А потом, совсем неожиданно для себя, почувствовала слезы скатывающиеся по моим щекам! С трудом, сквозь сковавший меня ужас, пробивается мысль, что всё не так страшно, как я себе сейчас нафантазировала, что может тело просто под действием каких-то чар или зелий, вот и не ощущаю его. Может это обезболивающее, есть же такие, что после которых тело становится как деревянная бесчувственная колода, мама же рассказывала об этом! Да и вообще, я же, оказывается, лежу с закрытыми глазами... а уже невесть что себе надумала! О Ками, какая же я балбесина... Прилагая невероятные усилия (веки были чуть ли не чугунные) смогла их чуть приоткрыть. Больно... какой свет яркий, поспешно закрываю глаза, в них появляется сильная резь. Больно! Ой, больно... я чувствую боль!!! В этот момент как плотину прорвало — я начала постепенно ощущать боль до этого бесчувственном теле — заболели ноги, потом дико закололо руки, как бы ели я их сильно отлежала, потом боль распространилась, на всё тело. Казалось, тело — это один большой кусок боли. Как же больно! Кали, как больно!!! Непроизвольно с губ срывается стон, какой-то слабый, вымученный. Я слышу!
— Милая, ты очнулась, — услышала я голос мадам Помфри, — тебе больно? Сейчас, погоди, всё пройдёт. И не беспокойся, все живы, — я почувствовала прикосновение к шее и прохлада пробежала по телу, боль исчезла. Успела обрадоваться, что Луна жива, услышала сквозь вату, — а сейчас спи, — потом темнота.
Второй раз сознание вернулось как то сразу, рывком. Я помнила, как вот только что слышала слова мадам Помфри, пропадающую боль... и вот теперь чувствую, что лежу на кровати и боли совсем нет! И главное — чувствую тело!!! Ага... даже вот слишком хорошо его чувствую... стало жутко неудобно, но мне вот прямо сейчас очень захотелось... очень нужно. Открыла глаза, в палате, слава всем богам, царил полумрак. Сдерживаясь из последних капель сил, попыталась сесть, пусть и с трудом, через неподатливость и непослушность тела, но у меня получилось, больно уж стимул был велик.
— Нет, ну вот у всех пациенты, как пациенты, одной мне достался Черных и компания! — Раздался из за спины недовольный голос нашего колдомедика. — Ты мне вот скажи, куда тебя понесло?! Тебе вообще ещё минимум неделю лежать надо, чтобы мышцы правильно срослись, и не осталось шрамов! Гермиона с Мишей, конечно, вытащили тебя прямо с того света, но их метод после себя оставляет такое... — Она, подойдя ко мне, пару секунд помолчала, оценивающе смотря на меня, покачала головой, и продолжила. — Ты почти умерла, когда они нашли тебя, смогли остановить кровь и даже грубо срастить самую опасную рану, но всё равно, потом тебе пришлось перелить чуть ли не половину крови Гермионы что бы ты выжила. Так что лежи и не дёргайся!
— Мадам Помфри, но мне очень надо!
— Аа... так чего ты сразу-то не сказала?! Чего стесняться? Сейчас помогу, а ну, ложись назад и расслабься!
Я выполнила её приказ, и услышала два сложных и длинных заклинания, каждое сопровождалось сложнейшими манипуляциями палочкой над моим телом... Фууув, хорошо то как! Ни куда уже и не нужно.
— Скажите, а где Миша с Гермионой и Луна? — спрашиваю для себя сейчас самое важное.
— У дверей весь день ошиваются, — махнула недовольно хмурясь мадам Помфри, убирая палочку и ставя таз с водой на прикроватную тумбочку, — сегодня я их не стала пускать, пока ты не очнулась. А так, они втроём к тебе каждый день приходили, ещё твоя сестра с Невиллом и Гарри... — говорила она, обтирая меня влажной губкой. Потом помогла надеть халат и удобно (полусидя) устроиться в постели. После чего напоила меня совсем не вкусными, даже отвратительными на вкус зельями.
— Ну вот и всё. Ты как, готова встречать гостей? Если да, то я их пущу, а то чую, ещё немного, и они дверь мне снесут.
