— Фото с автографом? Поттер, ты раздаешь фотографии с автографом? — издевательски кричит появившийся во дворе Малфой.
Меня, надо полагать, он еще не заметил в тумане, иначе поостерегся бы так подставляться.
— Конечно раздает! — кричу прямо на весь двор. — Тебе, Драко, как истинному поклоннику Гарри, автограф вне очереди и совершенно бесплатно!
— Грейнджер! — сопит Драко.
Крэбб и Гойл за его спиной сжимают кулаки. Хм-м-м, а ребята за лето еще мышцу подкачали. Молодцы.
— Малфой, — безмятежно улыбаюсь в ответ. — Гарри, подпиши человеку автограф, видишь, он прямо сгорает от нетерпения.
За спиной Гарри и Рон давятся от смеха, Колин тоже выдавливает несмелую улыбку. Драко кидает на первокурсника злобный взгляд. Нет, товарища Криви под защиту брать не буду, хватит с меня команды "Ежиков". Но все равно Малфой колеблется, не решаясь сразу напасть на Колина, и упускает момент.
Мне невольно опять вспоминается из Антонова: "Летящей походкой ты вышла из мая", когда Локхарт в бирюзовой мантии выпрыгивает из тумана с радостными криками.
— В чем же дело, в чем же дело! Кто тут раздает фотографии с автографом?
Драко моментально испаряется. Резко тяну Гарри и Рона в туман, пацаны, не будь дураки, все понимают, и мы дружно делаем ноги со двора. На растерзание Локхарту остается первокурсник Колин Криви, вот и отлично. Пусть Гилдероя пофотает, авось препод угомонится. Скажем прямо, этот ходячий автоспамер Гилдерой уже подзаебал. Неужели никак не сообразит, что в школе ему предстоит провести весь учебный год, и такая навязчивая самореклама только раздражает?
Глава 7
Убежав от Локхарта, мы — да-да! — идем к нему же, на урок Защиты от Темных Искусств. Интересно, навязчивая реклама входит в список Темных Искусств? Если нет, то это большая недоработка! Кабинет ЗОТИ, в котором мы нюхали чеснок весь прошлый год, теперь источает миазмы чересчур сильных духов. Стены вполне ожидаемо завешены улыбающимися портретами преподавателя. Еще они подмигивают и восхваляют великого Локхарта.
Гилдерой появляется танцующей походкой, отбирает у Невилла "Турне с троллями" и показывает на обложку.
— Это я! — портрет на обложке тоже подмигивает. — Гилдерой Локхарт, Орден Мерлина третьей степени, Почётный Член Лиги Защиты от Тёмных Сил и пятикратный обладатель Награды за Самую Очаровательную Улыбку журнала "Еженедельник для Ведьм"... но об этом я не говорю. Я бы не избавился от бандонской баньши, улыбнувшись ей.
Баньши? Баньши — это хорошо, хе-хе. Будет тебе баньши, во весь рост.
Раздает нам листки с вопросами. Анонимное анкетирование? Да ни хрена. Пятьдесят четыре вопроса на трех листах. И все о вкусах, пристрастиях и желаниях Гилдероя. Убиться ржавым веником.
— Это чтобы проверить, насколько внимательно вы читали мои книги, — потирает руки Локхарт, — насколько все усвоили. У вас есть полчаса. Начинайте прямо... сейчас!
Школьники пыхтят, пытаются что-то отвечать. "Тяжело в деревне без нагана". Ладно, спокойствие, только спокойствие. На все вопросы вида "Какая у Гилдероя Локхарта тайная амбиция?" честно отвечаю: "не знаю". Отрицать не буду, мысль написать что-то вроде "а хуй его знает" была. Но, подумав, решаю не обострять. И без того товарищ Гилдерой уже глазом подергивает при виде меня. Локхарт собирает листки, вздыхает, страдает, ах-ах, ведь там-то и там-то, в такой-то вот книге, написано, что его любимый цвет лиловый! И он втайне хочет избавить мир от зла. Мва-ха-ха, оцените мою выдержку, даже не улыбаюсь, когда он задвигает эту ерунду про избавление от зла!
