Услышав такое, я впала в ступор, и даже посмотрела ему прямо в глаза, выпалив:
— Когда?
— На скале над Байкалом меньше недели назад.
Я вспомнила тот разговор и эту идиотскую его "клятву" — "Клянусь до этого ты после всех положенных по кодексу рода обрядов станешь моей!"... Проклятье! Это же у него уже второй раз в жизни происходит! Когда вот так он брякнет что-то, я, шутя, отвечу ему, а в итоге это оборачивается клятвой. Ведь именно таким же образом я в свои восемь лет стала невестой моего охламона, а в понимании гоблинов так и вообще женой.
Я последовательно испытала облегчение досаду и гнев, а ещё, совершенно неожиданно для себя, восторг. Этот странный коктейль из чувств и эмоций требовал выхода, иначе бы я закипела словно чайник с водой, и поэтому, нежно поцеловав его, и напоследок больно укусив за губу, произнесла.
— Любимый в следующий раз, когда в разговоре надумаешь сказать "клянусь", сделай мне одолжение — заткнись! А то честное слово, я тебе язык сама в твой собственный зад точно засуну! И знаешь, я вот неделю подумала и решила сказать тебе "Да", так, когда у нас свадьба? И ещё, мне кажется, нам о предстоящем скором, — сделала я ударение на слове, — событии срочно, вот прямо сейчас, надо сообщить ПАПЕ, ну и маме, конечно. Продав клинику они как раз должны быть дома.
Как приятно было увидеть на лице моего охламона растерянность, переходящую в панику. А вот нечего когда не попадя "клясться"!
— Я, я не знаю... — О, неужели он растерялся?! — надо кодекс рода почитать... — Моё солнце в кои веки был в себе не уверен, он потеряно стоял, его руки, которые до сих пор обнимали меня, безвольно опустились и он, как первоклашка, краснел... — Миона, а ты уверена, что мне надо разговаривать с папой? Давай потихоньку маме скажем, а она сама с ним поговорит?!
— Так ты что делаешь мне предложение, а сам даже не читал кодекс?! — Кто бы в этом сомневался?! Он ведь в серьёз, наверное, и не думал о свадьбе, ему же и так хорошо! Ох... Миша, есть Миша... главное не рассмеяться, а если удастся из себя выдавить слезы, то вообще было бы просто прекрасно. Мне достаточно было вспомнить Парвати в луже её собственной крови, и своё отчаяние в тот момент, как слёзы сами навернулись на глаза, и я, роняя слёзы на землю, продолжила. — Если не хочешь, то и мне ничего от тебя и не надо! Можешь вообще никому, ничего не говорить!
Кажется, я "немного" переборщила. Любимый, словно удар пропустил, вздрогнул и посерел, порывисто обнял меня и мгновением спустя мы сошли с тропы в гостиной нашего дома. Судя по звукам, мама была на кухне, готовила, оттуда доносился вкусный запах готовящейся творожной запеканки, а отец опять что-то сверлил в гараже.
— Пошли! — Произнес он, почти таща меня за руку в гараж.
— Стой! — Тихо шиплю рассерженной кошкой, и упираюсь ногами в пол. — Подожди, ну не в гараже же!
Если я сама заварила эту безумную кашу, и раз уже отступать поздно, то должна же я любимому хотя бы помочь в глазах отца не выглядеть глупо.
— Мама папа привет! Мы дома! — Прокричала я на весь дом. Пусть воспитанные леди и не кричат в родительском доме, но я же берсерк, мне можно, во всяком случае, сегодня. Всего лишь секунд через десять мама уже меня обнимала. Ах, какой у неё сладкий круглый животик и малышка толкается! Я это почувствовала, когда мама меня обняла... когда наши обнимашки с мамой как раз закончились, из гаража вышел отец.
— Дети привет! Рад вас видеть дома, но обнимать вас не буду, пока не отмоюсь! — Он продемонстрировал свои чёрные от машинного масла и сажи руки. И не дожидаясь ответа, пошёл в ванную отмываться.
Разговор без отца с мамой не клеился, Миша и я слишком волновались, и мама явно это чувствовала, поэтому подозрительно посмотрев на нас.
