Но к счастью сейчас уже всё это совершенно не важно! Всё изменилось внезапно, и, в принципе, от нас тут даже ничего не зависело.
Сегодня в четыре часа пополудни я с Парвати вышла из замка, ведь не смотря на все наши проблемы, тренировки Миша и Гермиона отменить и не подумали. Хотя о чём я? Они даже не замечали наличия хоть какой-то проблемы! Итак, мы в подавленном настроении шли к нашей поляне по тропинке вдоль лесной опушки, когда увидели Рона, Лаванду и Гарри. Они ярдах в ста от нас (или даже немногим дальше) шли по дорожке в сторону замка, похоже, ходили в гости к Хагриду. М-да, всё же странные вкусы у Гарри — чай с его кексами... это что-то... м-да что-то ужасное. Не, в этом я Гарри никогда не пойму. Опять отвлеклась, возвращаюсь к нашим баранам — Рону с Лавандой (для рыжего она самая подходящая пара) и Гарри. Они как раз проходили мимо кустов, когда из них очень быстро, одно за одним, ударило три заклинания, если судить по цвету лучей, оглушающие. Ребята, не успев даже понять, что их атакуют, повалились в снег. Из кустов тут же вышел маг в плаще скрывавшем фигуру, а его лицо скрывал глубокий капюшон, возможно и маска, но на таком расстоянии нам просто не было видно.
Я и Парвати в изумлении застыли, вот так, в наглую, днём, ну ладно, пусть даже и под вечер, напасть на учеников школы, совсем рядом с замком... Мы даже не успели никак отреагировать, а потом прятаться стало поздно, он нас заметил. Проклятье, я хотела отступить, нам рано ещё тягаться со взрослым магом, но Парвати, похоже, приготовила драться.
— У нас шансов нет! — говорю ей.
— А нам и не нужно его побеждать, — спокойно сказала она, а затем, вскинув палочку на одном дыхании выплюнула — "Бомбарда максима". — В ярдах в тридцати от нас, с оглушительным взрывом, ударило в землю. — Вот и всё, — сказала она, тряхнув головой, — это в замке точно услышат. А сейчас его надо немного придержать.
— Но зачем?!
— Нам надо пробудить фамильную ярость князя с княгиней, это шанс, это их раньше спасало! Луна, вспомни, летом так уже было!
Я молча кивнула, взяла палочку на изготовку, а в левую успокоительной тяжестью лёг кинжал моей мамы.
Я вынырнула из воспоминаний и поправила сползшее одеяло у Парвати, потрогала её лоб (не знаю зачем, но так делала мне мама, когда я болела) и вновь уставилась в окно. Сейчас многие путают свет с добротой, они ошибаются, это тьма ещё жалость имеет, свет изначальный бескомпромиссен, он испепеляет вокруг себя всё. Даже душу твою, если ты хоть раз в бою ошибёшься, пустив в свою душу сомнения! Поэтому бой для посвящённого свету это... вы не поймёте, наверное, никто не поймёт, хотя посвященный предвечной тьме, наверное, сможет. Бой, это нет, всё же не цель, но и не средство, бой это жизнь. Ладно, не буду об этом.
