— Вот и всё-о-о-о... — голос девушки превратился в шипение, и она продолжила шепотом наступая на своих бывших друзей, — живые, что явились, умрут.
— Твою ж мать! — выругался Вильгельм.
Лоренц среагировал мгновенно. 'Сломить волю', 'туман в голове' легким маревом врезались в голову Ирэн и пролетели насквозь, ни оказав никакого влияния на нее. Кинжал Гильшамеша жег его кожу скозь одежду. Ножны дымились. Заметив трепещущую молнию семихвостку на ладони Джониэна, он закричал:
— Нет!!! — и всадил в эльфа контрзаклятье, — Не причиняйте Ирэн вреда! Я усыплю ее!
Элам кивнул и выступил вперед. Айрин незаметно зашла во фланг с посохом наперевес. С другой стороны, проскользнул вдоль стены Джониен, обнаживший впервые за путешествие свою шпагу.
— Живые присоединятся к костям под моими ногами, — просипела Ирэн, — прах к праху.
— Мне нужно прикоснуться к ее затылку. Зафиксируйте ее на секунду, — на ладони Лоренца заиграли серые искорки сна Энменнуна.
Не успел он договорить, как Ирэн с грацией и скоростью атакующей кобры рванулась вперед на Элама. Тот чудом увернулся от удара, предпочтя не парировать зачарованный клинок своим шамширом. Айрин сделала глубокий выпад посохом по ногам, и заставила Ирэн споткнуться. Джониен сотворил какое-то мелкое заклинание из школы телекинеза, и инерция удара понесла девушку дальше, прямо на Лоренца. Тот не растерялся и отвесил кубарем летевшей Ирэн оплеуху ладонью полной магией.
Ирэн упала на пол, почти скрывшись в тумане. Несмотря на чары сна, она слабо подергивалась, пытаясь встать. Жар от кинжала на поясе Лоренца становился совершенно нестерпимым. Баронет увидел, что рука девушки все еще сжимает зачарованный копеш, со всей силы пнул по рукояти. Тот со звоном отлетел в сторону. Нога его тут же онемела до колена и если бы не оказавшийся рядом Элам, Лоренц бы и сам упал.
В углу комнаты послышался знакомый перестук костей очередного собирающегося скелета. Не сговариваясь, Айрин и Асанте подхватили бесчувственную Ирэн и потащили ее в коридор. За ними, опираясь на Элама, хромал Лоренц. Последним отступал Джониен. Удар эльфийской магии развалил очередного скелета, но проклятый меч тут же поднял еще одного. Мир на краю зрения начал выцветать, по углам комнаты зашевелились тени.
— Бегите, глупцы! — Крикнул эльф, — Зиусудра близко он не пощадит вас! Бегите!
— Мы не оставим тебя, — воскликнул Лоренц.
Сгусток зеленого пламени листвы, сорвавшийся с ладони Джониена, развеял прахом очередное тело, что собрал копеш. Но не успел меч упасть, как из тумана показалась рука нового носителя, поймавшая клинок на лету.
— Лоренц, надо отступать, мы не выстоим! — сказал Вильгельм. Баронет и сам понимал это — с бесчувственной Ирэн на руках, полупарализованный де Фриззом, и еле передвигавшимся самим Лоренцом, ни о каком серьезном бое не могло быть и речи.
— Ну же! Не заставляйте меня жертвовать собой впустую! — Воскликнул Джониен.
И Лоренц, чуть ли не со слезами на глазах поспешил вслед за друзьями, поминутно оглядываясь. Всполохи боевой магии пятившегося по коридору Джониена рассеяли очередного скелета облаком праха. Но не успел подготовить очередное заклятье, как из праха сформировалась очередной скелет подхвативший клинок на лету. Похоже, копеш полностью пробудился.
Когда они добрались до перекрестка, то увидели три знакомых силуэта, медленно бредущих на них из глубины подземелий. Тьма, тени и смерть клубились вокруг фигур. Лоренц сжал зубы, помочь Джониену они ничем не могли. Тот остался далеко позади и был обречен. Мучимый совестью, Лоренц поспешили на поверхность.
Видя, что некроманты догоняют их Элам на секунду задержался, повинуясь его магии стены тоннеля, сомкнулись прямо перед носом темных колдунов. Гнома повело в сторону от резкого расхода огромного количества маны, из носа и ушей потекла кровь.