— Мисс Гермиона Грейнджер! Я очень опечален, — сообщает Локхарт. — Если вы будете меньше времени уделять Гарри Поттеру, то лет через десять сможете достичь... чего-нибудь в этой жизни.
— Да, профессор.
— Увы, увы, за то, что у вас нет ни одного правильного ответа, я снимаю с Гриффиндора десять баллов!
И лицо такое страдальческое, хе-хе. Даже я почти поверил. Одноклассники косятся.
Локхарт достает из-под стола большую клетку, накрытую сверху покрывалом. Двигает речугу, мол, он вооружит нас против самых ужасных тварей и даст испытать просто непередаваемый страх. Но бояться не нужно, ведь он рядом с нами! Театрал, йоптель. Отточенным жестом сдергивает покрывало с клетки. Класс замирает в ужасе.
— Да! Свежепойманные корнуоллские феи!
— Но, сэр, ведь они не очень опасны! — прыскает Симус Финниган.
— Не будьте так уверены! — вещает Локхарт. — Они дьявольски хитры!
Феи ростом сантиметров по двадцать, темно-синие, с крылышками и коготками, которыми они яростно бренчат по прутьям клетки. Высокий писк наполняет комнату. Школьники откровенно ржут, и Локхарт, явно обидевшись, резко открывает клетку. Феи ломятся на выход, что ж, пришла пора "ведьминого крика"!
Вскакиваю на впереди стоящую парту, чтобы конус звука шел прямо в клетку, не задевая одноклассников. Палочку в горло, губы шепчут: "Инфрасонус!", рот слегка приоткрывается. Ударная волна инфразвука устремляется прямо в фей! Синие создания немедленно обсираются и залетают в клетку быстрее, чем вылетали. После чего сами запирают дверь и набрасывают ткань. В классе остро воняет свежим дерьмом.
Одноклассники, зажимая носы, сидят в каком-то ступоре.
Ах да, ведь все прошло беззвучно и они видели только результат: прыжок на парту, и феи, обосравшись, залетают обратно в клетку. Хе-хе, будет еще один штришок к портрету чокнутой Грейнджер, ибо "ведьминым криком" я ни с кем делиться не намерен. Реальное решение на стыке магии и физики, спасибо читанным в свое время книгам по фэнтэзи и — да, все той же физике.
Заклинание "Сонорус", дающее громкий голос, стало «Инфрасонус»*. Создает в горле магофильтр на голосовые связки, и вместо звука идет инфразвук. Это звуковые волны с частотой ниже, чем та, которую способно воспринять человеческое ухо. Поэтому школьникам и показалось, что все прошло беззвучно.
В обычном состоянии инфразвук вызывает страх, головокружение и прочие нехорошие ощущения в организме.
При определенной громкости инфразвуком легко можно убить. Но меня интересовало именно свойство "беззвучного страха". Сила в заклинании обеспечивает подстройку инфразвука под жертву. То есть мой "ведьмин крик" вызывает страх у любого живого существа, если только оно не защитилось заранее или не обладает более мощной собственной магией. Да, тут пришлось душевно потрудиться, подгоняя параметры и оттачивая движения глотки, вкупе с подачей силы.
Зато результат налицо.
В моем арсенале почти универсальное оружие, только что прошедшее апробацию.
Товарищ Локхарт стоит, раздувается от ярости. Ага, типа я ему сорвал эффектное выступление. Но не будем огорчаться, по фильму помню, что феи и самого Локхарта из кабинета выбросили. Вроде оригинальная Гермиона там тоже что-то кастанула и всех спасла. Правда, в фильме обошлось без говна, но зато опробовал "ведьмин крик". Гномы в саду Уизли, конечно, разбегались только в путь, попутно удобряя деревья и растения, но! В саду — это, можно сказать, тепличные, лабораторные условия, а тут боевые. Приближенные к боевым, ладно.
— Что это было, мисс Грейнджер? — злобно спрашивает Локхарт.
— Крик баньши, профессор. Немного модифицированная версия, — я само спокойствие и невозмутимость.
