Они вышли на лужайку и разошлись в ряд, охватывая нас полукругом. Я удивленно, но пока без особого напряга, смотрел за этими маневрами.
— Ну, вот и встеретилис... — заявил один из них, сверля взглядом Леху.
"Грузины... судя по всему... Не хилые ребята... Судя по бланшу под глазом у "говоруна", с Лехой он уже один раз, видимо, уже "встречался"...".
Леха медленно поднялся с бревна:
— Я смотрю, ты, кацо, сегодня привел с собой подкрепление? Как мужчина, один на один, больше не хочешь?!
Леха насмешливо выделил голосом "мужчину".
"Кацо" завелся:
— Не тэбэ говорит про мужчину! Ты за чужой девушку ухаживаеш! Настоящый мужчина так никогда нэ поступит!
"Странно, дело к драке... я уже даже сообразил, что буду делать... а волнения совершенно нет. С маньяком же психовал по-черному... Странно...".
— Так Наташа не твоя девушка, а своя собственная. И ей самой решать с кем она хочет общаться. Она тебе это в прошлый раз сказала... — голос Лехи был абсолютно ровным, так и не скажешь, что его волнуют эти четверо совсем нехилых "бычков". Конечно, он значительно крупнее любого из них... Но их четверо! И, к тому же, никакое новое "приключение" Лехе сейчас категорически не нужно. По-крайней мере, пока с него не снимут эту проклятую судимость! Значит мне придется принимать активное участие...
"Офигеть! Супермен, прям... Откуда только такая крутизна всплывает...".
— Она нэ разобралас! Она моя дэвушка, я за нэй ухаживал... Так нэ дэлают! Ты нэ мужчина! — вместо логики грузин брызгал слюной.
Я поднялся:
— Ладно, ребята... Заканчиваем воздух сотрясать... — нагибаюсь вперед и снимаю с рогаток арматурину. Слегка покручиваю кистью — закопченная железяка с характерным звуком рассекает воздух.
— Давайте ближе к делу... Кому первому пробить голову? — я стою в совершенно расслабленной позе и жду ответа.
Слегка шокированные подростковой борзостью, "бычки" стушевались. Все четверо хорошо "упакованы" — джинсы, кроссовки и чисто выбритые сытые морды. Наконец, один из них опомнился и "понеслось":
— Ти, молокосос, сейчас палку брось, да... а то я тебе ее знаешь куда засуну?!
Я не стал ждать уточнения адреса "сувания" и, сделав шаг вперед, с широким замахом направил палку на голову "сувателя". Тот, естественно, успел отпрыгнуть, но зато осознал серьезность моих намерений. Еще пара махов "со свистом" и вокруг меня образовалась солидная "зона отчуждения". Ни у кого из "мстителей" не было видно желания расстаться со здоровьем. Лица растерянные, решимости лезть под железяку спятившего придурка — ноль.
— Так! Что здесь происходит? — грозный оклик из-за спины, заставляет дернуться вполоборота и скосить один глаз на новый любознательный персонаж.
О! Их даже двое... Крепкие парни в одинаковых темных костюмах — "двое из ларца — одинаковы с лица". Ведомственная принадлежность "ларцовых" считывалась "на раз"...
Ненормальное спокойствие и настрой на "пошутить" меня отпускать не хотели никак:
— Занимаемся физкультурой на открытом воздухе! — бодро отрапортовал я, продолжая небрежно помахивать железной палкой.
Грузины к общению были настроены куда как меньше моего, поэтому проявили попытку дружно удалиться, не прощаясь. Но "английский вариант" не прокатил — путь к отступлению перекрывала еще одна пара, невесть откуда возникших, "костюмированных".
— Документы, граждане, предъявите... — продолжил богатство человеческого общения единственный "костюмированный", явивший способность разговаривать.
Документов у грузинов с собой не оказалось, и для них наступила фаза "пройдемте для выяснения". С несчастным видом "грызуны" поплелись под конвоем второй пары сотрудников конторы "глубинного бурения" в неведомые мне дали.
