Цепи Ярости

Вообще, все четверо служили "оружием сдерживания", из-за которого Церковь не хотела начинать войну против "еретиков". Если верить священнику и его информации, войны не было только из-за того, что силы отступников и Церкви были слишком уж равны; ни одна сторона не могла предсказать результат прямого столкновения. Равновесие шаткое, но сохраняющееся уже не первый год... К сожалению, он не знал, на чём сейчас сконцентрирована каждая из сторон — на поддержании равновесия или всё же на попытках перевесить чашу весов в свою сторону. Понятно, что важно и то, и то, но на чём больше?.. О попытках серьёзного расшатывания баланса священник не слышал, но это решительно ничего не значит — к примеру, попытки убийства верхушки вполне могут оставаться тайной для всех. Ладно, немедленной важности этот вопрос не имеет, хотя учесть и стоит.

Больше ничего существенного священник рассказать не смог; я задумался. Что с ним теперь делать? Отпустить, чтобы иметь человека, которого можно шантажировать, если что? Но он запросто может избавиться от всех порочащих улик, да и вообще...

— Слуга — произнёс я, делая жест руками. Послышался хруст, и тело священника свалилось на пол. Теперь нужно позаботиться о тех, кто может расследовать исчезновение деревенского священника...

Одно из зелий было помечено "сжигание трупов"; всего несколько капель маслянистой жидкости дали поразительный эффект — пламя, расширяясь от покрытого зельем участка, пожрало их в считанные минуты, оставив лишь обгоревшие скелеты в кучках пепла. Полагаю, теперь будет сложно установить, что с ними произошло, и всё спишут на неудачную попытку призыва демона. Закончив с этим, я покинул подземное убежище и "гостеприимную" деревню.

Трофейные книги оказались рабочим журналом, трактатом по демонологии и учебником волшебства. Определённо полезно... Правда, записи в журнале делались для себя, так что большую часть было сложно понять, но даже так можно было извлечь что-то полезное, в основном про линию поведения с церковниками и алхимию. Демонология тоже может пригодиться, хотя о том, что меня больше всего интересовало — защите от агрессивных демонов — там упоминалось прискорбно мало. Самой же полезной, пожалуй, оказалась последняя книга, рассказывающая об основах волшебства, с вполне понятными и доступными примерами. Были там и такие вещи, как "простейшие бытовые чары" и "определение примерного уровня вашей волшебной силы"; последним я не замедлил воспользоваться.

Результат оказался, я бы сказал, неожиданным. Либо я сделал что-то не так, либо волшебная сила у меня отсутствует. Учитывая, что-кое что мне уже удавалось, логично предположить первое... Однако новые попытки так же не дали результата.

Что же до демонов... Ну, Слуга описаниям не соответствовала. Начиная с самого простого — в трактате было написано, что даже те демоны, что внешне схожи с людьми, источают нечто, ощущаемое даже теми, кто чужд волшебства. Любой человек рядом с демоном сразу ощутит что-то странное, а животные будут либо нападать, либо убегать в страхе. Лошади действительно сторонятся Слугу, но не сказал бы, что так уж сильно... Впрочем, книга может и преувеличивать.

На привале, когда Слуга начала разводить костёр, я остановил её и попытался разжечь огонь, при помощи волшебства. Это получилось, но утомило меня настолько, что меня зашатало. Ничего подобного в книге не упоминалось. Волшебство и колдовство, разные подходы? Или ещё что-то, о чём я не знаю? То, что я ничего толком не знаю, раздражает... Мир стала заволакивать алая дымка. Кажется, Слуга зарычала... Сил на то, чтобы сдерживать наступающую ярость, совсем не осталось, и я отключился.

Я летел. Подо мной проплывали скалистые горы, кое-где покрытые скудной растительностью; ветер обдувал меня, когда я осматривал свои владения. Здесь правлю я, и конкуренты давно не рискуют посягать на мою территорию...

