[*] Лайки.
— Лёгкость голосования: лайкнул и забыл.
— Массовость: не все захотят заморачиваться комментариями.
— Лёгкость подсчёта: результат налицо. Подсчитывать голоса в комментариях будет очень сложно.
— Продолжение эксперимента: изменение модели голосования посреди квеста может привести к весьма странным результатам...
[ ] Комментарии.
— Ценз по лени: не все захотят заморачиваться комментариями.
— Ответственность: голосовавшим могут приходить оповещения об обсуждениях, в которых иногда проскакивают весьма ценные мысли и идеи...
— Отсутствие анонимности: теперь-то ясно будет, кто "топит" за то или иное решение!
[ ] Иной вариант? Напишите в комментариях.
51. Эти непослушные взрослые
Одиннадцатый день шестого месяца 120 года от З.Э.
И, если подумать, то это странные сны. Очень, очень странные. Эйемонд, конечно, тот ещё гад, но с чего ему такие зверства творить? Ведь он же собрался тёте в верности поклясться! Нет, тут что-то нечисто.
А может, в этих снах тоже Эшмаил виноват? О, точно! Потому и Эйемонд ведёт себя так странно, и всякие ужасные ужасы с нашей семьёй произошли. Это всё он! Наверное. Только как бы это тёте объяснить? Ведь про наш договор с Эйемондом ей лучше не рассказывать...
— Тётя, а может быть, эти сны наслал Эшмаил? Ведь он злодей, а в сказках злодеи всегда злодействуют! Так что не нужно тебе в эти сны верить, а лучше с леди Ариллой посоветоваться.
{Способна ли Рейенира усомниться в истинности своих снов? Проверка Интеллекта, навык 11, бросок 3d6: 10. Успех. В принципе, способна. Штраф к Дипломатии уменьшен вдвое.}
{Рейена пытается убедить Рейениру, что эти сны наслал Эшмаил. Навык 12 (Дипломатия) + 1 (против Тени — Бихлухо Махло) + 1 (аргументы ФризЗа) — 3 (но я хочу быть новой Дейенис Сновидицей!) = 11. Бросок 3d6: 15. Существенный провал.}
Ой. Судя по грустной улыбке Рейениры, она мне не очень-то поверила.
— В сказках — да. К сожалению, жизнь не сказка. Далеко, далеко не сказка.
Тётя горько вздыхает и продолжает:
— Я не сомневаюсь, что вас пугает Эшмаил. Меня он тоже очень пугает. Зловещий мейеги, способный проникать во сны моих племянниц — это и в самом деле очень-очень плохо. Но подозревать его во всех бедах мира попросту бессмысленно. Я видела сны, — тётя воодушевляется, — и эти сны были моими. Чудовищными, но моими. Теперь я отлично понимаю, что чувствовала Дейенис Сновидица. Когда ты видишь сон и осознаёшь, что всё может произойти именно так. Теперь я драконьи сны ни с чем и никогда не спутаю. Рейена, у тебя же с Эшмаилом не так было?
— Не так, — и с леди Ариллой не так, а вот со Старыми Богами что-то похожее...
— Вот видишь. Эшмаил меня тоже пугает, и с ним надо что-то делать, но самая главная угроза — это Эйемонд, — тётя глубоко вздыхает. — Извините, что вдобавок и свои проблемы на вас вывалила. Что-то из-за всех этих снов странных и прочей чертовщины я совсем разнервничалась. Но про леди Ариллу хорошая мысль, я Корлису напишу. Сомневаюсь, что она сможет что-то подсказать по поводу драконьих снов, ну а вдруг? А что до опасных посетителей Драконьего Камня, то о них не беспокойтесь. Не так уж много чужаков в замок попадает, и теперь за ними стражники пуще прежнего следить начнут!
Ну вооот. Ну как всегда. Опять меня взрослые не слушают! А после слов тёти я и сама не уверена, что ей эти сны Эшмаил наслал. Она с такой убеждённостью говорила...
Вот только тётя Рейенира убедилась в чём-то неправильном! Ведь Эйемонд и в самом деле ей присягнуть хотел, как Вхагар получит. А как ты присягнёшь, когда тебя так ненавидят и боятся? Хорошо хоть, что тётя нам про свои сны рассказала. Можно будет предупредить Эйемонда, с ним посоветоваться... хотя он такого насоветует... ууу, как же сложно всё!