— Конечно, пускайте! — мне не терпелось увидеть подруг и Мишу, главное — Мишу.
Спустя всего несколько секунд после ухода колдомедика, открылась дверь и в следующий момент меня осторожно и нежно обняла Гермиона. Ками, в её глазах стояли слёзы... она что, так обо мне беспокоилась?!
— Если ты ещё хоть раз заставишь меня за себя так бояться, то я тебя сама добью! — эмоционально шепнула она мне в самое ухо.
— А я не боюсь тебя! — ответила я таким же шёпотом, и добавила, — сестрёнка. — Да, именно так, после того, что она сделала для меня, она мне по крови стала сестрой.
— Ну и зря ты её не боишься! — Раздался рядом довольный голос любимого. — Она страшна в гневе, поверь мне.
Миша подошёл с другой стороны кровати, и аккуратно присел на её край. Ками какой он всё же красивый, даже сейчас, такой весь серьёзный и немного хмурый. Ээ-э, это что? Я не верю своим глазам! У него что, в углу глаза маленькая слезинка?! Или мне это просто мерещится? Брр... нет Парвати, перестань на него так пялиться, да и надо хоть что-то сказать.
— А она меня и Луну никогда не обидит — отвечаю, и счастливо улыбаюсь. В голове же бьётся мысль — "Они оба мне рады! Они оба мои!"
— Ну вот, как я и знала, Луне опять нет места, Луну опять забыли. Ну конечно, Луна самая маленькая, может и постоять...
— Луна опять твои глупости, — голос Гермионы над моим ухом дрожит от сдерживаемого смеха, — так и быть, давай сюда! — И отстраняется от меня.
— Парвати, наконец, ты к Луне вернулась, так больше не делай! Не пугай меня так! — "Маленькая и забытая" Луна обняла меня, и даже в щеку поцеловала. — А о твоей в бою глупости Луна с тобой поговорит позже, отдельно. — Совсем тихо шепнула на ухо Луна, и добавила совсем уж тихо, на грани слышимости, не сильно сжав мою ладонь. — Спасибо в бою за заботу.
Кали, как я рада тому, что жива!!! Глядя на них я понимала — я люблю их всех! С недавнего времени у меня появилось ещё две сестры!
— Так, а ну-ка тихо, расшумелись тут! Отодвинулись, дайте ей воздуха, она ведь после ранения, а то сейчас всех выгоню! — выглянула недовольная мадам Помфри, и, погрозив пальцем, вновь скрылась в своём кабинете.
Ками, как же он близко! Миша совсем неожиданно для меня, взял меня за руку, и серьёзно посмотрев на меня, сказал, — Пожалуйста, пообещай больше нас так не пугать.
Он, он такой... Ками какие у него, оказывается, нежные руки, не смотря на мозоли, оставленные постоянными тренировками с мечом. Сердце сильнее застучало в груди, показалось, что оно вот-вот пробьёт грудную клетку, и вырвется наружу. Боги, как же я счастлива, я сейчас просто безмерно счастлива! Я жива! Девочки ко мне хорошо относятся. А ещё, я сейчас точно в этом уверена, у меня всё получится! У меня будет семья, о которой даже мечтать невозможно!
Из грёз и мечтаний меня вывел ворчливый голос мадам Помфри, которая велела:
— Всё хватит, хорошего по не многу, завтра придёте ещё. Парвати не стоит напрягаться, она только-только пришла в себя.
— Мадам Помфри я совсем не устала! — тут же возмущаюсь я. Ну не хочу я их отпускать, особенно тогда, когда Мишенька держит меня за руку. — Я очень хорошо себя чувствую!
— Ладно, уговорила, у вас ещё десять минут, а потом я всех выгоню! Мисс Патил пока совсем не стоит напрягаться. Хотя физические повреждения заживают нормально, но вот насчёт восстановления, ауры и главное магоканалов проходящих в физическом теле я этого сказать не могу. И пока магия не восстановятся мисс Патил лучше спать!
Не поняла, собственно, а что с моей магией не так? Вроде всё как всегда, я её всё также ощущаю как и раньше.
