Она окинула меня внимательным взглядом.
— Этот сопляк, почти раздевший меня своими похотливыми глазами, похоже, прав. Азазель, закончим наше дело?
— Конечно, у меня есть мирное соглашение, которое само себя не заключит. И отвлекаться от важных дел на такую посредственность, как ты — довольно безответственно.
— Азазель-сан, — напомнил я, — но ведь вы — само воплощение безответственности. Вместо того, чтобы заниматься делами Падших, вы постоянно возитесь со Священными Механизмами. А отдуваются за вас заместители!
— Ха-ха-ха-ха! Верно замечено, Иссей! Но разок-то можно и побыть серьёзным.
— Ты должен отнестись серьёзно к своей смерти, — криво улыбнулась Катерея. — Ведь теперь, когда я нанесу решающий удар, это ознаменует первый шаг к созданию нового мира.
— Иссей-кун был прав, когда сказал, что я слишком увлекаюсь Святыми Механизмами. Но это увлечение приносит свои плоды. Например, такие.
Он полез за пазуху и извлёк золотой кинжал с фиолетовым камнем в рукояти.
— Не может быть, это...
Катерея отпрыгнула, отлетев назад, а кинжал в руках Азазеля вспыхнул ярким светом и превратился в копьё.
— Он любит показуху! — шепнул я Вали.
— Ещё как! — ответил он.
— Аиииии, страшно! — запричитал Гаспер.
Крылья Азазеля распахнулись, и он плавно поднялся в воздух.
[Крушитель баланса!]
Копьё рассыпалось искрами, золотая аура окутала Азазеля, материализовавшись заново знакомым золотым доспехом. Мир словно вздрогнул от волны силы, от ауры, которой взорвался Азазель.
Я почувствовал, как за моей спиной нарастает ощущение могучего присутствия, как появляются источники святой и демонической ауры. Я бросил взгляд через плечо и усмехнулся. Из школьного здания вылетали участники конференции и приземлялись позади меня.
Небо прорезала чёрно-багровая молния Силы Разрушения, и магическая печать, сквозь которую прибывали враги, распалась тающими искрами.
— Вали Люцифер! — сказал Сарзекс. — Ты перешёл на сторону Падших, что само по себе постыдно, но теперь предал даже своих союзников. Есть ли предел, ниже которого ты не сможешь пасть?
— Ты ударил в спину того, кто дорожил тобой, кто воспитывал тебя и обучал! — присоединился Баракиэль. — Это непростительно, а значит ты сегодня умрёшь.
— Ну что же, я мечтал сразиться с сильными врагами, видимо сегодня у меня счастливый день! — гордо вскинул голову Вали.
— Ребята, а вы можете помолчать и просто посмотреть за боем? — не выдержал я. — К тому же, Вали — Белый, а я — Красный, поэтому драться с ним буду я, так повелось с начала времён!
Сам же я, как бы ненароком, активировал Усиливающий Механизм и начал отсчитывать Усиления. Если нужно будет драться с Вали, стоит быть во всеоружии. Пусть мне не была больше доступна Броня Красного Дракона, пусть тренировки не приводили к эволюции Механизма, но кое-что по сравнению с прошлой жизнью изменилось в лучшую сторону — моей выносливости хватало на кучу активаций, и я после битвы не лежал, словно выброшенный на берег кальмар.
— Вообще-то, Альбион и Ддрайг начали сражаться сравнительно недавно, — мягко улыбаясь, заметил Михаэль. — Прошло не более пары тысяч лет.
Пф, "недавно"! Бессмертные странно относятся к срокам. "Ой, я опоздала на свидание! Ты давно ждёшь?". "Нет, я только пришёл, всего пять лет стою!".
— Ты уверен, Иссей, что ты мне противник? — спросил Вали. — Особенно теперь!
Как же меня бесит этот засранец!
— Вали, заткнись! Давай лучше посмотрим!
Вали фыркнул, и забрало шлема захлопнулось. Ой, какие мы обидчивые!
