Маска для Весов

Со своего нового "наблюдательного пункта" я не сразу разглядела, как Арсений встал, взял куртку, висевшую на спинке стула, и, что-то коротко сказав друзьям, снова пошёл продираться сквозь толпу. Объятая любопытством, я — за ним.

Он снова кого-то искал, но на этот раз внимательно всматривался в лица байкеров. Наконец он встал на месте, прищурившись на искомое и рассеянно надевая куртку. Я встала позади него и проследила направление его взгляда. И — озадачилась. Прямо напротив него сидел за столиком — в полном одиночестве — Лёшка. Сидел и с задумчивой усмешкой смотрел на горланящих, пляшущих друзей... Сначала я подумала, что Арсений подойдёт к моему брату, сядет рядом с ним и напрямую спросит о девушке, танцевавшей танго. Нет, не подойдёт. Потому что в отличие от байкеров, решил: танцовщица — девушка Лёшки. Кажется, последнее не заставило его отказаться от её поисков.

Итак, вероятней всего, он будет ждать, когда Лёшка соберётся домой, и проследит, с кем брат поедет. Нда... Лишний раз перед "главным самоубийцей" лучше не маячить. Хотя... Если меня лишний раз окликнут по пацанскому имени — это к лучшему.

Понаблюдав за ним ещё немного и убедившись, что со своего места Арсений не думает уходить, я бочком-бочком отошла от него и вкруговую вернулась к брату. Уже ближе к столику меня и правда окликнули несколько человек, так что к столику я подошла развалистой походкой и шлёпнулась на стул, как шлёпнулся бы перебравший пива пацан. Шлёпнулась, широко расставив ноги, и тут же потянулась за бутылкой.

Лёшка, ни слова не говоря, стукнул меня по кисти.

Ура!.. Плюс в нашу пользу. Если эта малюсенькая сценка разыгрывается перед глазами Арсения, то он увидит только взаимоотношения двух братьев: младший расшалился — старший воспитывает... Так что, жутко довольная, я капризно скривилась и негромко сказала Лёшке:

— Лёшик, у нас проблема.

— Решим. Выкладывай.

Я и выложила. Перед тем как сказать, что Арсений стоит напротив, почти закрытый толпой, я предупредила Лёшку не смотреть в эту сторону.

— Нашла проблему, — лениво сказал мой всемогущий брат и вынул мобильник. Через минуту он сказал: — Андрюх, подплывай к столику. Дело есть. — Убрав телефон, Лёшка объяснил: — Андрюха сегодня не один. Деваха у него появилась. Не волнуйся, сейчас договоримся, как действовать.

— Только без драк, пожалуйста, — предупредила я и отняла у него пакет с орешками.

— Какие драки? — удивился брат. — Всё будет хоккей. Мы даже в его сторону не глянем. Не ершись. Шоколадку хочешь?

— Нет. Спасибо. Я лучше вот — рыбку копчёную из пакетика.

Пришёл Андрюха, но без девушки. Как оказалось, Лёшке это на руку. Парни поговорили и согласились на спектакль: через полчасика они уезжают в город, благо что пили немного — и только пиво; Лёшка, как обычно, берёт на "седло" меня, а вот Андрюха поедет с неизвестной дамой на закорках. Дама будет неизвестная, потому как наденет глубокий капюшон. Андрюха клялся-божился, что уже в городе он легко оторвётся от любого преследователя. Мы — поверили.

Когда Андрюха ушёл готовить свою пассию к выступлению в качестве таинственной незнакомки, Лёшка, не глядя на меня, сказал:

— А ты сама... С этим мажором не хочешь... ну, это... познакомиться?

— Лёшка, я не сумасшедшая менять шило на мыло, — насупилась я. — Ты сам его назвал мажором. Мне своего типуса хватает — Глебушки. Его многочасовых бесед по телефону. А ты хочешь, чтобы я с этим связалась. Ни за что. Ему, скорей всего, поразвлечься хочется, а мне этого точно не надо.

Про Глебушку Лёшка очень хорошо знал, поэтому прекратил говорить о знакомствах.

5.

