Три фальшивых цветка Нереальности

Не знаю, сколько я так простоял.

Ночные лучи проникали в комнату. Они высвечивали стул, неподвижные занавески, кусок пола. Я стоял в темноте и смотрел на световые фигуры. На эти островки безмятежности.

Сознание возвращалось ко мне. Неспешно, морскими приливами. Но я уже успокоился. Уже не сходило с ума сердце. Стало понятно, что я один в комнате. Уже один...

В коридоре раздался шум.

Необъяснимый страх прошёл, и я снова был властен над своим телом.

Я сжал в руке стул и вышел в коридор. Из кухни раздавались звуки — неописуемые по своей мерзости. Такое ощущение, что изголодавшийся пресс пожирал ржавый мобиль. ВЗЗЗИ, РЫЖЖ, ХРР, ДЖАНГ-ДЖАНГ. Пресс жевал автомобиль и при этом бездьявольно чавкал. ВЗЗИ, РЫЖЖ, ХРР, ДЖАНГ-ДЖАНГ. ВЗЗИ, РЫЖЖ, ХРР, ДЖАНГ-ДЖАНГ... Звуки были отвратительными, звуки были невыносимо громкими, и почему-то звуки казались знакомыми...

Я опустил стул и, склонив голову набок, посмотрел на Цербера. Тот плевать на меня хотел. Он жадно поглощал свою собачью отраву.

— Приятно аппетита.

Церб не ответил, только чавкнул особенно громко.

Я вернулся в комнату и поставил стул на место. Стулик был напуган.

— Извини, приятель. — Я погладил его по спинке. — Ты первое, что под руку подвернулось. Я бы не стал бить тобой слишком сильно. Если бы пришлось.

Понемногу успокоившись, стул заснул.

"Хорошее решение", — подумал я.

Я ополоснулся и как раз укутывался в одеяло, чтобы не слышать подлого чавканья Цербера, когда зазвонил фон.

Я сбросил одеяло и подумал, что жизнь — чудесная штука.

От верещания фона вяли уши, и я поскорее ответил на звонок.

— Алло!

Дец, это ты?

По-детски доброе лицо Кашпира было искажено испугом и сотнями других эмоций. Он часто дышал и говорил ещё более отрывисто, чем обычно. Что с ним случилось? Уж не приглючился ли ему кошмар типа моего?

— Дец!

Послушай меня, Дец!

— Я слушаю, Кашп. В чём дело?

— Тут случилось такое!

Кто-то проник в университет.

Колбинсон дома.

Я остался по делам.

Я видел кого-то во дворе.

Я гнался за ним, но...

Цветок!

Они пытались украсть цветок!

— Кто — они?

— Не знаю!

— Так, Кашп, успокойся. Не торопись, подыши. Вот так, глубоко... Молодец... Чего ты испугался?

— Я не столько испугался, сколько...

Я боялся за цветок!

Его могли украсть!

Охранная система была отключена.

Я включаю её, только когда ухожу...

— Кашп, Кашп... — Я покачал головами. — Я ничего не понимаю. Можно по порядку?

— Д-да.

Хорошо.

Просто я понимаю, как этот цветок важен.

Для тебя, для Павла.

Для Вельза.

И я переживал...

— Но ведь цветок на месте?

— Цветок?

Да, на месте.

— Ну и чудесно. Не волнуйся и расскажи всё как было.

Кашп — натура чувствительная. Когда возбуждён, он начинает тараторить без умолку.

Призрак сделал несколько глубоких вдохов, успокоился и начал рассказывать...

Был поздний вечер. В лаборатории Кашпир и Колбинсон как обычно ставили опыты. Аспирант носился с бутылями и банками, а профессор давал ЦУ и иногда что-то куда-то подливал.

Наконец Колбинсон попросил склянку с жёлтой жидкостью. Кашпир подал её и отошёл подальше. Профессор перевернул склянку. Кашп заткнул уши...

Когда дым рассеялся, а осколки убрали, Колбинсон сказал, что на сегодня хватит. Потом похвалил Кашпира, от чего тот прямо-таки расцвёл. Полтергейст стряхнул с волос разноцветную пыль, снял испачканный халат, бросил на стирку и стал одеваться. Кашпир попросил остаться. Ему хотелось понаблюдать за ходом реакции и записать окончательные данные.

Колбинсон согласился, попрощался и ушёл.

Призрак закрыл за ним дверь и вернулся в лабораторию. Склянка пыхтела на огне, раздувалась и пускала облачка. Кашпир включил вентиляцию, присел на табуретку и достал блокнот.

Тут ему почудилось, что за окном кто-то есть.