Как я и опасался, из-за этой болтовни упустил большую часть битвы. Нет, я видел, что Сенсей безраздельно доминировал, что с лёгкостью уходил от магических атак, но то, о чём они говорили с Катереей, я так и не услышал. Впрочем, всё, что они могли сказать, я более-менее помнил по прошлой жизни, так что не особо расстраивался.
— Жаль, что никто не догадался взять камеру! — посетовал я. — Вышло бы прекрасное зрелище!
— Камеру — не догадался! — хитро улыбнулся Сарзекс.
— А не камеру? — с надеждой спросил я.
— Вчера техники Вельзевула-сама целый день расставляли датчики и сенсоры, — пояснила Цубаки-фукукайчо. — Так что запись ведётся. Другое дело, что она вряд ли станет достоянием общественности.
Я повеселел. Выпрошу у Риас, или у Леви-тан, или у Азазеля-сенсея!
Ладно, драка сенсея и Катереи долго не продлится слишком уж долго, а потом мы посмотрим, кто кого. Я стоял с активированным последним усилением и с интересом наблюдал за финалом схватки.
Видимо, какие-то слова сенсея задели его прекрасную противницу, поэтому она воскликнула:
— Я — наследница и потомок Великого Сатаны — истинного Левиафана! Я — Катерея Левиафан, и не проиграю презренному Падшему!
— Да-да, конечно-конечно! — мерзко улыбнулся сенсей, и сделал приглашающий жест ладонью.
Что лучше всего у него получалось, так это раздражать собеседников.
— Не смей меня недооценивать!
Катерею окутала особо сильная аура и она с огромной скоростью набросилась на сенсея. Азазель вновь улыбнулся, вскинул копьё, и бросился ей навстречу.
Взрыв!
Копьё взметнулось с непостижимой скоростью и ударило в бок террористке. Из её спины вырвался фонтан крови, и она рухнула на землю, словно марионетка с обрезанными нитями. Сила удара была такова, что на пути следования острия взрывной волной в земле была проделана огромная траншея.
Азазель приземлился неподалёку от поверженной Катереи. Что он делает? Я же ему рассказал всё заранее! Он же знает о самоубийственной технике! Я сорвался с места, бросился к Азазелю-сенсею, чтобы оттолкнуть его в сторону. Но не успел — меня задержал барьер, предохраняющий наблюдателей от магии и осколков. И пока я его преодолевал, всё было закончено. Руки Катереи вытянулись, словно потеряли кости, из пальцев выстрелили длинные щупальца и метнулись к Азазелю. Я, словно в замедленной, съёмке наблюдал, как они устремляются к сенсею. Тот взметнулся в воздух, но щупальца сменили направление и ухватили его за ногу.
— Сенсей! — закричал я, подбегая к противникам.
— Прости, Исе-кун, похоже, один Падший оказался слишком самоуверен!
Азазель несколько раз ударил копьём по охватывающим его ногу тентаклям, но они не поддавались.
— Тебе конец, Азазель! — закричала Катерея. — Даже если ты меня убьёшь, моя магия всё равно активируется, и мы погибнем вместе!
Я подошёл и встал между ними, повернувшись к Катерее спиной.
— Сенсей, признайтесь, вы просто захотели себе ногу робота и считаете, что это круто!
— Но ведь это действительно круто!
— Это отвратительно! Но круто! — вынужден был согласиться я. — Меха-ноги киборга! Простите, сенсей!
— За что?
— Не уверен, подействует ли это, но не попробуешь, не узнаешь!
Я склонился к щупальцам, обхватившим ногу правителя Падших и коснулся их пальцами, передавая всю силу, накопленную моим Механизмом. Я вложил всю решимость, всё своё пылающее мужское сердце прямиком в эту технику. Желания парней должны исполняться, особенно если перед ними прекрасные смуглые сестрёнки с огромной восхитительной грудью, которую прекрасно видно через разорванное платье.
[Шибари!]
Щупальца соскользнули с доспеха, освобождая Азазеля, развернулись и опутали свою владелицу, завязываясь множеством сложных узлов.
— Но как? — изумилась Катерея. — Это заклинание нельзя отменить! Его не смогу отменить даже я!