И это при том, что с Эйемондом ещё ничего. Дождёмся, когда он приедет (если вообще приедет), там и видно будет. Вот что делать с папой — это действительно сложно...
Папа убил дядю. Папа убил дядю. Днём эти слова жгут не слабее, чем ночью. Ну как же так, папа, а?
После завтрака и разговора с тётей накатывает какая-то апатия. Ничего не хочется делать, ничего. Ни Герардиса слушать, ни с драконами играть, ни яйца пестовать. Мальчишкам вообще в глаза смотреть невозможно. Я пробовала обнять саидар и заняться магией. Единая Сила приносит наслаждение. Единая Сила не приносит облегчения. На плетениях вообще не получается сосредоточиться.
Бейеле нисколько не легче, чем мне.
Стоим на замковой стене. Солёный ветер треплет светлые волосы сестрёнки, да и мои тоже. Мы слишком малы, чтобы толком за парапет заглядывать, так что смотрим не на море, а на небо. Летит, нет? Ну когда же наконец, когда?!
— Рея, — сегодня сестра мрачная, очень мрачная. — Там в синих текстах точно никаких подсказок нет?
— Точно, — вздыхаю я, но всё же открываю их снова. Сестра подходит поближе и из-за плеча смотрит, как я переворачиваю страницы. Ну должно же найтись здесь что-то полезное, ведь мне их дали сами боги!
Так. Боги?
— Бея, а давай в септу сходим?
Судя по тому, как зажглись глаза сестрёнки, она только за.
— А давай!
* * *
Боги, пожалуйста, помогите мне. Пожалуйста, я не знаю, я не понимаю, что делать. Мой папа совершил чудовищное преступление, он убил брата моей мамы, но он же всё равно мой папа!
Стою на коленях перед статуей Матери и молюсь. Молюсь про себя, потому что даже шёпотом слишком опасно, а боги всё равно услышат. Септон Освин посматривает одобрительно. Он подходил, но я помотала головой, и он удалился. Я обязательно расспрошу его о богах. Когда-нибудь потом. В другой раз.
Матерь, ты слышишь меня? Я потерялась. Совсем потерялась. Моя же мама сейчас с тобой, на небесах, да? Скажи пожалуйста, что мне делать. Я не понимаю. Я уже совсем ничего не понимаю.
Горят лампадки, и в их дрожащем свете кажется, что Матерь улыбается мне. Грустно, понимающе, печально. Она защищает всех своих детей. Может, она защитит и меня?
Рядом, у статуи Отца, точно так же сидит и молится Бея.
Матерь, мой папа совершил преступление. Страшное преступление. Пожалуйста, смилуйся над ним. Пожалей его, Матерь, он же любит нас, он же действительно нас любит!
Всё так же горят лампады, их свет причудливо разбивается на разноцветных витражах. Статуи хоть и не так богато украшены, как в Высоком Приливе, но тут тоже есть и позолота, и драгоценные камни. Помнится, мейстер Герардис говорил, что они деревянные. По преданиям, их изготовили из мачт кораблей, пришедших из самой Валирии. Они проделали долгий путь.
Сестра поднимается и подходит к статуе Воина. Следую её примеру, встаю на затёкшие ноги и подхожу к Деве.
Дева, пожалуйста, смилуйся над моим папой. Он... он ведь любит тётю Рейениру, и она любит его. Он совершил страшное преступление, но он ведь сделал это ради любви. Пожалуйста, пощади его и подскажи мне, что мне делать! Пожалуйста, ответь мне!
Дева тоже улыбается. Светло и радостно, в отличие от Матери, и её раскинутые руки готовы обнять весь мир. Боги, пожалуйста, ответьте мне! Хоть что-то ответьте!
