Куда вёл их колдун, и почему у него выходило передвигаться значительно быстрее? Его пение завораживало и одурманивало. Ника начала сомневаться, не находилась ли она до сих пор под влиянием чар. Может, он всё ещё играет с её разумом.
Ветер свистел между деревьев. Вероника упрямо шла вперёд, стараясь не смотреть по сторонам, но чувствовала, как гудят холодные камни, как кресты раскачиваются в такт с высокими соснами. Тряся головой, она пыталась сбросить с себя морок. Ворон с белым клювом сопровождал её повсюду, гневно каркая.
Лисица вдруг навострила уши, насторожилась. Ника тоже остановилась, наблюдая и прислушиваясь к звукам. Настя с прыжком кинулась вперёд, ловко минуя все препятствия. Вероника заметила тропинку неподалёку, уходящую чуть в сторону. Решив, что так будет быстрее, девушка добралась до неё и, наконец, побежала.
Она услышала неясные звуки, доносившиеся откуда-то из-за деревьев. Несясь со всех ног к источнику шума, Ника мельком подумала, как глупо со стороны видящей так безрассудно торопиться навстречу опасности.
Лисица умчалась далеко вперёд и, завернув за угол, скрылась из поля зрения. Когда Вероника, наконец, нашла остальных, колдун был окружён. Олег и Женя — оба помятые, грязные — медленно подступали.
— Только ещё раз спой, блин, птичка, — прошипел оборотень.
Но именно это и собирался сделать колдун. Он вздохнул, круглые его щёки затряслись, и он попытался запеть. Лишь попытался, потому что Женя кинулся на него, сбивая с ног, а лисица вцепилась в ногу, отчего вместо завораживающих звуков изо рта мужчины вырвался лишь пронзительный крик. Он затряс ногой, пытаясь скинуть лису, но та лишь сильнее вгрызалась ему в лодыжку.
Олег и Женя вместе перевернули колдуна на живот. Лиса ослабила хватку и отошла прочь, фырча и отплёвываясь. Вольгин ухватил мужчину за руки, удерживая на земле ногой.
— Какие интересные таланты вы нам сегодня продемонстрировали, господин... прошу прощения? мы не были представлены.
Вероника хмуро покосилась на Вольгина. Неподходящее время он выбрал для упражнения в красноречии.
Толстяк упрямо молчал, сипя между стиснутых зубов.
— Как тебя зовут? — прикрикнул Олег и ударил ногой по затылку, отчего колдун окунулся лицом в грязь.
Ника с отвращением наблюдала за его действиями, но ни Женя, ни презрительно фырчащая лисица не пытались его остановить. Настя подкралась совсем близко к колдуну, и когда он вынырнул из размытой земли, зарычала на него, её морда в сантиметре от перемазанного человеческого лица. Колдун отплёвывал землю, посылая проклятия на их головы.
— Последний раз повторяю: как тебя зовут? — с угрозой прошипел Олег.
Мужчина не ответил, только ругался на чём свет стоит. Оборотень яростно сверлил взглядом его затылок, верхняя губа подрагивала, оголяя зубы. Он зашептал себе под нос, и толстяк вдруг закричал. Вероника не могла понять, как воздействовало на него заклинание, но колдун продолжал пронзительно визжать, пытаясь вырваться.
— Паша, — прохрипел он. — Павел Емельянов
— Уже лучше, — похвалил Олег.
Он оборвал заклятие, но мужчина на земле всё ещё дрожал и негромко постанывал.
— Что, Паша, не нравится, когда к тебе применяют магию? — с отвращением произнёс Вольгин. — Где ты научился такому пению? Уж точно не в Гнесинке.
— Мне повезло с учителем.
Олег пнул мужчину носком ботинка в бок.
— Говори!
— Мой учитель... по музыке... он был шепчущим.
— Где он?
— Умер.
— Кто ещё работает с тобой?
— Никто.
— Не ври мне! — взревел Олег, снова забормотав заклинание.
Колдун завыл от боли, завертелся жирным грязным червём под ногами оборотня.
— Моя жена! — вырвалось у него. — Моя жена, — повторил, тяжело дыша.
