— Мистер Патил я с удовольствием.
Ну что сказать о нашем с ним бое? Прекрасная техника владение мечём и при этом очень посредственный стиль, скажем прямолинейный до ужаса, нет даже намёка на финты или уловки, но в тоже время он совсем не использует жесткие блоки, уходит сам от удара или ставит отводящий блок. А скорость? Он легко поддерживал ту, с какой дрался я сам, не смотря на принятый мной боевой эликсир. Спустя минут пять после начала я наконец увидел причину того, почему у князя такой странный стиль боя. В зал вошли девочки в сопровождении моей жены:
— Мистер Патил не уступите ли мне ненадолго вашего спарринг партнера? — поинтересовалась княгиня, странно улыбаясь, такое впечатление, что она пыталась её скрыть, но у неё не получилось.
— Как пожелает прекрасная гостья — переведя дыхание и опустив меч, отвечаю я и отступаю к стойке с холодным оружием.
— Без магии и в полную силу? — тем временем спрашивает у девушки Михаил.
— Да дорогой.
Они встали в центре комнаты, лёгкий, явно ритуальный поклон, и мечи синхронно покинули ножны. Первый обмен ударов несколько ленивый и скорее даже демонстративный, а дальше началось что-то мало реальное — я их движений, даже на таком близком расстоянии, не видел, только смутные размытые от скорости тени и свист разрезаемого воздуха, и это не смотря на не окончившееся еще действие эликсира и боевой транс! Спустя минуту странности в фехтовании Михаила мне стали ясны — и отсутствие финтов, и только скользящие отводящие блоки, стали объяснимы. При такой скорости, которую они сейчас демонстрировали нам, сила ударов такова, что жёсткий блок невозможен, мечи просто расколются. А имея такую невероятную скорость, спарринг партнёров, кроме друг друга найти невозможно. За семь лет постоянных схваток они настолько изучили друг с друга, что любые финты стали давно бесполезны, к победе в их схватке всего один путь — скорость. Поэтому каждый отдельный удар или блок у них филигранен, любое движение само совершенство, но вот сам стиль боя прямолинеен как простой меч. В учебных схватках друг с другом им иное просто не нужно, да и в реальном бою их основное оружие тоже скорость.
— Они истинные дети самой Кали, — услышал я тихий шёпот жены, — им в бою как и Ей, подвластно само время. Их ярость ускоряет для них его бег. — Она стояла рядом со мной и с завороженным видом наблюдала за танцем теней и брызгами отражённого клинками света. Слушала звон, что слагается в неповторимую музыку боя и любовалась на искры, что сопровождают столкновение мечей... Спустя всего пару минут всё прекратилось и мы увидели, как в дальнем углу зала эта пара застыла в объятиях друг друга.
— Пожалуйста, оставьте одних Князя с Княгиней, не мешайте им насладиться редкой возможностью. Они, когда выплеснув в танце мечей свою извечную ярость, могут хоть на пару минут окунуться в нежность к друг другу... — Тихий и отчего-то вкрадчивый шёпот вернул нас к реальности. Луна Лавгуд, хотя, наверное, верно будет её называть Леди Вондер, напомнила нам что не стоит влюбленным молодым людям сейчас докучать нашим присутствием.
Через пять минут после нас, в гостиную вернулся Михаил, он был один и мрачен, собственно, другим пока я ещё и не видел его.
— Простите нас, — он сделал небольшой поклон, — мы увлеклись, и наше прошлогоднее отравление опять дало о себе знать, Гермиона сейчас не в себе, поэтому она вернётся несколько позже. Если она нанесёт повреждения тренировочному залу не смотря на защиту, мы несомненно возместим вам затраты на его восстановление.
— О, не стоит беспокоиться о таком пустяке, вы мои гости, а тренировочный зал и создан для подобного, так что не стоит волноваться. — радушно ему улыбаюсь, стараясь показать, что это действительно так, и не стоит создавать проблему на пустом месте. Сам же подумал, что Гермиона вряд ли сумеет хоть что-нибудь значимое повредить, ведь там такая защита! Оказалось, я ошибался...
