— Да, я смею! Я древнейший из у-и-на-э-наг, я последний из Бад-ад-да, вызываю тебя на суд поединком. Свидетельствуйте все, — Зиусудра повернулся к загомонившим придворным, — Многоповидавший недостоин этого трона!
Гильгамеш скрипнул зубами.
— Ты хороший воин. Но есть лучше. Я даю тебе шанс передумать.
— Нет.
— Тогда я пользуюсь своим правом и назначаю своего защитника. Эанатум Лагаш-та, готов ли ты выступить за меня в бою?
Эанатум выдвинулся из-за трона. Лоренц бы никогда не узнал в этом воине в тяжелом доспехе из бронзовых чешуек и глухом шлеме, того растрепанного старика из ангельтхаймского леса. У-и-на-э-наг медленно спустился по ступеням и встал перед Зиусудрой. Древко копья стукнуло об пол.
— Я давно ждал момента выяснить, кто же из нас двоих первый воин в Ки-эн-ги.
— Ты умрешь, — бросил Зиусудра.
— Мне не в первой, — Эанатум пожал плечами. Он отбросил щит и взял копье двумя руками.
— Начинайте, — приказал Гильгамеш.
Лоренц затаил дыхание. Темнота, что таилась по углам зала, ринулась к подножью трона. Теперь баронет понял, Эанатума не зря звали наместником всех теней Лагаша. Это не было прозвищем или пустым титулом. Под его рукой действительно была целая армия и сейчас ее воины окружили древнего вампира. Но и Зиусудра пришел не один в этот зал...
Мгновением позже все смешалось. В центр зала заполонило переплетение серых полупрозрачных силуэтов и неясных картин. Мертвенная тишина нарушалась лишь хрустом трескавшихся от концентрированной магии каменных плит пола. У Лоренца от мельтешения перед глазами начало кружится голова. Внезапно из невнятного черно-серого марева, в котором уже невозможно было различить ничего, вылетела и упала на пол перед троном оторванная рука. Несколькими секундами позже все в той же зловещей тишине перед Гильгамешем в центре зала стоял Эанатум. В его броне зияли прорехи, правая половина наборной кирасы и шлема медленно осыпались прахом, а от копья осталось лишь острие с коротким обломком древка, который у-и-на-э-наг держал как кинжал. У его ног лежало изломанное, смятое, словно фигурка из глины тело Зиусудры.
— Довольно! — сказал Гильгамеш, — если ему не нужен такой лугаль как я, то я провозглашаю его свободным от клятвы данной Ки-эн-ги! Но в наказание за свою наглость, я приговариваю его к заточению. Эанатум, возьми его разрушенное тело и заточи в Бад-судр, в самом сердце Карнатака. Раз та земля ему милее Ки-эн-ги, то пусть там и остается он на веки!
* * *
На следующий день вылететь им не удалось. С равнин пришел тропический ураган. Он уже порядком потерял силы, пока пробирался к горам кээра: натворил дел в бухте Ханау, в который раз разорил трущобы чандрапурских бедняков. Проливные дожди доставили хлопот брахманам Айринапура и Таннасара. Карни в очередной раз вышла из берегов, а ее воды, и без того никогда не отличавшиеся кристальной чистотой, сейчас напоминали грязные портовые каналы Остгарда. К плато Читван ураган пришел уже на последнем дыхании. Он устало гнал дождевые облака, превратившие день в сумерки.
Светолюбивые гаруда погрузились в дрему. Лететь не было никакой возможности. Да и мучимый похмельем Лоренц вряд ли был способен к каким-то осмысленным действиям. Асанте меланхолично раскладывала пасьянсы — играть ей было не с кем. Вильгельм жрал, пытаясь компенсировать качество кухни кээра количеством. Айрин сидела в углу и толи медитировала, толи просто дремала. Ирэн где-то достала нитки, холст и пяльце и вышивала. Лишь Конрад занимался чем-то полезным. Он с раннего утра ушел в огромный дворцовый птичник и, к неудовольствию Рассекающего Небо, ошивался там весь день.
