Тот улыбнулся в бороду, отложив в сторону арбалет и начиная расстилать на земле охапки сухой травы. Снег я перед этим убрал магией на месте нашей будущей стоянки. Улеглись мы довольно быстро и комфортно с подветренной стороны. Арбалет я положил рядом под правую руку и стал ждать. Клык нетерпеливо ворчал, сопя рядом с хозяином, но по знаку мощной ладони затих.
Сколько прошло времени, не берусь сказать. Лес был наполнен звуками и своей собственной жизнью, пошел снег, покрывая нашу одежду ровным белым слоем. Пес иногда отряхивал голову, зорко продолжая вглядываться. Когда я в очередной раз слегка шевельнулся, чтобы сменить положение, я увидел первого кабана.
Он был уже стар и обладал мощными клыками, шею защищал толстый слой жира, двигался кабан вповалку и с явным трудом, недовольно фыркая. В ответ на мой вопросительный взгляд, Хагрид отрицательно мотнул головой. Да уж, согласен, если мы такое подстрелим, нам нужно очень много удачи даже с наличием магии, чтобы завалить такой экземпляр. Даже по виду весит он едва ли не четверть тонны, один удар мощных клыков может стать для меня лично смертельным.
Через какое-то время кабан ушел, к водопою пришла мать с поросятами, но её мы тоже не стали трогать. Когда я уже порядком замерз ждать и лежать в одном положении, наконец подошел идеальный кандидат к подаче на стол. Молодой самец с еще не оформившимися клыками, уже вышедший из детского возраста, но не вошедший в ту пору, когда может создавать проблемы. Когда зверь повернулся к нам боком, выстрелили мы с Хагридом одновременно.
В бок зверю попали мы оба, он тут же завопил, подогнул колени и начал заваливаться направо. Земля рядом окрасилась кровью. Бить в основание шеи можно прицельно, но не факт, что попаду и что болт пробьет защиту в нужной степени. В позвоночник — неправильно, сложно и бестолку. Для того чтобы попасть в сердце или печень надо иметь врожденный глаз и талант охотника, за свою прошлую жизнь я такое видел всего дважды, и тот гном так и не рассказал мне своего секрета. Бить в бок в районе легких — самое простое и рациональное решение из всех возможных, к которому мы с Хагридом пришли одновременно.
Мы ждали ещё десять минут, после чего Хагрид дал отмашку Клыку. Пес осторожно приблизился к пораженной цели, готовый в любой момент отскочить, затем принюхался и призывно залаял. Создатель, какое же удовольствие встать с земли, кто бы знал! Даже подстилка из травы ситуацию не спасла до конца, хотя лежать было комфортно.
— Складно у нас получилось — довольно прогудел великан, рассматривая мертвого кабана. Из ран все еще сочилась кровь, видимо зачарованные стрелы окончательно добили его. Вполне возможно что иначе он был бы все ещё жив. — Килограмм 40-50 в нем будет точно. Ты где охотиться-то учился, Гарри?
— Ну…. Просто умею и все. Интересно было всегда, вот и научился. Это, считай, первая серьезная дичь. — с кем-то менее простодушным это объяснение бы не подошло, но Хагрид ограничился спокойным кивком. Улучив момент я набрал несколько склянок еще теплой крови, пока вытаскивал снаряд. Это мне пригодится для одной задумки в будущем. — Тебе помочь с разделкой?
— Да как хочешь — сваливая кабана в мешок засыпая место нашей лежанки снегом, ответил Хагрид. — Если не противно, помогай, заодно и заберешь свою долю. Шкура тебе нужна? Клыки там или ещё чего?
— Клык, пожалуй, что возьму — согласился я, потрепав залаявшего волкодава по голове. — Да, и ты был незаменим, приятель. Так вот, а шкуру оставь себе. И мясо сразу отнеси наверное на кухню, какая разница? Директор заодно оценит, на что давал разрешение.
— Хорошо. Для первой охоты отличный результат, Гарри. — степенно кивнул великан, до хижины мы дошли молча и сразу же занялись делом.