Внезапно тело перестало меня слушаться; каменные клыки внизу резко приближались. Скалы совсем рядом!..

Я очнулся... И обнаружил перед собой мрачное зрелище. По месту стоянки словно пронёсся ураган; деревья сломаны, костёр разметало... Но самое мрачное — лошади мертвы. И повозка испорчена — одно колесо отсутствует, другое валяется на земле, борта сломаны, передняя ось, кажется, тоже... Слуга, сгорбившись, сидела на земле, и опустив голову глядела на учинённые разрушения. Ругать её? Нет смысла. Полагаю, тут скорее уж виноват я сам — мне нельзя отпускать контроль над яростью... К тому же инициатором последнего приступа ярости был я сам. Я вздохнул.

— Собери вещи, приготовь обед. Добудем транспорт при первой возможности, а пока пойдём пешком...

Мёртвых лошадей я сжёг, воспользовавшись зельем отступника, а кости Слуга закопала — изломаные трупы опять же привлекут ненужное внимание, лучше не рисковать. Вещей в повозке оказалось многовато; сперва я хотел бросить часть запасов продуктов — всё равно всё это легко можно купить вместе с новым транспортным средством — но Слуга заявила, что в этом нет необходимости. Топор, молоток — и вскоре средних размеров конная повозка превратилась в большую тележку, в которую она и "запряглась". К сожалению, недостаточно большую, чтобы место в ней нашлось и мне...

Не могу сказать, чтобы скорость нашего передвижения заметно упала. Собственно, она ограничивалась только моими возможностями — Слуга была способна тащить тележку намного быстрее, и никаких признаков усталости не выказывала. Я, в общем-то, тоже оказался способен шагать до вечера, но небыстро, и Слуге пришлось подстроиться под мою скорость.

В попавшейся в этот день деревне, увы, лошадей на продажу не нашлось, как и какой-нибудь другой тягловой скотины. Здесь держали только овец, свиней и кур — ну, и собак. Но хотя последних кое-где и применяют в качестве тягловых животных, сейчас был не тот случай.

Поскольку деревня оказалась бесполезной, задерживаться в ней мы не стали.

К сожалению, на ходу практиковаться в волшебстве слишком сложно, так что мне оставалось только осматривать окрестности и думать. Впрочем, надумать ничего тоже не удалось.

Вечер, ужин, ночёвка... Утро, дорога. Мы продолжали двигаться вперёд. Движение по дороге становилось более оживлённым; повозки, как встречные, так и попутные, попадались уже несколько раз, но мы взаимно игнорировали друг друга. Однако...

— О, смотри-ка! Барахольщик с тележкой!

Я повернулся. Фразу, относящуюся определённо к Слуге, произнёс кучер большого серого фургона, сравнявшегося с нами и ехавшего рядом.

— Да не, братуха, эт золотарь со свой тележкой и младшим помошником. Пустился в паломничество, а с работой расстаться не может... — отозвался сидящий рядом с ним мужик, и оба заржали. Оба были вооружены; помимо ножей на поясе и кнута у кучера, обращавшегося с ним привычно и опытно, у этой парочки под рукой лежали у одного топор, у другого кистень. Однако ни один, ни другой не похожи на солдат...

— Попридержите языки, мужичьё, — презрительно фыркнул я — если не хотите оказаться в тележке золотаря.

— О, братуха, а золотарь-то ретивый — заметил мужик. — Охолонить его, чтоль? Ватажник — он обернулся к фургону — твоё слово?

— По воле — послышалось из фургона, и мужик довольно осклабился.

— Слыхали, хлопцы? По воле!

Бандиты... Я даже не испытывал ярости, скорее презрительное отвращение. Фургон тем временем прибавил ходу и вырвался вперёд; немного повернулся, перегородив дорогу, и остановился. Из фургона начали вылезать мужики с дубинками и кистенями; один... три... шестеро. Я спокойно наблюдал за ними, и, кажется, моё равнодушие их притормозило.