Вольгин удовлетворённо улыбнулся. Нику передёрнуло от омерзения. Сколько самодовольства и наслаждения читалось в лице оборотня. Женя не двигался, только сжал кулаки и опустил глаза к земле. Ему было так же гадко наблюдать за пытками, но он молчал. Почему никто не остановит Олега?
— Кто она?
— Видящая.
— Кто ещё с вами? — выпытывал оборотень.
— Больше никто, клянусь.
— Мне нет дела до твоих клятв. Послушай, выродок, — Олег наклонился ниже, щерясь в садисткой улыбке. — Ты пойдёшь с нами, прямо к твоей сообщнице, этой недоделанной ясновидящей. И ты снимешь все заклятия, которые наложил на людей. Ты слышишь меня? Все! По крайней мере, с тех, кто ещё жив.
Колдун жалобно пищал, обещая исполнить любое требование. Олег слушал его с презрительным высокомерием.
— Жалко, что тебя сейчас не видит те, кто из-за тебя умер. Что, не привык сталкиваться с настоящими магами? Легко руководить чужими жизнями, сидя у себя дома.
Он вновь ударил колдуна по голове, отчего тот начал захлёбываться в грязи.
— Олег, прекрати! — не выдержала Ника. — Он уже рассказал нам всё.
Вольгин вскинул голову, волком глядя на неё. Холодно сверкали глаза, бликуя на лунном свету. Высокий и натянутый, как тетива. В эту минуту его кожа была белее мела, волосы чернее ночи. Весь он — противостояние чёрного и белого.
— Он не был так добр к другим, — процедил Олег, со злостью бросая каждое слово. — Подумай только, скольких он убил своим колдовством, скольким поломал судьбы. Этот Кирилл разве не заслужил мести за то, что его женили против воли, превратили в послушную марионетку?
— Ты прав, ты прав, — бессильно прокричала Ника, сдаваясь. — Но мы не можем действовать... так.
— Как? Скажи! Жестоко, отвратительно, безрассудно, бесчеловечно? Скажи!
— Прекрати!
Она двигалась к нему навстречу. Как к дикому зверю, приближалась шаг за шагом, пытаясь внушить доверие, заставить подпустить к себе.
— Ты хороший человек, ты не должен опускаться до его уровня.
Олег горько усмехнулся.
— Вера, не пытайся пробудить во мне сочувствие или совесть. До чего ты там стараешься достучаться?
Он перевёл взгляд на притихшего толстяка. Хватая его за пиджак, оборотень дёрнул мужчину, заставляя подняться.
— Пошли. Найдём дверь и вернёмся поскорее домой. Нас ждёт долгая ночь. Ты, Паша, никуда не уйдёшь, пока не исправишь все ошибки.
Колдун еле шевелил своими короткими ногами, спотыкаясь на ровном месте. Он прихрамывал на правую ногу, за которую его укусила лиса.
Вероника хмуро следила за процессией. Порыв ветра поднял полы её длинного пиджака и заиграл с хвостом. Лисица подняла голову вверх, шевеля носом.
Видящая тоже посмотрела на ветви нависшей над ними сосны, с удивлением узнавая белеющий клюв ворона. Значит, он действительно следит за ней. Но почему?
— Что это с ним? — проговорил себе под нос Женя. — Перемазался?
— Крыжацик, — выдохнул в ужасе колдун.
— Кладбищенский дух, — угрюмо добавил Олег. — Будем надеяться, из всех неупокоенных здесь только он один.
Ника встревожено взглянула на оборотня.
— Неупокоенных? — переспросила она. — Они могут тут быть?
Вольгин удерживал на месте Пашу, который нервно заплясал, будто его ноги готовы были сорваться в бег.
— Их могло разбудить неуважительно обращение... или тёмная магия, — Олег перевёл взгляд на колдуна. — А кое-кто использовал омерзительные заклинания, пытаясь убежать.
Толстяк молчал, сердито пыхтя.
— Я лишь защищался, — прокряхтел он в своё оправдание.
— Ты явно не знаешь, с какими силами имеешь дело. Это магия смерти, а уж если прибегать к ней на кладбище...
— Олег, — перебил его рассуждения Женя. — Давай уйдём отсюда поскорее.