Разделка — процесс немного муторный и не очень приятный для брезгливых людей. С другой стороны, брезгливостью магу в Хогвартсе явно страдать вредно, одно зельеварение чего стоит, с жабьими потрохами, селезенкой, чьими-то там зубами и когтями. Но я не брезглив и меня в принципе сложно чем-либо смутить.
Пока мы занимались этим делом, Хагрид долго размышлял, куда бы пристроить сердце и печень, после чего плюнул и решил отнести сразу на кухню на откуп эльфам. Возились мы полноценных четыре часа, оба устали. Клык — батарейка блохастая, как ворчал великан, все время крутился под ногами и норовил утянуть сырой кусок мяса. Пользоваться душевой Хагрида я отказался и забрав-таки небольшой кабаний клык в качестве трофея, направился в замок.
Снаружи было куда холоднее, чем в хижине, так что шел я быстро, моля Создателя, чтобы не наткнуться на Филча. Мне сейчас только общества старого завхоза не хватало. Хотелось в душ, горячего глинтвейна и поспать. Подумать о ближайших планах и своей задумке с кабаньей кровью можно и попозже, должны же мне всё-таки ответить Уизли за происшествие с Миллисент, раз уж переломы им мозгов не прибавили. На втором этаже у меня окончательно пропало настроение, из неработающего женского туалета потоком коридор заливала вода, у меня тут же промокли ноги по щиколотку.
Решив, что затопленный Хогвартс мне не нужен и вообще, просто пройти мимо и ничего не заметить я не могу, я прошел по коридору и открыл дверь. Вода шла потоком из всех кранов причудливого умывальника, кроме одного. Но и этого хватало, чтобы создать своеобразное бедствие. Я взмахом палочки закрыл воду. Завывание из ближайшей кабинки тоже прекратились.
— Кто ты такой? Тоже пришел в меня чем-нибудь швыряться? — шмыгнуло опухшим носом привидение девочки с эмблемой Райвенкло на мантии, вылетая из той самой кабинки и зависая под потолком. Должно быть, это и есть Плакса Миртл, о которой я слышал столько слухов. Уродливая? Ну не сказал бы. Но есть в мимике её призрачного лица что-то истеричное, не совсем здоровое. Сразу понятно, что в разговоре с этим человеком за словами лучше следить
— Здравствуйте. Мне бы в голову не пришло обидеть вас и швыряться чем-либо. Почему вы об этом спросили? Кстати, меня зовут Гарри Джеймс Поттер, и я имею честь учиться на факультете Райвенкло на втором курсе.
— Ой, здравствуй, а я о тебе слышала — моментально сменила тон Миртл, любопытно сверкнув глазами за стеклами очков. — А насчет предметов…. Глупости, право слово, просто кто-то решил смыть в унитаз книжку, а я сидела в трубе, и она прошла мне прямо через голову. Сидела одна, размышляла о смерти и тут раз….
— Должно быть, это было не очень приятно. — согласился я, сопроводив свои слова легким поклоном. Одновременно с этим я начал испарять воду заклинанием без палочки. Элементарный нагрев воздуха в нужном темпе и месте легко решал эту проблему.
Упомянутая книга оказалась под неработающей раковиной. К моему удивлению, она была абсолютно сухой и вообще напоминала чем-то один из моих ежедневников. Страницы были идеально чистыми. Но меня привлекло другое, инициалы Т.М.Реддл на обороте обложки. Я уже натыкался на это имя в зале наград и не раз и не два в архивах библиотеки. И по честному сказать, не верю я в такие совпадения. А если учесть, что от книги явно пытались избавиться, то…. Подстегиваемый любопытством и странным желанием не выпускать книгу из рук, я аккуратно её закрыл и обратился к привидению:
— Вы не будете возражать, если я заберу это?
— Нет, нисколько, мистер Поттер — смущенно улыбнулась Миртл, с любопытством меня рассматривая — Если только вы мне пообещаете хоть изредка навещать меня. Мне редко выпадает удовольствие проводить время с хорошим собеседником.
