Что-то в зрелище моей руки показалось странным, но обстановка не располагала к наблюдениям, поэтому, выхватив меч из неработающей руки, я вонзил его в плечевой сустав противника. После чего привстал и методично пронзил ему плечевые, локтевые и коленные суставы.
— Исе-кун! — воскликнула Ассия. — Ты в порядке? Теперь я могу тебе помочь?
— Спасибо, Ассия-чан! — сквозь зубы прошипел я, отпуская Священный Механизм.
Неожиданно навалилась усталость и в глазах потемнело. Я опустил веки, когда нежные руки коснулись моего плеча, а тёплое зелёное сияние начало убирать боль. Ассия быстро и с немалой сноровкой исцелила мои раны, включая царапину на плече, и я, поднявшись, окинул глазами поле боя. Трое ангелов лежали бесформенными кулями, из-за красных светящихся верёвок не в силах пошевелиться. Эти же верёвки несколькими витками проходили через очаровательные ротики, мешая издавать любые звуки, кроме мычания. Возле моих ног лежал, истекая кровью, Падший. А к боку, не разжимая объятий, прильнула прекрасная монашка.
— Ассия-чан, мне нужно кое о чём позаботиться, — сказал я, пристально взглянув на раненого ангела.
Его глаза лишь расширились, когда я вскинул меч. Светящееся лезвие, тихо вжикнув, вернулось в рукоять. Я положил верное оружие в карман, достал оттуда телефон, и набрал номер, который у меня всегда был забит в быстром наборе.
— Да, это я. Да. Да, неприятности. Мне нужна машина. Нет, закрытая, лучше микроавтобус или грузовик.
Вновь обведя поверженных противников взглядом, я размял запястья.
— Что ты задумал? — прохрипел Донасик (если я правильно запомнил его имя), а троица связанных девушек согласно замычала.
— То, что вам совершенно не понравится, — ответил я и начал стаскивать тела своих врагов, и складывать их в ряд.
Глава 10
Под мерное покачивание грузовичка, я сидел, плотно прижавшись к Ассии-чан, и внимательно рассматривал листок бумаги, сжатый в моих руках. Одну из тех листовок Гремори, что я взял у фамильяра любимой, перед свиданием с моей дорогой девушкой — прекрасной, восхитительной, предательской сукой Юмой-чан.
Пока решалась участь Падших, сама она, вместе с приспешниками, лежала в кузове, крепко примотанная транспортировочными нейлоновыми лентами к полу.
Мил-тан, как я не раз замечал, был человеком неисчерпаемых возможностей. После моего звонка, он быстро, буквально где-то за полчаса, раздобыл маленький грузовичок "Исузу", подъехал к нужному адресу. Я боялся, что будет поздно, что жители соседних домов вызовут полицию, но то ли барьер, поставленный ангелами, чтобы избежать внимания обывателей, ещё не распался, то ли схватка не привлекла ничьего внимания, то ли местные обитатели решили затаиться и не ввязываться в столь непонятную ситуацию. В любом случае, был барьер или нет, но машина, в чьей кабине с трудом помещалась впечатляющая фигура сенсея, подъехала к нужному месту без особых проблем.
Следуя моей просьбе, Мил-тан прихватил с собой моток металлического троса, которым мы тщательно и многократно страхуясь, перевязали раненного Падшего, после чего сердобольная Ассия-чан исцелила его раны. И затем, когда мы погрузили всех пленников в кузов, вовсю встал вопрос: "И что же теперь делать?".
Я был не готов, просто не готов, чтобы хладнокровно убить четырёх разумных существ, трое из которых были прекрасными девушками! Да, они были злыми, но не являлись воплощением зла и безумия, которым был убитый мною Фрид. Да, если бы голос сисек не вспыхнул путеводным маяком, и не высветил путь для моего партнёра, я был бы мёртв, а за мною вскоре последовала бы Ассия-чан. Но мне было не привыкать к подобному риску, почти каждое моё сражение грозило смертью мне и моим друзьям. К тому же сиськи этой Калаванэ-чан настолько великолепны, что её гибель была бы огромной потерей для всего мира! Её пёрышко, которое я видел в прошлой жизни, не могло показать и доли всей той роскоши!