Что характерно, о попытке "покачать права", возмутиться или, хотя бы, просто попросить предъявить удостоверения, лихие кавказские парни даже не подумали.
— Что у вас произошло? — уже совершенно другим тоном, когда мы остались одни, опять спросил у меня парень, который, видимо, у этой четверки "церберов" был за старшего.
Запираться, когда с тобой разговаривают нормально, я смысла не видел. К тому же нас избавили от разборки и, наверняка, от неприятностей.
— Девушку не поделили... Точнее девушка выбрала моего друга, — я кивнул на молча стоявшего Леху, — а эти четверо решили ее переубедить... ну, и нас заодно!
Я вернулся к кострищу и положил арматуру на место.
— А чего за тебя пацан отдувается? Ты вроде поздоровее и постарше... — с неожиданным сарказмом, вдруг интересуется гэбэшник у Лехи.
Пока Леха открывает рот, я опять успеваю ответить за него:
— А я несовершеннолетний, с башкой не дружу и за меня будет кому заступиться!
Оба гэбэшника пытаются сдержать улыбки. И тут "старший" произносит фразу, которая все расставляет на свои места:
— Да... я видел тебя вчера на "объекте"...
...Короче, все разъяснилось, "устаканилось" и нас отпустили, по-добру, по-хорошему... Уязвленный Леха, правда, полдороги до санатория бурчал, что я "лезу, когда не просят", но и сам все прекрасно понимал. Вообщем, нам повезло, что вмешались "сотрудники", а "грызунам" не повезло, что, по незнанию, они затеяли свою вендетту рядом с "объектом", как его назвал один из офицеров КГБ.
На обед мы, конечно, опоздали, за что "втык" от мамы получили оба — "ладно, этот... но вы, Алексей, должны были за ним проследить...". Впрочем, сердобольные тетки из столовой нас, все равно, накормили! И проблема была исчерпана.
Потом Леха рассказал мне, что "грызун" с фингалом, Каха, увивался вокруг лехиной ростовской Наташи и слово "нет" понимать отказывался. Уставшая от навязчивых ухаживаний горячего грузинского парня, девушка и с Лехой, поначалу, познакомилась, чтобы "мамонт" отпугнул своим видом джигита. Но джигит оказался то ли смелый, то ли глупый, и решил устроить с Лехой разговор по-мужски. Разговор это закончился коротким боковым и грузин улегся "немного поспать". А Леха, по-джентельменски, проводил Наташу до дома и даже не попытался, добиться какой-то "благодарности". На девушку это произвело впечатление и у них "закрутилось".
Каха оказался парнем упертым и, видимо решив, что в первый раз произошла случайность, снова попытался разобраться "по-мужски". И, надо отдать должное, опять один на один. Хотя и с тем же обескураживающим, для него, результатом.
На этом, правда, его благородство закончилось и сегодня он выследил Леху уже с "подкреплением".
Вечером Леха уехал к Наташе, а я, оставшись в непривычном, за последнее время, одиночестве, решил просто прогуляться.
Мысль о том, что можно опять случайно(!) встретить "горячых парнэй с гор" меня, конечно, посетила. Вероятность невелика, но береженого — бог бережет!
Пост фактум: мне сильно не понравилось то, что сегодня произошло. Не хватало еще сложить головушку в какой-нибудь бытовой фигне. Типа: было"планов громадье", а "склеил ласты" в подворотне, в пьяной драке...
Августовские вечера уже стали прохладными. Я еще не жалел, об отрезанных от джинсовой куртки, рукавах, но скоро их станет не хватать.
Погулять по санаторскому парку, особо, не получилось. Слишком много было шляющегося, как и я, народу. Попытался уйти на "свою" полянку, где привык прятаться, но только спугнул целующуюся там парочку.
Со стороны танцплощадки слышалась музыка и голос Валентины задорно выводил:
— Все могут короли! Все могут короли! И судьбы все Земли, вершат они, порой...
"Так то, я круче любого короля... Мать итить! Все знаю, где и что будет, кто и что сделает... Кого казнить и за что помиловать... А ни счастья, ни покоя...", — придавался я дежурной уже меланхолии, выруливая на пустынный санаторский пляж.