— Я зайду в ближайшее время — пообещал я, посчитав пару реплик с привидением малой платой за явно интересную находку. — А теперь, я надеюсь, вы сохраните мой секрет. — улыбнулся я и повел рукой, вкладывая в жест изрядную долю магии. Вода с пола и коридора тут же исчезла, сам пол заблестел чистотой.
— Потрясающе, вы действительно великий волшебник! — прокомментировала произошедшее Миртл, не увидев в моих руках палочки.
— Тогда пусть это будет нашим с вами маленьким секретом. До свидания. — чуть усмехнулся я и откланялся, коротким путем направляясь в гостиную. Она была предсказуемо уже пуста. Сходив под горячий душ и сменив одежду я себя совсем человеком почувствовал, горячий чай помог согреться ничуть не хуже глинтвейна. Перебирая пальцами чистые страницы ежедневника, когда принадлежащего Тому Марволо Реддлу, я сам не заметил, как уснул, почему то прижав раскрытую книгу к груди. За обложкой мне на грани сознания почудился слабый пульс, но я слишком устал и не уверен, что мне это не показалось.
Глава 26. Слова — не ветер......
Примечание к части
Валар моргулис, друзья. Вот и новая глава, впереди будет дико напряженная неделя, плюс автора свалил то ли грипп, то ли простуда. Так что пока возможно— дописал и размещаю. продолжение по традиции в конце следующей недели. Арка с Томом Реддлом писалась пару дней назад с большим удовольствием, так что я решил, что не буду ее менять) приятного чтения.
— Хэй-йо, папаша — поприветствовал Голдштейна Корнер, хлопнув его по плечу. — Можно спросить, с чего у тебя на лице скорбь всего эльфийского народа?
— Катись знаешь куда со своими шуточками? — устало огрызнулся Голдштейн, удаляя с одежды пятна от какао. — Я беспокоюсь о Гарри.
— А что с ним? — с ногами забрался в соседнее кресло Корнер, убирая челку с глаз.
— А ты слепой? — раздраженно отозвался десница.
— Апчхи! Вот же блядство…. — оповестил о своем прибытии Алхимик, закрывая ладонями лицо и падая в кресло поближе к камину. Голдштейн устало закатил глаза, трансфигурировав платок. — Спасибо…. — гнусаво поблагодарил однокурсник.
— Не за хрен — отмахнулся от него Энтони. — Никак не пойму, почему ты просто зелья не выпьешь.
— Бодроперцовое — не панацея. Слишком частый прием провоцирует…. — Смит громко высморкался и кашлянул, комкая ткань платка в руке. — Привыкание организма. Другими словами, много хорошего — не всегда хорошо. Прием зелья по каждому чиху просто закончится тем, что оно перестанет действовать как надо.
— И поэтому лучше ходить и заражать всех вокруг — хохотнул Корнер — Малая жертва ради большого будущего.
— Нихрена вы не понимаете — покачал головой Смит, снова громко высмаркиваясь.
— Нам и не надо. Зелья по твоей части — закрыл тему Голдштейн, приветственно кивнув вошедшей старосте. Правда, Пенелопа кажется этого даже не заметила. — Меня больше беспокоит Гарри.
— Тебя всегда беспокоит Гарри — справедливости ради заметил Корнер, магией утянув со стола чашку с горячим чаем и левитировав её в сторону Алхимика.
— На этот раз все гораздо серьезнее. Вы его видели после каникул?
— Я видел — откликнулся Алхимик. — Мельком правда, он меня послал, не уточняя направления. Кажется, он чем-то занят. Но это обычное для него состояние, разве нет?
— О, разумеется. И именно поэтому он потерял треть своего веса, под глазами круги, как на поле Вашингтона, а белки глаз скоро станут красными по умолчанию. Про периодическое кровотечение из носа я уже молчу. — цыкнул Энтони, вырвав из тетради лист и сосредоточенно смяв его в комок.
— Погоди, все так серьезно? — в ответ на кивок, Корнер непривычно мрачно нахмурился. — Так может того, завернуть случайно в сторону больничного крыла, а там всё само как-нибудь?
— К сожалению, «само как-нибудь» не действует. Булстроуд уже пыталась. Он там задержался на два дня, попил укрепляющих зелий, а потом все вернулось к тому же состоянию, если не хуже. — прокомментировал Голдштейн и раздраженно захлопнул тетрадь. Рабочий настрой был сбит напрочь.
