Ну что ж, разминку минут на десять, и можно начинать танцы с палочками.
Пока кручу ногами и руками и даже практически сажусь на шпагат, мысли фоном крутят все то же колесо. Школьников в Дуэльном Клубе будет мало, но те, кто придут — первые кандидаты в команду "Ежиков". К концу учебного года ядро команды сцементируется и будет проверено в деле, и тогда же можно будет начать расширение. Тем паче что за полгода кандидаты — пусть даже они и не знают, что кандидаты! — покажут себя со всех сторон. Одна сплошная выгода от занятий в помещении, спасибо дедушке Альбусу, хе-хе.
Локхарт, кстати, так и не пришел.
Ну да, рядовыми тренировками славы не сыщешь и не обрящешь, в отличие от показательного выступления на открытии. Хотя интересно было бы посмотреть на товарища Гилдероя в критической ситуации. Что-то же он умеет из магии? Была бы возможность, свел бы преподавателя ЗОТИ с василиском и посмотрел, что из этого получится. Заканчиваю разминку и ощущаю, что меня пристально разглядывают. Оборачиваюсь. Команда "Ежиков" едва ли не аплодирует.
— Чего? — обвожу их взглядом. — Разминку никогда не видели?
— Настолько близко — никогда! — кричит Рон.
— Сверху все выглядит немного иначе, — почти смущенно добавляет Гарри.
Невилл ковыряет ногой пол, близнецы подмигивают и ухмыляются.
Как будто в стриптиз-клубе с программой выступал, а не разминку делал.
Жизнь и учеба катятся дальше в русле повседневности. Вообще, в этом семестре все как-то обыденно, привычно и понятно, невзирая на василисков и Тайных Наследников. Может, потому, что научился усмирять эмоциональные порывы? Или окончательно вжился в этот мир? Непонятно, но эффект налицо: дни летят и летят мимо, благо больше никто из учеников не каменеет, а Гарри не слышит голоса.
Единственное изменение: теперь тренировки "Ежиков" проходят в помещении Дуэльного Клуба.
В остальном все то же и всё те же, как говорится. Поиски новой сердцевины для диадемы отложил до весны, самодельные палочки тоже отодвинул. Вот будут клыки василиска, хе-хе, там поэкспериментируем еще. Даже погода со мной согласна и больше не устраивает буйства стихий.
Разговоры о кошке Филча и Тайной Комнате постепенно стихают и сходят на нет.
Зато тема Наследника становятся популярной, и многие школьники воображают себя прямыми потомками одного из Основателей. Вообразив, спорят до хрипоты о славе, деньгах и могучей магии. Никто не бегает, не паникует, не прячется под кроватями в ужасе, и это хорошо. Нормальный психологический климат, а не атмосфера всеобщей истерии. Даже Локхарт в целом в ноябре сбавляет обороты самопиара.
Только Филч по-прежнему в глубокой депрессии из-за миссис Норрис.
Близнецы говорят, что Локхарт вроде бы частенько теперь заходит к завхозу, то ли утешает, то ли обещает расколдовать кошкуна, как только созреют мандрагоры. А может, просто болтают, в конце концов. Так сказать, два одиночества нашли друг друга, хе-хе. Посидят, выпьют бутылочку, пожалуются друг другу на "тупых учеников", и каждому становится легче.
Только мне легче не становится, ведь змейсс так и не пойман до сих пор.
12 декабря 1992 года, суббота.
Сегодня Оливер Вуд гоняет команду по квиддичу до полного изнеможения. Снег, холодно и темно? Не, для капитана команды Гриффиндора это не оправдания. У команды новейшие метлы? Тоже не оправдание. Только попробуй заикнись, что уже налетались по самые помидоры, как Оливер Вуд толкнет длинную речь о судьбах Родины и школьного Кубка по квиддичу. Ей-богу, после выигрыша Кубка Оливер от одной мысли о том, что может с ним расстаться, звереет и теряет остатки разума.
Поэтому Гарри, мокрый, замерзший и уставший, еле плетется.
