Атавизм. Старые файлы и главы

У ручья лежала лошадь. Она изредка билась, пытаясь вытащить задние ноги из воды, очевидно, животное свалилось со скал.

Дина живо спустилась, нарвав по дороге травы и пообламывав самые вкусные по ее мнению веточки. При ее приближении конь захрапел и забился сильнее. Дина пробовала его дать ему поесть, тыкала пучками прямо в морду, пользуясь тем, что боящаяся ее скотина не могла убежать, и появился шанс покормить с рук животное. Это было бы приятно. Но конь траву есть отказывался, и Дина не представляла, что ей с ним делать дальше. Вылечить его она тем более не могла.

Конь был обречен. Дина испытала смешанные чувства. Прямо скажем, лошадку ей было очень жалко. Но это по меньшей мере триста килограмм живого веса, а то и больше! Мяса — пусть сто килограмм, потери при разделке обязательно будут. Но и остатки можно растянуть на декаду-полторы. Поэтому не радоваться она тоже не могла.

Вздохнув, Дина нашарила камень покрепче...

Через несколько минут она тащила на себе тушу по натоптанной уже тропе, покряхтывая время от времени. Почему-то ее угнетало чувство потери. Наверное, она чувствовала бы себя гораздо лучше, если бы лишила коня жизни на полноценной охоте. Или не пыталась бы помочь ему, прежде чем добивать и сливать кровь. Но, так или иначе, а это было мясо, вполне съедобное, и она исправно тащила его.

Наверху она вытащила нож и отрезала себе неплохой кусок. Прожевав его, пожалела, что не хватило времени на костер, но и сырая конина оказалась очень недурна на вкус. Правда, после сырого мяса в сон потянуло особенно крепко, Дине захотелось лечь на землю и сыто заурчать. Но физической возможности урчать у Дины никогда не было, только хрипение взамен выходило, что порою сильно раздражало, а оставаться ей никак нельзя.

— Ты как? — вяло спросила она у раненого на французском. Тот не ответил. Через несколько секунд Дина поняла, что он умер. — Жалко, — вздохнула она.

Обобрать этого оказалось проще. Какой-никакой опыт уже имелся. Но вооружился умерший хуже, только лук и один нож, а мешочка с монетами у него вовсе не было. Дину это и не интересовало. Сейчас ей нужно было как-то доставить трофеи и мясо, и она решала эту проблему. Перенести несложно, но расстояние велико, усталость потом навалится. Впрочем, это ладно. А вот как объяснить Антону то, что она доставила столько груза? Выдавать, кто она, пока не в ее планах. Заманчиво, конечно, полностью рассчитывать на полноту взаимодействия с нечаянным спутником, но сколько она повидала людей, которым никогда — никогда! — не следовало рассказывать, кто она есть. Не все они были естественниками. И даже не все даже слышали о химерах. К примеру, в России. Или во Франции. Таким представишься, по просьбе начнешь объяснять, что ты такое — и сразу жалеешь об этом. Или тебя жалеют, и вовсе не из-за возможных сложностей с окружающими, а как раз из-за того, что ты есть. Как будто с тобой что-то плохое сделали, а не жизнь дали.

Наконец, Дина решила сообщить, что лошадь она привела, но у той не было ноги и пришлось ее забить, чтобы не мучалась. Эта версия годится. Заодно объяснение тому, как она перенесла мечи и прочее.

Вздохнув уже который раз, Дина навьючила на оседланную еще тушу трофеи и взвалила ту к себе на плечи.