— Что происходит? В школе всё нормально? — Наконец спросила она. — Вы неожиданно вернулись домой, что уже странно, да ещё, судя по всему, очень волнуетесь.
— Мамочка всё хорошо, правда, не волнуйся, — пролепетала я, — сейчас папа придёт и мы всё расскажем.
— И о чём интересно мы должны вместе услышать? — Спросил вошедший в этот момент в гостиную папа.
Миша встал, поклонился, одновременно обращаясь к родителям. С каждым его словом на их лицах росло удивление.
— Я, Князь Михаил Черных, прошу у вас благословления на руку и сердце вашей дочери, Гермионы Джин Грейнджер.
Миша от волнения был бледен, и под конец не сдержавшись, даже вошёл в транс, чтобы подавить его. Мама и папа как-то синхронно перевели изумлённые взгляды с него на меня. А я счастливо, и чуть растеряно улыбаясь, смущенно всплеснула руками и пролепетала чуть слышно своё глупое:
— Ну вот где-то так всё у нас и обстоит. — Правда же глупость сморозила? От волнения просто не смогла ничего умнее придумать.
В гостиной на пару минут повисла тишина, а потом отец, переглянувшись с мамой, осторожно подбирая слова заговорил.
— Михаил ты уже семь лет как стал нашим сыном и скажу честно, мы давно видели, что всё идёт именно к этому, и поверь, мы рады выбору твоему и Гермионы, но вам всего по пятнадцать, вы слишком молоды, может не стоит так спешить? В таком юном возрасте у нас в Англии твой с Гермионой брак заключить невозможно.
— Я прошу у ВАС руки ВАШЕЙ дочери, а не у судьи или парламента Англии. — Миша от волнения похоже немного забылся, чтобы чуть его успокоить я взяла его за руку.
— Пап ты считаешь, что мы слишком юные для создания семьи? Вообще я с этим даже согласна, но только отчасти, просто с нашей долбаной жизнью в магическом мире мы уже достаточно взрослые чтобы самим защищать свои жизни и жизни друзей. В одиннадцать лет, защищая Парвати, Миша первый раз убил разумное существо. Пап в одиннадцать! А мне повезло, я это сделала, когда мне уже исполнилось тринадцать. Поверь, мы давно уже повзрослели, нас жизнь заставила повзрослеть, иначе мы-бы погибли.
Отец тяжело вздохнул и отвернулся, а у мамы на глазах навернулись слёзы. Я смотрела на них и осознавала, какую же я сморозила глупость, мои слова прозвучали очень жестоко, а ведь папа и мама не виноваты, что наша с Мишей жизнь вот такая, какая есть.
— Простите! Вы же в этом не виноваты. — Пролепетала я. — Папа, мама простите, вы не виноваты, я не хотела вас... — и, поняв, как мало значат слова в таких обстоятельствах, окончательно растерявшись, замолчала. Секунд через пять растерянности, рывком оказалась возле них и обняла, благо они рядом, в плотную друг к другу сидели, мгновением спустя ко мне присоединился Миша, обняв родителей с другой от меня стороны. Мама заплакала, а следом отчего-то и я. Да и у отца глаза как-то сверкали, лишь Михаил был внешне спокоен. Но даже то, что он сейчас обнял их, само по себе удивительное для него проявление чувств.
— И когда же состоится это событие? — Успокоившись и стерев слёзы, поинтересовалась мама, обнимая и прижимая меня к себе.
— Мы не знаем, — ответил за нас Михаил, — надо кодекс рода смотреть, там должны быть указаны благоприятные для проведения ритуала дни. — Его смущённый голос звучал настолько комично, что невольно все улыбнулись.
— Ну так смотри, -улыбнувшись, сказала мама, — но имей в виду, нам надо подготовиться. Магазины, платья... ну ты же сам понимаешь. — Едва она произнесла — магазины, Миша, отскочив от нас, ушёл тропой, наверное за кодексом рода ускакал, по крайней мере, я на это надеюсь, а вовсе не из-за ненавистного ему слова "магазины".