Поттер уже мечтает о рождественских каникулах, надеясь, что Оливер уедет домой и квиддич-тренировки прервутся. Одно дело — летать на метле в охотку, и другое — час за часом в любую, даже самую плохую погоду, отрабатывать финты, уловки и фигуры пилотажа. Впрочем, я сам себе Оливер Вуд. В смысле, самостоятельно час за часом отрабатываю свое, но тоже из разряда уловок и финтов.
Пока еще неспособен тягаться со взрослыми магами, но именно что пока.
И тут мои размышления прерывает острое чувство дежавю.
Посреди коридора, практически на том же самом месте, что и полтора месяца назад, висит Почти Безголовый, печально уставившись в окно. Только письмо в руках отсутствует, а так — один в один ситуация перед Хэллоуином. Интересно, Ник нас пригласит на еще одну вечеринку или будет жаловаться на жизнь? Хоть убейте, не верю, что мы тогда случайно с ним столкнулись. Да и сейчас, как говорил один толстый мишка, "это ж-ж-ж неспроста".
— Привет, Гарри, — печально вздыхает Ник.
— Привет, Ник, — устало отзывается Гарри. — Что-то случилось?
— Нет, юный Поттер, просто хотел поблагодарить тебя. Ты все же высказал тогда Патрику, какой я ужасный, и он под конец вечера смягчился, наигравшись в Хоккей-с-Головой.
Призрак умолкает, видимо, заново переживая то унижение.
— И что было дальше?
Ник тут может часами висеть, а мы усталые, мокрые и голодные. Поэтому подталкиваю призрака вопросом.
— Патрик пообещал, что в любой момент возьмет меня в Охоту, как только я смогу окончательно отделить голову от тела, — вздыхает Ник. — Гарри, ты случайно не знаешь такого заклинания?
— Нет, но вот Гермиона точно знает!
— Увы, Гарри, — качаю головой, — но, думаю, если почитать в книгах...
— Да! — оживляется Почти Безголовый. — Точно! Почитайте в книгах!
— ...или обратиться к знающему магу, — продолжаю мысль.
— Альбус Дамблдор — величайший волшебник, и он тебе поможет! — восклицает Гарри. — Если он не знает средства, то никто не знает!
— Ну я не знаю... — как-то деланно смущается Ник.
— Точно поможет!!!
Гарри, кажется, уже забыл об усталости и мокрой одежде. Энергично подпрыгивает и готов бежать помогать Почти Безголовому Нику. Гарри у нас, как уже неоднократно упоминал, добрая душа. Вот и сейчас убеждает Ника, что Дамблдор обязательно поможет и спасет, ведь дедушка Альбус такой хороший!
Не вмешиваюсь в разговор, просто стою в сторонке и озираюсь.
Вроде все тихо и спокойно, но кто знает? Не то чтобы нервы звенели как струны, но с момента прошлого нападения прошло больше месяца и взгляд у василиска точно перезарядился. Гарри, правда, не слышал голоса, когда ко мне и Колину подбиралась змея... но это ни о чем не говорит.
Гарри, исчерпав все доводы, апеллирует ко мне:
— Гермиона! Ну что ты молчишь, скажи сэру Николасу!
— Да, многоуважаемый сэр, — склоняю голову, — директор Дамблдор как минимум может указать, в каком направлении магии искать ответ на вашу задачу.
— Да я вот думал, что у магов заклинание есть, — как-то немного скисает Ник.
— Наверняка есть, и с помощью директора мы можем его узнать, сэр. После этого выучим, научимся применять и поможем вам с вступлением в Безголовую Охоту. Так, Гарри?
— Точно! Молодец, Гермиона! — Поттер решительно рубит рукой воздух. — Выучим и поможем!
Стоило бы, конечно, добавить, что для пятисотлетнего призрака Почти Безголовый на удивление нетерпелив и капризен, но это было бы чересчур. Чересчур бестактная правда, скажем так. Поэтому молча слушаю вполне ожидаемое продолжение фразы от Гарри:
— Вот только я не знаю, где кабинет директора!