— Так, пойдемте все на свежий воздух, — улыбается Локхарт, — а вы, мисс Грейнджер, задержитесь и сделайте уборку... того, что натворили!
"Душа моя рвется к вам, ненаглядная Екатерина Матвеевна, как журавль в небо.
Первый день в школе прошел весьма успешно. Однако случилась у нас небольшая неприятность, а именно: пришлось немного поспасать детей, и теперь меня ждут длительные отработки. Дневника зловредного пока не обнаружил, но ищу не покладая рук и ног. Искренне надеюсь, что найду до того, как змея выберется из подземелий. Возвращение мое пока откладывается, потому как требуется помощь в уборке классов.
Засим остаюсь мысленно с вами, разлюбезная Екатерина Матвеевна".**
Облегчив душу мысленным письмом к жене (пусть даже зовут ее не Екатерина Матвеевна), осматриваю пустой класс. Самое время запустить руки в секретные пособия и учебники, но, увы, не получится. Портреты Локхарта внимательно наблюдают и зажимают носы, намекая, что пора бы и прибраться. Фей припрячь, что ли? Подхожу поближе к клетке, феи в ужасе пытаются убежать и... роняют клетку.
К счастью, дверца держится и выбраться эти синие хулиганки не в состоянии.
Зато, сообразив, что вместе они сила, толпой поднимают клетку и летят на шкаф.
Не сказать, что "уронил челюсть", но зрелище преизрядно удивляет. Вот что с людьми и феями страх делает! Оказавшись на шкафу, феи показывают языки, корчат рожи и демонстрируют голые жопы сквозь прутья. Усмехаюсь. Понабрались у школьников дурных привычек, а может, эти синенькие изначально такие были. Неважно, главное, что теперь самому убираться придется.
Так, совка и веника что-то не наблюдаю.
Да и следы замыть и смыть куда-то надо. Феи злобным писком хохочут сверху, портреты высокомерно отворачиваются. Двумя кусками пергамента сгребаю гуано в одну кучку и кастую левитацию. Где тут ближайший туалет? По дороге встречаю каких-то парней, те с ужасом шарахаются в стороны. Ну да, ну да, идешь тут спокойно по делам, а тебе навстречу какая-то малявка кучу свежую левитирует. Хе-хе, есть чего испугаться.
Тряпки так и не нашел, но струя воды под давлением тоже неплохо очищает.
Потом всю эту воду загоняю в угол, приподнимаю левитацией и выплескиваю в окно.
Слышен чей-то восторженный вопль. Вот дурак, забыл посмотреть, есть кто-то внизу или нет! Ладно, раз кричали с восторгом, значит, кто-то просто наблюдал, и этот кто-то школьник. Ну или в Хогвартсе завелась секта копрофилов. Как учит нас всемогущий теорвер, вероятность любого события выше нуля. Осматриваю кабинет еще раз. Вроде чисто, следы замыл, запах прогнал, насколько смог. В конце концов, освежителя воздуха в кабинете тоже нет. Эх, не ценят здесь труд уборщиц!
Хотя да, чего это я. Тут же вместо уборщиц домовики. Какое там ценить труд...
Ладно, пока Локхарт и ученики не вернулись, есть время разобраться с феями. Нет, никто их отфеячивать не собирается. Просто сниму клетку и потренирую Сферу Спокойствия. Посмотрим, что сильнее: их совокупная подъемная сила или моя Сфера. Феи ругаются и одновременно испуганно жмутся к прутьям, подальше от такого грозного меня. Конечно, знай они, что мой предел — два удара инфразвуком в день, боялись бы поменьше. Нет, могу и третий раз ударить, но тогда лучше заранее подложить носилки, чтобы после падения тела удобнее было тащить в медпункт.
Очень, очень энергозатратное и сложное заклинание получилось.
Садовые гномы семейства Уизли, в этом году удобрившие каждый квадратный метр, не дадут соврать.
Ничего, в жизни должно быть место и простым, и сложным заклинаниям. Даже один удар в день дает возможность что-то где-то улучшить, поправить движение палочкой, подачу энергии и прочие параметры. Торопиться некуда, все равно против василиска инфраудар будет не слишком эффективен. Сия магическая змеюка, увы, чересчур магическая, тут одной магией не обойдешься.
