В отверстие сверху заглянул первый луч света, когда меня ткнули копьём — дескать, вылезай! Чьи-то руки схватили меня за шкирку и вытащили на белый свет. Я зажмурился и несколько мгновений ничего не видел. Меня держали двое, и я был связан. Неприятно.
Селение невров было спрятано в таких лютых дебрях, что можно было пройти совсем рядом и не заметить низких жилищ, покрытых корой и ветками. Посреди них виднелось кострище, возле которого лежало бревно и кол с верёвкой — невры добывали огонь по-старому. Этот факт кое-что сказал мне о народе. Но действительность оказалась ещё хуже.
Люди появлялись из подземных лазов, выползали из дупел огромных дубов, выходили из жилищ, отодвинув незаметные занавеси. Высокие, в основном черноволосые, с голыми плечами, бугрящимися мышцами, перевитыми верёвками жил, в медвежьих и волчьих шкурах, с копьями и топорами. Вместо железа в топорах блестел чёрный камень — острый, умело сколотый. Они окружили меня, одни мужчины — женщин видно не было. Синие, карие, зелёные глаза невров разглядывали меня с любопытством — страха в них не было, только негодование. Плохо дело, понял я. Видимо пришельцев тут не принимают. Убьют ведь, варвары. Интересно — это больно, восставать из мёртвых? Как бы ни пришлось попробовать!
Вдруг круг расступился — передо мной появились два огромных невра — один с каменным топором в могучих руках, словно вытесанных из древнего дуба, второй в оберегах, с полоской ткани, покрытой знаками, придерживающей длинные волосы. Так, вождь и волхв. Невры подошли ко мне, нехорошо посмотрели, стали о чём-то тихо совещаться.
— Тарас, — сказал волхв, обращаясь к вождю. — Это чужак. Как поступать с чужаками — ты знаешь.
— Знаю, Боромир! Чужаки несут новь. А это нарушение Покона. Не для того мы тут, чтоб нарушать повеления богов! — ответил Тарас, кидая к моим ногам мешок.
— Громобой, Неждан, отпустите его. Не убежит! — усмехнулся волхв, потом обратился ко мне. — Вытряхивай мешок. Мы по чужим вещам не шарим — то нарушение нашей чести.
Я увидел мелькнувший чёрный камень с острым краем, почувствовал, как с меня спали кожаные ремни. Растерев руки и попрыгав, под смешки и остроумные замечания окружавших меня охотников, я вытряхнул содержимое мешка на траву.
Волхв приблизился, взял в руки стальной меч и камни для добывания огня. Лук не привлёк его внимания — только со стрел он обломал бронзовые наконечники.
— Неждан, утопи эту новь в болоте! Чтоб всё провалилось к Ящеру!
— Постойте, — заорал я. — Как вы не понимаете? Зачем вам добывать огонь деревом? Есть камни, в которых искра Агни!
— Молчи, найда! Новь — нарушение Покона!
— Зачем вам Покон, если он держит вас в дикости? Возьмите меня к себе, я многому научу вас!
— Помолчи, найда! Сейчас мы решим участь девицы, а потом займёмся тобой! Приведите Лиску!
Старуха вела за руку девушку — та шла, опустив голову, без верёвок, без ремней. Старшая по очагу, что ли? Племенем руководит вождь, а домом старуха?
Наши глаза встретились, и мы потянулись друг к другу — это заметили все. По толпе прошёл недовольный ропот. Вождь и волхв промолчали.
Наконец, Тарас взмахнул рукой и всё стихло.
— Народ невров! Боги велели нам хранить Покон! Вот этот пришлый найда сказал, что в мире есть и другие люди. Но они отвергли волю богов! Они ищут лёгкие пути и творят мерзкую новь! Так, глядишь, скоро начнут Светлый огонь добывать не из священных деревьев, а лёгким движением пальцев! — невры, стоящие, вокруг нас, засмеялись. — А это непотребство! Забыв Покон, эти существа забудут и про честь и про доблесть! Люди ли они после этого? Нет!
Однако, дочь нашего племени, — Тарас кивнул на Лиску, — полюбила этого пришельца. Даже и лепетала что-то про общую кровь по праотцам... — народ замер, ловя каждое слово вождя. — Любовь... Стрелы огненные... — Тарас смолк, опустив голову. Все молчали.
