Участок. День и ночь

— Ну так ты сама, будет время, сходи да расспроси. Может, чего и найдешь?

Ирина вздохнула.

— Попробую.

Просто так сдаваться ей не хотелось.

Люся смотрела с улыбкой и думала, что Иришка на их работе еще не перегорела. Только надолго ли?

Ох, что-то она сомневается.

— Спать будем?

— А, давай...

* * *

Проснулась Ирина с улыбкой. Она так последнее время всегда просыпалась.

В этом сне она как раз изучала змей.

Брала с пенька гадюку и та не кусалась. Шипела, обвивалась вокруг руки, открывала черную пасть... кто сказал, что змеи скользкие?

А туфли из крокодиловой кожи у вас не скользят?

Обычные они, как кожаный ремень, сухие и прохладные. И всегда заняты делом. А потому со змеей можно договориться, можно разойтись миром, можно вообще не встретиться.

Только на хвост ей не наступайте, и не причиняйте вреда. А змея уж точно не глупее человека.

— Ты во сне шипела, — сообщила Люся.

— Серьезно?

— Более чем. Тихо, но отчетливо так, сссс...

Ирина пожала плечами.

— Мне снилось, что я со змеями разговариваю.

— Фу. Завязывай ужастики смотреть на ночь, а то еще и не такое приснится.

Ирина фыркнула и отправилась в душ.

Один из отсеков был свободен, и девушка принялась тереть себя мочалкой.

Ой. А это что?

Цепочка, на которой висели раньше крестик и монетка, оставалась на шее. Но крестика не было. А монетка осталась.

А, наверное, ушко разогнулось. Вот и упал.

Надо или в комнате поискать, или новый купить. Сильно верующей Ирина себя не считала, но кто его там знает? С верой, как с ОСАГО, может, и не попадешь ты в аварии(ю), но страховку купи. Пусть будет...

Ладно. На выходных сходит, свечки поставит, ну и заодно крестик себе новый купит, если старый не найдет. Все равно дешевка серебряная, копейки стоит. Делают их чуть ли не из вилок, там процент серебра ничтожный, да и качество — штамповка дешевая. Вот и теряются...

В комнате крестика не обнаружилось. Ну и пусть его.

* * *

На работе пока было тихо.

Никого не убили, никуда не вызывали.

Ирина достала телефон и принялась разглядывать следы в крови. Сфотографировала для себя, вот и пригодилось.

— Чего смотрим? — Саня заглянул через плечо.

— Да вот, видишь? Думаю, откуда в городе мог медведь взяться и как он туда пролез. Да и следы мелковаты, и не удержался бы медведь...

Саня фыркнул.

— Эх вы, поколение пепсюков.

— Сам ты! — обиделась Ирина.

— Ты хоть 'Полосатый рейс' смотрела?

Ирина попробовала вспомнить.

Ну да, вроде слышала, а смотрела ли? Саня закатил глаза.

— Вот в чем беда! Всякую ахинею типа 'Розы-мимозы' и 'Горбатого, убивающего Хрипатого', или там 'Зеленого змеехвоста' народ смотрит, а классику боится. Как же! Серьезное, думать надо, да еще развиваться потом начинаешь! Ладно, смотри!

Ролик, в котором буфетчица ползала по кораблю, оставляя 'натуральные тигриные следы' произвел впечатление.

— Думаешь, там тоже так было?

— А чего сложного? У нас ролевиков бегает — вагон. Купи обувь на этих самых — и шлепай хоть медведем, хоть крокодилом. Только второе сложнее, там еще хвост цеплять надо.

Ирина задумчиво кивнула.

— Да, наверное. Я как-то не сообразила...

— А я еще раз повторю — классику смотреть надо. А не дешевые сериальчики из инета качать.

— И на сериалы времени нет.

— А сходить с красивым мужчиной в ресторан? — подкрался Сеня.

— Только по работе, — категорически отказалась Ирина.

— А я по работе и приглашаю. Директор подозревает, что у них там воруют по мелочи...

— Камеры поставить карма не позволила? — не понял Саня.

— Жаба. Жирная и зеленая. Знаешь, сколько сейчас за них ломят?