— Сбежал, услышал про магазины и сразу сбежал. — Смеясь, констатировал отец.
— Джон мне кажется, он поспешил за кодексом, то есть читать его. Вот уж не думала, что вы его не прочитали до сих пор. Особенно ты, моя девочка.
— Мам, там есть разделы доступные пока лишь ему, правда есть и такие, которые только я в состоянии прочесть, это очень странная книга. — Пожимая плечами, прокомментировала я действия Миши и, выпустив из объятий маму, перебралась в свой любимый диванчик.
А собственно, что ещё оставалось мне делать? Разве что... покушать. Вызвав Кели из Тени, я приказала сварить всем кофе "как тебя Кричер учил" и достать печенья и всего остального к нему, в конце добавив выражение, что недавно услышала от Беллы: "Мигом! А то в камине зажарю!" Честно, сама не знаю, зачем это сказала, может это просто отходняк от волнения был? Не знаю, но шокировать родителей точно не стоило, они на меня ТААК посмотрели, что мне опять за себя стало стыдно. Вообще в последнее время я стала, не знаю, как и сказать, нет, не жестокой, и даже не циничной, может импульсивной? Нет... тоже не то. Наверное, всё это вместе, по чуть-чуть, и что-то ещё очень важное во мне изменилось за те два с лишним часа, что я провела с любимым в немом противостоянии в тренировочном зале у Блэков, когда он не дал мне уйти вслед за леди. Наверное, просто я, наконец, приняла то, что я не совсем человек, что я чудовище, и с этим знанием можно не только существовать, но и жить.
— Доченька, что с тобой происходит? — тихо спросило меня мама, подсаживаясь ко мне на диван.
— Мам честно, всё в полном порядке. — Почти правдиво ответила я, ну не могу же я ей рассказать, что её дочь чудовище способное лишь убивать?
— Дочь, мы не слепые! — Строго проговорил отец. — Я не раз в прошлом во время службы видел подобный взгляд, как сейчас у тебя, у меня самого был такой после Бейрута. Может, расскажешь? Поверь мы с мамой сможем понять.
Я промолчала, не смогла им открыться, ведь даже такой как мне, нужны близкие люди, тем более — родные, а рассказав им всё, я могу потерять их любовь или вообще — потерять их. Конечно, я в это не верю, но очень этого боюсь. К счастью всего минутой спустя, с хлопком явился Келли, и быстро расставив чашечки с кофе и вазочку с печеньем безмолвно исчез. Своим появлением он разорвал тягостную для меня тишину, дав возможность перевести разговор на нейтральные темы. А чуть позже не успели мы допить кофе, вернулся любимый. Под мышкой он держал один из томов кодекса рода. Миша был смущён и чем-то расстроен.
— Мы опоздали, вот, прочитай. — Со вздохом он протянул мне книгу с заложенной страницей: "Сыны и дочери наши, коль в ком-то из вас живёт сила основателей рода, сила Мораны, то вам надлежит союз заключать по обряду Мораны, в её день, в час, когда тьма безраздельно миром владеет, только так вы убережёте детей что вам дарует союз от проклятья силы Мораны, обратив в благословление её".
— М-да — прочтя только и смогла сказать я. Проклятие силы смерти — это очень серьёзно, его я испытала недавно на собственной шкуре, так что знаю, о чём говорю. Тем более, эта сила живёт в нас обоих, а не только во мне или Мише, значит дата для нас только одна — полночь двадцать первого ноября, тогда совершенная вечно юная леди благословит мой с Мишей союз.
— А описание обряда хоть есть? — с надеждой интересуюсь у него, ведь если мы его недотянем...
— Да, вот читай. — Миша, нагнувшись ко мне, перевернул пару страниц вперёд.
"Раз в ком-то из пары живёт сила Мораны, то после обычных обрядов, что все юные пары рода проходят, они в полночь должны пролить на алтарь девственную кровь невесты и семя её жениха, не больше, не меньше. Осторожность они должны проявить нельзя в этот день зачинать новую жизнь..."