— Это их задержит... — прохрипел он.
* * *
Ворчун дождался, когда топот таирцев стихнет, а затем вместо очередного боевого заклинания, достал из кошеля на поясе горсть семян и кинул их в подступающего скелета с проклятым копешом в руках и пробормотал активирующее заклятье. Этот вьюнок был одним из созданий богоравного биоманта Тлейклелья. Он рос не за счет света, но магии. В этом месте полном волшебства от подземного источника эффект был потрясающий.
Семена не успели долететь до цели, прямо в воздухе они взорвались, выбросив вокруг стволы и нити, вьюнок оплел немертвого воина. Тот дергался, пытаясь освободиться, но тщетно. Листья и усы растения, прикасавшиеся к проклятому клинку тут же серели, умирали и рассыпались прахом, но каждое прикосновение поглощало гораздо больше силы из меча, чем требовалось для появления новых ростков.
Ворчун как зачарованный смотрел на то, как Жизнь сражается со Смертью. Стебли сплелись в тугой клубок, который рос вовнутрь. Там, сердцевине, зачарованный меч, обращал ветви листья в ничто своими прикосновениями, но при этом, каждой вспышкой своей магии смерти давал силу вьюнку расти дальше.
— Философская композиция, должен отметить. Круговорот жизни и смерти. Пожалуй, после того как мы завершим здесь дела, я заберу ее с собой, — сказал подошедший Дизраэли.
— Да, милорд. Это зрелище зачаровывает! Все прошло удачно? — не оборачиваясь, спросил Ворчун.
— Можно сказать и так. Нас не раскусили, — Дизраэли достал платок из кармана плеснул на него воды и методично брезгливо вытирал руки, — но до чего же мерзко пользоваться волшебством тьмы и тени, даже для мистификации.
— Милорд, но вы же понимаете, вступать с ними в бой было рискованно. Я видел, на что способен Лоренц, даже без Вильгельма, достаточно было ему шепнуть пару слов его ручной проклятой...
— Ворчун ты прав, мне не нужны лишние жертвы. Достаточно Ворона и Крадущегося. Ты нашел логово Зиусудры?
— Да, милорд! — Ворчун оторвался от созерцания, рождающегося и тут же умиравшего на его глазах растения и повернулся к Дизраэли, паре молодых видящих и десятку воинов, которых тот привел с собой.
— Тогда приступим к охоте!
И они начали. Как ветер воины перворожденных, бессмертного племени, неслись по пещерам, за своей дичью. Дичью, которую они искали долгие столетия, одним из последних своего рода, древнейшим из у-и-на-э-наг, энши всех теней Бад-ад-да, Зиусудрой. Одним из тех шести, кто научил предателей-дроу магии Тени.
Вихрем пролетели они сквозь барьеры и ловушки, что появлялись на их пути. Гора, на которой стоял Бад-судр, содрогнулась от короткой схватки между ними и двумя выкормышами древнего вампира вставшими на их пути. Магия жизни и света сплелась со смертью и тьмой и победила. На полу осталось лежать полтора десятка трупов — два колдуна и почти весь отряд Дизраэли, кроме его самого и Ворчуна, но это сейчас не заботило главу лесной стражи. О том, как он будет смотреть в глаза родителям умерших воинов, думать придется позже.
А потом они преследовали по переходам раненого. И без того ослабший у-и-на-э-наг, пострадавший в последней яростной схватке мог только бежать, скрываясь в Тени. Очередной разлом вывел их на скалу, висевшую над пропастью. Зиусудра стоял на краю.
— Геш-галь, почему вы не хотите оставить меня в покое? Даже инквизиторы Таира более сговорчивы.
— Ты знаешь секрет ме-лем. Ты обучал дроу. Ты должен умереть.
— Я заберу вас с собой.
— Ты не сможешь! Ты слаб! Я вижу, ты уже наполовину развоплотился, — расхохотался Дизраэли, в предвкушении триумфа. Зиусудра лишь улыбнулся.
— Геш-галь, вы уже мертвы. Вдохни в последний раз.
У-и-на-э-наг развел руки и исчез. Мир вокруг растаял вслед за ним.
