Аврора

— Не хочу... — с неожиданной обидой проворчала Камилла и жалобно взглянула на Аврору. — Не хочу уходить и снова не знать, где ты и что с тобой! Не хочу! Как будто оставляю беззащитную маленькую девочку, а не взрослую женщину!

Они подошли к высоченной деревянной лестнице, ведущей куда-то на холм с едва видными снизу высотными домами.

— А уже всё? — робко спросила Аврора. — Мы уже расстаёмся? Я ни о чём не успела спросить тебя...

— Будем строить мосты с обеих сторон, — хмуро сказала Камилла. — Ты разберёшься с мужем. Я — с твоим отцом. А сейчас я оставлю тебя возле дома твоих здешних родителей. Аврора, помни главное: ты дочь не последнего человека в нашем государстве. И ты маг времени с узкой специализацией, которая весьма ценится в нашем мире. Не поддавайся тем, кто захочет тебя принизить. Не поддавайся соблазну плыть по течению. Потому что потом пожалеешь о потерянном времени. Ты другая. Помни об этом!

Она добавила что-то на незнакомом языке и махнула рукой как-то так напряжённо, словно потащила в сторону невидимое тяжёлое полотно, неожиданно упавшее перед ними. Деревянная лестница исчезла. Новый взмах рукой — Аврору чуть не оглушил равномерный грохот с близкой стройки. Третий мах — и появилась липовая аллейка, почему-то очень знакомая, и вместо грохота послышалось лёгкое воробьиное чириканье, и солидное воронье карканье показалось чуть ли не чарующим фоном для Авроры, успевшей оглохнуть и постепенно вернуться к обычному прослушиванию мира вокруг.

Только она принялась рассматривать аллейку, стараясь сообразить, почему та показалась ей знакомой, как спохватилась и огляделась. Но матери рядом уже не было. Зато рядом нашлась скамейка, и Аврора побрела к ней, чуть не до слёз обиженная, что Камилла пропала без предупреждения. Присела, бездумно подставив лицо солнцу...

Не сразу, но очнулась. И с нервным смешком поняла, что жить стало пострашней того, что было до сих пор. И не потому, что Михаил может её поймать и навечно заточить в своём коттедже... А потому что с артефактом-самоучителем Камиллы перед ней разверзлась бездна. Мир громадный. И не только в одной плоскости. Миров много. И среди них такие, о которых думалось ранее, как о сказочных. А они существовали въяве.

И посмотрела на свои руки. Надо же... Она маг. И её особенности — время и стабильность. Ну и ну... Аврора вздохнула и подняла глаза.

Она сидела в скверике перед домом, в котором жили её здешние родители. Оторопев поначалу, она беззвучно рассмеялась. Услышь кто-то другой такое, про "здешних родителей", сразу бы в дурку отправил. Или оставил бы на воле, но помнил бы как дурочку...

Отогнав ненужные сейчас мысли, Аврора сосредоточилась на том, что происходило перед домом родителей. Приглядевшись, вынула айфон и, немного посомневавшись, открыла телефонную книгу, чтобы ткнуть пальцем в нужный номер.

— Я на скамейке напротив дома, в сквере.

Сказала и отключилась. Дальше пусть сами.

И сидела, наблюдала, как Михаил, оглядываясь (движение между жилыми домами не очень сильное, но всё же...), переходит дорогу и медленней начинает путь по асфальтовой дорожке вдоль липовой аллеи. Дошёл и молча протянул руку.

Хмыкнув тихонько: "Слова на меня жаль?", Аврора встала со скамейки. Её ладонь очутилась на его локте, и он тут же повёл её к машине, стоявшей у подъезда к родителям.

— Аврора, что тебе наговорила эта ненормальная? — строго спросил он, не оглядываясь на жену.

Она снова беззвучно засмеялась. И Михаил оглянулся-таки, почувствовав дрожь её тела. Недовольно буркнул:

— Что?

— До сих пор я думала, что это я ненормальная, — улыбаясь, объяснила Аврора. — Я видела поразительные, страшные вещи, которые могут возникнуть только в мозгах самых настоящих психов. Я видела каких-то серых людей, которые из арбалетов убивали нашу охрану и прислугу. Я видела мужа, который превратился в чудовище. Я видела, как кровь обнаруживает в моей личной, как я недавно думала, комнате драгоценные камни. Михаил, я нормальная? Нормальней той женщины, которая хотя бы попыталась объяснить мне, что со мной? Ответь! Пожалуйста, Михаил!

— Приедем домой — поговорим, — угрожающе пообещал он.

— Домой — это куда? — дерзко спросила она, и он от неожиданности даже остановился. — Я хочу в городскую квартиру. Или там у меня теперь тоже нет моего личного местечка? А есть помещение для неизвестно пока чего?

— Ты изменилась, — угрюмо оценил он.

— Я очень надеюсь на это, — с трудом скрывая страх перед ним, сумела спокойно сказать Аврора и вошла в салон машины, дверь которой муж открыл ей.

Глава пятая

Никаких городских квартир!.. Михаил не только не дал Авроре зайти к родным (пусть и знала теперь, что не родные, но ведь самые близкие!) — хотя бы увидеться с ними, поздороваться, но и сразу от их дома через весь город направил машину в коттеджный посёлок. Аврора дорогу узнала легко и сразу: не один раз бывало, что ездили от родителей в свой коттедж.