Что-то говорить вслух я не стала, а про себя могу сказать только одно — повезло! Хотя, это с какой стороны смотреть... мой первый раз будет на алтаре?! Весело. Повезло то мне как... Ага, а если бы Миша не поклялся, то неужели бы для нас всё было безнадёжно печально? Я стала быстро просматривать текст дальше, о, всё не так уж и плохо, всего-то трёх врагов возложить на алтарь, принеся в жертву всю их кровь вместо девственной крови невесты. Однако, забавные ритуалы были у Мишиных предков.
— Значит, выходит так, что для нас с тобой милый лишь один день в году подходит?
— Не совсем, но иначе, как я понял, придётся приносить жертву... да и Морану можно чествовать неделю с 21 ноября. — Я подняла на него удивленный взгляд. Поняв мой незаданный вопрос, он ткнул в книгу, и пояснил. — Это там дальше написано.
— Доченька ну и что вы там такого вычитали? Ты нам не расскажешь? — спросила меня мама, возвращаясь из кухни. Хорошо хоть по-русски она не понимает, и я могу придумать, что ей сказать такого, чтобы не беспокоить её еще больше, в её положении это вредно.
— Мама обряд проведём двадцать первого ноября, Мише как раз исполнится шестнадцать. Так что всё нормально. Хотя, — я сделала печальный вид, — столько ещё ждать... — А о том, что основная часть будет в полночь, да ещё и на алтаре, это так, детальки, о них можно и умолчать...
После чего мы все отправились на кухню, и немного отпраздновали наше решение. Правда, весело, наверное, было только мне одной, ну может ещё Мише немного (что по магазинам бегать не сейчас придётся), а папа с мамой постоянно с тревогой смотрели на нас, какой-то грустный вышел сегодня праздник.
Михаил
Прошло чуть меньше недели с того дня, когда Луна впервые в своей жизни убила. Она наконец-то отомстила убийце за смерть своей мамы, но после этого "потерялась". Достигнув того, к чему стремилась долгих пять лет, буквально живя до этого момента местью и достигнув её, она оказалась в растерянности. И даже, как мне кажется, раздавлена этим событием. Несмотря на все усилия, Луна не узнала не только причину убийства, но и личность того, кто заказал его. Эта скотина был абсолютно уверен, что убил её мать, потому что в своё время, тогда ещё Джесика Вондер в Хогвартсе отказала ему... Но я проверил по старым альманахам выпускников, пылящихся в школьной библиотеке, того что он помнил и говорил, просто не могло быть — мама Луны вообще вместе с ним не училась. Вот теперь и думаю, стоит ли ей об этом говорить, и если стоит, то когда? Если скажу, то дам ей новую цель, по крайней мере, ещё на несколько лет вперёд. Но я не хочу этого, посвящать всю свою жизнь мести, это путь в никуда. Но и утаивать подобную информацию равнозначно предательству. Вот поэтому сижу в библиотеке и решаю — что делать? Естественно, что для начала я переговорю с Мионой, она гораздо лучше меня понимает чувства людей, тем более Луны. Гермиона с Луной очень близки, вообще, в последнее время она к ней относится словно к младшей сестре и кому как не ей знать, как лучше поступить в такой ситуации? Но ведь мне и самому надо хотя бы постараться найти приемлемое решение проблемы, не могу же я всю свою жизнь вопросы, связанные с чувствами людей, сваливать на Гермиону? Хотя сегодня точно придётся, уже полчаса размышляю и не вижу, как найти компромисс между своим долгом и тем, что считаю благом для Луны.
Едва я решил, что пора уже всё же идти за советом к Гермионе, как она сама объявилась в библиотеке. С недавних пор мы обратили внимание на то, что стоит кому-то из нас пожелать найти вторую свою половинку, как она сама находится.
— Что-то ты засиделся в библиотеке сегодня, хватит уже читать эту пыльную муть! Пойдём, погуляем, стоит такая замечательная погода! И вообще, я уже успела соскучиться. — Весело и чуть капризно сказала она. И не слушая меня, тут же взяла за руку и потянула, очевидно собираясь поднять, но взглянув мне в глаза, стала серьёзной и села за стол рядом со мной. После чего поставив полог тишины продолжила.