Они спешили по дороге среди могил, освещённые лишь тусклым светом земного спутника. Олег шёл последним, толкая перед собой пузатого колдуна. Лисица двигалась рядом, скалясь и порыкивая, напоминая об укусе. Вероника совсем не чувствовала холода, несмотря на ветреную ночь. На ней был лишь тонкий пиджак, но кровь бурлила в венах, а страх подгонял вперёд. Они зашли далеко вглубь кладбища, и дорога назад заняла немало времени. К тому же, они заблудились, свернув на развилке не в ту сторону. К сожалению, поняли они это, только оказавшись в тупике. Ника быстро устала. Но стоило вновь заметить мелькнувшие в небе крылья, и сил прибавилось.
В ночной тишине радостные вскрики были хорошо слышны издалека. Когда неразборчивые голоса стали громче, невидимый ужас, преследовавший их всю дорогу, прошёл. И завернув за очередной поворот, никто из них не ожидал нападения.
Человек в чёрном строгом костюме выпрыгнул из-за деревьев, повалив на землю Олега. Вольгин ухватил его за шею, пытаясь оттолкнуть прочь. Незнакомец обладал звериной силой и скоростью. Лисица наскочила на него сверху, вцепившись зубами в шею, но тот поймал её за хвост и отбросил в сторону так легко, как если бы она ничего не весила.
Паша отполз на четвереньках подальше от сцепившихся мужчин, едва не волоча пузом по земле. Он еле поднялся на ноги и, не медля, кинулся прочь, сильно хромая.
Женя бросился к Олегу, пытавшемуся скинуть с себя человека в костюме. Незнакомец был худым, но лицо его распухло и побелело. Чип за шиворот стащил его с оборотня. Лисица, опомнившись от удара, набросилась на него и вгрызлась в горло, яростно рокоча. Ника оторопело наблюдала, как Олег схватил человека за руки, удерживая на земле и произнося заклинание. Женя держал нападавшего за ноги, позволив лисице расправиться с ним.
От пальцев Вольгина побежало пламя. Настя успела спрыгнуть с вырывающегося незнакомца, прежде чем огонь охватил его голову. Женя и Олег одновременно схватили его за ноги, удерживая на месте. Они проговорили что-то негромко и неразборчиво и отскочили в стороны. А горящий поднялся, но не сделал ни шага. Он, словно факел, извивался на месте, неразборчиво хрипел и не мог пошевелить ногами, словно те приросли к земле.
Четверо в похоронной тишине наблюдали, как горит существо. Ника закрыла глаза ладонями, не в силах больше смотреть.
— Что это было? — спросила она.
— Упырь, — одновременно ответили Женя и Олег одинаково равнодушными голосами.
Чип замотал головой, делая несколько шагов назад.
— Нет, это слишком много для одной ночи. Каковы были шансы, а? — бормотал он, кажется, не очень нуждаясь в ответе.
— Их можно просто сжечь? Без всяких там серебряных пуль и осиновых кольев? — отворачиваясь от горящего упыря, удивлялась Вероника.
Олег усмехнулся.
— Действительно, почему никто не взял с собой оружие?
— Точно, именно его обычно и берут на свадьбу, — невесело сказал Женя.
— Нам стоит. Мы же не ходим на мирные свадьбы. Они все заканчиваются примерно так.
Лисица беспокойно крутилась вокруг, пытаясь привлечь внимание. Олег посмотрел на неё, меняясь в лице.
— Эта сволочь сбежала. Пошли, — сказал он Насте. — Жека, отведи Веру обратно в ресторан, — приказал Олег, скрываясь за поворотом.
Лисица помчалась за ним, взмахнув огненным хвостом.
Ника и Женя остались одни на тёмной дороге. Девушка обняла себя руками, чувствуя, как мурашки бегают по всему телу. Она судорожно вздохнула, успокаиваясь.
— Ты в порядке? — спросила она.
— Да, обошлось. Давай поторопимся. Неизвестное, есть ли тут другие упыри.