— Слуга — произнёс я — возьми одного живым. И не повреди фургон, воспользуемся им.

Алая дымка отдавала скорее удовольствием, чем злобой; удовольствием от собственного превосходства и возможности продемонстрировать свою силу. Первый бандит упал сразу же; Слуга вдруг оказалась у него за спиной и резким движением свернула шею. Стоявший рядом взмахнул дубинкой, целя ей в затылок, но Слуга не глядя отмахнулась рукой назад, угодив ему в лоб, и второй упал рядом с разбитой головой. Слуга же подхватила выпавшую дубинку и метнула в третьего; с противным хрустом и треском рёбра угодившего под этот снаряд мужика сломались, и тел на земле стало уже трое. Слуга замерла и провела взглядом по троим... нет, пятерым — кучер и его приятель присоединились к заварушке — оставшимся бандитам, то ли запугивая их, то ли просто выбирая следующую жертву. Скорее, второе, однако я мог ощущать злобу и страх мужиков.

— Ватажник! — завопил кучер и что-то бросил в Слугу. Та взмахнула рукой — слишком быстро, чтобы я сумел разобрать детали — и мужик упал с ножом в глазнице.

Внезапно на меня навалилась какая-то тяжесть; перед глазами помутнело. Я ощутил, словно на меня опустилось тяжёлое плотное облако, сжимающее, душащее, отнимающее силы... Слуга вздрогнула, и все четверо оставшихся мужиков с воплями бросились на неё. Однако в следующий миг вспышка ярости ослабила давление колдовского облака — а это определённо было колдовство — и Слуга метнулась к фургону. Рывок — и из фургона за ногу вылетает "ватажник", невысокий широкоплечий мужик с окладистой бородой, перстень на руке которого источал невидимый, но тяжело ощутимый колдовской туман. Рука Слуги сомкнулась на перстне, уничтожая его и создаваемые им чары, а через мгновенье удерживаемое за ноги тело главаря врезалось в очередного бандита, сметя его как пушинку. Трое оставшихся бросились врассыпную; Слуга пригнулась — и прыгнула, нанося в полёте удар ногой. Тело жертвы неестественно согнулось, чуть ли не сложившись пополам, а Слуга уже метнулась к следующему. Удар кулаком в затылок... падающее тело.

Однако Слуга не забыла о моих словах перед началом избиения. Последнего, того самого, что начал эту заварушку своими насмешками, она просто сбила с ног и прижала к земле; хлопок по голове, и он обмяк, но определённо был жив — я мог это ощущать.

— Неплохо — хмыкнул я — теперь у нас снова есть транспорт...

Избавившись от трупов — зелья отступника осталось меньше половины бутылки — я нахмурился: из фургона доносились какие-то звуки.

— Там кто-то остался? — обратился я к Слуге. Вместо ответа она забралась в фургон и выпрыгнула из него с каким-то свёртком в руках. Хотя, погоди-ка... Это не просто свёрток, это завёрнутый в ткань человек! Девушка, если точно. Затянутая тканью так, что не могла толком шевелиться, и с кляпом во рту. Довольно миловидное лицо...

Слуга вопросительно посмотрела на меня; я кивнул, и она вытащила кляп. Девушка закашлялась.

— Отвезите меня в Славноград! — произнесла она, прочистив горло. — Мой отец вас наградит!

Я слышал это название; по словам людей, у которых мы — в основном Слуга — расспрашивали о дороге, Славноград — довольно крупный город примерно в неделе пути к северо-западу. Не по пути...

— Кто ты, собственно, такая? — поинтересовался я.

— Я — дочка купца Покруты Стягина, Алёна. — отозвалась она. — Мой отец — самый богатый купец в Славнограде!

Хмм... В деньгах я не нуждаюсь — взятого в баронстве должно хватить ещё надолго — но благодарность "самого богатого купца" может быть полезной. С другой стороны, это не по пути, и привлекает лишнее внимание.