Вечером Лоренц опять напился. У него не было выбора, предыдущий сон не раскрыл ему никаких секретов. То, что Бад-судр является берлогой Зиусудры, баронет догадывался и так.
Прошло два дня. На третий к вечеру начало распогоживаться. Вильгельм по настоянию Асанте отобрал у не очень крепко держащегося на ногах Лоренца очередной мех с вином и распил его в компании с Конрадом, а на долю баронета досталась только крынка кислого подсоленного молока, разбавленного водой.
Утром следующего дня Лоренца растолкал все тот же неугомонный Вильгельм. Баронет с трудом впихнул в себя набивший оскомину рис с овощами, и они отправились к дворцу.
Прежде чем садиться в уже знакомую транспортную корзину баронет сотворил над собой успокоительный ритуал Махмуда аль-Празолама. Перелет Лоренц провел в дреме и проснулся уже на земле.
Кээра, не мудрствуя лукаво, привезли их прямо на двор древней крепости. Форпост некромантов располагался на уступе горы. Вниз вела длинная лестница, выбитая в каменистом склоне. Стены давно обвалились и поросли кустарником, но три из четырех башен стояли по углам двора, как и прежде, тысячелетия назад. Строители не пожалели на них магии. Четвертая обвалилась и от нее осталась лишь куча мусора, да первый этаж.
— И где же вход в подземелья? — спросил Лоренц и тут же широко зевнул. Последействие транквилизирующих чар давало о себе знать.
— Там, — сопровождавший их Рассекающий Небо махнул рукой на круто поднимающийся склон горы, к которому лепилось некогда величественное здание, ныне наполовину превратившееся в руины.
— Пойдемте!
Построенное из многотонных блоков известняка и печсаника строение стойко сопротивлялось времени, и даже прошедшие четыре тысячелетия не смогли его разрушить до конца. Предназначение его для Лоренца оставалось неизвестным. Для дворца оно было расположено совершенно неудачно — самый край колониальных владений. Для постройки в пограничном форте — слишком величественным. Храмом оно тоже никак быть не могло. Саг-гиг, как и таирцы, долгое время копировавшие обычаи Ки-ури, для поклонения строили зиккураты, на которые это здание совершенно не походило. Да и знаки, вырезанные на стенах, не принадлежали ни одному из известных Лоренцу языков.
Пьянство баронета в этом отношении тоже дало мало толку — эти ночи он в основном любовался Инанной, любимой ученицей Многоповидавшего. К сожалению, поединок Эанатума и Зиусудры был единственным сном, который хоть как-то мог помочь ему.
Пройдя коридору, высеченному в скале, они оказались перед массивной каменной плитой, преграждавший путь. На ней виднелись царапины и выщерблены. Камни стен вокруг были закопчены и даже оплавлены. Но сама плита в целом выглядела невредимой.
— Вот, таирец. Эти врата не смогли отрыть ни мы, ни брахманы, что мы призывали, ни алчущие сокровищ маги Компании, — произнес шаман.
— Ну-с, посмотрим... — Лоренц еще раз зевнул, достал из кармана мел и начал рисовать. Времени до вечера было еще много, а значит, можно было сэкономить свои силы и ману, проведя ритуал, — Вильгельм, поможешь? — попросил Лоренц.
Остальные откровенно скучали пока баронет на пару с помогавшим ему де Фриззом вычерчивал фигуры на полу и стенах, а затем наполнял их силой. Примерно час спустя Лоренц утер пот со лба, в подземелье становило жарко и душно от их присутствия, и задумчиво произнес:
— Понятия не имею, чем зачарован этот проход, но одно могу сказать точно, там, на поверхности есть как минимум три точки, которые концентрируют и передают ману, на поддержание защиты, если мы найдем их и уничтожим, то разрушить этот камень не составит труда.
— Тогда пойдем искать! — оживилась Асанте.
Наверху, несмотря на жару и палящее полуденное солнце, Лоренц вздохнул с облегчением. Теперь ему предстояла долгая и нудная работа. Баронет покопался в своей сумке, нашел карандаш и блокнот. У кээра он одолжил веревки, которые разделил на равные отрезки, а затем заставил измерить ими размеры крепостного двора. После чего зарисовал план крепости.