Был ещё вариант, и его я обдумывал в данный момент. То, что Риас-чан позовёт брата, и Сарзекс-сан поместит моих пленников в какую-нибудь дьявольскую тюрьму, было маловероятно. Райнар и приспешники находились в городе самовольно, без одобрения начальства, к тому же член их группы напал на одну из слуг Гремори и серьёзно её ранил. Если я вызову Риас, то за жизни пленников нельзя будет дать ни иены, а значит это будет тем же убийством, пусть у меня останется отговорка: "это сделал не я". Это было неприемлемо! И если провалится мой основной план, вероятность успеха которого была ничтожной, мне не останется ничего другого, как... Отпустить их? Несмотря на то, что это несло риск как для меня, так и для Ассии, похоже, у меня не оставалось выбора.
— Иссей-кун, мы приехали, ньо! — вырвал меня из дум голос учителя.
Я резко поднял голову, и увидел, что мы уже на месте. Неподалёку возвышался знакомый многоэтажный жилой комплекс.
Я выскочил из кабины и забрался в кузов. Красные верёвки моего заклинания всё так же светились, и ангелы всё так же злобно прожигали меня взглядами.
— Вы в моей полной власти, — сказал я, раскрывая замки транспортной упряжи. — Не забывайте об этом.
Мои пальцы щёлкнули и верёвки, созданные заклинанием, распались искорками света.
— Ублюдок, ты не представляешь какую ошиб... — зарычала, вскакивая, готик-лоли.
Это было так ожидаемо! Я вновь щёлкнул пальцами. Из мест, где я касался их во время освобождения от лент, вновь взметнулись верёвки, и снова спеленали моих пленниц. Раздался глухой стук падающих тел.
— Исе-кун, ты в порядке? — раздался обеспокоенный голос Ассии-чан.
— Не беспокойся, просто возникли некоторые разногласия, с которыми мы разобрались. Ведь разобрались же? — спросил я падших ангелов.
Раздалось невнятное мычание, меня вновь обожгли злые взгляды, но, наконец, я получил три неохотных кивка. Из-за стягивающих их верёвок, великолепные, потрясающие и восхитительные сиськи Райнар-чан и Калаванэ-чан, подчёркнутые и приподнятые линиями пут, задорно колыхнулись. От этого зрелища я немножко застыл. Что бы такое спросить, чтобы они часто-часто закивали? Ха!
— Теперь я могу вас освободить?
Сработало! Это сработало! Хёдо Иссей — стратегический гений, силой мысли управляющий колыханием сисек!
Я по очереди коснулся девушек и их путы вновь спали. Они опять встали на ноги.
— Вставайте и пойдём! И помните, что это может повториться в любой момент. Только в следующий раз вы будете голыми!
— Куда мы идём, ублюдок? — вновь спросила Миттельт-чан.
— Выбирай выражения! Так меня называть позволено лишь моей девушке, а на свидание с тобой мы ещё не ходили!
— Куда мы идём, ублюдок? — повторила Райнар-чан вопрос подчинённой.
— Через минуту узнаете. Главное, не наделайте глупостей! От того, как себя поведёте, будет зависеть ваша судьба.
Мы прошли через огромные застеклённые двери роскошного жилого комплекса и, поднявшись по лестнице, прошли по коридору и подошли к одной из дверей. Я скрестил пальцы в кармане. Было ещё рано, слишком рано, чтобы в квартире появился обитатель, но, если сильно повезёт...
Вспышку магии за дверью почувствовал даже я. Мои пленницы, узнав родственную силу, воспрянули духом и удивлённо приподняли головы.
— Кто там? — раздался из-за двери знакомый голос.
— Меня зовут Хёдо Иссей. Я хочу поговорить о действиях некоторых ваших подчинённых!