Маг в это время побежал к нам, а мы с удивлением смотрели на то, как Гари поднявшись, слегка неуклюже бежит за ним следом. Серия оглушающих и режущих в нас полетела ярдов с сорока. Сбрендил маг, что ли? Да на таком расстоянии от них разве калека уклониться не сможет. В ответ я бросила слегка изменённую мной оглушалку, но не в мага, а в бегущего за ним Гарри, пусть попробует его после меня финитой поднять! Мы не стали стоять и ждать, когда неизвестный добежит до нас, мы ринулись на встречу. За ярдов тридцать до встречи, Парвати ударила серией режущих и чем-то серым, мне не знакомым, похоже чем-то фамильным. Маг приняв режущие на щит (наверно протего?) уклонился от луча серого цвета. И уже мне в следующее мгновение пришлось прикрыть Парвати протего от бомбарды. О Мерлин! Тут же последовала серия незнакомых мне тёмных боевых заклинаний в Парвати и, как точка — Авада в меня! Проклятье, зачем?! Я бы легко уклонилась! А эта безмозглая... отбросила меня с пути Авады, а сама не смогла отклониться от последнего луча в серии, несомненно, тёмных боевых заклинаний. Вскрик Парвати, на снег обильно брызнула кровь, а она сама, упала сломанной куклой. Мерлин опять... Нет, только не это! Не отпущу её в свет! Ярость в моих жилах вскипела, мир стал багровым... как жаль, что я не берсерк и ярость мне только мешает. Забыв о защите, я, уклоняясь от всех его заклинаний (ха пусть попробует в пророка попасть!) пошла на сближение. Кинула режущие, а затем использовала фамильный истинный свет. Конечно, противник не нежить, но он всё-таки тёмный, да и вспышка яркого, очень яркого жёсткого света в глаза всё же сможет дезориентировать любого. Одновременно с этим я левой рукой метнула кинжал. К этому моменту расстояние едва ли превышало ярдов семь, жутко боялась промахнуться, но спустя миг услышала стон, я его всё же достала! Ликование нарушило мою концентрацию и из-за этого я пропустила Круцио... ко мне пришла БОЛЬ! В глазах всё померкло, мысли практически исчезли, казалось, боль длилась целую вечность, но наконец, всё закончилось и я потеряла сознание. Только в самый последний момент полыхнула в мозгу возникшая мысль — как же глупо мы погибли.
Очнулась я уже здесь, во владениях мадам Помфри, рядом с кроватью стояли Гермиона и Миша и в их глазах были слёзы. Лица были белые-белые, без единой кровинки, пальцы сжимали железную спинку кровати с такой силой, что мне показалось, что ещё чуть-чуть, и она поддастся их пальцам. Но главное, главное то, что они явно испытывали эмоции!
Я счастлива! К ним вернулись эмоции, план Парвати сработал! Ой, Парвати!!! Я не успела спросить, как:
— Парвати жива, но без сознания, ранение тяжёлое, но не беспокойся, она тоже поправится. — Гермиона ласково улыбнувшись, сразу же сообщила мне главное, на душе сразу стало легче и, поднявшаяся было горькая буря, успокоилась. Все мои живы и скоро будут здоровы! Это самое главное!
— Сколько я была без сознания?
— Не долго, сейчас всего восемь вечера. — Ответил Миша.
Мерлин, и он считает это не долго?! Целых четыре часа!
— А нападавший? — услышав вопрос Миша с Гермионой сразу же помрачнели.
— Он ушёл, мы не могли вас оставить, Парвати было необходимо срочно спасать, иначе бы она истекла кровью прямо там, на месте. — Глаза Гермионы полыхнули синевой. — У неё, наверное, оставалась-то всего пара минут.
— Когда мы нашли вас, вокруг никого уже не было, только капли крови вели в сторону леса. Да недалеко Поттер валялся без сознания. — Добавил чуть рычащим голосом Миша, его сдерживаемая ярость, слегка прорвалась сквозь его волю. Как здорово замечать это, после того безразличия, которое буквально довлело в последние дни.
Гермиона
Мы как обычно ждали учениц на нашей поляне, когда со стороны замка раздался взрыв, но ставшая привычной в последние дни апатия, сразу же погасила появившееся было любопытство. — "Взрыв, ну и что? Какая нам разница? Да пусть хоть весь замок взрывают...". И лишь тогда, когда я услышала второй взрыв, более слабый, медленно, лениво, сквозь пелену моего безразличия начала пробиваться мысль, что где-то там в той стороне, где что-то взрывается, могут находиться две девочки, чья судьба мне не безразлична, Парвати и Луна. Беспокойство, лёгкое в начале и почти незаметное, постепенно начало перерастать в тревогу. Парой минут спустя я всё же вошла в боевой транс и, мгновенно ускорившись, бросилась в том направление, где недавно слышала взрывы.
Через пару минут субъективного времени я была на опушке и обозревала рождающую во мне первобытную ярость картину — в ярдах в сорока от меня на ставшем от крови алом снегу неподвижно лежала Парвати, а ещё ярдов на десять ближе к замку, я увидела Луну, которая так же без движения лежавшую на снегу, скрюченную словно в приступе боли. Увидев такое во мне поднялась волна обжигающей ярости, целое цунами, буквально смывшее всё безразличие и ставший привычным для меня в последнее время холод в груди. От него остался только малый кусочек приятной прохлады под сердцем.