По моим "первожизненным" воспоминаниям, на обычных сочинских пляжах, по ночам темно, как в афроафриканской заднице, но многочисленные группки "ночных нудистов" не давали пляжам отдохнуть даже в темное время суток.
На пляже санатория МВД таких безобразий, естественно, не наблюдалось. Во-первых, территория была огорожена, во-вторых, лежаки по ночам убирались, в-третьих, парочка тусклых фонарей, кое-как, разгоняла непроглядную темноту. А самое главное, пляж был совершенно пуст...
Я по-турецки уселся на днище перевернутой спасательной лодки. Антрацитовая гладь воды, бело-пенная каемка прибоя, чуть слышный ритмичный шелест воды о камни... Уже почти два месяца, как я на море, но это первый раз, когда вот так сижу в темноте и слушаю дыхание миллиарднотонной массы воды.
Зачем я тут опять? Кто так со мной поступил? С какой целью?.. Я устал задаваться этими вопросами. Устал, потому что на них нет ответа. Хватит... Принимаю все, как данность.
Если "ОНИ" не отвечают на вопрос "что хотите?", буду делать то, что хочу Я.
А что я хочу, я знаю. В общих чертах... Так же знаю, что я не хочу. И тоже — в общих чертах. Единственное, чего я не знаю, как этого добиться. Даже в общих чертах! Пока решаешь тактические задачи, всё понятно, как доходит до стратегии — мрак и неизвестность.
Нет. Как стать самым богатым человеком в мире я, спасибо айфону, знаю. Остров Робинзона и храм в Индии. Тридцать с лишком миллиардов долларов золотом и драгоценными камнями ждут меня с подобострастным нетерпением! По ценам 2000-ых годов. Значит сейчас это 6-7 миллиардов. Думаю, что сейчас это официально(!) больше, чем у кого бы то ни было. Конечно, есть семейства Рокфеллеров и Ротшильдов, и с ними мне не тягаться, но, ведь... это только начало пути. А как там дальше пойдет, с учетом моего "джокера"-айфона...
Надо только до этих миллиардов добраться. И тут "моя" группа мне и поможет. Зарубежные гастроли, то... се... Вот только одна закавыка, как СССР-то спасти?
Зачем спасать... стОит ли... Так вопрос не стоИт. Считаем, что это глубоко личное. Точка.
И что-то мне подсказывает, что на этом пути меня ждет много нехорошего... К сожалению, я еще в первой жизни хорошо усвоил урок, побеждают, в конечном итоге, только подлецы и мерзавцы. Те, кто легко выходит за общепринятые рамки понятий добра и зла. А потому и обыгрывают своих, сдерживаемых рамками, соперников.
"Если джентльмен, играя по правилам, начинает проигрывать, он просто меняет сами правила"... англичане — первые подонки мира, эту мысль сформулировали убийственно точно. И сами же присвоили себе звание джентельменов.
Впрочем, так ли они виноваты? Они просто хотят выигрывать! Всегда. Ну, плюс еще выглядеть "в белом". Поэтому они сочиняют правила, переписывают историю, скупают СМИ и убеждают всех, что черное — это белое. Что предать, это — умно. Что обмануть, это — предприимчиво. Что война, это — продолжение дипломатии. Что пидоры, это — нормально. Что наркотики, это — свобода выбора. Что семья из однополых извращенцев, это — благо. Что МАМА, это — не мама, а "родитель номер...".
ОНИ ПРОСТО ХОТЯТ ВСЕГДА ВЫИГРЫВАТЬ!
Человеком, при этом, оставаться не надо. Ведь правила, что значит быть человеком, тоже пишут они. И переписывают, если что-то перестало их устраивать.
Невозможно будет вступить в "Большую Игру" и остаться честным и чистым. Я, конечно, считаю себя умным, но я не самый умный на Земле... и скорее всего проиграю... даже с айфоном. А проигрыш, для меня будет означать смерть. Эти люди, бросивших им вызов, не прощают.