Дверь открылась. На пороге стоял парень лет двадцати, с тёмно-каштановыми волосами, с несколькими светлыми прядями, свисающими на лоб, и небольшой бородкой. Он был красавчиком — из той породы ненавистных нам, простым парням, красавчиков, которым достаётся всё внимание девушек! В отличие от Кибы, он выглядел настоящим хулиганом, что делало его образ ещё больше привлекательным для девчонок, и что было крайне возмутительно!
— Азазель-сама! — изумлённо воскликнул хор падших ангелов.
— Райнар? Калаванэ? Миттельт? — удивился он. — Не ожидал вас увидеть в этом городе.
— Добрый день, Азазель-сенсей! — привычно поздоровался я.
Глава Падших никак не показал удивления, а глаза моих спутниц изумлённо расширились.
— Я хотел бы рассказать вам длинную, невероятную и очень захватывающую историю.
Азазель-сенсей кивнул, и мы последовали за ним в квартиру.
* * *
Апартаменты главы падших ангелов, видимо, были в стадии подготовки. И, учитывая просто безумную скорость строительства представителей сверхъестественного (мой шестиэтажный особняк был построен всего за ночь, равно как и совершён капитальный ремонт Академии после схваток с разными ублюдками), это было странновато. Роскошная мебель была сдвинута куда-то в угол и накрыта чехлами, вокруг стояло множество больших картонных коробок и даже лежала упаковка нераспечатанной игровой консоли. Вид квартира имела нежилой.
Но сейчас состояние квартиры правителя Григори меня интересовало в последнюю очередь. Как и состояние его одежды — на Азазель-сенсее был длинный красный плащ, а не юката, в которой я его встретил в первый раз.
Я помог сенсею отодвинуть пару диванов и перетащить столик, он сходил на кухню и вскоре вернулся, приготовив чай. За всё время никто не промолвил ни слова. Когда, наконец, все удобно расположились за чашкой чая (даже у главы Григори чай уступал божественному напитку Акено-чан!), Азазель-сенсей коротко бросил:
— Рассказывай.
— Подождите, сенсей, я хочу, чтобы вы кое с кем поговорили!
Достав телефон, я набрал номер, и, дождавшись ответа, сказал:
— Мил-тан, дай, пожалуйста, трубку нашему гостю!
Передав телефон Азазель-сенсею, я приготовился ждать.
— Слушаю. Да. Да. Быстро ко мне! Сейчас же! — после этого он вернул телефон.
— Мил-тан, теперь его можно развязать.
Ждать пришлось недолго. Пусть адреса, куда идти, так и не прозвучало, но через минуту раздался звонок, Азазель-сенсей открыл дверь и молча впустил мрачного Донасика. И под словом "мрачного" я имею в виду "гораздо мрачней, чем обычно". Видок у него ещё тот! Одежда продырявлена в нескольких местах, плащ и штаны обильно покрыты кровью, а неизменная шляпа выглядит так, словно на неё сначала сели, а потом долго прыгали и топтали ногами.
Вот так все и расположились — мы с сенсеем в отдельных креслах, а четвёрка Райнар, словно провинившиеся школьники перед заседанием студсовета, сидели на диване.
— Итак, я готов выслушать, — напомнил Азазель-сенсей.
Я отхлебнул чая, обвёл глазами ангелов, на пару секунд выпал из реальности на груди Калаванэ, и только потом заговорил:
— Всё началось с того, что с того, что я умер. Хотя нет. Всё началось с того, что у меня, одного из самых презираемых извращенцев Академии Куо, появилась девушка.
Я начал рассказывать порядку свою трогательную историю первой любви, но не успел я войти в размеренный ритм повествования, как Райнар возмущённо закричала:
— Враньё! Азазель-сама, он соврал! Он поймал копьё рукой, а затем применил на мне свою возмутительную магию! Ублюдок! Ты знаешь, как долго я продумывала детали своего костюма? Чтобы он был одновременно сексуальным, агрессивным, но при этом стильным? Знаешь, сколько стоило его пошить? А наложить чары, думаешь это бесплатно? И всё насмарку, из-за тебя!