— Иссей! Убирайся оттуда как можно скорее! Формула самоуничтожения продолжает работать! — донёсся крик Риас. — Тебя может задеть взрывом!
Да, пора! Я посмотрел напоследок на Катерею Левиафан, на прекрасную смуглую девушку, на её растрёпанные волосы, на обнажённую великолепную грудь, заглянул в эти светло-фиолетовые глаза, и заколебался. Да, она враг, да, она пыталась утопить мир в крови, но сейчас вся кровь — это лужа, расплывающаяся под её телом из глубокой раны от копья Азазеля.
— Бубтаро, приди! Пожалуйста! — закричал я.
Не дожидаясь появления фамильяра, я склонился над Катереей и положил ей руки на живот, зажимая рану. Каким-то образом я чувствовал в ней всё ещё пульсирующую силу Офис, поэтому я позвал чёрную змейку, не особо надеясь на результат. Но нет, меня наполнило знакомое ощущение силы и всемогущества, сладостной эйфории. Но некогда было предаваться наслаждению, я направил всю эту силу прямиком в перчатку. Правая рука озарилась ослепительным зелёным светом.
— Что ты делаешь, идиот? — Катерея одарила меня обречённым взглядом. — Ты победил. Это заклинание не смогу остановить даже я.
— Заткнись! — закричал я, наблюдая как под действием Сумеречного Целителя закрывается ужасная рана, как зелёное сияние восстанавливает уничтоженные ткани. — Бубтаро! Возьми эти сиськи! Вкуси их великолепия!
На всякий случай я обернулся, посмотреть, пришёл ли мой фамильяр. Опасения были напрасными — его гротескная фигура, облепленная множеством женщин (стоны которых я не слышал, наверное, из-за тяжёлого пульсирующего гула в ушах, вызванного близостью смертельной опасности), вскинула несколько щупалец-лиан, которые с огромной скоростью устремились к поверженной Катерее.
— Осторожно, дружище! На ней опасное заклинание! Оно может тебя ранить!
Бубтаро наклонил свою угловатую, схожую с оскаленным черепом голову, и заревел. Каким-то образом я понимал, что он мне хочет сказать. И это понимание не радовало, ведь он назвал меня идиотом и посоветовал не учить профессионалов. Я пожал плечами и отступил в сторону.
Одна за другой зелёные плети обвивали Катерею и впивались в её великолепную грудь. Остатки платья не выдержали столкновения с едкой слюной Бубтаро и расползлись, к полному моему восторгу. Я с интересом наблюдал, как щупальца, связывающие Катерею, распутываются и сокращаются, как они превращаются в пальцы, а затем и в изящные женские руки. Ну наконец-то, а то до этого безрукая сисястая женщина выглядела немного жутковато. Я — извращенец, но гуро никогда не любил.
Лианы Бубтаро блокировали и высасывали магию жертв, перед ними не устояло и заклинание наследницы Левиафана, дополненное силами драконьего бога. Хитрый засранец, убедившись, что опасность миновала, притянул лианы, помещая Катерею в свою густую крону — ко множеству таких же постанывающих женщин.
Я почувствовал, что чьи-то руки обхватывают меня со спины, как две пары сисек прижимаются к моему телу.
— Идиот! — закричала мне Риас прямо на ухо.
— Ты мог погибнуть! — добавила Акено-чан.
Я быстро повернул голову и по очереди поцеловал каждую из них. Мне показалось, или раздалось скрипение зубов Баракиэля?
— И вы хотели уничтожить такое замечательное создание! — кивнул я головой в сторону Бубтаро.
— Ты будешь это нам напоминать каждый раз? — ехидно поинтересовалась Акено-чан.
— А когда я это делал? — удивился я.
— Дай подумаю, — сказала Риас. — Наверное, каждый день, на каждой тренировке?
— Надеюсь, после такой вклад в дело мира и сотрудничества, — ловко ушёл я от неудобной темы, — Сарзекс-сан и Леви-тан устроят Алхимику-сану амнистию! Ведь только благодаря его трудам всё закончилось настолько благополучно!
