя вопрос о том, каким путем она сама пришла в морской мир. Таким образом, между двумя девушками завязалось что-то неожиданно похожее на настоящую светскую беседу...
— У вас красивое перо на шляпе, — вдруг обратился к Лауритцу до этого тихо скучавший подле сестры коммодор.
— Спасибо, — немного растерянно кивнул Ларри. — Я ведь ношу его, потому что я — доктор. А к чему это вы?
— Просто так... Знаете, Лауритц, когда наши женщины начнут решать проблемы судоходства, нам только и останется, что обсуждать шляпки... — в этот знаменательный момент у Виллема Вейдвальдса было обнаружено серьезное подозрение на наличие чувства юмора.
Ближе к вечеру в том самом доме, откуда некогда так активно рвалась на свободу маленькая Молира, собрали избранных гостей. "Избранных" оказалось около двух десятков. Здесь, в основном, были старшие офицеры "Ветрокрылого" и "Адамины", некоторые с супругами, родственники новоиспеченного коммодора Вейдвальдса — младшая сестра и отец, благородный старик, увенчанный сединами ветеран, несколько придворных дам, фрейлин маленькой принцессы, и, само собой разумеется, две рыжих "неведомых зверушки", коими для публики казались Ларри и Шивилла. Гостей в просторном холле встречал сам герцог и, на правах почти что хозяйки дома, его десятилетняя дочь.
— Видишь, Шивилла, — негромко заметил Лауритц, — здесь не одной тебе ношение платья кажется пыткой, — и правда, Олли явно страдала в громоздком, пышном платье, уменьшенной копии тех, что носят взрослые дамы.
— Ха! Мальчиком ей было намного лучше, — хохотнула Гайде.
— Только не смейся над ней! Бедной девочке и так тяжело... — укорил ее судовой врач...и сам же первый прыснул со смеху, когда "прынцесса" не сумела с первой попытки раскрыть большой веер из пушистых страусовых перьев, нечаянно попала им себе в нос и чихнула.
— Уважаемые гости, дамы и господа, я рад приветствовать вас в своем доме, — обратился ко всем Его Светлость. — Не секрет, что я крайне редко, — точнее будет сказать, практически никогда, — не собираю здесь гостей. Но сейчас на то есть особый повод. Моя прекрасная дочь Молира снова со мной, и я хочу отдельно поприветствовать людей, благодаря которым наследница возвращена в отчий дом. Не только поприветствовать, но и должным образом отблагодарить. Прошу две минуты внимания, — герцог вызвал Гайде и Траинена на середину зала и величаво прошествовал к ним. Олли же тенью увязалась за отцом. Забавно было то, как девчонка пыталась копировать его походку, и еще забавней — то, что у нее совершенно это не получалось. — Мадам Гайде. Когда-то вы были вне закона и грабили государство, — Шивилла подняла глаза к потолку и беззвучно выдохнула. Вот не мог этот человек обойтись без ложки дегтя... — Указ моего милостивого отца даровал вам и таким, как вы, помилование, и все это осталось в прошлом. Теперь же вы можете грабить государство на законных основаниях. В ваше распоряжение отправляется торговый патент. Используйте его с умом.
— Благодарю, Ваша Светлость, — девушка развернула солидного вида пергаментный свиток, и ее радость от прочтенного не смог омрачить даже предшествующий этому унизительный поцелуй руки дающей — традиция, сохранившаяся еще с черт-те каких замшелых лет. Ведь новый, облагающий ее налог был действительно грабежом средь бела дня, причем в пользу капитана Гайде.