— Зато я знаю, — решительно отвечает Ник. — Давайте пойдем прямо сейчас!
— Точно!
Делаю жест рукой, мол, раз уж знаете, сэр, так показывайте дорогу. Почти Безголовый, приободрившийся и вздернувший голову, кажется, становится плотнее и сияет ярче. Хрен их, этих призраков, разберет, тут надо отдельно сидеть и читать, вникать в теорию. Пока что можно выдвинуть гипотезу, что от сильных эмоций призраки плотнеют, хе-хе.
Почти Безголовый плывет обратно, в том направлении, откуда мы пришли.
Гарри собирается двинуться следом, но, к счастью, вначале оглядывается, иду ли я. Беззвучная вспышка, и сэр Николас, чернея, опадающим листом планирует на пол. Что ж, теперь мы знаем, что магия имеет способы борьбы с призраками. Взгляд василиска превратил привидение в камень, ха! Подать больше энергии, и даже призрака, наверное, можно убить.
Эти, надо сказать, весьма несвоевременные мысли стрелой проносятся в голове.
— Агуаменти! Гарри — бегом в башню Гриффиндора!
— Что?
— Бегом!!!
Наверное, мой голос сейчас смахивает на выкрики Оливера Вуда, потому что Гарри, не рассуждая, разворачивается и бежит со всех ног. Не знаю, полностью ли разрядился взгляд у василиска, и не собираюсь узнавать. Вода хлещет по коридору струей, растекается и течет прямо сквозь окаменевшего Ника.
— Вингардиум Левиоса!
Левитирую воду в стену поперек коридора. При этом, разумеется, не стою на месте, а спиной вперед отхожу и отхожу. Бежать пока рано, надо надежно перекрыть всё, а потом позвать на помощь. Эх, без кошкуна Филч не так активен, а ведь в прошлый раз как шустро появился! Вода перекрывает собой коридор, и финальным аккордом я ее замораживаю. Пусть василиск подолбится, если желает.
Змеюка и вправду наносит один пробный удар.
Ледяная стена покрывается трещинами, но стоит. Вот теперь можно и бежать! Разворачиваюсь и мчусь во всю прыть вслед за Гарри ко входу в башню Гриффиндора. Надеюсь, змейсс не решит обгонять и догонять по трубам, иначе все будет печально и грустно. Но вроде в коридоре тихо и пусто, только мое тяжелое дыхание и топот ног разносятся эхом. Эхом. Очень интересно. Почему при таких огромных размерах в коридорах сейчас такое слабое эхо? Как будто сам Хогвартс приглушает звуки, не желая, чтобы кто-то услышал крики о помощи.
Ай, поздно сообразил.
Надо было кастануть "Сонорус" и звать на помощь!
Ладно, все равно уже почти прибежал, сейчас выясним, что с Гарри, и пойдем сдаваться кому-нибудь из учителей. Наверное, нашему декану, как-никак непосредственный начальник. Последний поворот перед башней, мокрая обувь слегка скользит по камням, но вписываюсь, и вижу, что обе мои проблемы решены.
Гарри, живой и невредимый, перед портретом Полной Дамы что-то рассказывает МакГонагалл.
— Мисс Грейнджер! — немного сердито заявляет наш декан. — Объяснитесь, пожалуйста!
— Да, профессор, — слегка запыхался, но сейчас восстановимся. — Что-то напало на Почти Безголового Ника и окаменило его.
— Простите?
— Привидение сэра Николаса почернело и упало на пол, профессор. Стало понятно, что опасность крайне велика, и я отправила Гарри в башню, не сомневаясь, что он позовет кого-нибудь взрослого, опытного и рассудительного на помощь.
МакГонагалл только фыркает, но я и не собирался ей льстить. Скорее, подбадривал Гарри: мол, все правильно сделал.
— После чего я перекрыла коридор стеной льда, профессор, и поспешила вслед за Гарри.