Помфри ушла, и мы вновь остались одни, и я вновь смогла наслаждаться близостью тех, кого я люблю. Как хорошо жить! Просто не представляете даже, сейчас, вот прямо сейчас, я понимаю каждой клеточкой своего тела — я жива! Я люблю, и я буду любима! Мои, подруги и тот, кому я давно отдала своё сердце, сейчас здесь, совсем рядом. Вот они, я могу охватит их одним взглядом, и даже спокойно потрогать! И не смотря на проигранный бой, не смотря на моё тяжёлое ранение, не смотря ни на что, я счастлива! Я живу и дышу, и главное, рядом со мной любимый Мишенька!
Ребята ушли, точнее мадам Помфри всё же их выгнала. И если уж совсем честно, то это и хорошо, не хочу чтобы они видели как мне сейчас больно и плохо, обезболивающие зелья окончили действия. А мощные обезболивающие, увы, даже магические, приводят к привыканию, а я не хочу потом с этим жить всю свою жизнь. Выход один — держать меня сейчас без сознания, но постоянно так делать тоже нельзя, надо же и зелья принимать, проводить диагностику и так далее. Вот сейчас я и ощутила всю прелесть того, как возвращается боль. Пройдёт ещё пара часов, прежде чем мадам Помфри сможет дать мне зелье, которое позволит забыться до завтра, она сама только что об этом мне сказала. О боги, как оказывается мне больно, но остаётся только одно — собрать свою волю в кулак и терпеть.
Михаил
Только что мы втроём навещали Парвати, Луна направилась в гостиную своего факультета, а мы тихим шагом к себе. Мадам Помфри наконец-то позволила ей прийти в сознание, и перестала пичкать специальными зельями. Как я понимаю, держать её на них дальше было уже просто вредно для сердца. Не буду огорчать девочек, но насколько я знаю нашего колдомедика, она нас так настойчиво выгоняла для того что бы мы не видели, как Парвати станет плохо, когда обезболивающий эффект зелий пройдёт... К сожалению у Парвати впереди ещё минимум неделя между зельями и болью. Чёрт, ненавижу вот так — не иметь возможности помочь кому-то из близких. Да, чёрт побери, могу признаться, хотя бы себе, что Парвати и Луна для меня стали близкими людьми! И это блин, мне приносит один только вред!
— Миша успокойся, не стоит бояться того, что у нас появились, ещё близкие и дорогие нам люди кроме родителей. Мне тоже хреново от того что я понимаю, что наша подруга чуть не погибла, а сейчас там в палате, — Гермиона мотнула головой в сторону палат, — борется с сильной болью. Милый для человека нормально испытывать боль из-за плохого состояния его близких. — И откуда она всегда знает, что меня мучает?!
— Но Герми, это же делает нас уязвимыми, их можно использовать, что бы загнать нас в ловушку, надавить на нас.
— Любимый, именно это делает нас людьми, ты просто начал чувствовать, как и все нормальные люди, между прочим, я очень рада, я так долго жала этого милый. — И она нежно обняв меня за талию, поцеловала меня. — Всё хорошо, пойми, именно эта вот "уязвимость" уже помогла нам вернуться, взяв под контроль магию смерти. Подумай кем бы мы стали без них?
— Солнышко да я... ну просто это так не привычно и больно. — Более чётко мне не удалось сформулировать то, что я испытывал в последние дни.
— Я понимаю Миша, честно, я всё понимаю, привыкай, человеком быть больно. И вообще, мы с тобой из-за всего этого в те выходные древнего змея не покормили, а сейчас уже снова суббота поэтому пойдём ка мы в лес разомнемся, поохотимся. И предупреждаю сразу — Луну оставим в замке, ей рано напрягаться. Сегодня будем только ты и я. — В конце спича она меня очень мм... сладко поцеловала, и только после этого выпустила из объятий.
— Я буду этому только рад! — улыбаюсь в ответ, а что я разве дурак от такого отказываться? Охота, поцелуи и нежность, а потом небольшой магический бой, ну может придётся нам уничтожить леса пару гектаров, ну не пару, и не уничтожить, просто уйдём на старое место, там всё равно давно леса нет, зато хоть нацелуемся и на обнимаемся в сласть. Жаль, на большее рассчитывать пока не приходится. Очень надеюсь, что на праздник Мораны в следующем году у нас получится провести обряд принятия наследия. И этим освободить любимую от последствий этого чертового отравления! А пока, будем ждать.