Но это всё действительно совершенно не важно. Важно другое — я скоро смогу выполнить древнею клятву основателя рода, это... это... да просто слов у меня нет, чтобы выразить что это значит для нас! На этом фоне даже то, что моя дочь войдёт в семью Михаила и Гермионы на правах младшей жены почти что неважно. Хотя, познакомившись с ними лично, я рад за Парвати. Князь и Княгиня достойные молодые люди, истинные кшатрии по духу и крови, а, по словам жены, Гермиона сможет достойно выполнять роль старшей из женщин семьи.
Гермиона
Вот стою у дверей тренировочного зала поместья Патил и смотрю на то, что я сотворила в очередном приступе неконтролируемой ярости. Каменные стены местами оплавлены, местами изъедены словно кислотой, а кое-где на глубину в пару дюймов камень, пятнами, рассыпался прахом, в дальнем от меня углу всё ещё клубится зеленый туман и раздается шипение, этот туман даже сейчас активно разъедает камень. К сожалению, в сознательном состоянии я не умею его создавать.
Морана, как же я устала от такой жизни, когда кроме боли, постоянной усталости, страха за близких и ярости, у меня в этой жизни нет ни хрена! Только разве что ласковый взгляд и редкая короткая ласка. За нежность друг к другу, которую мы словно крадём у жизни, и за которую — ВСЕГДА ПРИХОДИТ РАСПЛАТА!!! На плоды чего я сейчас с таким отвращением и смотрю. Я устала, я просто устала, сейчас вот ещё пару минут отдохну, привалившись к стене, и всё пройдёт.
Всё! Хватит сидеть! Я, привычно призвав чуть вздремнувшую ярость, смыла ею жалость к себе и как всегда злая и гордая, предварительно убрав следы слёз. О том, что пару минут назад я рыдала от безысходности даже Миша не вправе знать! Я сильная, смелая, гордая — он должен знать только это! Плакать я могу ночью тихо в подушку, ему об этом незачем знать. У него своих проблем достаточно много, не хочу его ещё и моими грузить. Да и сейчас мы не одни, всё же в гостях у четы Патил, и нехорошо заставлять хозяев ждать в собственном доме, неприлично просто. Да и им тоже негоже видеть мою слабость...
О, кстати, возникает интересный вопрос — если всё пойдёт, как идёт, то для Миши они скоро станут тестем и тёщей, а вот кем они будут мне? Интересный вопрос... Может папа и мама младшей жены моего мужа?! М-да... звучит забавно. Ну вот, раз я уже могу улыбаться и задавать себе такие вопросы, то всё не так уж и плохо, просто небольшой депресняк от постоянной усталости и недавнего стресса.
— Мистер Патил, я приношу извинения за разрушения в тренировочном зале, я ээм... слегка увлеклась... мы готовы возместить вам затраты за ремонт. — Обратилась я к главе семейства, как только вошла в гостиную, не хочу, чтобы он подумал о нас нехорошо.
— Не стоит об этом волноваться, раз ты пробила защиту зала, значит она была недостаточной и спасибо за выявление этого недостатка. — Улыбнулся мужчина. Ну что же, раз не желают взыскать с нас за повреждения, хорошо, нам же меньше трат.
— И вообще, — продолжил он, — после того, что вы сделали для моей дочери, не может даже речи идти, о чём-либо подобном. Мы перед вами в неоплатном долгу.
— Благодарю вас. — Ответила я, похоже, папа Парвати, также как Каришма, считают нас своими.
После моего возращения Сандхья Каришма пригласила нас в малую столовую, предлагая вместе поужинать. Она отметила, что меню сегодняшнего ужина чисто индийское, ей хочется познакомить нас с кухней её родины. Малая столовая, как нарочно, была оформлена в индийском стиле — яркое сочетание цветов и резная деревянная мягкая мебель. Столы были уже накрыты, они буквально ломились от всего... такого незнакомого, но одуряюще вкусно пахнущего. У меня непроизвольно потекли слюнки, а когда взгляд упал на подносы с явно чем-то сладким, мой живот, предатель такой, вывел руладу. Со стороны Каришмы я услышала даже явный смешок. Ууу... а, ну и что, давно пора себе признать, что я сладкоежка. Плюнем и забудем, главное — это попытаться умудриться как-то это всё хотя бы попробовать!