Дальше предстояла самая нудная часть работы. Крепостной двор разбили на квадраты и Лоренц начал методично его обходить, проводя ритуалы магометрии. Будь место силы только одно, можно бы было обойтись обычной триангуляцией по двум точкам, но в данном случае все было значительно сложнее. Совсем не помогало и волшебство источника магии, просачивающееся из-под земли и вносящее искажение в измерения. К закату, когда надо было уже улетать, не дожидаясь прихода нежити, он успел обойти только половину двора, но по большому счету этого было достаточно.
Обратно в Сетхи Лоренц возвращался, зажмурив глаза и вцепившись побелевшими от напряжения пальцами в плетеное кресло, на котором он сидел, но все же без всяких успокоительных чар.
Следующим утром они опять отправились в крепость. По настоянию Лоренца с собой шаман взял десять кээра с кирками и мотыгами. Судя по расчетам, проведенным баронетом, один из центров силы поддерживающих заклятье располагался под руинами рухнувшей башни. Другой — закопан неглубоко в роще у подножья уступа, на котором располагалась крепость.
Начали они с поисков в лесу. Здесь было меньше помех и определить точное место было значительно проще. После получаса рытья на дне ямы показалась статуя бородатого мужчины, одетого по древней моде жителей Ки-эн-ги.
— А вот и наш первый ключ, — удовлетворенно сказал Лоренц, осматривая статую.
— И что мы теперь с ним делать будем? — спросила Асанте.
— По-хорошему надо найти опытного малефика, чтобы удалить с нее чары. Но боюсь, в наших условиях мы можем только разрушить ее, чтобы прервать связь с вратами, — вздохнул Лоренц.
— Это я легко! — Вильгельм скинул с плеча ножны со своим двуручником, забрал у одного из кээра кирку и начал колдовать.
Вскоре инструмент в его руках засверкал искорками голубого света.
— Отойдите подальше, чтобы осколком не зацепило! — предупредил он, замахнулся и обрушил кирку на грудь статуи. Камень треснул, и статуя разделилась на две половины. Волна магии покатилась по роще, напугав птиц.
— Жаль, такая красивая была, — вздохнула Ирэн. Лоренц лишь развел руками.
Следующий ключ они нашли, разбирая обломки рухнувшей башни. Чудом уцелевший горшок превратился в черепки от удара меча Вильгельма, и они отправились к одной из уцелевших башен.
Рассекающий Небо сопровождавший их посерьезнел.
— Там вас ждет страшная опасность, юный вождь. Эта башня принадлежит Метле, и никто не смеет входить в нее!
— Простите, кому?
— Метле. Наши предки несколько раз пытались справиться с ней, но не смогли. Даже волшебники Компании были вынуждены отступить.
— И что же в ней такого опасного? — удивился Лоренц, — она излучает губительную магию?
— Нет, — мрачно сказал шаман, — она летает и бьет. И она неразрушима. Еще никому не удалось даже поцарапать ее рукоять. Мы используем ее, чтобы испытать силу наших воинов. Только величайшие из великих могут выдержать в бою с ней больше минуты.
— Да ладно! — Вильгельм был настроен скептически, — метла какая-то... Разберемся!
Шаман отодвинул запор на двери башни, и они вошли внутрь.
— Таирцы, я подожду вас здесь. Я уже стар для таких схваток.
— Знаете, я, пожалуй, тоже тут подожду, — сказала Асанте, — думаю, мой лук будет бесполезен.
Вильгельм шел первым за ними следовал Лоренц со своим посохом и Конрад с булавой в руке. Замыкали строй Ирэн и Айрин. Они медленно поднимались по лестнице наверх. Перекрытия и полы в башне были сделаны из заговоренного тика. В других местах даже это не уберегло бы дерево от времени, но здесь, рядом с источником маны, чары продержались тысячелетия со времени постройки. Разломанные остатки мебели встречали их на каждом из уровней.
