Габриэль пошатываясь подошёл к двери.
— Больше не могу, — еле выговорил он.
Я тоже махнул рукой и вышел из допросной.
— Вы проиграли! — кричал нам вслед Гжесь. — Гильдия всемогуща и скоро во главе неё встанет божественная сущность!
Декан пошёл вперёд, а я задержался. Взял Быря за плечо и шепнул:
— Делай с ним что хочешь, только узнай кто его сообщники.
— А как же яд? — засомневался сержант.
— Плевать! — рявкнул я, и зашагал вслед за другом.
Мы не успели дойти и до конца коридора, когда из камеры пулей вылетел перекошенный Бырь.
-Пан Вильк!
-Что случилось?!
-Заключенный мертв! Воспользовался-таки зубом, паскуда.
Заключение
Из записок Бальтазара Вилька мага-припоя Ночной стражи
Чтобы свести концы с концами и закрыть дело, потребовалось две недели. Гжесь выполнил своё обещание, убил себя ядом, почти сразу после нашего ухода. Бырь так и не смог выудить из него ни одного имени. С Габриэлем мы ни разу не виделись. Он взял отпуск в Школе Высших Искусств и укатил в неизвестном направлении. Зато тайное подземелье в музее открыло нам свои мрачные тайны. Даже видавшие виды стражники, едва держались на ногах, пробираясь через усеянный трупами подвал. Как мы ни пытались скрывать жуткие подробности нашумевшего дела, скоро про кровавое подземелье музея знал весь город. Разгорелся страшный скандал. Браца отправили в отставку, а передо мной стал нелегкий выбор: градоначальник предложил его место мне, а ректор Школы Высших Искусств звал на освободившееся место главы боевых магов. Я взял время на размышления, и задумчиво бродил по городу. Мысли же всё время возвращались к Алане. В последний раз я видел её почти сразу после ареста Гжеся, на похоронах Франца Врочека. Но тогда нам было не до разговоров.
Два дня назад я забрал у Люсинды Бряк завещание книгопродавца, но даже такой железный повод не позволял мне решиться на встречу. Надо же было так некстати сказать, что я её люблю. О чём я только думал в тот момент? Или все действительно так? Если уж в последние минуты своей жизни, как я тогда думал, мне пришли в голову эти самые важные слова, то это должно быть правдой. И все эти отговорки, что я припой и не имею права любить просто глупое вранье самому себе... Ноги сами повернули к Пёсьему мосту. От него до аланиного дома было рукой подать. Всю дорогу я думал что и как сказать, но так и не смог придумать ничего по-настоящему стоящего. Нельзя же подойти к достойной панне и сказать: 'я тут решил, что ты должна быть со мной, давай попробуем, вдруг и правда будем жить долго и счастливо'.
— Балт! Балт! — Румпель, стоявший в дверях таверны, приветственно махнул рукой.
Я остановился. Тролль проворно выбрался на мост.
— Давно не виделись. Слышал, вы целый могильник в музее нашли...
При одном упоминании меня передернуло. Гримаса не укрылась от Румпеля и тот поспешно сменил тему.
— Не дурак, понял. Сам-то как?
— Нет худа без добра, — с мрачной иронией произнес я. — Предлагают возглавить Ночную стражу или кафедру боевой магии. Не знаю куда деваться.
— Ничего себе, — закивал Румпель. — Тут стоит всё как следует обмозговать. А сейчас куда направляешься? Ко мне зайти не хочешь?
— Не сегодня. Мне нужно поговорить с Аланой.
— Аааа... — тролль хитро подмигнул. — Дело нужное. Только она от пани Флоси съехала, старуха после отравления на неё страшно разобиделась. Выставила вещи на улицу и сказала, чтоб духу её на пороге не было. Так что...
— И где же она живёт? — не сдержался я.
Румпель нахмурился.
— В книжной лавке на том бешеном диване, будь он неладен. Говорил ей, чтобы переселилась в покои Врочека, но она ни в какую. Мол, без документов на руках она там и так на птичьих правах.
— Они как раз у меня. Забрал накануне...
— Прекрасная новость. Иди, обрадуй её. А потом заходите ко мне, выпьем, поболтаем.
Я закивал.
— Договорились.
До лавки было рукой подать, но я неожиданно начал хромать. Больная нога взбунтовалась или это я придумал очередную отговорку, чтобы не встречаться с Аланой?
— Помочь? — крикнул из-за спины Румпель.
— Нет-нет, — отмахнулся я. — Всё в порядке.
Ещё не хватало притащить с собой тролля. В прошлый раз мне хватило присутствия Габриэля. Нет, сейчас никаких посторонних!