Вечернее небо, на котором по темной синеве, переходящей на западе в багрянец плыли подсвеченные закатным солнцем облака сменилось серой пеленой. Вокруг эльфов расстилалась покрытая тонким пеплом и пылью плоская бесконечная равнина.
Тень. Самое ее дно, гораздо более смертоносное, чем самые отвратительные уголки Преисподней. Та ее часть, куда даже дроу не рисковали заходить, лишь немертвые у-и-на-э-наг могли добраться сюда и завести своих врагов. Зиусудра пожертвовал собой, открывая этот портал в один конец, понял Дизраэли. Он задержал дыхание, у него оставалось меньше пары минут, чтобы спастись. Любовник Викториэль схватил Ворчуна за руку, а другой искал в кармане последнюю спасительную соломинку.
— Милорд, где мы? — спросил ничего еще не понявший Ворчун и совершил ошибку, вдохнул ту субстанцию, которая здесь заменяла воздух. Видящий схватился за горло, его тело серело, превращалось в пепел и опадало, смешиваясь с прахом под ногами.
Дизраэли с трудом сдержал стон, помочь он не мог ничем, обычная магия не работала в этом извращенном отражении мира Геона, а даже если бы и работала...
Лицо краснело от удушья, руки тряслись, когда он достал коротенькую веточку с несколькими почти распустившимися почками на конце. Такую же, какой пользовался Адлер, чтобы сбежать от майора Фогта. Он переломил ее, уже теряя сознание, и серость вокруг сменилась зеленым полумраком Леса эльфов.
Осталось вернуть последний долг Лоренцу, скорбеть об умерших я буду позже, думал Дизраэли, лежа на подстилке изо мха у корня величественного дерева, чья крона шумела высоко. Неподалеку послышался треск ломающегося кустарника — кто-то из местного зверья почуял пришедшего Хозяина Леса и спешил на помощь.
Глава 8 — Самый гуманный суд в мире
Вечер спустился на Сетхи, а вместе с ним пришел покой и тишина, нарушаемая лишь далекими криками гаруда в дворцовом птичнике, где Конрад в компании Айрин и Асанте возился с порождениями сумрачного гения Тлейклелья.
— Некоторые совершенно не способны делать выводы из собственного опыта! — ворчал тихо, чтобы не разбудить усталого де Фризза, Лоренц. Он стоял рядом с кроватью, на которой лежала Ирэн. В углу, сидя в плетенном из лозы кресле, спал Вильгельм.
— Простите меня, я думала... — девушка натянула на себя одеяло повыше, в смущении. В результате из-под него показались босые ступни.
— Если бы вы, Ирэн, думали, то этой бы проблемы не возникло! Нет, в самом деле, я понимаю, вы кинжал Гильгамеша подняли, но наступить второй раз на те же грабли! Как вообще можно прикасаться к чужому зачарованному оружию? Это азы техники безопасности при работе с артефактами!
Баронет говорил раздраженно и зло, но на самом деле с его души свалился сейчас огромный камень. Ирэн вышла из беспамятства, в котором пребывала целых три дня, несмотря на все усилия Вильгельма и Лоренца, ассистировавшего ему при медицинских ритуалах.
— У меня, кстати, для вас хорошие новости, — Лоренц улыбнулся, — поднимите руку.
Ирэн с трудом выполнила просьбу. Тело было слабым и подчинялось плохо.
— Видите?
— Что? — Непонимающе посмотрела на него девушка.
— На одеяле.
— Тень... Тень! О, Иштар, я снова нормальный человек! — Ирэн, все еще не веря, смотрела на свою тень, послушно повторявшую все ее движения.
— Похоже, что так — ответил баронет, — Не уверен пока полностью, надо будет провести всестороннее обследование вас в Ханау...
— Лоренц, я даже не знаю, как мне отблагодарить вас! По правде, я думала, что вы решили оставить меня своей рабой...
Лоренц вспыхнул, сначала он хотел дать гневную отповедь, но потом понуро свесил голову.
— Простите, Ирэн, со всеми нашими приключениями у меня не было времени.
— Но как же вам удалось это сделать сейчас?
— Клин клином, Ирэн, клин клином.
