Я резко поднял свой поручень и, подавшись к Паркинсон, отцепил её руки от стальной 'страховки'. Она ахнула от неожиданности. Я же, пользуясь её замешательством, откинул её поручень назад и, притянув безвольное на этот момент тело слизеринки к себе, усадил девушку на колени. Всё мои действия заняли не более 3 секунд. Я мельком взглянул на неё и едва удержался от истеричного хохота.
Описать словами шок, отразившийся на её лице, было почти невозможно. Ошеломлённо раскрыв рот, Паркинсон пялилась на меня несколько секунд, а потом... Потом я пожалел, что Волдеморт не прибил меня прежде, чем я имел сомнительное удовольствие связать свою судьбу с судьбой Паркинсон. И о чём я только думал в этот момент?!
Слизеринка орала без остановки около минуты и стоит подчеркнуть, что она ни разу не повторилась, применяя та-акие словечки, о происхождении которых я мог только догадываться. Вот что значит великий аристократический чистокровный слизеринский мат! Но я не старался остановить или хоть как-то прекратить её ор. В этот раз она орала на меня совершенно заслуженно.
Я, конечно, рисковал оглохнуть на правое ухо, но самое главное, что мой план работал! По ходу развития скандала она даже не поняла, что мы приблизились к самой вершине колеса обозрения. Она даже не заметила, что мы на высоте примерно ста ярдов, что я по-хозяйски обвиваю руками её талию, и что она слишком активно ёрзает у меня на коленях, и это, кстати, может быть чревато последствиями.
— Паркинсон, немедленно прекрати крутиться и сядь прямо! — строго осадил я девушку, видимо, собиравшуюся орать на меня по второму кругу. Она неожиданно замерла. Со стороны казалось, что она только сейчас поняла, где именно сидит. И когда до неё дошёл смысл сказанных мной слов, слизеринка нервно дёрнулась к своему сидению, но я удержал брюнетку, усадив её обратно. Мне так было спокойнее и... что греха таить... приятнее.
Несколько секунд она не двигалась и даже почти не дышала, а потом вновь принялась шевелиться, на этот раз уже в поисках удобной позы. Я издал низкий, приглушённый рык недовольства. — Я же попросил тебя не ёрзать... — она впилась в мои глаза пристальным и словно ожидающим подвоха взором. Что ж! Я решил не разочаровывать её. — Не думаю, что тебе будет комфортно, если что-то твёрдое уткнётся прямо в твоё бедро. — Обронил я задумчиво, скользя по ней ехидным взглядом.
Её глаза заполыхали презрением, смешанным с немалой долей отвращения. Я внезапно осознал, как мне повезло в данный момент оказаться именно здесь, в воздухе. Если бы всё это произошло там внизу, на устойчивой земной поверхности, я бы, вряд ли, отделался лишь злобно сверкающими каре-зелёными очами. Но к моему большому удивлению очень скоро её злость сменилась полным безразличием.
— Знаешь, Поттер, — неожиданно тихим и даже, казалось, слегка равнодушным голосом произнесла Паркинсон, смотря в какую-то видимую лишь ей точку, — ты ничем не отличаешься от других парней.
— Это критика? — уточнил, сохраняя спокойствие. Я не хотел себе в этом признаваться, но её слова задели меня за живое. Вроде ничего провокационного и оскорбительного, но в её устах они прозвучали как приговор. Я не хотел быть таким же, как и все парни. Наверное, проблема заключалась в том, что тогда я не сразу понял, что для неё я хочу быть особенным... Единственным. Но понимание этого пришло ко мне позже, значительно позже.
— Всего лишь констатация факта. — Отозвалась она сухо.
— Ладно. — Согласился я пока, в мыслях делая пометку, что мы ещё вернёмся к этому разговору. — Хватит обо мне. Давай лучше поговорим о тебе. — Перевёл я беседу в другое русло.
— Тут не о чем говорить. — Обрубила слизеринка, напрягшись всем телом. Сначала я подумал, что её страх вернулся. Но нет. Её напряжение было вызвано чем-то другим. Дискомфортом? Смущением? Опасением? Да. Скорее последнее. Она сразу ощетинилась, как только я предложил поговорить о ней. Но чего она боялась? Того, что я узнаю нечто сокровенное? Я решил продолжать и задал вопрос напрямик.