Я прибавил шагу.
Толкнул тяжелую дверь, звякнув колокольчиком на притолоке. В лавке всё было по-прежнему. Даже древесы уже вполне оправились и приветственно махали гибкими ветвями.
Хмурая де Керси высунулась из-за полок, посмотреть кто пришёл и так осталась стоять.
— Добрый день.
Она кивнула.
— Я принёс документы Врочека. Теперь сможете нормально спать.
В ногу ткнулся обитый бархатом диванный валик. Я неодобрительно взглянул на очумелую мебель, подскакивающую на месте, будто игривый щенок.
— У меня и так всё хорошо. — буркнула Алана. — Документы можете оставить на столе. Спасибо за заботу.
Она снова вернулась к расставлению книг, что-то бормоча себе под нос.
— Я вас чем-то обидел? — шагнув ближе, спросил я.
— Что? — Алана снова высунулась из-за полок. — Нет, что вы. Я обожаю, когда сначала признаются в любви, а потом две недели даже не заходят. Что может быть лучше?
— Но вы бы могли...
— Я? — переспросила она.
Недалеко от неё появился призрак.
— Кто из вас мужчина? — прищурившись проскрипела Ася.
Я сжал кулаки, но рядом с ней возник полупрозрачный силуэт Врочека и заявил:
— В этот раз я с тобой согласен Анисия. Не ожидал от вас подобной чёрствости, пан Вильк...
— Ааа... — я забыл исключительно все слова.
— Вы что-то еще хотели сказать, Бальтазар? — уточнила Алана.
— Давайте пройдёмся, — сглотнув, предложил я. — Здесь слишком много постронних, а я хотел бы переговорить с вами с глазу на глаз.
— О чём? — с сомнением переспросила она.
— О нас.
— Вот как? Разве есть какие-то мы?
— Пока нет. Но я бы хотел, чтобы были.
— Хорошо, я дам вам ещё один шанс, Бальтазар.
Призрак Врочека довольно усмехнулся.
— Не подведи уж.
— Постараюсь, — пообещал я, протянув Алане руку. — Теперь всё будет по-другому.
Из рассказа Аланы де Керси, младшего книгопродавца книжной лавки 'У Моста'
Наверное, я должна была испытать облегчение после того, как закрутившийся вокруг меня кошмар наконец-то закончился. Тварь, жравшая горожан мертва, моё собственное чудовище тоже, виновный арестован. Но на душе было паршиво. Пани Флося выставила меня вон, едва вернулась из лазарета, сказав на прощание, что такую безнравственную девицу, водящую в её дом развратных чародеев и убийц она видеть не желает. Раздумывая куда податься, я и сама не заметила, как вышла к Песьему мосту. Румпель и Адель заметили меня, когда я задумчиво застыла у парапета, предаваясь пораженческим мыслям, и бросила на землю изрядно оттянувший руки баул. Видно, их авантюра на балу увенчалась успехом.
По счастью, тролль не держал на меня зла за то, что от души приложила его коленом. И друзья, не слушая вялых протестов, затащили меня в таверну, потихоньку выудив из вашей покорной слуги подробности случившегося.
Адель настаивала, чтобы я временно пожила у неё. Румпель уговаривал остаться в таверне, широким жестом уступив свою комнату. Пока оба не вспомнили, что я теперь не просто младший книгопродавец, а владелец книжной лавки с собственным жильем.
— Без документов Врочека, подтверждающих право владения, я там все равно, что бродяга в чужом доме, — уныло возразила я, умом понимая, что лавка мой единственный выход.
— А чего твой Вильк до сих пор бумажки не занес? — резонно задал вопрос Румпель.
Вильк...В последний раз я видела его на похоронах Франца. И поговорить нам не удалось. А дальше магистр, как в воду канул...
— Он занят... наверное, — неуверенно протянула я. — Отчеты или что там положенно стражникам делать...
— Ну да, ну да, — с какой-то странной интонацией хмыкнула Адель.
В итоге друзья все же уговорили меня отправиться в лавку. Для себя я решила, что останусь на первом этаже в книжном зале. Стол есть, диван... Я усмехнулась, поглаживая спинку ластившегося дивана. Призраки тоже были рады моей компании. Ничего как-то перекантуюсь пока, а дальше будет видно. На душе скребли кошки, мысли то и дело возвращались к словам, нечаянно вырвавшимся у Бальтазара, когда мы уже не чаяли выбраться из проклятой комнаты. Врочек, видя мою хандру, заставил разобрать книги, свитки, гроссбухи и прочие причиндалы, касавшиеся книжного дела, закончить иллюстрации к приснопамятному трактату, выполняя данное Вильку обещание.