Стало страшно.
Очень захотелось убить... кого-то неведомого и омерзительного...
...К счастью, подойти по пляжной гальке беззвучно, практически, невозможно. Я спрыгнул с лодки и обернулся. Из темноты лодочного ангара выдвинулся черный силуэт и, неспешно, стал приближаться.
Сунув правую руку в карман куртки, я ждал.
— Не бойся...
— Что мне тебя бояться? Бояться ты должна... Если что, я предупреждал, второй раз не прощу.
Альдона, в черном "адидасе" и, накинутом на белые волосы, капюшоне вышла на освещенный фонарем пятачок:
— Не наглей... Тебе просто повезло. Сама виновата, подставилась.
— Думай, как хочешь. Я предупредил, — мой голос холоден и равнодушен, а у нее опять заметен акцент.
Альдона остановилась метрах в пяти от меня и молча смотрела.
— Раз выследила меня, значит или хочешь поговорить, или хочешь взять реванш... В любом случае начинай. Стоять тут и пялиться друг на друга меня не "вставляет".
— "Нее вставляяет" его... А что предпочеел бы тыы?
— Я бы предпочел тебя убить.
— Тыы рехнуулся?! — прибалтка была шокирована моим ответом.
Я же, по-прежнему, сохранял холодный вид и равнодушный голос:
— Отнюдь. Ты опасна, как бешеная собака, раз способна наброситься даже на ребенка. Ну, и твое тхэквондо... Поэтому с тобой проще сразу покончить, чем ждать, когда нож в спину всадишь.
Я еще не отошел от предыдущих размышлений, поэтому был груб и категоричен. Да, и это "появление из темноты" миролюбия мне не добавляло.
Девушка сверлила меня взглядом.
— Значит, таак ты думаешь... — произнесла она после минутного молчания.
"Лучше всего неспешным прибалтам удается охота на раненных черепах и улиток... мать твою!".
— Хорошо... Тогда наш разговор не имеет смысла. Хотя ты сам предлагал... Можешь не бояться, я тебя большее не трону. Я была тогдаа не права.
— Предлагал... но на моих условиях. И, еще раз повторяю, бояться нужно только тебе...
— Ты так в себе уверен? — презрительно усмехнулась Альдона.
— Да.
— Наша прошлая встреча не должна была внушить тебе столько самоуверенности! — заявила она.
— ...
— Мне просто интересно! — она, явно, заводилась, — удар у тебя, конечно, сильный, но я тебя просто больше не подпущу. А нога всегда длиннее руки. Так на что ты рассчитываешь?
— Не важно. Просто не рискуй, жизнь — дороже. У тебя все?
Она стояла и опять молча на меня пялилась.
— У тебя все? — повторил я.
— Зачем ты тогда предлагал прийти, если я надумаю? — уже спокойным тоном спросила девушка.
— Не перевирай... Я сказал "приходи, если будешь готова дружить", а ты меня втихаря выследила, захотела напугать, да еще и о реванше думаешь. Зачем мне это?
— А ты испугался?!
Я бесстрастно промолчал на дешевую провокацию.
Опять стоим молча.
— У тебя все?
— Наверное, нет людей, которые меня бесили бы так, как ты... — устало произнесла Альдона.
— Привыкла быть сильнее, а со мной "не канает"? — осведомился я.
— Да, сильнеее я!.. намного... не льсти себее... У меня третий дан и тренировалась я с корейскими диверсантами, а не в спортзале, — девушка подошла к лодке и села на нее.
По мере ее движения, я пятился, сохраняя между нами прежние метров пять.
— Не дергайся ты... сказала же, не трону... Я свое слово всегда держу...
— И я сказал, не рискуй — убью.
— Да, как ты меня, малолетний полудурок, убить можешь?! То что произошло на стадионе — дикая случайность, которая никогда больше не повторится! — взъярился "гитлерюгенд". — Меня так сроду никто не унижал! Так что, прекрати меня бесить своей хyiнei про "убью"! — ее голос опустился до змеиного шипения и из-за резкого акцента я едва услышал откровенный мат.