— Мы возьмём тебя с собой — решил я.

— Вы правильно поступаете! — поспешила заверить девушка. — А теперь развяжите меня.

Я снова кивнул Слуге, и она сорвала "обёртку".

Фигура у девицы тоже оказалась неплохой, и я убедился в правильности своего решения. Платье на девушке выглядело дорогим, и, что важнее, непорванным; похоже, бандиты обращались с ней осторожно, рассчитывая на выкуп, так что, видимо, про богатого отца она сказала правду.

— И как же тебя так угораздило? — поинтересовался я, пока Слуга перегружала вещи из тележки в фургон.

— Грязное колдовство... — скривилась она. — Я ехала с охраной в Вознесенск, но на привале колдовство всех усыпило. Даже обереги не помогли...

Да, это определённо были не такие разбойники, с которыми я — точнее, Слуга — столкнулся в прошлый раз... Впрочем, главная деталь тут — я колдовству не поддался. По крайней мере, не успел. Примечательный факт...

Погрузив связанного разбойника к грузу — на привале можно будет его порасспрашивать, а главное, материал для экспериментов... — мы трое тоже устроились в фургоне.

— К Славнограду? — негромко спросила Слуга.

— Нет, едем как ехали.

Тратить время и связываться с купцом, который наверняка попытается выяснить, кто я такой, не хочу. А вот женщина на ночь и, возможно, ещё один объект для экспериментов с волшебством мне пригодятся...

Личный кабинет Пастыря Никодима был очень скромным, несмотря на его довольно-таки высокий пост надзирающего за целым регионом — деревянный, без изящества сколоченный стол, пара стульев, шкаф у стены да окно, выходящее на единственное яркое пятно — цветочную клумбу во дворе. И объяснялась подобная скромность не тем, что Церковь исповедовала умеренность, как и не аскетизмом хозяина кабинета. Просто доверенный ему регион... неосвоенный. Здесь не было ни хороших, плодородных земель, ни полезных ископаемых, ни даже ценных пород деревьев или пушного зверя — просто обширная территория, поросшая лесом. Однако в конце концов и эти земли было решено заселять, а значит, и здесь возникла нужда в оке и длани Церкви, присматривающей за чадами своими и наставляющей их... А так же направляющей по единственно верному пути.

Как бы там ни было, но при небольшом населении небогатого региона на щедрое финансирование рассчитывать не приходилось. Собираемой подати не хватало даже на содержание здесь сил Церкви... К счастью, Церковь обеспечивала своих людей необходимым, но только что самым необходимым. Никодим не был изнеженым или привередливым человеком и не возражал против грубой пищи и бедного жилья и рабочего места; даже скука не была большой проблемой — излишек свободного времени он посвящал подробному разбору документов и учёбе. Его беспокоило другое: возможность застрять в этой глуши до старости. Его честолюбие требовало свершений, но увы — ничего интересного не происходило и не предвиделось, а возможностей самому реализовать какой-то выдающийся проект он не находил, как ни старался. Воинов церковь выделила достаточно, и они методично выслеживали разбойников и изгоев, бежавших в эти земли из более населённых краёв, но всё это — рутина, отлаженно работающая без участия начальства и ничего интересного не обещающая. Что же до отступников... Их было слишком мало и они неплохо наловчились скрываться от бдительного ока Церкви, тем более что крупных культов здесь определённо не было, а профессионалами-сыскарями Никодим не располагал. Даже нормальный оперативник у него был всего один... Был. Раньше. Сейчас не было ни одного.

Не сказать, чтобы само по себе это было из ряда вон выходящим событием, но такого результата — и при таких обстоятельствах — Никодим точно не ожидал. Ни когда засёк аномалию в районе баронства Вальнаух — совершенно случайно, проверяя одну из своих теоретических наработок — ни тем более, когда послал для проверки единственного способного подчинённого...