— Ассия-чан, Конеко-чан, с вами всё в порядке?
В ответ раздались два удивлённых возгласа.
— Исе-сан, это вы?
— Хёдо, ты?
— Ассия, сука... — прохрипел Фрид. — Так ты знаешь этого сраного говноеда? Может этот ублюдок и сам дьявол? Зря я послушал того ангела! Я должен был убить тебя! Сначала изнасиловать, а уж потом убить! Или...
Я не дал ему договорить, быстро подскочил вперёд и изо всех сил обрушил колено ему на лицо. Фрид, наконец-то, замолк.
— Ассия-чан, ты попала в очень плохую компанию. Ты — замечательный человек и мой друг. Этот ублюдок — сумасшедший убийца и насильник, а те, кому ты сейчас служишь — немногим лучше.
— Н-но... но что мне делать?
— Пойдём со мной! Я обязательно тебя защищу! Мои родители будут рады увидеть девушку в доме, они обязательно полюбят тебя! И никто, никто в этом мире, не посмеет больше тебя обидеть! Ни церковь, ни Падшие, ни дьяволы.
— Твоя сучка-подружка подохнет, как подохнешь и ты... — раздался хрип Фрида.
Что? Он же должен сейчас сильно шепелявить, а его зубы находиться где-то глубоко в глотке!
— Одну секунду, Ассия-чан. Нужно кое-что закончить.
Я подошёл к прислонившемуся к стене Фриду, ухватил его за волосы и задрал вверх голову. Раздался звук активированного меча. Глаза ублюдка расширились, когда световой клинок, оставляя борозду в стене, обрушился ему на шею. С отвращением я отбросил голову прочь, отключил меч, сделал шаг к Ассии и тут на меня навалилось осознание.
Я убил человека. Это было не первое моё убийство, я позволил Риас казнить Райнар, и перед самой своей смертью убил Шалбу Вельзевула. Но впервые я совершил убийство не в пылу битвы, а сам, собственными руками обдуманно и намеренно оборвав чью-то жизнь. И пусть это был такой мусор как Фрид, пусть без него мир станет немного лучше, но я чувствовал себя гораздо хуже, чем когда медленно умирал от копья света, торчащего из живота.
К тому же, на что я вообще надеялся, устраивая эту смехотворную засаду? Фрид был очень хорош, он на равных сражался с Юто, и если бы не атака исподтишка, у меня бы не было и шанса! Идиот! Вслед за мной погибли бы Конеко, а затем и Ассия! Ддрайг! Хватит спать! Мне нужно стать гораздо сильнее!
— Исе-сан, с тобой всё в порядке? — раздался заботливый голос Ассии.
— Почти, мне нужна пара минут, чтобы прийти в себя. Если можешь, исцели, пожалуйста Конеко-чан и клиента-сана.
— Но ведь она...
— Дьявол, я знаю. А ещё она мой — дорогой кохай!
Ассия склонилась над клиентом, зелёное сияние, окутавшее её руки, покрыло ужасную рану. Та очень быстро стала закрываться без следа. Я повернул голову к до сих пор молчащей Конеко.
— Конеко-чан, ты позаботишься обо всём этом? — я махнул в сторону разгромленной комнаты, обезглавленного трупа и тихо стонущего клиента.
Она молча кивнула. Конеко-чан никогда не была многословной. Тем временем к ней подошла Ассия и под настороженным взглядом золотых глаз быстро исцелила её ранения.
— У меня к тебе будет большая просьба. Ассия-чан останется у меня. Она незнакома с нашим городом и почти не знает японский. Можешь попросить Президента, чтобы она устроила её в нашу Академию?
— Хорошо, — как обычно бесстрастно ответила Конеко.
— Ну а теперь, Ассия-чан, нам пора.
— Куда? — пискнула та.
— Домой. Мы идём домой.
* * *
Что бы сделали нормальные люди, если бы их сын пришёл домой после полуночи, в одежде с пятнами, поразительно напоминающими кровь, привёл с собой не говорящую по-японски девушку, одетую в костюм монашки, и сказал, что она будет жить с ними? Начали бы задавать вопросы? Спрашивать, всё ли в порядке с сыном? Вызывать парамедиков или полицию? Честно говоря, не имею ни малейшего понятия!