Эй! Она пыталась меня убить, нанизать на копьё, как курицу на вертел, но почему я чувствую себя виноватым? Возмущённая Райнар внезапно замолчала, остановленная коротким жестом сенсея, и я продолжил рассказ.
Это было чистой импровизацией, я не продумывал детали рассказа, не задумывался над его содержанием, ведь на этот раз мне было наплевать, поверит мне кто-то или нет. Своей цели я добился — Азазель-сенсей придумает им какое-нибудь наказание, а значит проблема ангелов отпадёт сама по себе. Единственное, я не стал рассказывать про детали прошлого моих друзей, ведь они не были моими секретами.
Я рассказал об участи Ассии, об последней конфронтации с Райнар, рассказал про три пера — всё, что осталось от Падших после их сражения с Риас. И рассказал, какими были последние мгновения жизни Амано Юмы.
Лица мятежных ангелов мрачнели — слишком подробные детали прозвучали, слишком вероятным было такое развитие событий, слишком много я знал о замыслах Райнар, о которых принципиально не мог даже подозревать. И то, что на данный момент они вот уже три дня как должны быть мертвы, никого не оставило равнодушным.
Я вскользь упомянул инцидент с Райзером, пропустив почти всё, кроме подробного и детального описания внешности и фигур членов его свиты (по совместительству гарема), проигрыша в рейтинговой игре и моей последующей победы.
А затем я рассказал о Фриде и Балбе Галилее, об предательстве Кокабиэля и о нашем столкновении на территории Академии. Азазель-сенсей слушал, сложив руки под подбородком, и его сосредоточенное внимание словно обретало материальность. Наконец, я сделал паузу, указал взглядом на мятежных ангелов и спросил:
— Азазель-сенсей, а они знают об вашем отце? Должны ли знать?
Глава Григори кивнул, встал, и отдал приказ:
— Райнар, Донасик, Калаванэ и Миттельт. Вы отправляетесь в Преисподнюю и будете ждать моего решения. Вы пошли против моих прямых приказов, а, значит, вас ждёт наказание.
Ангелы удручённо кивнули, Донасик взмахнул рукой, и на полу разгорелся крылатый круг ангельской печати телепортации.
— Сенсей! — неожиданно для себя выпалил я.
Азазель-сенсей повернулся ко мне, и вопросительно наклонил голову. Падшие тоже остановились, почему-то не спеша отправляться прочь.
— Райнар делала это из любви! Она хотела обрести силу Сумеречного Исцеления, хотела понравиться вам и Шемхазай-сану, быть полезной и нужной. Так что не надо её в Коцит!
— Даже несмотря на то, что она хотела убить тебя и твою подружку?
— Ну... — на это действительно было трудно возразить. — Не она первая, не она последняя! К тому же посмотрите, какая у неё фигура! И какая грудь! И у Калаванэ! И у Мит... Ах да, прости-прости, прими мои соболезнования!
— Я убью тебя, мерзкое похотливое животное! — зарычала готик-лоли.
— Да-да, слышу это постоянно. Не расстраивайся, может они вырастут! А пока что пей больше молока!
Миттельт фыркнула, и первой шагнула в круг, а за ней последовала остальная троица. Когда сияние печати погасло, мы вернулись к прерванной беседе.
— И ты знаешь, что Библейский бог...
— Да, бог мёртв. Это рассказал Кокабиэль. Он снова хотел начать войну и стравить все фракции. Идиот!
Я продолжил рассказ, не забыл о предательства Вали (почему-то сенсея это ни капли не удивило), рассказал об Офис и её желании обрести тишину в Пространственном Разломе, рассказал о Бригаде Хаоса, о Героической Фракции, о Локи и Фенрире, и, наконец, о моей собственной смерти, и событиях, прошедших после неё.
Лично для меня всё, что произошло после смерти показалось бредом, вспышками видений умирающего сознания, но сенсей считал иначе.
— Ты не возражаешь? — спросил он, засунул руки в печать, возникшую прямо перед ним в воздухе, и начал один за другим извлекать устрашающего вида предметы.
— Валяйте! Я был в вашем институте, вряд ли будет хуже.