Метлу они нашли на чердаке под крышей. Она стояла прислоненной к стене. Деревянная отполированная прикосновением рук длинная палка и пучок веток на конце. Лоренц сделал несколько пассов.
— Да, это он, последний ключ.
— Ща я ее об колено... — Потянулся к ней Вильгельм.
* * *
— А почему вы сразу не сказали нам про эту метлу, — поинтересовалась у шамана Асанте, — думаю, это сэкономило бы нам время.
— Я не думал, что она может быть связана с вратами, женщина.
Сверху из окон раздался звон оружия, брань Вильгельма и крики боли. Затем по склону горы полоснула, оставляя багровый след расплавленного камня, вырвавшаяся из окна нить ля Сера.
— Ого! — присвистнула Асанте. Бой кипел не шуточный. — И какой рекорд по пребыванию в башне у ваших воинов?
— Минута. Величайший из героев нашего племени, сильнейший из воинов Нараяни после этого смог выйти своими ногами.
— А обычно? — ее вопрос прервался треском молнии и багровым всполохом в окнах башни.
— Обычно после посвящения в воины мы выносим на руках бесчувственное тело.
Тут Асанте заволновалась не на шутку. Потому что возня в башне стихла и наступила тишина.
— Смертельных случаев не было?
— Нет, женщина, из-за метлы не было. Только если по неосторожности кто-то оступался на лестнице или вываливался из окна.
Тут из двери буквально выпали Айрин и Ирэн тащившие под руки бесчувственного Конрада. На его голове надувалась нешуточная шишка. В след за ними показался Лоренц, державшийся за поясницу. Он на ходу колдовал какое-то заклинание протективной магии, не как обычно по-пижонски пользуясь только мыслеформами, а во всю крича слова заклятья и размахивая второй рукой. Следом показался прикрывавший отступление Вильгельм. Он с трудом отражал своим мечом тяжёлые выпады плававшей в воздухе метлы. Едва де Фризз оказался снаружи, метла замерла и медленно поплыла к лестнице.
— Это полный гефикт! — де Фризз стер струйку крови, текущую из разбитой губы и сплюнул осколок зуба. Его лицо было покрыто мелкими ранками — он пропустил удар помелом, состоявшим из мелких жестких прутков. — Что это за херня Лоренц?! Да я лучше с драконом еще раз встречусь!
Вильгельм несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул, затем приступил к осмотру лежавшего на земле Конрада. Баронет со стоном и хрустом в пояснице распрямился.
— Насколько я понимаю, Вильгельм, это была метла сестры-ведьмы дроу. Да еще в ней заключен какой-то демон. Второго круга, судя по следу от магии. И, что самое неприятное, она завязана напрямую на источник под Бад-судр и может неограниченно черпать магию для поддержания защитных чар.
— Фух... Походу сотряс только, — пробормотал Вильгельм, поднимаясь с колен, — Через час прочухается. Что делать будем, обер?
— Хмм... — протянул Лоренц, — сейчас отдышусь и подумаю.
Полчаса спустя, когда Конрад потихоньку начал приходить в себя, а Вильгельм на скорую руку подлатал себя и Лоренца магией, баронет составил план.
На этот раз в башню вошли только трое. Айрин в форме медведицы. Ее перевоплощение напугало простых воинов кээра и удивило даже невозмутимого шамана. В след за на ней шел Вильгельм в двуручником наперевес. Замыкал процессию Лоренц на ходу бормочущий все известные ему заклятья усиливающие удар.
— Айрин, ты только продержи ее хоть пару секунд, чтобы я ударить успел, — наставлял медведицу на ходу Вильгельм.
Дверь в башню осталась открытой.
— Как думаешь, они смогут? — спросила Асанте у Ирэн.
— Сомневаюсь... Это все равно что каменную стену бить по ощущениям.
Тут по двору прокатилась волна магии. Ее ощутила даже не очень искусная в этих делах Асанте. Парой десятков секунд спустя наружу кубарем вывалились Лоренц, Вильгельм и потрепанная медведица.