Мои сначала залились обильными слезами, начали обнимать друг, затем обнимать опешившую Ассию, после чего рассыпались перед ней в благодарностях за то, что она почтила своим вниманием такого идиота, как их непутёвый сын. Их даже не смущало, что та, на которую они обрушили свои восторги, не понимает из разговора ни слова.
— Ассия-сан, спасибо вам, спасибо! Я думал, что ни одна девушка не глянет на него до самой смерти.
— Ассия-сан, он животное, отвратительное животное! Спасибо, спасибо, что вы пожалели его! Удивительно, как такая красавица оказалось рядом с этим похотливым чудовищем!
— Когда-нибудь я увижу внуков!
— Теперь можно выкинуть все диски с порно, которые он прячет в своём шкафчике!
Ассия стояла, невинно моргая своими огромными зелёными глазами и беспомощно смотрела на меня, не в силах вынести этот водопад эмоций. Я выборочно перевёл разговор. Очень выборочно. Очень-очень выборочно.
— Они счастливы будут тебя приютить, и ты им очень понравилась!
— А ещё скажи ей, что мы будем не против парочки маленьких Хёдо!
— Но ни за что не позволим тебе их воспитывать! Ты превратишь их в таких же животных, как сам! Так и передай!
— Мы можем уступить вам нашу спальню!
Я люблю своих родителей, но они ужасны! Какого вообще мнения они о своём сыне?
* * *
Ранним утром я отправился на тренировку на велосипеде. На багажнике, удерживая меня за талию, сидела Ассия. Она пришла ко мне домой только с тем, что было надето на ней, но мама, порывшись среди своих вещей, нашла ей одежду. И сейчас Ассия-чан была одета в розовый спортивный костюм и чуть великоватые кроссовки.
Мне было не по себе от мысли, что эта нежная невинная девушка увидит тренировки девочек-волшебниц, а Мил-тан, несмотря на всю свою доброту, может произвести пугающее впечатление. Поэтому я несколько опасался. А с другой стороны, она вчера видела сражение, кровь и смерть человека, причём убийцей был я сам. И это её не оттолкнуло и не отвратило, она не переставала считать меня другом и доверчиво прижималась к моей спине. Так что зрелище меня, одетого в розовое платье, её запугать не может. Ведь не может же? Правда?
Дорога была недалёкой, и мы быстро оказались на месте. Мил-тан уже нас ждал, вместе с привычными костюмами и рюкзаками, в которых были распиханы блины от штанги. Мацуда и Мотохама появились через несколько минут. Увидав, что со мной приехала прекрасная иностранка, они пришли в неуёмное возбуждение.
— Подонок!
— Скотина!
— Как ты мог познакомиться с такой красоткой, да ещё без нас?
— Я убью тебя, ублюдок!
Они накинулись на меня (самодовольно задравшего подбородок) с кулаками, а по их лицам стекали потоки слёз. Внезапно их ноги оторвались от земли и затрепыхались в воздухе. Сзади них незаметно появился Мил-тан, ухватил их за шивороты и поднял.
— У вас слишком много энергии, ньо! Мил-тан поможет вам её израсходовать!
И он действительно помог. После целого часа пыток и мучений, когда мы, выбившись из сил, рухнули на землю, когда схватили подолы своих юбок и стали обмахивать себя ими, не стесняясь вида семейных труселей, которые спокойно могли видеть окружающие, Ассия, добрый и милосердный ангел, бросилась к нам, протягивая бутылочки с водой. Не в силах ничего сказать, я лишь благодарно кивнул и прильнул к живительной влаге. Мацуда и Мотохама, получив вторую бутылку из рук девушки, живой прекрасной девушки, зарыдали от счастья.
Ассии было невыносимо видеть наши страдания, и она, с той же привычной непосредственностью, вытянула вперёд руки. Ладони её осветились зелёным, свет собрался в плотный комок и материализовался двумя серебряными колечками на её изящных пальчиках. Зелёное сияние окутало моё тело, мгновенно убирая боль в моих разрывающихся мышцах.