Кашпир выглянул наружу, но увидел только деревья. Университет, где он учился, располагался в живописном таком местечке, зелёном и уединённом.

Дружелюбный призрак пожал плечами и вернулся к склянке.

Прошло часа два или три. Кашпир увлечённо следил за реакцией и записывал в блокнот сведения. Его всегда торкало от науки. Но даже ему нужны передышки.

Кашпир отложил блокнот и пошёл на кухню. Кухня находилась в том же крыле, но с противоположной стороны. Чтобы попасть туда, надо было пройти по коридору, подняться по лестнице, пройти ещё по одному коридору, спуститься по другой лестнице и одолеть третий коридор. Кашпир всё это проделал, снял халат, повесил на крючок и включил чаеварку.

Минуту спустя он уже сидел за столом, попивал горячий чаёк и заедал его печёнкой. Робот-слуга мельтешил перед глазами, то моя пол, то стряхивая пыль с занавесок. Но Кашпира это не беспокоило: он давно привык к роботу. К чему он не привык, так это к громкому "БУУМ" посреди ночи.

БУУМ!

От этого звука подпрыгнули и робот, и стол, и всё, что было на столе.

Клац-клац-клац.

Кто-то захлопнул и запер дверь в лабораторию!

Кашпир вскочил со стула и на одном дыхании домчался до неё, но было уже поздно. Судя по тихому стуку, кто-то вовсю хозяйничал в лаборатории. Призрак подёргал ручку. Бесполезно. Если дверь заперли изнутри, её не открыть. Тяжёлая, бронированная, последней модели, эта дверь защищала от любых взрывов, от наводнений и пожаров, — и от тех, кто находился в коридоре.

Мысли заметались в голове у Кашпира.

В университете почти никого не было, охранники по нему не шастали: им лень положить ногу на ногу, не то что подняться со стула, — так что в этом крыле Кашпир был совершенно один. Но кто-то проник в лабораторию. Зачем?

Очень скоро он нашёл ответ. Цветок!

Кашпир представил, что по его вине мы лишимся цветка, и его прошиб озноб.

Сначала он бросился к глазку, но кто-то залепил его жвачкой, и Кашп ничего не увидел.

"Что делать? — думал Кашпир. — Что... Охранники! Надо бежать к ним!"

Призрак чуть ли не скатился по лестнице — о лифте он забыл. Он молнией летел вперёд. Под ногами мелькали пролёты. Лестничная площадка, потом коридор, потом ещё один. Выход, где же выход?.. Вот он! Кашпир выскочил в холл и, петляя между колоннами, побежал к охраннику. Тот зыркнул на него по-жабьи, переместил спичку из одного уголка рта в другой и ничего не сказал. Запыхавшийся Кашпир пытался объяснить, что в лаборатории какие-то существа, они что-то там ищут.

— Ищут? Ты уверен?

— Не знаю!

Но они там!

— Может, они просто занимаются опытами.

— Нет!

Никаких опытов!

Колбинсон ушёл, я остался один.

Там никого не должно быть!

— Парень, не устраивай истерики.

— Поймите, это важно!

Это очень важно!

Они могут, могут...

— Что?

Жаббервог уставился на Кашпира своими бельмами.

Тот попытался ответить, но потом всплеснул руками и стал тянуть охранника за собой.

Медленно, кряхтя и жалуясь, охранник, точно древнейшая гора, сдвинулся с места. Снял ноги со стола, опустил на пол — но продолжал сидеть.

— Щас посмотрим, что у тебя там...

Жаббервог вошёл в систему слежения, лениво сказал: "Лаборатория" — но вместо длинного и большого помещения увидел чёрный квадрат. Кто-то вывел из строя камеру или чем-то закрыл глазок.

— Хм.

Охранник покопался в настройках, поиграл с зумом. Эффекта — ноль. Картина под названием "Чёрный квадрат" оставалась на месте.

— Ладно, паренёк... — неохотно сказал жаббервог, — пойдём прогуляемся.

Два центнера жира ухнули вниз, когда охранник встал. Он буркнул в рацию:

— У меня вызов. Лаборатория.

Отдышался: много усилий потрачено.

— Пойдём.

И они поплелись к лифту.

Кашпир подгонял охранника, но, даже если бы захотел, тот не смог бы идти быстрее.

— Спокойно, парень.

Они вошли в кабину лифта. Она переливалась зелёным и посвечивалась.

— ЗДРАВСТВУЙТЕ, — сказал лифт. — КУДА ВАМ НУЖНО?

— Лаборатория, — одышливо бросил охранник.

— ПОЖАЛУЙСТА, УТОЧНИТЕ НОМЕР.