Нас усадили за низенькие диванчики и предложили не стесняться, чувствовать себя как дома. Так как мы впервые сталкивались с подобной кухней, Каришма заявила, что будет помогать мне, а мистер Келашу, как истинный джентльмен, поухаживает за Луной. И да, кстати, нам пришлось впервые кушать, не пользуясь столовыми приборами...
Вообще сегодня странная встреча, я не совсем понимаю причины, по которой мы трое были приглашены в этот дом. Вначале я посчитала, что целью являлась наше знакомство с папой Парвати, но он нас ни о чём таком и не спрашивал, лишь слегка иногда улыбался глядя на нас, да вёл вежливую беседу ни о чём конкретном. За весь вечер по делу было, наверное, сказана всего пара фраз. В первой он официально пригласил нас в Индию, как он выразился — "Для обучения, которое, учитывая надвигающиеся на Британию политические осложнения, будут для нас очень кстати". А также предположил, что — "Вашим родителям будет намного удобней и приятнее переждать осложнения на острове, потерявшись на просторах субконтинента, где-нибудь у подножия Гималаев, ну или на великолепном побережье Индийского океана. Чудесный горный или морской воздух будет полезен грудному ребёнку и маме...".
При этих словах у Миши вопросительно вытянулось лицо, но он промолчал, слава богу. Но, чёрт побери, мой девичий склероз, совсем вылетело из головы! Надо было предупредить Парвати, чтоб о беременности моей мамы молчала... эх! Но, увы, об этом я сама не подумала вовремя.
Очень жаль, что мы уже просто не сможем уклониться от бойни, что скоро здесь должна разгореться. Наши союзные обязательства, да и... оставлять живых врагов за спиной?! Ну уж нет! Но вот вывести из под удара родителей, и не в заснеженную и дикую тайгу, а в тёплые и экзотические края, куда как интереснее! Это будет, на мой взгляд, просто замечательно. Да и сами мы многому можем научиться за лето.
И вообще, Гермиона, хватит уже обо всём этом думать, тут на столе столько разных вкусняшек, к тому же совсем не знакомых, сейчас поздний обед, и хоть я не понимаю, что именно кушаю, но это всё очень вкусно.
Патил очень милые люди и речь Келашу — "Мы предлагаем вам забыть о том, что мы в Англии и насладится приёмом, который положен на нашей родине кшатриям. О, не сомневайтесь, я правильно вас назвал. По нашим законам вы трое именно кшатрии, и как называют вас белые варвары, совершенно не важно. Пока вы наши гости забудем об этом!" — мне даже чем-то понравилась, хотя... кшатрии, это как-то уж сильно непривычно.
И скажу честно, мне такой приём нравится куда больше, чем наш традиционный английский! Чего стоит только вот этот поздний обед? Хотя, какая блин разница, куда интересней понять — вот этот кусочек это что — мясо или всё-таки дичь? Ой, кажется, это вообще рыба, но, не смотря ни на что это очень вкусно. А потом ведь нас ожидает ещё чай и десерт... Эх и где моё даденное себе сегодня обещание не наедаться в гостях у Патил? Ага, как же, когда мне кусочки различных блюд подкладывает миссис Патил, и просит попробовать, смотря на меня с таким умилением, что отказать просто нет сил. И честно говоря, и желания противиться её уговорам — нет, настолько всё вкусно. О Морана, дай сил, впереди ещё десерт, лопну, но не сдамся!