— Да вроде недорого...

— Но воришка-то тоже будет знать, где они стоят. Если такие, которые недорого. А дорогие — ресторанчик небольшой. Да ты его знаешь, Сань. Это Самвеловская 'Чайхана'.

— Знаю. Сходите, человек хороший...

Ирина поняла, что ее не 'клеят', а приглашают по работе, и успокоилась. Чего б не сходить?

* * *

'Чайхана' оказалась симпатичным ресторанчиком. Маленьким, всего на шесть столиков, но все были заняты. Люди сидели, сосредоточенно жевали, за стойкой распоряжались девушки в белом, в приоткрытую дверь виднелась кухня.

Тоже небольшая, но чистенькая.

Ни восточной пышности, ни украшений, ни каких-то невероятных занавесей — почти обычная столовая. Темное дерево столов и стульев, светлые стены и потолки.

Ирина бросила взгляд на стойку.

Хм, а цены чуть не в два раза выше? Вот та же самса с говядиной? Она по семьдесят рублей покупает, а здесь сто двадцать? И салат дороже, и лаваш...

— Дорого.

— Здесь дороже, да, но народ все равно ходит, — пояснил Сеня. — Самвел хорошие продукты покупает, ничего тухлого не кладет...

— Барев дзез, товарищ участковый!

* Барев дзез — 'здравствуйте' по-армянски. Прим. авт.

Сам владелец кафе себя ждать не заставил. Этакий типичный армянин лет пятидесяти, полный, усатый, с роскошными черными волосами, с легкой проседью, с белозубой улыбкой, которая заставила бы горько плакать стоматологов. А зачем они нужны при таких клыках?

Ирина с грустью вспомнила про свои две пломбы. М-да...

— Самвел Аветисович! Рад вас видеть!

— Пообедаешь?

— Как обычно. Сначала разговоры, потом дела.

— Какие могут быть дела на голодный желудок? Да еще с тобой такая очаровательная девушка!

— Это не девушка, это стажер!

— Сеня, Сеня... девушка может быть стажером, но все равно остается прекрасной девушкой. И стыдно этого не замечать.

— Самвел Аветисович...

— Ну пойдем, поговорим...

* * *

Кабинет у директора был небольшой, но светлый и уютный. И опять без лишней восточной пышности. Единственное цветное пятно — ваза.

Вот та — да.

Роскошная, шикарная, явно авторская работа, изображающая извержение вулкана.

Коричневое стекло, красное, оранжевое...

Интересно, что можно в нее поставить?

Астры, огоньки, настурции.

Вот орхидеи или лилии смотреться не будут, а что-то такое — вполне.

Сеню усадили в кресло, Ирину устроили на диване, снабдили потрясающе вкусным кофе и подносом с восточными сладостями, и принялись рассказывать.

Проблема была простой.

Воруют.

Тащат, хоть и по мелочи, но неприятно. То столовые приборы, то продукты, то скатерти... и главное, и за руку не поймаешь, и обыскивать всех не станешь... дело-то минутное. Выскочил, якобы покурить, передать кому-то — и обратно.

Камеры ничего не фиксируют, хотя и стоит парочка, (но) поймать никого не удается.

Обидно.

Что самое плохое, Самвел старался создать хорошую атмосферу в коллективе, а из-за воришки и он начал волком смотреть, и люди друг другу не доверяют... плохо это.

Очень плохо.

Сеня вздохнул.

— Заявление пишем?

— Семен Игоревич, ты сначала с людьми поговори. Найди мне гадину, я уж сам разберусь...

— Самвел Аветисович...

— Да нэ стану я бить! Нэ стану! — от волнения в речи Самвела прорезался акцент. — Но на рынке эта тварь нигдэ нэ устроится!

— Ну, смотри сам. Поговорить — поговорю.

— Я сейчас скажу людям, пусть сюда приходят. Поговоришь, посмотришь...

— Каждый день тащат?

— Да.

— Ну, тогда давай приглашать. Ириш, будешь протокол вести.

— Так точно, — кивнула Ирина. И потянула бумагу из планшетки.