Какой всё-таки кайф резвиться в лесу вдвоём с любимой. Зимний лес, конечно, не летний, но есть своя прелесть — вчера и сегодня шёл снег, и всюду — на земле, на деревьях и кустах, сейчас лежит довольно толстый снежный ковёр. Это так весело — засыпать снегом друг друга, вздымая телекинезом снежные вихри, или обрушивать целый "водопад" снега с нависающих веток, шутливо бороться, а потом, нежно обнявшись, лежа в снегу, целоваться. А чуть позже оттолкнутся и, приняв второй образ, снова резвиться, борясь и валяясь в рыхлом снегу. Господи, как же Гермиона прекрасна, у меня от нее всегда сносит крышу, и не важно, в какой она ипостаси, и в каком именно облике нахожусь я.
Чёрт, мы опять увлеклись, и я опять вижу, как в глазах моей любимой зажглась привычная ярость. Дальше последовал ожидаемый рывок, и она в трансе уходит к нашей "поляне", которую мы ещё в том году создали своими тренировками в этом лесу. Я устремился за ней. Но, увы, погони не получилась, в подобном состоянии она быстрее, и бой что возможно мне предстоит, сейчас будет опасным. Собственно, он у нас всегда опасен, но в именно в таких случаях, он опаснее вдвойне. Моя Гермиона сейчас не контролирует свои боевые рефлексы, точнее, не вполне контролирует, поэтому можно и нужно ждать ударов боевых заклинаний магии тьмы, а возможно даже смерти, а не безвредной, пока мы в доспехах и контролируем себя, стихийной магии. Да и под меч лучше не попадать, может, не удержавшись, довести удар до конца. Скоро мы, возможно, опять станцуем для вечно прекраснейшей леди, вальс стали и магии. К сожалению, уже далеко не в первый, и очень надеюсь, что не в последний, раз!
Вот и поляна, я отстал примерно на 3-4 секунды. Замираю на её границе на мгновение, "принюхиваюсь" — чувствую опасность и ненависть, чувствую практически осязаемую ярость той, что стоит в центре поляны. По себе знаю — сейчас она ненавидит весь мир, желая сжечь, разорвать или же просто выпить жизнь из всего живого, что ей опадётся на её пути. Пожалуй, поостерегусь сейчас встревать, рано и очень опасно.
В этот момент Гермиона, стоя ко мне спиной, чуть присела, напряглась всем телом и закричала, почти что завыла, вложив в этот крик всю свою тоску, безысходность, ненависть и конечно же ярость. Всё то, что сейчас затопило её душу. И наполненный коктейлем из обуреваемых её эмоций и её магией крик, породил выброс, или даже какое-то новое стихийное — спонтанное "заклинание". От неё по фронту разошлась волна разрушений — кусты, снег, старую прошлогоднюю листву и траву, всё это, и даже мелкие деревца — сдуло, перекручивая и перемалывая в труху. Очень эффективно и страшно. Но это ещё не всё, прямо за этой волной землю покрыл уже виденный мной в подземелье у Блэков зелёный туман. Стараясь как можно меньше привлекать к себе внимания, очень осторожно сместился за кусты. Зачем вступать в бой, где реально можно погибнуть, когда можно немного подождать, и она сама сможет взять свою ярость под контроль воли и разума? Вот если не сможет, или ей опасность грозить будет, тогда и возникнет необходимость в моем участии, не раньше. Так мы и стояли она там — на гране потери контроля над собственной силой, а я здесь — в кустах — ждал момента, когда придётся вмешаться, так в ожидание проходили минуты, одна за другой, внезапно в морозном воздухе повисли слова:
— Обними, а то мне так одиноко и холодно. — Гермиона ссутулилась, и как-то вся поникла.
Я немедленно подлетел сзади и обнял ее, с силой прижимая её к себе. Вот он я, я тут! Её била нервная дрожь. Не выпуская её из своих объятий, телекинезом подтащил небольшие обломки деревьев, что во множестве лежали вокруг. Удар пламени и перед нами вспыхнул яркий костёр. Я хотел было достать из своей сумки походные кресла и прочее, но...