Сандхья Каришма Патил
Сижу рядом с Гермионой и умиляюсь — какая она сейчас всё же милая, в особенности, когда немного смущена тем, что кто-то прознал о её слабости к сладостям и выпечке. Я, как хозяйка стола, взяла её под свою опеку, а мужу не повезло, он, как глава рода, обязан был взять на себя Мишу и Луну. Вот-вот, леди Вондер, главу древнего рода. Мужа даже слегка жалко, мне то хорошо, мне нет нужды вслушиваться в то, о чём говорит Луна, а ему приходится поддерживать беседу. Я же даже не собираюсь этого делать, рассказов моих дочек о её манере выносить мозг окружающим, мне хватило. Боги уберегите меня от общения с ней, когда она в подобном настроение. Луна — пророк, а любой пророк всегда в какой-то мере сумасшедший, кто больше, кто меньше. И она, я бы сказала, почти соответствует такому образу. Конечно, она умная и добрая девочка, вот только её манера вести разговор... Аа, ладно, меня это сейчас не касается, пусть муж выкручивается сам, у меня тут моя новая дочка с индийской кухней знакомится! И это так умилительно выглядит, что я буду не я, если она к концу ужина не попробует на столе всё, включая десерт! Вон, какая вся худая и измождённая, одни только стальные сухие мышцы под кожей, ей определённо надо немножко стать женственней, а то совсем себя загоняла, летом я этим с ней обязательно займусь! Женщина, не смотря на её профессию должна быть женственной. И если с мозолями от меча, сделать хоть что-то совсем невозможно (тренировки Гермиона точно не оставит), то вот добавить ей кое где мягкой округлости, кажется, я всё же сумею...
Ох, только не рассмеяться, только не рассмеяться, и лучше на мужа не глядеть, а то не выдержу, и заржу в голос! Это что же ему леди Вондер сказала, что мой "дипломат" настолько смутился, что даже уши слегка заалели, даже видно, как дыхание сбилось, и муж прилагает гигантские усилия, чтобы не расхохотаться. Луна — вперёд! Я даже не сомневалась в том, что ты расшевелишь моего ненаглядного и заставишь сбросить его вечную английскую дипломатическую маску. Его эта невозмутимость меня просто уже достала, пусть на работе он и будет таким, а дома я желаю видеть того кшатрия, полного чувств и страстей, за которого и вышла замуж!
— Гермиона, вот, скушай хоть кусочек этого блюда, его готовят на моей родине в праздник шагов. Тебе понравится, очень вкусное. — А потом я ей обязательно дам кусочек тушёной в овощах черепахи и, наверное, мозги обезьяны. Я познакомлю её с нормальной едой! Правда, пока не буду говорить, что она конкретно ест. А то, что едят эти варвары — овсянку, бекон, тыкву... Б-р-р. Да это, когда нет голода, разве что на стол неприкасаемым подавать можно.
Парвати
Не понимаю, ничего не могу даже понять, вообще — кто я? Мысли лениво ползут в голове, кажется, цепляясь за все клетки "серого вещества", абсолютно не желая куда-то "ползти". Я не чувствую вообще ничего, ни касаний, ни боли. Вокруг темнота только слышу какие-то ритмичные удары, непонятно. Слышу? Жива? Я жива?!!!
Вдруг в памяти всплыла отчётливая картина — я заклинанием отбросила беловолосую девочку с пути авады, сама отпрыгнула пытаясь увернуться от другого заклинания, но чуть опоздала, потом дикая боль... Сейчас же нет никаких ощущений, я только слышу, как стучит моё сердце и отчётливо осознаю — жива! Через некоторое неопределённое время приходит ещё одно воспоминание? Осознание? Я вспоминаю, что я — Парвати, а маленькая блондинка была Луна!
Сколько прошло времени, как вспомнила — кто я — не знаю, но я жива и слышу, уже не так плохо, правда, совсем не чувствую собственное тело. Из-за этого страшная мысль пронзает меня, постоянно лезет вперёд других мыслей — калека с повреждением мозга. Неужели это правда? Нежели я больше никогда ничего не почувствую и не увижу?! Неужели я больше никогда не увижу Мишу!? Нет, только не это! Лучше смерть, чем так. Ужас и страх буквально топят моё сознание, овладевая всем моим существом. Нет! Не хочу так существовать!