— Вот только ничего ещё не закончилось, — послышался голос сбоку.
Я повернул голову и увидел закованную в белый доспех фигуру, приземляющуюся неподалёку.
— У нас с тобой осталось одно незаконченное дельце, — сказал мой вечный соперник.
— Ну что же, тогда не стоит откладывать! — ухмыльнулся я. — Начнём, Вали?
Глава 45
Мы стояли друг напротив друга, как два ковбоя в американских вестернах. Белый дракон и Красный, два воплощения силы и могущества. Вот только был один-единственный маленький нюанс. Я больше не Секирютей, во мне нет духа Небесного Императора. Поэтому битва может стать немножечко односторонней.
Забрало шлема моего противника исчезло, показав его смазливое лицо.
— Я немного тебя узнал, Иссей. И это знание наполнило меня скукой и разочарованием. Ты — никто. Сын двух обычных людей, ничем не примечательный и ни в чём не выдающийся. До того, как узнал о Механизме, ты был посредственностью, и такими же посредственностями были твои друзья. Было бы понятно, будь твои родители магами или экзорцистами. Но ты... Что за насмешка судьбы позволила тебе заполучить Броню Красного Дракона? Почему такое ничтожество, как ты, получило сокровище? Тебя делал хоть кем-то лишь Священный Механизм. Но ты умудрился его потерять и вновь стал никем.
Я прочистил пальцем ухо. Очень похожую мелодию я слышал и раньше, но теперь в ней были новые мотивы. Неужели Вали так задело освобождение Ддрайга?
— Ты так гордишься своим происхождением, Вали Люцифер?
— Ты и сам понимаешь, что самой судьбой мне было предначертано величие.
— Презираешь простых людей? Обычных, ничем не примечательных офисных работников и домохозяек, какими являются мои родители?
— Мне хотелось уничтожить их, превратить тебя в мстителя, но теперь нет никакого смысла. Ты — не Секирютей. Ты снова никто. Снова простой человек, с отголоском былой силы.
Для чего придурок это делает? Мы же вроде нормально поладили, к тому же я знаю, что его предательство — лишь уловка. Этот засранец собирается меня достать? У него получилось!
— Ты же у нас потомок величайшего демона, наследник Сатаны. Вот только кем ты себя называешь, Вали? Когда я впервые с тобой познакомился, ты почему-то не назвал себя Люцифером. Знаешь, как ты представился?
— И как же?
— Ты назвал себя Альбионом. Ты презираешь обычных людей? Прекрасно! Но именно благодаря человеческой половине крови ты получил Священный Механизм! И если бы ты не был сраным лицемером, то не пользовался бы наследием жалких людишек. Кстати, а кем была твоя мама? Великим магом? Экзорцистом? Или обычным непримечательным человеком, как и моя?
Его движение было молниеносным, у меня едва получилось за ним уследить. Предплечьем я заблокировал удар, нацеленный на мою челюсть, но все равно сила была настолько велика, что я отлетел на пару десятков метров. Оттолкнувшись от земли рукой, превратив падение в перекат, я вскочил на ноги.
— Не смей говорить о моей маме! — воскликнул Вали.
— Вали, твой отец был внуком самого Люцифера, а дед — его сыном. Гордишься своим наследием? Обмениваешься со своей чудесной роднёй летними и зимними подарками?
— Знаешь, это довольно смешно, — сказал Вали, — как ты пытаешься рассуждать о вещах, которые узнал случайно, и которые совсем не понимаешь.
— Эй, из нас двоих сталкер ты, а не я! Меня не интересовало это дерьмо насчёт Белого и Красного, мне никогда не хотелось следить за твоей личной жизнью. Я желаю лишь одного: стать королём гарема! И ради этого пойду на всё!
— Какая ничтожная, недостойная цель.
— Ну да, конечно. А драться, как идиот, с каждым сильным встречным — это, конечно же, вершина величия. Вали, давай покончим с этим дерьмом. С этими унылыми угрозами моим родным и друзьям. Покажем друг другу, чего достигли?
— Отлично. Только ты и я.