— Даже Велес, наш бог, знает, что такое любовь, — вдруг промолвил Боромир. — Часто он бывает в домах невров, включая тех, что живут в светлых лесах. И дети его, велеты, уходят в большой мир — чтоб вырождающиеся племена, если они ещё не вымерли, помнили о доблести и геройстве.
Поэтому, мы решили: Лиска, полюбившая это пришлое существо, останется жить!
Народ выдохнул, по толпе прошелестели шёпотки. Существо — это я, стало быть, так как все посмотрели на меня. Кровь бросилась мне в лицо — она останется жить!
— Однако, девица Лиска совершила страшное, невиданное преступление против наших древних уставов и законов — Покона, и поэтому в назидание всем будущим поколениям, подлежит суровому наказанию! — голос Боромира загремел над поляной.
Лиска смотрела на меня, а я на неё — её зелёные глаза вновь проникли в мою душу, заставили сердце разогнать свой бег — я был готов на любое безумство.
— Лиска должна покинуть Лес! — при этих словах мужчины отшатнулись от волхва. Для этих людей изгнание равнялось смерти, а за порогом Леса заканчивался привычный мир.
— И это наказание будет длиться до тех пор, пока невры не выйдут из Леса! — грозно выкрикнул Тарас.
— Пока не восстанут мертвецы! — добавил Боромир.
— Пока кто-нибудь не разобьёт запасное Первояйцо! — пошутил Тарас, и все рассмеялись.
Тут до меня дошло, что потомки Лилит живут долго. Очень долго. Может быть, дольше меня. Если я действительно долгожитель.
— Погодите, помилуйте! — слёзы брызнули из глаз Лиски. — Разве это преступление — полюбить человека? За что же такое наказание?
— Замолчи, женщина, — прогремел Тарас. — Мы ещё слишком добры, ох, не к добру это! Не место чужим в нашем Лесу! Мир может не устоять, если не устоим мы!
— Помилуйте, — моя любимая упала на колени.
Тарас повернулся, что-то прошептал на ухо Боромиру. Народ недовольно заворчал — на общем сборе секретам не место. Боромир, взмахнул рукой — сейчас, сейчас. Наконец, он повернулся к Лиске:
— Мы своих решений не меняем! Но даём тебе отсрочку до утра. Собирайся, прощайся со своими родичами, и с первым лучом солнца — долой! До окончания наказания ты не сможешь оборачиваться!
А тебя, изгнанник, мы утопим в реке!
— Я не изгнанник! — завопил я. — Меня никто не изгонял из племени! Дайте мне меч, и я буду биться за свою свободу!
— Меч? — изумился Боромир. — Ты не слышал плеск воды? Это твоя поганая новь ушла в бездонное болото! Хочешь нырнуть за ним? Там живут страшные упыри и чудовища, что в последнее время расплодились дальше некуда — скоро по лесам начнут шастать! Они тебя ждут? У тебя с ними свидание?
— Тогда дайте топор! Есть желающие со мной сразиться?
— Тарас! Боромир! Позвольте слово молвить! Дайте мне сразить пришлого оборотня! — закричал молодой парень, которого звали Громобой. Парень приплясывал от нетерпения — в руке он держал внушительный топор, сияющий чёрным обсидианом.
— Дайте оборотню топор! Пусть сразится, коль не изгнанник! — то, что я мог соврать, видимо не приходило мудрому волхву в голову.
Сначала глаза заливал пот, потом, после касательного удара по голове — кровь. Я отбивался из последних сил, парень был явно сильнее меня — мощные руки, перевитые жилами, тонкий торс, могучие ноги. Ну, что сказать — охотник! Не городской житель, вчерашний стражник, выбравшийся в поход, каковым я и являлся...