Краем сознания я всё это время отмечала близость моего дорогого, он был как всегда рядом со мною, а сейчас я услышала раздавшийся от него яростный рык, словно от дикого разъярённого зверя. Он тоже всё увидел и осознал. Для меня девочки стали уже частью моей семьи. Я уже сжилась с этой мысль и вот так вот глупо их потерять?! Привычно обуздав ярость своей волей, я бросилась к ним. И с невероятным облегчением поняла, что они живы. Правда, Парвати уже стояла на грани, и лишь благосклонность к нам леди вечно прекрасной не даёт ей уйти в её царство. О боги, опять мы с Мишей участвуем в танце с вечной юной прекраснейшей леди, и как всегда, на кону обычная для нас ставка. Правда на этот раз, жизни не наши...
Пережать телекинезом артерию, остановив этим кровь, выровнять изорванные концы и совместить их, срастив магией смерти (точнее, наверное, будет сказать сплавить в единое целое), пока я возилась с бедренной артерией, Миша то же самое проделывал с её венами, одновременно с этим мы поглощали чужую магию, что прямо сейчас разрушала изнутри Парвати.
— У неё очень мало крови, не выживет. — Обречённо сказал Миша, не прекращая работать в предельно возможном для нас темпе.
— У меня первая группа, — выдохнула я, — если я правильно помню, тогда, в больнице после аварии, говорили, что её, кажется, можно переливать всем.
— Осталось только придумать, как это сделать прямо здесь и сейчас при помощи магии. — Процедил Миша, вытирая рукавом взмокший лоб.
— Нет, не здесь. Мы стабилизировали её состояние, остановив кровопотерю и разрушительное действие заклинания, сейчас мы уже сможем донести её до мадам Помфри. — Ответила я, грубо срастив магией смерти, где возможно, края раны. Миша поднял на руки Парвати, я Луну, и мы максимально ускорившись, бросились в замок. Лишь почти у самых ворот нам на встречу попались МакГонаглл и Флитвик, которые всё же решили узнать — кто же вёл на территории школы магический бой.
Мадам Помфри
Ну вот, у меня опять есть пациенты, причём тяжёлые, очень тяжёлые. Парвати... я вообще не понимаю, в чём только её душа держится, сильнейшая кровопотеря, по сути, крови почти не осталось. Кто мог вот такое сотворить с юной девушкой?! Ей нет даже пятнадцати! Зверь, нет, он даже не зверь! Хуже! А Лавгуд? Пытать тринадцати летнюю девочку круцио! Моргана, да кто сейчас вообще на такое способен?! Как только рука поднялась?! Неужели всё опять начинается? Такие мысли вертелись у меня в голове, пока я обследовала Парвати и Луну. Парвати было очень, очень плоха.
— Мадам Помфри, у меня первая группа крови, её можно перелить Парвати, она подойдёт, я в этом уверена! — Голос Гермионы прервал мои мрачные размышления. А что, это мысль, слышала я о переливании крови, правда вот делать не приходилось. Но деваться то некуда, для кроветворного зелья нужно время и хоть немного жизненной силы, а тут... да у меня глядя на бедную девочку просто руки опускаются, её даже в Мунго не перевести, точнее, наверное, можно, но а толку-то? Только Михаила с Гермионой подставлю. А так это шанс и совсем не плохой, благо у меня как раз есть всё необходимое ...
Прошло пара часов
— Ну что же, могу с уверенностью сказать — она будет жить. — Я на ватных ногах отошла от Парвати, которая хоть и выглядела плохо, но по крайней мере не обескровленным трупом. Взяла со стола пару фиалов. — Гермиона вот тебе ещё два фиала кроветворного, выпьешь по одному через час и два соответственно. Отдать полтора литра крови это совсем не шутка, как ты ещё вообще в сознании держишься, не понимаю, лежи и даже не пытайся вставать! Вы можете гордиться собой, вы сделали всё правильно. Конечно мне пришлось всё за вами поправить, сделать незаметными ваши заплаты, но главную работу сделали вы, чем и спасли жизнь Парвати. Молодцы! Естественно, я прослежу, чтобы у девочки потом не возникли рубцы, думаю, что через месяц от ран у неё и следов не останется.