В каждом мужчине сидит азартный мальчишка. Это я поняла, когда Андрюха сразу согласился нам помочь. Мог бы остаться со своей девушкой на вечеринке, но — нет. Загорелся идеей розыгрыша. И девушку свою вдохновил... Итак, всё дальнейшее происходило по сценарию, придуманному Лёшкой.

Арсений немедленно вышел следом за Лёшкой и мной и сразу сел в машину, едва понял, что мы, оседлав кавасаки, дожидаемся кого-то ещё. Долго ждать не пришлось. Андрюха подкатил к нам на своём харлее и тоже, как мы, уставился на дверь веранды.

О!.. Никогда не думала, что Андрюха, бородатый и патлатый богатырище, окрутит такую девушку. Лица я, правда, не увидела: как и было согласовано, подружка Андрюхи замаскировалась, натянув капюшон на лицо так, что даже подбородка не видно. Но фигурка... Сама почти с меня ростом. Кожаный плащик до колена, перетянутый на тончайшей талии широким ремнём, шикарно смотрелся с высокими ботфортами. Девушка шмыгнула к Андрюхе на мотоцикл — и мы рванули с места.

После первого городского моста, на первом же перекрёстке, почти пустынном в воскресный вечер, мы одним махом разъехались — в противоположные стороны. Арсений, естественно, повернул за Андрюхой. А мы быстро доехали до гаражного посёлка, где пересели в машину, а потом уже повернули к моему дому. У подъезда встали. Лёшка обернулся ко мне, радостно скалясь, и мы начали хохотать, как сумасшедшие.

Правда, дома, как успокоились, я начала тормошить брата, чтобы он побыстрей позвонил Андрюхе и узнал, чем всё закончилось.

— Рано ещё! — отбивался Лёшка, когда я в шутку хватала его за плечи и трясла. — Дай им время доехать!

— Ну-у! Наверное, доехали уже! Ну, Лёшка, будь другом — позвони, а?

— Я тебе больше, чем друг! Я тебе кто? Брат. А брата слушать надо!

— Ты меня младше почти на год! Звони!

— Давай так. Что-то чаю захотелось. Приготовь, сядем — и позвоню. Как раз там всё определится, как и чего.

Чаю и мне хотелось. Побежала на кухню, поставила чайничек, повытаскивала все чаи, какие есть. Лёшка любит ромашку, я — с имбирём. Заварила всё по разным чашкам, приготовила горячие бутерброды. Всё расставила на столе — и только рот открыла позвать брата... Сильные ладони нежно и плотно обхватили меня по бокам и медленно провели сверху вниз... Я не ожидала, что так отчётливо, до пронизывающих тело мурашек, вспомню это прикосновение. Глядя на тарелку с бутербродами и не видя её, я вспоминала, как хорошо было в холодноватом помещении веранды ложиться прохладной спиной на крепкую горячую ладонь Арсения. В ушах снова зазвучало танго Ингрид...

Я очнулась, когда рядом кто-то призрачно засмеялся и лёгким движением всколыхнул воздух на кухне. Искандера?..

— Ян, можно, что ли? — ворчливо осведомился Лёшка, входя в маленькое помещение кухни и сразу наполняя его свои присутствием.

— Прости, задумалась что-то...

— Всё. Я звоню, — заявил Лёшка и сунул в рот пласт бутерброда.

— И как ты будешь разговаривать? — задумчиво спросила я, разглядывая его тяжело двигающуюся челюсть.

— Сожру до звонка, — пробубнил он.

И точно — сожрал. В два кусмана. И запить успел.

Андрюха откликнулся сразу. Я подсела ближе к брату и выслушала весь разговор:

— Ну, что? Ушли?

— А чего ушли? Город знать надо. Мы как налево повернули, сразу после остановки пошли направо. Помнишь, наверное, там узкий переулок вниз? Ну вот туда и мотанули. А там, если помнишь место, фонари только первые два горят, в самом начале улицы. Какой дурак полезет в темень? Он и отстал. Остановился и развернулся уезжать. Так что всё чин чинарём получилось. Нам понравилось, в общем. Янке привет передавай.

— Спасибо, — откликнулась я, склонившись к микрофону Лёшкиного мобильного. Понравилось им!.. Черти азартные.