Доведя последний рисунок, и отставив опостылевшую книгу, я вдруг поняла, что это творение можно смело отправлять в топку. Ни одна из глав не поможет Бальтазару. Здесь нужно нечто совершенно иное. Иллюзия она и есть иллюзия — лопнет как мыльный пузырь. Проклятия по сути своей трикомпонентны: желание, слово и носитель. Так почему бы мне не сделать то же самое, чтобы прекратить многолетнюю пытку чародея? Я по привычке запустила пальцы в волосы и в очередной раз намертво запуталась перстнем в кудряшках. Ругаясь сквозь зубы, аккуратно высвободила украшение и задумчиво уставилась на него, будто впервые увидела. Тяжелый мужской перстень, постоянно норовивший соскочить с пальца... Идиотка! Решение все время лежало у меня под носом, а я занималась куць знает чем. Эта старинная побрякушка хороша тем, что может нести на себе любые чары неограниченное время. Я редко использовала его по назначению, нося больше по привычке.
Продолжая ругать себя на чем свет стоит, я засела за узор, стремясь впихнуть необходимые завитушки на широкий серебряный ободок. Обнаруженный в кабинете Врочека травящий раствор оказался как нельзя кстати, иначе краска бы просто стерлась.
Вильк появился спустя почти две недели. Как всегда выглаженный и подтянутый. Я выглянула в зал на звук брякнувшего колокольчика, перестав наводить порядок на полках.
— Добрый день. — пан магистр смущенно застыл на пороге лавки.
Бальтазар Вильк и смущение — это что-то новенькое. Я хмуро кивнула в ответ на приветствие.
— Принес документы Врочека. Вы полноправная владелица лавки. Румпель сказал, вы ночуете в зале — теперь сможете перебраться на жилой этаж.
— Мне и так неплохо, — буркнула я. — Документы можете оставить на столе.
Я вернулась к расставлению книг. Что ни говори, а я была зла на магистра.
— Я вас чем-то обидел? — Вильк прошел в зал.
— О нет, что вы. Я обожаю, когда сначала признаются в любви, а потом две недели даже не заходят. Что может быть лучше? — я развернулась к нему, скептически скрестив руки на груди
— Но вы бы могли...
— Я? — глухое раздражение внутри начинало переростать в гнев.
Ася, почуяв неладное легким облачком материализовалась возле меня, наградив Бальтазара саркастическим взглядом.
— Кто из вас мужчина? — прищурившись проскрипела призрак, подаваясь вперед.
На лице Вилька заиграли желваки. Уж не знаю, что он хотел высказать на этот выпад, но тут к Асе присоединился пан Франц и чародей удивленно отпрянул. Ах да, он же не знает про нового-старого обитателя лавки.
— В этот раз я с тобой согласен Анисия. — хмыкнул Врочек. — Не ожидал от вас подобной чёрствости, пан Вильк..
Чародей издал нечленораздельный звук, продолжая таращиться на бывшего хозяина книжной лавки.
— Вы что-то еще хотели сказать, Бальтазар? — уточнила я.
— Давайте пройдёмся, — выдавил он. — Здесь слишком много постронних, а я хотел бы переговорить с вами с глазу на глаз.
— О чём? — я не спешила принимать предложение Вилька.
— О нас.
— Вот как? — похоже иронично заломленные брови станут постоянным выражением моего лица. — Разве есть какие-то мы?
— Пока нет. Но я бы хотел, чтобы были.
— Хорошо, — усмехнулась я, — решив сменить гнев на милость, — дам вам ещё один шанс.
— Теперь всё будет по-другому, — уверенно кивнул маг.
Минуту спустя мы вышли из лавки и неспешно двинулись вдоль реки. Вильк молчал. Похоже, он нервничал, не зная с чего начать.
— Вы о чем-то хотели поговорить, — вкрадчиво напомнила я. — На улице, знаете ли не травень месяц, и я как-то не предрасположена к долгим прогулкам.
Чародей вздрогнул. Ну вот кто меня опять за язык тянул?
— Алана, — Вильк остановился и встал напротив меня. — Вы самая несносная панна, которую я знаю. Вы взбалмошная, своенравная, непредсказуемая, сумасшедшая...
— Ничего себе комплимент, — хмыкнула я.
— Вы и мертвого до икоты доведете... С того момента, как я забрал ваш рисунок, моя жизнь, кажется, перевернулсь с ног на голову...