Закончив исцелять меня, Ассия приступила к лечению Мацуды и Мотохамы.
Но она не успела ничего поделать, как рядом с ней оказался Мил-тан-сенсей.
— Это волшебство, ньо?
— Да, почти, — не стал скрывать я. — Ассия-чан обладает силой исцелять любые раны!
— Она девочка, а ещё она — волшебница, ньо!
Мне было понятно, куда он клонит, но я, как настоящий рыцарь, грудью бросился на защиту невинной милашки. Грудью, затянутой в розовое платье с белыми кружевами!
— Ассия-чан — очень добрая и нежная!
— Как и ожидается от девочки-волшебницы, ньо!
— Она жила в затворничестве и не привыкла к физическим тяготам!
— Мил-тан поможет Ассии-сан!
— Но Ассия-чан немного неуклюжа, постоянно спотыкается, падает, и у неё всё падает из рук!
— Для девочки-волшебницы это недопустимо, ньо! Поэтому долг Мил-тан, как девочки-волшебницы — выручить сестрёнку, ликвидировать слабости, которыми обязательно воспользуются враги, ньо!
— Но защитить Ассию-чан — мой долг!
— У тебя, ньо, это получится лучше, если она сможет постоять за себя!
Я искал ответные аргументы, подбирал слова, но Ассия-чан, закончив с придурками, присоединилась к нашему разговору.
— О чём вы спорите, Исе-сан?
Я в двух словах пересказал ей разговор. По мере моего рассказа, её глаза всё больше и больше разгорались решимостью.
— Я не буду обузой Исе-сану! Я стану тренироваться изо всех сил! Девочка-волшебница-сан, позаботьтесь обо мне!
Нет Ассия, я совсем не это имел в виду! Не вздумай!
Мил-тан окинул нас пристальным промораживающим до костей взглядом, и задал вопрос:
— Ньо! Спроси, пожалуйста, у Ассии-сан, сможет ли её сила вылечить тяжёлые травмы на тренировках?
Было нетрудно понять, куда он клонит, поэтому я, Мацуда и Мотохама очень громко сглотнули.
Глава 9
Конеко-чан сдержала обещание, и через несколько дней, дней, наполненных болью, страданиями, порванными связками, разорванными от непомерных нагрузок мышцами, сломанными костями и вывихнутыми суставами, ко мне приблизилась Председатель Сона и, холодно поздоровавшись, вложила мне в руки пачку документов. Полистав бумаги, я увидел, что это документы на зачисление Ассии Ардженто на второй год старшей школы Академии Куо. И она, как и в прошлый раз, оказалась в моём классе.
Я постарался уйти, выбраться из школы пораньше, нужно было собрать для Ассии вещи, купить школьную форму и принадлежности. К сожалению, помощь Риас на этот раз была не настолько всеобъемлющей, поэтому о милашке-монашке мне предстояло позаботиться самому.
В который раз я пожалел, что увлекался лишь порнухой и сиськами. Если бы в сферу моих интересов попадали скачки, гребля, велосипеды или мотоциклы, то со знанием будущего я бы сейчас, как герой старого фильма, заработал бы миллионы иен! Ну, или хотя бы удвоил свою заначку! А если бы был азартным игроком и помнил выигрышные числа лотереи, то мог бы действительно разбогатеть. Ну а пока что придётся взять ответственность и опустошить свои сбережения. Впрочем, Ассия-чан важнее даже лучших DVD с порнухой!
Мои опасения вызывало поведение друзей, я боялся того, что случится, когда они узнают о переводе Ассии-чан в наш класс. Боялся, что эти звери начнут пускать слюни и отпускать в её сторону мерзкие похотливые шуточки. Но, видимо, обстановка, в которой они встречались с ней до того, не располагала к извращениям, а боль от тренировок и травм служила прекрасным средством, успокаивающим расшалившиеся гормоны. Они просто обрадованно кивнули. Уверен, они будут защищать Ассию-чан так же, как и я — ведь сама она занималась с трогательной упорностью, лечила не только себя, но и всех нас! О, Ассия-чан, ты ангел! Мы не дадим никакому ублюдку Академии замарать тебя своим сальным взором!