— Скажи мне, как такое возможно, что ты боишься высоты? Ты же летаешь не хуже Малфоя, если даже не лучше. Я видел тебя на метле.
— Причём здесь полёты? — спросила она с хорошо наигранным пренебрежением, но меня не так-то легко было обмануть. На секунду заметавшийся взгляд выдал её с головой.
— Не ври мне, дорогая. Я ведь всё равно докопаюсь до истины. Первый курс. Экзамен по полётам. Мадам Трюк тогда поставила тебе высший бал. Ты мастерски управлала метлой. Тебе завидовал, наверное, весь класс.
— И даже ты? — она смотрела на меня испытующе.
— Только не я. — Она разочаровано фыркнула и разорвала зрительный контакт.
— Ну, конечно! — протянула Паркинсон насмешливо. — Зачем великому Гарри Поттеру завидовать кому-то, если он родился с метлой в руках? Скажи, Поттер, а каково это быть самым-самым? Классно, наверное?
— Не переводи стрелки. — Ухмыльнулся я, поняв её намерения. Она готова была говорить о чём угодно, только не о том, что касалось её фобии, что делало её слабой, уязвимой. Слизеринка, пойманная с поличным, раздражённо скривила губы. — Так что случилось, Паркинсон? Почему ты боишься высоты?
— Я не боюсь. — По-детски упрямо заявила она. Это было так глупо, на мой взгляд, не признавать свои страхи. Со страхами нужно было бороться, а не прятать их в самые отдалённые углы сознания.
— Неужели? — язвительно переспросил я, чуть приподняв брови в наигранном изумлении. И резко, пока с её губ не исчезла самоуверенная улыбка, наклонил её вперёд, через край кабинки, давая возможность почувствовать леденящий душу страх и сильные порывы ветра, играющего с её беспорядочно разметавшимися волосами. Нет, она бы не упала. Я бы не позволил. Я крепко удерживал девушку за талию и при желании притянул бы её к себе так же быстро, как толкнул от себя навстречу опасности.
От непредсказуемости момента она испуганно вскрикнула и тут же вцепилась в меня, словно я был её последней надеждой на спасение. Вернувшись в исходное положение, она крепче прижалась ко мне и на всякий случай обвила мою шею руками. Я почувствовал, что ещё немного усердия с её стороны, и она запросто задушит меня.
— Эй! Полегче. Не волнуйся. Я держу тебя. — Я стянул её руки с шеи, но она тут же судорожно ухватилась ладошками за мою рубашку, рискуя разорвать тонкую ткань. Убедить её разжать пальцы не удалось. Она тряхнула головой и замерла напряжённым изваянием, боясь шелохнуться.
— Не делай так больше. — Попросила она через пару мгновений, с трудом выдавливая слова из груди. Её голос дрожал и срывался. Я почувствовал себя настоящим подлецом и поспешил извиниться.
— Прости. Просто я не люблю, когда мне врут. — Пояснил я. Слизеринка посмотрела на меня как на сумасшедшего и нервно хмыкнула.
— Ты всё-таки идиот, Поттер. У меня чуть сердце не остановилось.
— Прости меня. Я, правда, не думал, что ты так сильно испугаешься. — Оправдывался я, одной рукой поглаживая её спину и утешая, так как на секунду мне показалось, что она вот-вот разревётся. Она не сопротивлялась, только выдохнула с облегчением и, наконец, отцепилась от рубашки, устало положив голову мне на плечо. Минуту мы молчали, вслушиваясь в посторонние звуки, которые доносил до нас ветер. Я оставил Паркинсон в покое, больше не пытаясь выведать причину её страха.
Неожиданно она приподняла голову и посмотрела на меня так, будто гадала, можно ли мне довериться, рассказать нечто особенное, тайное. Решимость, через мгновение загоревшаяся в её глазах, откликнулась во мне надеждой, что мы с ней всё-таки сможем найти путь к пониманию и дружбе.
— Феликс Фелицис. — Произнесла она вполголоса, напряжённо ожидая мою реакцию.