Ну вот и кому это я всё говорила?! Гермиона уже спит (ещё бы потерять третью часть крови). А Михаил полностью сейчас не доступен, он где-то там, едва не потеряв двух учениц, он сейчас застыл у кровати, держа за руку свою Гермиону, и смотрит то на учениц, переводя взгляд с Парвати на Луну, то на заснувшую Гермиону. Интересно, о чём он думает? Уже немного зная его, такой взгляд не предвещает им ничего хорошего. Сегодня он очень испугался за них, значит, едва они оправятся от ранений, их ждёт жесточайшее обучение. Не удивлюсь, если он и их оденет в броню, не знаю, как, но я уверена, он опять сумеет обойти школьные правила. Бедные девочки... Надо обязательно будет несколько раз повторить Михаилу, чтобы не нагружал своих учениц, особенно Парвати, после того, как их отпущу. Хм... Подержу ка я их подольше, у меня то они точно нормально смогут восстановиться.
Я отошла от постелей пострадавших и направилась в свой кабинет. Надо принять бодрящего зелья, устала. Хотя бы минут пять посидеть, а вот потом настанет время заняться аврорами, Минервой и "Самим" Дамблдором, что толпятся у запертой двери в палаты. Нет, ну надо же им было пытаться вломиться ко мне как раз в разгар операции! О, я надеюсь даже авроры из моей речи смогли почерпнуть пару новых, до селе не знакомых им слов, правда, мне немного стыдно перед Гермионой, юной леди всё-таки не пристало слышать такое. Хотя, сегодня я пару раз слышала от неё самой несколько весьма экспрессивных фраз на "русском командном", поэтому моя совесть почти что молчит, разве что любопытно, она то, откуда такое узнала?
— Миша, там под дверями, нас уже почти час дожидаются Дамблдор и другие заинтересованные люди, хотя, ты это и сам знаешь. Я, конечно, могу их ещё пару часов мариновать, но я прошу, если ты в состоянии конечно, выйти и ответить на их вопросы.
— Да мадам Помфри я выйду и поговорю с ними, но боюсь, я их разочарую, мы с Гермионой ни нападения, ни самого боя не видели, когда мы прибежали на место, всё уже было кончено, и мы, даже не осмотревшись, занялись ранением Парвати.
— Понятно, — я с наслаждением вытянула ноги, — жаль. В толк не могу взять, как такое вообще может происходить на территории школы?! Ладно, надеюсь, на этот вопрос нам дадут ответ профессор Дамблдор и авроры. Да, Михаил, хотела тебе напомнить, остальным не стоит знать о том, как вы лечили Парвати. Не беспокойся, от меня они услышат только то, что вы немного владеете лечебными заклинаниями. Скажешь, я вас учила оказанию экстренной первой помощи в случае ранений, а я пока займусь Луной, Круцио оставляет много неприятных последствий, если не оказать ей помощь сейчас, пока она без сознания, а то потом могут быть неприятные последствия. Я и так непростительно затянула с этим.
Михаил
Морана, как же я не хочу сейчас ни с кем разговорить, ни с аврорами, ни с профессорами, и, тем более с Дамблдором. Я сейчас просто не в том состоянии, чтоб выглядеть абсолютно спокойным, не получится у меня сейчас такое. Не хочу, кому либо показывать, как наши ученицы нам стали мм... дорого... ближе? Не суть, не хочу. С того же Дамблдора станется попытаться воздействовать на меня с Гермионой через них, ну его на фиг. Все наши привязанности равны уязвимым местам... Но увы, мадам Помфри права, мне действительно лучше сейчас с ними всеми переговорить. Да и самому надо узнать, что же там на самом деле случилось? Как с этим связан наш "Национальный Герой". Но всё же "светить" своим состоянием не стоит, поэтому лёгкий боевой транс, будет самое то. В нём моё лицо либо бесстрастно, либо искажено яростью. Хотя, о чём это я, после того что уже было, в то, что девочки не дороги нам уже никто не поверит, тем более, мы же их из-за чего-то взяли в ученицы... Совсем сегодня у меня голова не работает, к чёрту мысли о бесполезной уже маскировке, даже не буду подавлять свою ауру страха, которая всегда возникает когда я, или моя Гермиона, входим в боевой транс. Пусть почувствуют всю мою ярость, а уж я постараюсь, чтоб они надолго запомнили, как это, быть рядом с готовым сорваться берсерком. Может хоть отстанут от меня побыстрее тогда. И в дальнейшем не станут лишний раз нам докучать?!