* * *
Вот уже которую ночь мне снился сон.
Я стою на поле бесконечной черноты, черноты спокойной, инертной и ни капли не страшной. А где-то вдалеке, на горизонте, пылает жаркое море огня. Я знаю, что этот огонь меня не сожжёт, что он не обжигает, а лишь согревает, не испепеляет, а дарит защиту и уют. Мне хочется дотянуться к этому пламени, окунуться в него всем телом, согреться, разогнать тьму вокруг.
Но каждый шаг, который я делал в том направлении, давался очень тяжело. Ноги вязли в липкой чёрной жиже, я делал всё новые и новые шаги с размеренностью бездушного робота, с громким чваканьем вырывая ноги из вязкого плена. Но огонь всё был так же далеко.
Во сне я звал друга, я знал, что он там, где-то посреди этого огня, что он и есть этот огонь, но никак, никак не мог достичь того места.
Просыпаясь утром в холодном поту, я, конечно же, понимал значение сна — мне хотелось вновь дотянуться до Ддрайга, вновь обрести партнёра, воссоединиться с тем, что с рождения является частью меня самого. Мне хотелось быть целым. Но, увы, это было неосуществимо.
* * *
Ассия-чан погрузилась в школьную жизнь быстро и как-то незаметно. Пусть она не понимала разговоры окружающих, шепотки окрестных парней и девчонок заставляли её ещё сильнее жаться ко мне, не отходить ни на шаг, вцепляться в руку, как утопающий в спасательный круг.
Мацуда и Мотохама, испытывавшие к Ассии сложные чувства — из-за неё тренировки стали просто нечеловеческими, но одновременно она была чудом, избавляющим от боли и страданий — тоже постоянно порывались её защитить и не дать в обиду. Таким образом, наше трио извращенцев, к которому незаметно присоединилась Кирью (по какой-то странному выверту логики извращенкой не считающаяся!), обзавелось пятым членом.
Ассия всё свободное время уделяла японскому, её постоянно можно было увидеть то уткнувшейся в словарь или в учебник, то в наушниках, тщательно повторяющей японские слова, то с ручкой и тетрадью, переписывающей символы хирганы и катаканы. Незнание Ассией японского языка служило прекрасной защитой против извращённых поползновений Айки, чьи двусмысленности и намёки просто не могли достигнуть невинных ушей!
Несколько раз я пересекался с Кибой и Конеко. При встрече с Конеко, она мне кивала — что для этой немногословной лоли было сродни непринуждённой болтовне. С Юто же мы просто вежливо здоровались. К сожалению, любое общение с Принцем Куо тут же вызывало шепотки окрестных школьниц, которые, всё больше распаляясь, строили разные неприличные предположения. Не понимаю, почему в извращениях обвиняют именно наше трио? Почему все эти жуткие яойные фантазии не считаются омерзительными и постыдными, а простые и понятные подростковые желания, влечение к прекрасным женским телам — чем-то чудовищным и неприемлемым?
Пару раз я видел Риас. Мне хотелось подойти, поговорить с любимой, снова попытаться ей всё объяснить, устранить недопонимание, но я титаническим усилием сдерживал себя. Я кивал ей, но в ответ получал лишь внимательный пристальный взгляд, которым она меня провожала. Милая, потерпи! Пусть мы с тобой больше не вместе, но я всегда останусь твоей верной пешкой! В прошлой жизни я клялся защищать свою госпожу, и смерть — недостаточная причина, чтобы нарушать эту клятву!
День проходил за днём, школьная жизнь текла своим чередом, а тренировки становились всё кошмарней (и, к нашему ужасу, это тоже стало привычной рутиной). И вот однажды телефон высветил уведомление. Настал день смерти Ассии, тот самый день, когда погибла Райнар. Я ходил, словно на иголках, отвечал невпопад и не находил себе места. Лишь ужасающий энтузиазм Мил-тан смог прогнать из головы тяжёлые мысли. Я был готов ко всему, готов к любой неожиданности. К чему я был не готов, что этот день пройдёт без происшествий.