— Что Феликс Фелицис? — честно говоря, я не понимал, что она имеет в виду и чего именно от меня ждёт.
— Что непонятного, Поттер? Ты хотел знать, вот я и сказала. Я блефовала. Я сдала экзамен блестяще лишь благодаря этому зелью. — Я не мог поверить своим ушам. — Никто об этом не знал, кроме Драко. Он-то и помог мне достать зелье. А ты всё это время думал, что я умею лихо летать на метле, не так ли? — она горько усмехнулась. — На самом деле я до смерти боюсь высоты. Да, Поттер! Это так. Я всех обманула. — Я слушал, молча, не перебивая, потому что, что-то мне подсказывало, что она редко бывает откровенна с кем-то. И даже если она открывала свою душу, позволяя заглянуть в самое сердце, то этой привилегией были наделены лишь единицы. А сегодня она открыла свою книгу жизни мне, разрешив прочитать оттуда одну страничку. Этот жест слизеринки говорил мне о многом.
— Я всех обманула, Поттер. — Повторила она отрешённо, но на секунду в её глазах промелькнула тень раскаяния. Неужели она сожалела о своём поступке? Немыслимо для беспринципной и циничной слизеринки, какой я её всегда представлял. — Но ты должен меня понимать, — внезапно оживилась она, обращаясь ко мне, — ведь ты любишь летать. Я знаю это. Я видела это в твоих глазах во время каждого квиддичного матча. Согласись, Поттер, первый полёт на метле нереально описать словами. Его надо чувствовать. — Заговорила она быстро и со страстью. Такого я от неё не ожидал. — Этот шум в ушах, лёгкое головокружение, бешеное сердцебиение, воздуха не хватает, внутри всё сладко сжимается, а потом медленно переворачивается. Это потрясающе. Эмоций так много, что ты начинаешь бояться, что ты не выдержишь, что они разорвут тебя, что ты задохнёшься и захлебнёшься в них. Мой первый полёт состоялся, когда мне только исполнилось 9. Он был захватывающим, и сначала всё шло гладко, но в один миг я посмотрела вниз... и меня затянуло. Я потеряла управление и упала с высоты, достаточной, чтобы сразу умереть. Но выжила лишь чудом, отделавшись множественными переломами. С тех пор кости заросли, раны затянулись, а страх остался. Я хотела испытать эти эмоции ещё раз, но при этом не бояться высоты. Поэтому и выпила Феликс Фелицис. — Закончила она с печальной улыбкой. В уголке её глаза сверкнула одинокая слезинка и, сорвавшись с ресницы, покатилась по щеке.
Ещё несколько секунд я не знал, что сказать. Я напрочь лишился дара речи. Я уже хотел поднять руку и стереть слезинку с её лица, обнять девушку и сказать, что всё будет хорошо, что ей не стоит переживать так сильно, но я забыл, что она была Паркинсон. И она, соответственно, отличалась от большинства девушек, с которыми мне довелось столкнуться за неполных 18 лет моей жизни. Она до сих пор оставалась для меня загадкой.
Однако брюнетка опередила меня, мимолётным движением пальцев смахнув слезинку, и моё желание утешить её лишилось своей актуальности. Осторожно посмотрев вниз, она с радостным облегчением объявила, что мы приближаемся к земле. Через минуту мы уже покидали кабинку, и Паркинсон выглядела так же, как и обычно, словно ничего не случилось. Так, словно ничего не было: ни страха, ни разговора, ни признания. На её губах блестела лукавая улыбка, заставлявшая мужчин непроизвольно оборачиваться ей вслед, а в глазах плескалось привычное ехидство, с которым она, кажется, не расставалась с самого рождения. Ох уж эти слизеринцы! Ничто не в силах их изменить.
ОНА
Какого Мерлина? Вот какого, дементор меня поцелуй, Мерлина я рассказала обо всём Поттеру? Я точно свихнулась. Нашла с кем откровенничать! Нет. Я точно знаю, что Поттер болтать лишнего не станет, но какой тролль меня вообще дёрнул за язык?! Идиотка! Он итак обо мне невысокого мнения, а теперь подумает ещё, демон знает чего.