Конечно, если под рукой есть десяток опытных магов-боевиков, то можно и одной магией.
Но где взять этот десяток в Хогвартсе? Негде. Только самому вырастить, для чего и созданы были "Ежики". Ладно, что-то отвлекся. Идите сюда, мои синие крошки, хе-хе. Феи пищат и вырываются всей клеткой; усиливаю нажим, пытаясь подтянуть мелких негодниц со шкафа. Тут возвращается сияющий, как двухсотваттная лампочка, Локхарт с учениками.
— Вот так я снял проклятие, и все благодарили... Мисс Грейнджер! — Гилдерой подхватывает клетку. — Что вы собирались сделать с этими феями?
— Поставить на место, профессор. На время уборки пришлось переставить клетку, чтобы феи... не пострадали.
— Почему-то я вам не верю, — с ухмылкой грозит пальцем Локхарт.
Феи тоже мне не верят, пищат и рвутся улететь. Гилдерой ставит клетку под стол и накидывает на нее покрывало. Выдает домашнее задание: читать его книги. Вдумчиво зубрить наизусть, до полного просветления. Ученицы, развесив слюни, восторженно кивают. Ученики как-то равнодушны, один Гарри слегка смущен. Выясняется, что во время урока на свежем воздухе Локхарт заставил его изображать простого трансильванского крестьянина. И потом показывал, как вылечил Гарри, то бишь крестьянина, от Балабольного проклятия.
— У меня странное ощущение, что он ко мне неравнодушен, — поясняет Гарри, потирая шрам.
— Не к тебе, а к твоей славе. И к олицетворению твоей славы — шраму.
— Я бы с радостью отдал всю эту славу кому-нибудь другому, — глухо и с горечью шепчет Поттер.
Интересно было бы придумать заклинание "Обмен Славы", хе-хе. Кастанул... хотя нет, тут, скорее, провел бы обряд или ритуал; ну вот, провел ритуал — и поменял жизни двух человек. В данном случае, думаю, Рон и Гарри охотно махнулись бы. Гарри получил бы большую и любящую семью, живых родителей и прочие радости, о которых тоскует. Рон получил бы славу, известность, подвиги и мастерство в квиддиче. В общем, все, о чем мечтает.
Вот такие вот психологические выверты.
Как-то даже не знаю, что сказать, и мы просто молчим. Знаете, такое дружеское подбадривающее молчание, когда все понятно и без слов. Ученики уже разбежались, только Рон топчется рядом. Тоже не знает, что сказать, книжку ему по психологии подсунуть, что ли? Нет, не пойдет. Товарищ Уизли читает исключительно о квиддиче. Выход, конечно, есть. Надо сесть и самому написать книгу "Психология квиддича", где, в увлекательной приключенческо-исторической форме, подсунуть Рону все нужные сведения.
Всего-то дел на год-другой. Обязательно на пенсии займусь, ага.
В этот же день, но уже после ужина, еще раз подходит Малфой.
То ли неудача днем его заела, то ли он все лето умение подъёбывать тренировал, но вот, значит, идет в атаку. Словесную, разумеется; даже Драко, у которого отец — один из дюжины попечителей Хогвартса, не рискует затевать драки в Большом зале. Новенькая мантия, прилизанные волосы и даже — принюхиваюсь — какие-то духи. Очень интересно. Не слышал наш блондин народной мудрости, что "мужчина должен быть слегка неряшлив: или ширинка расстегнута, или рукав в говне".
— Грейнджер! — демонстративно морщится блондин и обращается к неизменным спутникам, то есть крепышам Крэббу и Гойлу, которые стоят рядом: — Неудивительно, что феи не сдержались на уроке. Так ужасно выглядеть!
Пауза. Драко горделиво поглядывает, мол, оцените, как я классно эту Грейнджер поддел!
— Малфой, — сообщаю со смешком, — думаешь, ты крепче фей? Хочешь, и ты... не сдержишься прямо здесь?