{Эффективность похода в септу, бросок 1d75: 29.}
Горят лампадки. У алтаря вполголоса читает какую-то молитву септон Освин. Статуи богов безмолвно взирают на нас с Беей — строго, жалостливо, испытующе, сочувствующе. Они молчат. Они всегда молчат. И когда умерла мама, и когда папа убил дядю ради любви к тёте — но разве можно добиться любви убийством? Наверное, можно, но это будет очень короткая и очень несчастливая любовь. Папа поступил плохо, очень-очень плохо — и этот поступок навсегда останутся между ним и тётей. Рейенира так рада выйти замуж за папу, но что останется от её радости? Нельзя строить дом на мокром песке, он развалится и уйдёт под воду!
Если... если только папа не осознает, что он совершил Плохой Поступок. Не осознает и не раскается.
Смотрю в глаза Беи и вижу в них то же понимание, что пришло и ко мне.
Молча берёмся за руки и так же молча уходим из септы под удивлённым взглядом септона.
Боги, спасибо вам. Спасибо, что указали мне путь.
* * *
Папа прилетел во второй половине дня.
Когда Караксес приземлился на плиты двора, его уже ждали и мы с Беей, и взволнованная Рейенира. Странно. Это едва ли не первый раз, когда мы не рады прилёту папы...
Сам папа выглядит хмурым. И сосредоточенным. А судя по подсказкам Оценки, ещё и недовольным.
Тётя подошла первой, а я... просто не смогла заставить себя радостно подбежать к нему, как раньше. Бея, видимо, тоже. Взрослые приглушённо обмениваются несколькими фразами, вроде бы там мелькает слово "сон". Папа отрывисто кивает, подходит к нам.
— Пойдёмте в ваши комнаты, дочки. Там поговорим.
— Да, — холодно соглашается Бея. — Пойдём.
Налетает Рейенира, беспокоится, но папа отвечает, что нам лучше поговорить наедине и что он потом всё объяснит. Молча поднимаемся в игровую. Папа ещё раз проверяет коридор и плотно закрывает дверь.
— Ох, доченьки, — тяжело вздохнув, папа садится в кресло. Подзывает нас к себе, но мы предпочитаем скинуть игрушки со стульев на пол и расположиться напротив. — Не удержались всё-таки, да?
— Мне приснился Эшмаил, один из подручных Тёмного, — отвечаю ему. — Он сказал, что глубинники не виновны в убийстве дяди. Я не поверила и прочитала то задание. Там всё описано. И про тебя, и про сира Кварла.
— Я-то надеялся, что этого задания больше нет! — недовольно цыкает папа. — Доченьки, пожалуйста, поймите меня. Да, я совершил преступление. Да, когда у тебя появились синие тексты, мне, наверное, следовало всё отменить. Но мне было невыносимо жаль Рейениру. Она...
— Нет.
Перебить папу было сложно. Перебить папу было трудно. Отчаянно хотелось просто послушать то, что он скажет, как он объяснится. Но если он продолжит говорить, то точно меня переубедит! А это неправильно, это он должен понять, что поступил плохо!
Перебить папу было сложно, но дальше пошло легче.
— Нет. Папа, ты опять начинаешь оправдываться. Эшмаил уже пытался тебя оправдывать, говорил, что ты действуешь из-за любви.
— Но это действительно так...
— Нет, — внезапно вспоминается ещё один случай. — Это из-за любви ты убил сира Харвина? — напряжённое лицо папы чуточку, самую капельку дрогнуло. Ага. — А ведь тётя переживала. Ты помнишь, как она переживала?
— Девочки, вы не понимаете. Харвин видел вашу магию...
— Нет. Ты это сделал не из-за этого. Я понятия не имею, из-за чего, но не из-за этого. А тётя страдала. И ты утверждаешь, что делаешь всё это из-за любви к Рейенире? А не из-за любви к будущей королеве?
В этот раз лицо папы дрогнуло уже открыто.
— Рейена, да как ты смеешь...
— Папа, ты себе-то не ври, — вмешивается Бейела. — Нам врать бессмысленно, всё равно не поверим.
Папа, готовый вот-вот разразиться тирадой, осекается. Глубоко вдыхает, выдыхает. Спрашивает, раздельно, очень серьёзно:
— Девочки. Чего вы хотите?
— Папа, всё, что я хочу — это помочь тебе. А для этого ты должен осознать и раскаяться. Но сперва осознать.
— Девочки. Повторяю: чего вы хотите?