Я с трудом уворачивался от страшного топора, ещё одна рана огненной болью вспыхнула на руке, ноги начали дрожать от напряжения, при соприкосновении каменных лезвий летели искры и брызгал песок. Я медленно отступал и всё чаще видел торжествующий оскал на сосредоточенном лице парня, что должно было, означало победную улыбку. Вдруг спиной я ощутил прикосновение ветки — поляна закончилась неожиданно быстро — а с первого взгляда казалась такой большой. Так, ещё пара таких богатырских замахов, и этот Громобой отрубит мне голову... Интересно, что предусмотрел Агни в таком случае? Ещё я слыхал от Лиски, что нечисть, погибая, убирается существовать в нижние миры... Или я не такой? Очень не хотелось проводить испытание на собственной голове. Итак, выход один — пора превращаться в Кота Баюна, попытаться сбежать от негостеприимных невров.
Внимательно следя за Громобоем, я начал сосредотачиваться, и вдруг заметил, что клыки невра, обычные для человека ещё минуту назад, вроде бы удлинились. Точно! Он что, заметил блеск зелёных глазищ Кота, сменивший обычный серо-белый оттенок глаз Коттина? Ещё один отбитый удар, и наконец-то превращение началось! В прорезях сапог показались когти, я стал выше ростом, из-под куртки вывалился пушистый хвост. Меня тряхнуло, на секунду в глазах помутилось — я с изумлением увидел, как мой топор полетел в сторону, шлёпнулся на землю. И это притом, что я не разжимал намертво вцепившиеся в топорище пальцы...
Из обрубка брызнула кровь, мозг пронзила молния, но, как ни странно, никакой страшной боли я не почувствовал... Я приготовился заорать своим особым голосом, уложить невров, и бежать отсюда сломя голову. Лиску я непременно отыщу позже, это не проблема.
Вдруг небо потемнело — облака быстро сбегались со всего бескрайнего голубого поля в синюю тучу. Невры заметили это, заговорили, многие заулыбались — никакого страха перед сверхъестественным явлением я у них не приметил. Вдалеке раздался треск, шорох — вершины деревьев колыхались, шумели, иногда резко дёргались — шёл кто-то огромный, страшный и могучий. Я закончил превращение и с удовольствием увидел, что невры отступили от меня на полшага — многие схватились за топоры и копья. Ничего, сейчас вы попляшете! Зажмурившись, я выдал такой вопль, что с дубов посыпались молодые жёлуди. Люди застонали, закричали, причём смысл их выражений был, весьма нелестен по отношению к моей особе. Вдруг что-то сильно хрустнуло совсем рядом со мной, я открыл глаза, и тут же огромная волосатая лапа схватила меня и оторвала от земли.
На меня смотрели большие глаза цвета тёмного мёда, полузакрытые прядями волос, буйно растущими на большой голове бога. Одет он был в шкуры неведомого животного, возможно мамонта, что жили в Старом лесу до Великого Льда. Длинные руки Велеса были покрыты густым волосом, могучие ноги напоминали молодые корявые деревья. Бог сжал ладонь, и у меня затрещали кости — тут уже было не до боевого вопля, я с трудом ворочал языком и выпученными глазами.
— Кого это вы тут поймали, мои невры? — прогремел Велес, всматриваясь в меня волшебным взглядом.
— Это пришлый найда, о, великий бог! — заорал внизу волхв Боромир. — Его победил вот этот паренёк, Громобой!
— Почему не убил? — Велес наклонился к парню, и погладил его пальцем по голове, словно котёнка.
— Да я, его топором! А он обернулся! — растерялся Громобой. — Отдай его мне, бог зверей и охотников, я убью чужого!
— Ничего не выйдет, — захохотал Велес, и от его смеха закачались молодые деревца.
— Почему, великий? — строго спросил до того молчавший вождь Тарас.
— Я заглянул в его душу! Он бессмертный. К тому же оборотень. А паренёк молодец! Вот этим топором бился, говорите? Дайте-ка, я его — топор, в смысле, вобью на память в дубок! Пусть висит, пока дуб не дорастёт до небес! — улыбнулся бог, но потом посерьёзнел. — Много он притащил нови?
— Всю новь мы отправим на дно Болота — упырям. Всё равно они не воюют.
— Пришлые новое оружие тащат? Всё более хитрое и подлое? Берегите Лес и храните Покон — не забывайте мои заветы, невры!
— Не забудем, великий Велес! — отвечали многие голоса. — Почему он бессмертный? Он бог или сын бога? Ответь, могучий!