— А декан? — вмешался Алхимик.
— А ты не знаешь Флитвика? Уж не знаю, чем Гарри его уболтал, но пока о госпитализации в мед.крыло речи не идет. Вроде как снизились нагрузки, но это все.
— Весело…. — задумчиво подвел итог Корнер. — А делать что будем?
— А что можем? — резонно откликнулся Голдштейн.
— Поговорить с Гарри? — предложил Алхимик. В ответ на красноречивые взгляды, он фыркнул. — Что? Я хоть что-то предлагаю.
— Ага. Чтобы он нас проклял за излишнее любопытство — зевнул Корнер. — Но вообще-то, куда практичнее будет предложить помочь.
— То есть? — сбился с мысли Голдштейн.
— Ну, он же занят, так? — дождавшись кивков, Краснобай продолжил. — Ну, вот и возьмем на себя лишнюю часть нагрузки. Эссе там, контрольные, готовые варианты лекций. Ненавязчиво, мелочи, но на пользу делу. Глядишь, у него и освободиться лишняя пара часов на сон и перекус.
— Дельная мысль…. — кивнул Голдштейн, хлопнув себя по коленям и поднимаясь. — Начать предлагаю сейчас. А именно — с гримуаров. Экзамены не так уж далеко.
— Да ты смеешься, всего февраль на дворе же — лениво зевнул Алхимик, тем не менее, поднимаясь с кресла.
— Уже февраль. — педантично поправил его Голдштейн. — До экзаменов осталась ерунда.
— Я тогда пошел учить историю, у меня гримуар почти готов — кивнул Корнер, на полдороге к спальням остановившись и обернувшись к Смиту. — Слышишь, а умострильное зелье не расплавит мне мозги, если я себе слегка помогу?
— Лучше перед экзаменами помогай — подумав пару секунд, выдал Смит. — Непосредственно часов за 12 до начала. В голове не будет такого бардака во всяком случае. Ну и неделя приема зелья не должна сильно сказаться на мозгах, почках и печени. Всё, что дольше — уже большой вопрос.
— Почему неделя? — собирая рюкзак, уточнил Голдштейн.
— А экзамены в среднем в этот срок и укладываются, вы не считали? — в ответ на откровенное недоумение, Алхимик пожал плечами. — Ну, а мне было надо. На третьем курсе при наличии дополнительных дисциплин всё изменится, ясное дело.
— Ладно, я ушел учить историю — отмахнулся Корнер, бегом поднимаясь в спальню. Смит задумчиво проводил его взглядом.
— Зелья или Гербология? — поинтересовался он, когда за Краснобаем закрылась дверь.
— Второй вариант. Найдем Травника заодно, у него гримуар уже готов — решил Голдштейн. — А если так, то идти нужно….
— Теплицы, разумеется — кивнул Смит. — По будням после занятий он сейчас там пропадает. Приучает Грута, насколько я в курсе.
— Ну и славно — кивнул Десница, ускоряя шаг. Потребовалось немало выдержки, чтобы «не заметить» уткнувшегося в черный ежедневник с мягкой обложкой Поттера. Тот сидел за нишей с доспехами и сосредоточенно что-то писал, щелкая шариковой ручкой. Смит предусмотрительно пихнул его локтем, они продолжили спуск вниз.
* * *
— И в чем подвох? Почему мне тебе верить, если ты изначально не счел нужным мне сказать, что подпитываешься магией?
— Чтобы ты перестал писать в дневнике?
— Я перестану, Том. Мы оба это знаем. Не притворяйся глупцом.
— Да, перестанешь. Так что плохого, если я просто покажу тебе?
— Много причин. В твоем дневнике не хватит листов.
— Не расскажешь?
— А что взамен?
— Клятва с моей стороны о непричинении тебе вреда.
— Не много ли? Зачем тебе это, Том?
— 50 лет в одиночестве долгий срок, Хоук. Достаточно долгий, чтобы ты начал ценить хорошую беседу. Просто подумай над этим, ладно?