От волнения чуть не прикусываю губу. Кажется, у меня получается. Почти-почти получается. Теперь бы понять, чего именно я действительно хочу.
— Почему у вас с тётей будет тайная свадьба?
— Потому что мой братец её точно не одобрит! — выплёвывает папа.
— Но он король, — удивляется Бейела.
— Он действительно король, — добавляю я. — У него следует попросить разрешения. После всего, что ты тут наделал, папа, не поступай ещё хуже! Теперь ты вдобавок дядю Визериса обманываешь! Хоть этот грех не совершай!
— Нет, — отрезает папа.
{Рейена объясняет Дейемону, что такое хорошо и что такое плохо. Навык 12 (Дипломатия) + 1 (против Тени — Товарищ МалалЪ) — 6 (яйца курицу не учат) = 7. Бросок 3d6: 8. Провал.}
— Девочки, — на этот раз папа говорит куда мягче, — давайте все вместе успокоимся. Я понимаю, для вас мой поступок был шоком. Я понимаю, что сам поступил в этой ситуации... не лучшим образом. Но криками и взаимными обвинениями мы не добьёмся ничего. Вы — мои самые близкие и родные люди, ближе у меня никого нет. Мы все — одна семья. Давайте вы меня хотя бы выслушаете, хорошо?
[ ] Да. Следует отступить и не доводить дело до конфликта. Мы — действительно одна семья. Рейена соглашается выслушать и принять точку зрения папы. Его поступок чудовищен, но у него должны быть объяснения.
[*] Нет. Я пойду до конца. Папа должен осознать, что поступил плохо, что так поступать нельзя! Рейена предпримет ещё одну попытку Дипломатии. В случае провала она пригрозит отцу, что расскажет Визерису о грядущей свадьбе Дейемона и Рейениры.
52. Прибытие гостей
Одиннадцатый день шестого месяца 120 года от З.Э.
Мне... мне хочется согласиться. Это же папа. Большой, взрослый, умный, знающий...
Нет. Я пойду до конца. Я очень, очень сильно люблю папу и именно поэтому пойду до конца! Иначе... иначе пройдёт несколько лет, пять, десять, и папа очень-очень пожалеет о своих поступках, но будет уже поздно!
А если всё закончится ссорой, если папа на нас рассердится, разругается, накричит — то так тому и быть. Переживём!
{Симпатия к Тени уменьшается на 1. Текущее значение: 3.}
— Нет. Не хорошо, — говорю спокойно и уверенно, хотя внутри всё дрожит. — Папа, ты не понимаешь. Ты даже не пытаешься понять.
— Это я не пытаюсь?
— Да. Ты поступил плохо. И неправильно. Притом — для того, чтобы стать мужем будущей королевы. Чтобы хоть как-то стать королём. Но невозможно построить счастье на горе, а за таким поступком обязательно придёт расплата! Именно это мы с сестрой тебе объяснить пытаемся!
— И как с этим связан Визерис?
— Папа. Пойми. Случившегося уже не изменишь. Дядю не воскресить. Но можно попытаться исправить хоть что-то! Боги милостивы. Они могут простить тебя и помочь тебе, но только если ты сам сделаешь первый шаг! И первый правильный шаг — это не обманывать своего брата и короля! Да, будет трудно и больно — но думаешь, нам с тобой ссориться не трудно и не больно? Не всегда правильные поступки бывают приятными.
— Тем более дядя Визерис всё равно узнает, что у тёти Рейениры будет ребёнок, — добавляет Бея. — Может, пусть он узнает от тебя?
Папа глубоко вдыхает, выдыхает.
— Я поду... — и, осёкшись, отвечает куда уверенней. — Нет. Братец Визерис уже убил одного моего ребёнка. Он не заслуживает этого знать.
{Повторная попытка объяснить Дейемону, что такое хорошо и что такое плохо. Навык 12 (Дипломатия) — 6 (яйца курицу не учат) — 2 (Визерису? Никогда!) + 1 (что-то дрогнуло глубоко внутри (провал на грани предыдущей попытки)) + 1 (против Тени — Реджинальд) + 1 (Стандартный — Бихлухо Махло) = 7. Диапазон частичного провала: 8-9. Бросок 3d6: 10. Провал.}