Я, пытаясь справиться с сильным негодованием, порывисто заправила пряди, спадавшие на лицо. А вообще, почему меня должно волновать, что именно обо мне думает Поттер? Я мельком взглянула на задумавшегося гриффиндорца, шагавшего рядом и просто поняла... Волнует. Да. Как это ни смешно, мне было не всё равно, что думает Поттер. События последней недели превратили мою жизнь в сущее сумасшествие. Прям дурдом какой-то!
Я добровольно открыла гриффиндорцу тайну, о которой не знал никто, кроме Драко. Я даже Блейзу с Милли ничего не рассказывала. Но мало этого, так я ещё тупо расплакалась, сидя у Поттера на коленях, а он меня при этом пожалел и порывался утешить. По крайней мере, я видела в его глазах реальное сочувствие. Тут-то я и опомнилась. Мысленно обматерив себя, я стёрла непрошеные слёзы, не дав 'Избранному' ни единого шанса для его любимого занятия — спасения 'заблудших' душ. Расскажи мне кто всё это пару недель назад, я бы минимум наложила на этого несчастного камикадзе Круциатус. А сейчас я уже готова поверить во что угодно.
Кстати, Поттер... Спаситель хренов... Я ему ещё припомню его по-гриффиндорски идиотскую выходку на высоте птичьего полёта. Вот только придумаю, как именно ему насолить. Но не буду ломать голову сейчас. Подумаю об этом, когда вернёмся домой, а пока... Пока я буду веселиться. Ведь я пришла сюда именно за этим.
— Ну, и куда мы теперь идём? — решил навести справки Поттер через пару минут бесцельного блуждания.
— Пока не знаю. Давай туда. — Я наобум ткнула пальцем в первую попавшуюся лавку. Поттер не был против, последовав за мной.
Подойдя ближе, мы разглядели множество пластмассовых фигурок, выставленных напротив нас на расстоянии примерно 20 футов. К нам навстречу устремился хозяин лавки, приглашая испытать свою меткость и обещая призы за успешные попадания. Суть задания — сбить наибольшее количество фигурок небольшими мячами, которыми, естественно, за определённую плату, вооружил нас мужчина. Всего нам досталось 20 мячей — 10 Поттеру и 10 мне. Так что наши шансы были равны. Но даже это не помешало мне разгромить гриффиндорца в пух и прах. 7:3 в мою пользу, не считая мяча, пущенного в Поттера за коварное подстрекательство. Итого 8:3, так как в брюнета я тоже попала.
— Мазила! — не без ехидного удовольствия протянула я, получая свой приз — огромного белоснежного пушистого медвежонка с чёрными глазками-бусинками. Поттер скривил кислую мину и передал хозяину пару мелких купюр, попросив его подать ему ещё десять мячей. — Хм... Реванш? — хмыкнула я, с шумом втянув кислород в тонкие ноздри. В воздухе витал дух соперничества и мне он определённо нравился.
— А что? — Поттер изогнул губы в дразнящей ухмылке. — Боишься проиграть? — это был самый настоящий, наглый вызов. Импульсивность — это не то качество, которым могли 'похвастаться' слизеринцы, но слова Поттера ощутимо подстегнули моё самолюбие. Сейчас я ему устрою... Реванш.
— Аналогично, пожалуйста. — Я кинула деньги на стойку и на ней же пристроила свою плюшевую 'хищную скотинку'. — Держись, Поттер! Пощады не будет.
— Могу сказать тебе то же самое. — Дерзко улыбнулся гриффиндорец. — Дамы вперёд. — Он сделал приглашающий жест рукой. Я подозрительно прищурилась и отрикошетила первый 'ход' гриффиндорцу. Хозяин лавки — мужчина лет 50 с пышными усами — не сводил с нас заинтригованного взора.
Поттер в ответ на моё предложение недоумённо приподнял брови, но согласился с моим условием. Он кивнул и, прицелившись, метнул 'снаряд'. На этот раз удачно. Во второй попытке он прикладывал больше усилий, чем в первой, когда просто дурачился, кидая шар, даже не целясь. Судя по всему, он вознамерился утереть мне нос. Ну-ну! Как бы мальчик не перенапрягся.