— То есть сейчас посреди одного из коридоров стоит стена льда? — глаза МакГонагалл сужаются. — Мисс Грейнджер, вы, несомненно, знаете, что в коридорах нельзя колдовать.
— Да, профессор.
— Но нападение на привидение и забота о Гарри... — продолжает наш декан. — Нет, тут слишком сложный случай. Сейчас мы отправимся к директору, и вы еще раз расскажете обо всем, что случилось!
— Да, профессор.
Видимо, судьба у нас такая — в этот вечер попасть в кабинет директора.
Не с призраком Почти Безголового, так с нашим деканом.
"И вновь пишу вам, разлюбезная Екатерина Матвеевна. Пострадал у нас призрак факультета, несчастный сэр Николас. Окаменила его змеюка из Тайной Комнаты, и до нас попутно чуть не добралась. Все обошлось, но теперь предстоит мне еще немного здесь задержаться, пока буду объяснения давать. Так что шлю вам пламенный привет, но исключительно мысленный, ибо телом вынужден задержаться в Хогвартсе.
Засим не прощаюсь и обязательно еще напишу, как только будет свободная минутка".
Глава 20
Идем вслед за Минервой, и только одно удручает в данной ситуации: так и не успел ни переодеться, ни помыться. Спасибо, конечно, Почти Безголовому, реально спас, и теперь за нами должок, но шлепать в стылой обуви и одежде... бр-р. Приятного мало, невзирая на закалку. По дороге МакГонагалл тормозит еще и префекта Персиваля Уизли, и мы дружной четверкой топаем к месту происшествия.
Стена льда уже осыпалась и потихоньку растекается лужей.
Почти Безголовый, почерневший и безучастный, так и лежит на повороте, где его настиг удар василиска. МакГонагалл озадачена и, кажется, немного взбешена. Персиваль тычет пальцем в Ника, но призрак, даже окаменевший, все равно призрак. Одним движением палочки МакГонагалл сотворяет вокруг призрака ящик-переноску изо льда. Могу только молча завидовать. До такого мастерства в трансфигурации мне как до луны пешком.
— Отнесите его в медпункт, Персиваль, — строго говорит МакГонагалл.
Гордый и важный префект уносит ящик. Даже ручку на нем наш декан сделала. Уважаю.
Идем дальше, к кабинету директора. Собственно, как выясняется, тут недалеко. Вход в кабинет — примерно посредине между башнями Гриффиндора и Рэйвенкло, но вот точное местоположение на карте Хогвартса не укажу. С этими запутанными коридорами, лестницами, переходами и сменой этажей надо иметь идеальную трехмерную память, чтобы потом сообразить, где именно директорские покои.
Впрочем, топология Хогвартса — предмет отдельного исследования.
Вход охраняет огромная каменная горгулья, пожалуй, метра два в высоту будет.
— Лимонный шербет! — произносит пароль МакГонагалл, и статуя оживает.
Очень интересно. Стена размыкается, и там обнаруживается спиральная лестница. Хм-м-м, толково, толково. Случись чего, горгулья не пропустит или сразу вступит в бой, сигнализируя об угрозе. Затем враги будут вынуждены бежать виток за витком, и кто знает, что встроено в стены башни? А в конце пути врагов встретит предупрежденный об опасности директор с палочкой наперевес.
МакГонагалл открывает толстую дубовую дверь и заводит нас внутрь.
Пока декан ходит за директором, оглядываемся. В прошлый раз бегом проскочили, толком и не осмотрелся. Портреты прежних директоров всё так же висят на стенах, и большинство изображений спит. В унисон им похрапывает Распределяющая Шляпа на одном из шкафов. Гарри зачарованно рассматривает столики на изогнутых ножках, где лежат непонятные штуковины, испускающие серебристый дым.
— А ты знаешь, что Шляпа предлагала мне пойти на Слизерин? — шепотом спрашивает Гарри.
— Мне она предлагала любой из факультетов на выбор, — пожимаю плечами.