За эти дни у Лоренца была возможность обдумать произошедшее, и он утвердился во мнении, что девушку спасло только одно — кинжал Гильгамеша. Клинок Многоповидавшего проигнорировал то, что проклятый меч забрал себе жизнь Ирэн, но, когда дело дошло до тени, которая была его заслуженной добычей, оружие легендарного правителя Ки-эн-ги показало всю свою силу и где-то в астрале, разыгралась нешуточная битва между магическими сущностями за аспекты души девушки.
Кинжал проиграл. Он был всего лишь хранителем памяти, а не боевым артефактом, выстоять такой натиск и удержать в себе тень девушки клинок Гильгамеша не мог. Но благодаря ему, контроль копеша над Ирэн был не полным и, самое главное, обратимым. Если бы не он, то меч, способный оживлять даже истлевший прах, в одно мгновение превратил бы девушку в эрем-нам-уш, неостановимого воина смерти, самого страшного из порождений некромантии. Когда Лоренцу удалось выбить клинок из ее руки, вырванная из кинжала тень осталась на свободе и вернулась к своей хозяйке.
* * *
Скоро им предстояло возвращение в Ханау, но сначала Ирэн надо было достаточно окрепнуть. Этого момента ждали все. Вильгельм хотел, наконец, нормально поесть, от риса с овощами его уже воротило. На настойчивые просьбы приготовить мясо кээра кивали, обещали, но так ничего и не делали. Ирэн ждала возможности встретиться со своим гномом, теперь она могла воспользоваться его предложением, отправиться в путешествие на тропические острова. Айрин проводила дни в медитациях, и беседах с раненой. Асанте откровенно скучала, а Лоренц, занявшийся составлением отчетов о проделанной работе, был совсем несклонен ее развлекать.
Девушка злилась, обижалась, к тому же ее опять начали мучать кошмары. Она не просила баронета о помощи, а тот сам не предлагал. Он каждый раз находил для самого себя новые отговорки, в виде усталости, исчерпавшегося заряда маны или других мимолетных затруднений, хотя на самом деле отлично понимал истинную причину — он был совершено неуверен в своих силах сейчас, когда знал с кем он имеет дело. Он боялся связываться с тем эфемерным отражением владыки преисподней Бетрезена, что жило в душе Асанте.
От открытой ссоры их спасало только то, что большую часть дня Лоренц проводил вне Сетхи. Баронет несколько раз вылетал к руинам Бад-судр. У него еще теплилась безумная надежда, что спасший их Джониен выжил. Баронет знал, что это просто невероятно. Он своими глазами видел, как спровоцированный магической битвой в глубине пещер оползень накрыл руины крепости, оставив торчащей из-под обломков камней лишь одну из башен. Ту самую, над которой крутился вихрь, призванный для сжигания излишков маны источника.
Лоренц понимал, если такая катастрофа произошла на поверхности, то там, в подземельях, в самом сердце буйства магии, шансов у эльфа не было никаких. Но все же он уговорил шамана выслать охотников на поиски. Те обнаружили открывшийся потайной вход в пещеры под крепостью, но попасть внутрь через завалы они не смогли.
Активность нежити, что перестала получать регулярную подпитку от выбросов дикой магии, постепенно сходила на нет.
Через неделю Ирэн могла передвигаться самостоятельно, но про то чтобы провести день в седле речь пока не шла. Впрочем, особой необходимости в последнем не было. Вождь кээра, Чистая Линия, посетил их почти сразу после возвращения из Бад-судр и пообещал доставить их к фактории ККК в верховьях реки Карни по воздуху. Оттуда до Ханау за неделю можно было добраться на корабле.
Лишь Конрад занимался чем-то действительно важным — он возился с гаруда, стараясь подготовиться к испытанию, которое ему обещал Рассекающий Небо. Валадис не собирался отказываться от попытки получить в свое распоряжение пару этих птиц, несмотря на все раздражение, которое эта идея вызывала у Рассекающего Небо. В тоже время бестиенмейстер понимал, без применения принуждающей магии, шансов добиться успеха у него немного, а поэтому как мог, оттягивал время испытания, наблюдая за повадками птиц и стараясь подглядеть приемы у погонщиков-кээра. Была бы воля шамана, он бы вообще закрыл доступ Валадису в птичник, но вождь кээра решил играть с таирцами честно. По его приказу, несмотря на неудовольствие, воины-погонщики и шаманы не смели препятствовать Конраду. Хотя и помогать ему никто не собирался.