Эх, где вы, нетбуки и макбуки, почему вами не комплектуют участковых? Как удобно было бы набирать текст напрямую! Но — нет в мире совершенства.

* * *

Сеня опрашивал.

Ирина писала и писала.

Протоколы были похожими, как под копирку, имя, фамилия, отчество, нехитрые, вроде бы, вопросы... Классическая фраза: 'С моих слов записано верно, мною прочитано'. Число, подпись...

Люди.

Повар и двое помощников.

Продавцы.

Официантки.

Вот, одна из них...

Что царапнуло Ирину? Кто бы ей сказал?

Худенькая, совсем еще девочка, коротко остриженные прямые волосы, темно-русые, чуть потемнее, большие серые глаза, щуплая фигурка.

Вид — самый невинный. Но почему эта девчушка так не нравится Ирине?

Бабская зависть? Ревность к более симпатичной? Или что?

Ирина и сама не могла определиться. А вот Сеня слушает, кивает, поплыл уже.

Ну да, бедная девочка, приехала из деревни, в городе устроиться сложно, только официанткой, на высшее образование не хватает, если только в колледж на следующий год, в этом она просто не успела... да, квартиру снимает...

И опять царапает.

Врет.

Ирина буквально чувствовала ложь. Словно в музыку вдруг влилась фальшивая нота, или вилкой по стеклу провели.

Благо, девушка ее видеть не могла, так что Ирина скорчила Сене рожицу.

Сеня посмотрел внимательно.

— Семен Игоревич, можно вас на минуточку?

— Да, конечно. Настенька, посидите минутку, сейчас я вернусь.

Ирина вышла первой, за ней Сеня.

— Что случилось?

— Врет она.

— Чего?

— Да много чего. И приехала она не в этом году, и учиться не собирается, и живет не одна, а с любовником.

Ирина и сама не знала, откуда что взялось. Но язык выдавал слова сам по себе, наплевав на хозяйку.

— Ты откуда знаешь?

— А ты проверь? Если я не наврала, значит наврала эта.... Настенька.

Тоже мне, нашлась героиня сказок Роу. И голос тихий, и глазки в пол, только вот не те сказочки это, которые хорошо заканчиваются, ой, не те.

— Здесь она недавно работает...

— Проверь? Откуда она родом?

— Из Кочетовки.

— Вот, если туда позвонить?

— Вряд ли смысл будет.

Сеня сомневался. Но в то же время, что он теряет? Работа приучила его относиться к людям настороженно, как водится, чем красивее гадюка, тем она ядовитее. Может, и тут — тоже?

Откуда знает Ирина?

Да кто ж их, баб, разберет, может, видела чего или слышала... сама расскажет. А проверить несложно.

Допрос в комнате пошел по второму кругу.

— Настенька, а ваши родители?

— Умерли.

— А какие-то родственники у вас остались?

— Да, тетя...

— Телефон, пожалуйста.

— Зачем?

И впервые какие-то искренние эмоции. Явно эта просьба Насте не нравится.

— Позвоню, узнаю, что и как. Работа такая, кто-то должен подтвердить ваши слова.

— Дядя может подтвердить, я телефон дам.

— Тетин муж?

— Да.

— Диктуйте телефон.

По названному номеру никто не отозвался. А Ирина была в этом уверена. Не отзовется, даже и не надейтесь. Номер-то красавица тоже назвала неправильно.

Тут уж и Сеня поморщился, начиная что-то понимать.

— Настя, это не дело. Если вашу личность никто не подтвердит, я вас сейчас задержу и доставлю в дежурную часть. На три дня.

Ирина покосилась, но промолчала.

Врал Семен Игоревич, как засватанный, не могли они девчонку на три дня задержать. На три часа — еще куда ни шло, а три дня только по постановлению суда или с ордером от следователя.

Но кто у нас знает дословно о таких тонкостях?

Зато о полицейском произволе орут на каждом углу... загнав полицию, как волка, за красные флажки.

— Не имеете права!

— Вполне имею. Для выяснения личности...

— Что я вам такого сделала?

Слезы и сопли полились потоком. Увы...