Дальше мужчины заговорили о своём, о байкерском. А я потихоньку ушла в свою комнату, залезла с ногами в кресло и начала думать... Когда я поняла, о чём думаю, я поразилась! Мне хочется ещё одно платье для танго! И я уже представляю, каким оно должно быть! Хочу глубокий бордовый цвет — насыщенный до такой степени, что ткань должна казаться тяжёлой, хотя и будет лёгкой. Никаких воланов — от середины бедра расширение в "полусолнце", или как там по-другому называется. Грудь сильно декольтирована, но эта деликатная область должна быть закрыта мелким кружевом — в тон основному цвету платья. И новая маска — из того же кружева. И митёнки — от плеча! И новые туфельки... Ого. Чего это я?

Но мыслить продолжала в ту же сторону. Если забыть о туфлях, то где взять такое платье? Чёрное, с воланами, сшила мне одна знакомая. Это было год с лишним назад, когда у меня ещё оставались заводские деньги. Теперь мне даже неудобно обращаться к ней. Потому что пошив такого платья, пусть и достаточно простого покроя, войдёт в копеечку. А если учесть, что я достаточно привередлива в подборе ткани, то и ткань будет наверняка дорогущей. И вообще, если подумать... Где гарантия, что мне ещё раз удастся потанцевать именно с Арсением?

Стоп. А при чём тут Арсений? Разве я собираюсь шить новое платье из-за него?!

Эхо призрачного смеха снова всколыхнуло воздух.

Я быстро подняла глаза.

Искандера привычно устроилась в кресле напротив. Красиво разложила складки пышного длинного подола, поправила косы. Готова к разговору. Давно мы так не сидели.

— А ради кого ещё? Все платья шьются ради мужчин. Всем хочется быть красивыми и привлекательными ради них.

— Но разве для этого не надо влюбиться? Я не чувствую себя влюблённой.

Призрачные руки принялись задумчиво перебирать кончик призрачной чёрной косы, а Искандера загляделась на меня с застывшей на губах улыбкой.

— Во-первых, быть влюблённой, для того чтобы мечтать о новом платье, необязательно. Иной раз просто хочется чувствовать на себе восхищённые мужские взгляды. Во-вторых... Ты придумала платье, в котором будешь выигрышно выглядеть для единственного мужчины. Для того, кто оценил бы тебя в этом платье. Причём вблизи. Для того, чья ладонь будет скользить по этому платью и по твоей коже. Влюблённость часто начинается с того, что появляется мужчина, в присутствии которого тебе хочется чувствовать себя женщиной.

— Но я не...

— Ты хочешь новое платье, чтобы танцевать с Арсением. Ты не хочешь танцевать с ним в том платье, которое он уже видел. Ты хочешь танцевать с ним, чтобы он видел, что ты можешь быть другой, более привлекательной для него. И ещё более интересной. Хотелось ли тебе нового платья, когда ты в десятый раз танцевала в чёрном перед твоими любимыми байкерами?

— Не-ет... Может быть, — неуверенно сказала я, вспоминая, было ли что-то подобное, когда я встречалась с Глебушкой. — Но это ещё ничего не значит. Ведь Арсений... — И осеклась, вспомнив, как он искал среди девушек байкеров меня.

Искандера плывуще встала. Улыбнулась.

— Ведь не зря же я учила тебя танцевать именно танго. Есть в мире такая вещь, как предопределение.

— Не поняла. Что ты хочешь сказать этим предопределением? Что специально учила меня танцу для встречи с Арсением?

— Арсений не просто назвал компанию своих друзей автомобилистов Клубом самоубийц. Это его друзья думают, что у клуба шикарное название — самоубийцы, оттого что ездят по таким страшным дорогам и что такие азартные и бесшабашные. Это его друзья думают, что Арсений спускает напряжение, придумав такой Клуб. По-настоящему в Клубе думает об уходе из жизни только один человек. И ты его спасла своим танго.

— Искандера, ты меня вконец запутала! — рассердилась я.