— Он не сын бога, он просто недоразумение, — проворчал старый бог. — Хитрая тварь. Обыграл Агни... или обманул? Ах, да он обманщик!
Велес что-то прошептал, приложился толстыми сальными губами к моему лицу, что-то слизнул. Потом снова захохотал:
— Теперь он никогда не превратится в человека! Пусть посидит Котом во тьме! Да хоть и тысячу лет! — хвастливо прокричал древний бог. — Киньте его в дальнюю пещеру! — лапа разжалась, и я упал на траву.
— Сделаем, о, великий бог, — закричали невры.
Тут же на меня накинули мешок и куда-то потащили. Небось, опять во влажную сердцевину давешнего дуба. Брррр... там жуки! Сейчас главное — затянуть ремнём культю лапы, да сидеть тихо — беречь сломанные рёбра!
Мне показалось, что где-то рядом, за деревом, вздохнула Лиска, живущая в родном племени последний день. Я найду тебя, Лиска! В Мидгарде так мало людей, это будет несложно! Схожу к детям степей, к народу Тура, даже в Индию прокрадусь. Посещу Кавказ и Колхиду, вызнаю у потомков невров, что выйдут из леса. Да и свой народ отыщу...
Утром меня опять вынули из дупла, привязали на жердь спиной вниз и повлекли прочь от селения. Бег продолжался несколько часов, меня мутило, в проклятом мешке не было воздуха, саднила культя, кровоточила голова, хвост волочился по земле и цеплялся за коряги. Наконец, невры остановились, кинули меня на землю, развязали и поставили на ноги. Я тут же упал — в голове летали красные искры, словно в меня вселился Агни. Меня повели в пещеру — сразу же стало темно и влажно. Затем прохладно — мы спускались вниз, невры вынули из горшка угли, зажгли факел. Затем меня втолкнули в какое-то отверстие, бросили вслед мой мешок, гулко заговорили. Что-то заскрипело, сдвинулось, тяжко громыхнуло. Меня обдало волной воздуха. Видимо, вход в пещеру завалили огромным камнем...
Я снял мешок, огляделся. Поначалу это было делом пустым и бессмысленным — пещера была темна. Однако, спустя некоторое время, когда глаза заработали на полную мощность, я увидел, что отверстие, заваленное огромным камнем, пропускает слабое подобие света — отражение от отражений. Через несколько минут я уже видел два оттенка — абсолютно чёрный и чёрный с уклоном в тёмно-серый. В углу капала вода и убегала куда-то сквозь насыпь. Возле стены было каменное ложе — кто-то бросил на него звериную шкуру. Мой мешок был пуст.
Я попытался обернуться — просто, чтобы проверить угрозу Велеса. Ничего не получилось. Пожалуй, Котом мне отсюда не выбраться — человеком было бы сподручнее. Даже и с одной рукой. Я взял большой камень и стал простукивать стены — звук был тупым везде, кроме входа, разумеется. Буду год за годом пробиваться через валун. Стоп! Ужас заставил меня замереть, словно замороженного. А что я буду есть? Мучительная смерть от голода? Так я ж бессмертный! Уже второй бог говорит это! Вечно голодный Кот Баюн?
Я подошёл к ложу и улёгся. Что-то вонзилось в поломанные кости. Какой-то кожаный мешок. Что это в нём? Шкатулочка, украшенная драгоценными камнями! На ум пришли подарки Индры — это изделие явно не принадлежало неврам! Но и "новью" людей оно не являлось! Ясно, что вещь волшебная, и ей необходимо научиться пользоваться! Но откуда она здесь? Я принюхался тонким нюхом волшебного Кота и обомлел. Лиска. Успела за ночь прибежать и положить шкатулку, а затем уйти... Откуда она у неё взялась? Тоже подарок бога?
За неделю я обстукал всю пещеру, много раз пытался заставить работать шкатулку, нажимая на камешки, произнося заклинания — ничего не происходило. К тому же — я хотел есть. Наконец, через две недели, если я правильно считал время, муки голода стали настолько невыносимы, что я завернулся в шкуру и лёг на каменную лежанку. Как ни странно, я забылся сном.