В органах работают удивительно жестокие, черствые и вредные люди. Рыдай там, не рыдай — не поможет. Настя бы могла и другие методы убеждения симпатичного мужчины попробовать, но вот беда — на беседе присутствует Ирина. Явно натуральной ориентации, которой не предложишь выйти. И по отдельности полицейских не обработаешь.

Так что номер сотового из девушки таки вытряхнули.

— Добрый день, — поздоровался Сеня.

Дозвонился таки...

— ...

— Скажите, Полянская, Анастасия Петровна вам кто?

— ...

— А...

Трубка взвыла аж истошным голосом, так, что даже Ирина услышала.

Сквозь динамик прорывались отдельные: 'шалава', 'гнать', 'мерзавка' и что-то еще, такое же нелестное.

Сеня кое-как закончил разговор, поблагодарил, попрощался...

— Нехорошо, Анастасия Петровна, ох, нехорошо. Врать нехорошо, с дядей спать, хоть и не родным, тоже не хорошо, а воровать уж и вовсе плохо, это статья.

Ирина довольно улыбнулась.

А так ее, заразу!

Что было дальше?

Много криков, слез, соплей...

Сеня решил не поддаваться и позвал Самвела. Тот пришел, выслушал, и уже в два голоса они принялись прессовать девчонку. Той хватило ненадолго.

История оказалась вполне житейской.

Девочка считала, что в жизни надо пробиваться любыми путями. Пустила тетка к себе пожить?

Отлично! Делаем следующий шаг!

Настенька искренне рассчитывала, что она соблазняет теткиного мужа, тот разводится с женой, разменивает квартиру, женится на ней, на умничке и красавице, которая еще и в два раза моложе, а там и прописка не за горами. И собственная жилплощадь.

Планы были далекоидущими.

Увы, тетка не оценила.

Вернулась домой в неподходящее время, надавала племяшке пощечин, выставила из дома, не дав собрать даже вещи (их потом из окна повыкидывали), мужа тоже хотела выставить...

Это в романах мужчины гордо уходят в ночь с любовницей.

В реальной жизни неверный супруг принялся каяться и закономерно остался дома. Свое ж, родное...

Племяшку охарактеризовали всей родне и постарались забыть о ее существовании. Анастасия не выдержала и спустя месяц пришла в гости в тетин дом, благо, дядя ее пустил.

Ненадолго, но ей хватило.

Тетка лишилась кое-какого золотишка, дядя — части волос, выдранных любящей женой, а Анастасия сняла комнату.

На пару месяцев, дольше она одна не оставалась.

Нашла нового лоха, на деньги которого и жила около полугода. Потом по случайности попалась, когда искала вариант повыгоднее. Неудачно получилось, город в некоторых отношениях чрезвычайно маленький...

Сейчас жила уже то ли с пятым, то ли с шестым мужиком. Тот выпивал, поколачивал сожительницу, ну она и решилась.

Одно с работы утащить, другое... ты хозяин, а не гость, унеси хотя бы гвоздь. Поговорка была принята Настей, как руководство к действию.

Вилка?

Ерунда.

Но шесть дней — шесть вилок, а их и продать можно, комплектом.

Столовые приборы, скатерти, еще кое-что, по мелочи, а про то, чтобы обсчитать посетителя, и говорить не стоило. Настя сговорилась с одной из продавщиц, и делила прибыль пополам. Конечно, если люди много заказывали. Кто там пару лишних пирожков присчитает?

Да и пирожки умным девушкам не лишние.

Самвел послушал, плюнул, да и вышел. Сеня и Ирина вслед за ним.

— Вот крыса! — от всей души высказался армянин.

— Порода такая, — махнул рукой Сеня. — Делать-то с ней что будешь?

— А что с ней сделаешь? Сажать? Так уж точно жизнь девчонке сломаем... сам понимаешь, сейчас она не ангел, а оттуда вовсе тварью выйдет.

Сеня задумчиво кивнул.

— Так-то да, но и отпускать ее без наказания нехорошо. Ну, выгоните вы ее, дальше что? И дураки найдутся, и устроится она только так...

Ирина хмыкнула.