— Номер?

Теперь жирдяй обращался к Кашпу.

— 2.

— 2, — сказал охранник.

— НАЗНАЧЕНИЕ: ЛАБОРАТОРИЯ N2. ВНИМАНИЕ, МЫ ОТПРАВЛЯЕМСЯ.

Лифт то ли рванулся, то ли скользнул вверх в потоке света. Доехал до середины здания, развернулся, повернул налево. Ещё один поворот. Лифт поднялся, опустился. Проехал ещё немного и остановился. Двери открылись, защитное поле исчезло.

— МЫ НА МЕСТЕ: ЛАБОРАТОРИЯ N2.

Охранник достал бластер.

Они подошли к двери и прислушались. Шум стал громче. Похоже, незваный гость не мог найти того, что искал, и это его злило. Он переворачивал всё вверх дном.

— Он бьёт колбы, — сказал Кашп. — О Повелитель! Только не лиловую, только не лиловую...

— А что в лиловой? — спросил охранник.

Ему ответил взрыв — странный и пугающий. Словно взрывную волну скрутили в спираль, а потом, размахнувшись, долбанули ей по всем молекулам в лаборатории, так, что воздух надулся и врезался в стены, а потом с громким свистом лопнул, как гигантский воздушный шар.

— Что это? — Фуражка съехала охраннику на лоб. Он снял её, зажал подмышкой и вытер со лба пот.

— Лиловая... — ответил Кашпир.

И почти тотчас раздался вопль.

— Нет! Не надо! Неээт!..

Тот, кто был в лаборатории, орал во всю глотку. Он вопил так, будто его драл на части сумасшедший упырь.

— Неэээт!

За дверью не смолкала какофония. Грохот, стук, бумканье и треск. Такое ощущение, что в лаборатории начался Третий Апокалипсис. Кашпир знал, о чём говорит. Он помнил Второй Апокалипсис: тогда они с Колбинсоном разработали новый тип бомбы, и только благодаря этому Ад смог победить.

Кашпир бросился к аварийному щитку и ввёл код. Панель отъехала в сторону. Кашп опустил рубильник — и с оглушительным "уффф" во всём здании погас свет. Университет провалился в темноту. Он стал похож на безмолвного монстра, затаившегося в ночи.

Охранник чертыхнулся.

— Опять эта фигня.

Клац-клац-клац.

Замок открылся, и дверь распахнулась.

В лаборатории не смолкало звуковое безумие — так стучит железом толпа взбесившихся роботов.

Охранник поднял бластер и шагнул в тёмное помещение. Что-то хлюпнуло и скатилось по его ботинку, липкая масса лилового цвета с зубами и глазами. Охранник отшатнулся.

В этот момент из-за его могучей спины выскочил Кашпир.

— Смотрите! — Призрак ткнул пальцем в большой неясный силуэт.

С таким стуком, словно в землю вбивали многотонные штыри, по лаборатории металась лапа. Сделанная из металла громадная лапа, сжимавшая маленькую фигурку. Фигурка отбивалась, орала, ругалась, била по руке кулаками, но сделать ничего не могла. Рука неспешно двигалась в сторону окна.

Кашпир даже улыбнулся.

— Ха.

Пожарка его сцапала.

Рука развернулась. Тот, кто был зажат в ней, истошно матерился. Он пытался вылезти, но куда ему. Нет, если пожарка кого сцапала, то уже не отпустит.

Рука размахнулась и кинула существо в окно.

— Ааааа!

Оглашая ночной Ад воплем, незваный гость пролетел по воздуху метров пятнадцать и упал в густую траву.

Рука встала на место и замерла. Как будто ничего и не было.

В коридор сбежались остальные охранники.

— Что случилось?

— Почему нет света?

— Кто кричал?

Кашпир врубил свет, и все на мгновение ослепли. Когда зрение вернулось, они увидели жуткий погром. Лаборатория была покрыта осколками, деревяшками и бумагой. Углы столов дымились; раскалённый металл капал на пол. К потолку поднимались ядовитые испарения, а по стенам ползала жидкость лилового цвета.

— Все отойдите!

Они опасны!

Особенно лиловая!

Лиловая ощерила зубы и потянулась к Кашпиру. Но он уже включил систему очистки: висящие на стенах устройства втянули в себя жидкость вместе с испарениями, деревяшками и клочками бумаги. Когда всё это было переработано, на очистителях загорелись лампочки. Опасность миновала.

— Всё, теперь можно.

Охранники по очереди заглянули в помещение и почесали лбы.

— А что случилось-то?

— Кто-то проник сюда, — ответил Кашп.