Ника поёжилась от его слов. Они шли в тишине, прислушиваясь к каждому звуку. Когда можно было уже разглядеть огни дороги, их нагнали ритмичный стук и рваное рычание, звучавшие всё ближе. Они обернулись одновременно назад, чтобы увидеть белую точку, несущуюся издалека прямо на них.
Женя сделал шаг вперёд, щурясь и пытаясь разглядеть движущийся объект.
— Женя, — проблеяла Ника. — Женя, что это? Упырь?
Парень не ответил. Он сошёл с дороги чуть в сторону и опустился на одно колено, прижимая ладони к земле.
— Мать-сыра земля, как меня породила, водою вспоила, хлебом вскормила, так дай силу мне камня, дай стойкость мне дерева, дай скорость мне ветра, — быстро зашептал он.
Ника отступала назад, шаг за шагом, смотря, как стремительно несётся к ним на встречу проворная фигура в белом развевающемся одеянии.
— Женя, — еле слышно проговорила она, неживая от страха. — Женя...
Парень даже головы не повернул, продолжая повторять заклинание.
— Женя! — громче вскрикнула Вероника. — Бежим!
Человек был совсем близко, и стало очевидно, что это седая старуха. В белом платье, как невеста, кружевной платок прикрывал голову, рея шлейфом вслед за ней. Она была не по-старушечьи быстра и сильна, несясь по кладбищенской дороге. Несколько шагов ей оставалось до Жени, когда он перекатился в сторону, подставляя подножку. Старуха упала, ударяясь лицом. Расставленные в стороны руки загребли землю. Женя поднялся и кинулся к распластавшейся фигуре.
— Гори! — крикнул он, хватая упыриху за белый платок.
Вскочив на четвереньки, та зарычала, забулькала, не в силах произнести ни слова, и набросилась на Женю. Старуха целилась в его шею, руки и грудь. Везде пытались достать крепкие жёлтые когти и шамкающие бледные губы. При жизни она была рыхлой и тучной, но смерть превратила её в хищное и сильное существо.
Ника стояла в стороне, наблюдая за битвой. Никогда прежде она не видела, чтобы Женя двигался настолько стремительно и проворно. Его движения сделались так быстры, что порой становилось тяжело следить за ним взглядом. Он нанёс удар ногой в живот и тут же переместился за спину старухе, цепляясь за длинные юбки и наматывая на кулак.
— Гори, — повторял он.
Но ткань затрещала. Упыриха рванула с силой и проворно взобралась вверх по дереву. Клок её платья остался в руке у Жени. Старуха слетела вниз. Как серебро текла она под лунным светом, стрелой направляясь в смертельном броске прямо на видящую.
— Ника!
Женя успел оттолкнуть её в сторону. Оба упали, чувствуя под собой асфальт. Ника ударилась затылком об ограду могилы. Перед глазами побелело, и она лишь слышала голодное урчание и придушенный голос:
— Гори, гори, гори...
Темноту озарил резкий всполох. Вероника поднялась, слепо вертя головой. С трудом она смогла разглядеть в огромном огненном шаре бьющуюся в агонии упыриху. Вся охваченная пламенем, она металась из стороны в сторону, от боли потеряв рассудок.
Женя подскочил к Нике, помогая ей отойти дальше, остерегаясь упырихи.
— Кажется, всё, — тяжело выдохнул он, когда старуха повалилась на землю, дёргая конечностями. Её одеяние почернело, бледная кожа обуглилась. Тошнотворно пахло горящим мясом.
— У тебя получилось, — выдавила Вероника, поворачиваясь к Жене.
Она со встревоженным возгласом протянула руку, дотрагиваясь до его лица. Щеку парня прорезали четыре полосы, из которых шла кровь. Правая сторона лица и шея были все перепачканы.
— О чём ты?
— Заклинание, — напомнила Ника, осторожно касаясь парня. — Ты смог её поджечь, у тебя снова получается это заклинание.
— Да, — потерянно улыбнулся Женя. — Ты права.
— Нужно продезинфицировать раны. Ты ведь не превратишься теперь в упыря?
Чип усмехнулся.
— Нет, не переживай об этом. Любовного треугольника с оборотнем и вампиром у нас не будет, — заверил он.
Вероника засмеялась, несмотря на нервную дрожь.