— Желание добровольно уйти из жизни чаще всего появляется, когда человек перестаёт мечтать и в жизни ничем не заинтересован, — таинственно сказала девушка-призрак и остановилась у стены. — Если кто-то хочет это событие обставить как нечаянный случай, чтобы никто не чувствовал себя виноватым, он придумывает такую игрушку, как, например, Клуб самоубийц. И придумывает ездить в таком месте, где один неправильный жест, одно неосторожное движение может убить человека, и никто не посчитает эту смерть самоубийством. А ты показала Арсению, что в жизни есть кое-что, что может заинтересовать его.

— Всего лишь тем, что танцевала танго?

— Он не танцевал его год с лишним. Девушка в маске заинтриговала его. А он не из тех, кто оставляет место тёмным пятнам в своей жизни. Он должен выяснить всё!

— Искандера, подожди, не уходи!

— Я сказала достаточно, чтобы теперь ты сама поняла, как действовать дальше. И я выполнила своё предназначение. Теперь я могу уйти.

И призрак вошёл в стену, оставив меня совершенно ошеломлённой и в раздраенных чувствах. Забылись и платье, и туфли, и проблема, на какие шиши всё это купить. Неужели Искандера сказала правду? Ну ладно. Оставим в стороне вопрос о Клубе самоубийц и с какой целью он был создан Арсением. Ведь буду искренней — по-настоящему ошеломила меня фраза Искандеры: "... теперь ты сама поняла, как действовать дальше". Оригинально! И что я поняла? Или она имеет в виду, что нужно собрать деньги, где только смогу, сделать новый наряд и постоянно танцевать с Арсением — в маске? Типа, пока он интересуется таинственной незнакомкой, постоянно исчезающей после танца, он будет интересоваться и жизнью? Не слишком ли самонадеянна Искандера, возложив на меня ответственность за чужую жизнь?.. А-а... А не придумала ли она про Клуб, лишь бы заинтриговать меня Арсением и заставить меня постоянно думать о нём?

С шумом выдохнув: "Фу-у!", я поднялась с кресла и поспешила на кухню. Невозможно сидеть в одиночестве, когда такой ураган в мыслях.

Лёшка всё ещё сидел за столом и тоже о чём-то усиленно думал.

— Не помешаю? — спросила я, присаживаясь напротив.

— Чё ещё придумала, — проворчал он и пододвинул свою опустевшую чашку. — Налей-ка чайку ещё. Если есть погорячей.

Я принялась хозяйствовать, одновременно прикидывая, хватит ли у меня смелости задать ему один не самый простой вопрос, который вдруг буквально начал преследовать меня. Не самый простой — для меня, конечно.

— Держи, только подожди немножко, пока чаёк заварится. Я тебе пакетный сунула... Лёшк, только не удивляйся. А как ты с Катей познакомился?

— С Катькой? А чё удивляться? Я тогда во вневедомственной охране работал. Нас поставили на Дом культуры, а через месяц там начали готовить Мисс Дома. Дураков везде много. В актовый зал пацаны со всех кружков и секций начали лезть. Там ведь как? Входов парадных в сам зал две штуки, а ещё за сценой есть — с выходом на улицу. Народ после кружков постоянно туда таскается. Ну, однажды бучу подняли — с охраной потасовка такая вышла. Пацаны из секции самбо решили, что они круче. Сначала просились посидеть в зале, а когда не разрешили — бросились ломать двери. Ничё так было, весело. Размялись немножко. — Лёшка ласково улыбнулся, вспоминая. — А после этого подходит ко мне Катька и просит её проводить домой — типа, боится она. Я со своими договорился: вроде как проверять Дом по всем этажам пошёл, а сам вышел с ней и проводил. Она как раз неподалёку жила. Ну, раз за разом, и пошла у нас любовь. Правда, на байкерскую базу я так её и не свозил. Не любит она сборов наших.

— А как ты понял, что... полюбил её? Ведь всё равно же было у тебя к ней какое-то чувство?

— Я не псих, чтобы себя... анализировать. В смысле, не психолог. Просто однажды она пригласила к себе, а дома никого. Ну, она, там, туда-сюда, и я ей сразу сказал... — Он задумался и замолчал. Минуты через две пожал плечами. — Ну... Наверное, когда понял, что мне нравится её защищать. Она ж тогда вся такая... тоненькая была. А я уже тогда был... ну, крупный. Качался же. Как немного погуляли, страшно стало её одну отпускать на улицу. Вот и... Ну...