Аврора сидела рядом с Михаилом и поначалу безучастно смотрела в окно. Пока не вспомнила, что время поездки — почти час. И закрыла глаза, намереваясь подремать и отдохнуть. Если вспомнить богатый на события сегодняшний день, это желание было естественным. Но, едва её ресницы сомкнулись, едва она тихонько вздохнула в предвкушении отдыха, пришлось тут же распахнуть их: по умирающему саду побежали серые люди с арбалетами, безжалостно уничтожая не только розовые кусты, но и охранников. Побыстрей открыв глаза, она почти сразу сильно вздрогнула, что и заметил Михаил. По-прежнему глядя в ветровое стекло, он бесстрастно спросил:

— Вспомнила что-то неприятное?

— Что это был за город? — помедлив, спросила Аврора. — Когда после нападения на дом я выбежала на улицу, оказалось, что это не наша улица, не поселковая. Она... какая-то старинная. И этот город, который там оказался, был пустым. И в нём не то что страшно, а... Впрочем... — она задумалась. — Я, наверное, совру, если скажу, что было не страшно.

Машина внезапно вильнула в сторону и вскоре остановилась на обочине. Михаил откинулся на спинку кресла и, помолчав немного, предложил:

— Расскажи, что ты видела в том городе.

— Очень мало, — отозвалась Аврора и коротко перечислила...

Надежда, что муж хоть что-то объяснит, растаяла мгновенно, едва он задал следующий вопрос:

— Она сказала, как её зовут?

— Да. Её зовут Камилла, — ответила Аврора и тут же испугалась: Камилла сказала, что незнание Михаила, кто она, — это оружие против него, если он захочет заранее узнать об Авроре всё!

Но сидевший, насторожённо глядя на неё, Михаил снова откинулся на спинку кресла, сумрачно глядя вперёд.

— Это не наше имя. Она назвалась иным. Чужим. Что она ещё о себе рассказывала?

Всмотревшись в его напряжённый профиль — профиль уверенного мужчины, готового драться, если надо, Аврора слабо вздохнула: ей бы хотелось другого разговора. Разговора о том, как в дальнейшем они, двое, будут жить. Поэтому, снова помешкав, она неохотно ответила:

— О себе она говорила мало. Я её дочь. И ей хотелось узнать больше обо мне и моей жизни, чем говорить о себе.

— А ты? — с хмурой насмешкой поинтересовался он. — Ты не хотела узнать побольше о внезапно объявившейся матери?

— У нас было слишком мало времени, — обиделась Аврора. — Ты шёл по нашим пятам. И, кстати, это правда, что среди твоих охранников есть свой мастер времени?

— Откуда ты... — угрожающе начал Михаил, развернувшись к ней всем корпусом. И снова обмяк. — Понял. Мать сказала? А ты? Ты уверена, что эта женщина не самозванка? Может, она только назвалась твоей матерью, зная, что твой муж богат?

— Мы с ней как сёстры, — неудержимо улыбнулась Аврора, снова счастливая от нечаянного тогдашнего открытия. — Очень похожи.

Кажется, этой её улыбке он поверил.

— И зачем она появилась?

— Увидеть меня, — пожала плечами Аврора и снова слабо улыбнулась, вспоминая решительную, хоть и небольшую фигурку с двумя мечами, чьи клинки были впечатляюще длинными.

— И всё?

— Не всё, — уже более твёрдо сказала Аврора. — Она появилась, узнав, что меня используют для чего-то неведомого, причём без объяснений. А узнав, что меня используют, как человека с особой кровью, объяснила, что я не из здешнего мира.

— И что тебе это знание даёт? — недовольно спросил Михаил. — Ты всё равно останешься при мне и будешь делать то, что я скажу.

Дальше Аврора заговорила очень осторожно, чувствуя, что ступает по весьма хрупкому льду собственных желаний и очень слабых представлений о законах другого мира; представлений, которые сложились только из коротких бесед с матерью, но никак не обязательно точных.

— Но, когда ты здесь закончишь со своим делом, мы сможем развестись. И тогда... У нас у обоих появятся настоящие семьи.

Он впервые за всё время очень внимательно заглянул в её глаза.

— Ты... мечтаешь о настоящей семье? Мне казалось — ты довольна своим положением при мне.

— Надежда умирает последней, — грустно сказала Аврора. — И я постоянно надеялась, что однажды ты всё-таки увидишь во мне свою жену...

И вдруг с ужасом сообразила: "Если он думал, что я человек, что я из этого мира, а значит, для него брак со мной — фикция... то не был ли он уже женат?! Или, как минимум, у него может быть настоящая невеста!" И, впервые в жизни обозлившись, резко спросила:

— А ты? Ничего мне так и не расскажешь, зачем тебе кровь стабильности?

Он посидел ещё немного, всё так же не глядя на неё, а потом кивнул — то ли ей, то ли своим мыслям. И пообещал:

— Рассказывать сразу не буду. Сначала покажу.

И машина вновь полетела по городским улицам. Глядя на сияние жаркого летнего дня, который постепенно клонился к безоблачному тёплому вечеру, Аврора думала о своём саде: правда ли он до сих пор находится в том жутком состоянии, которое она с содроганием вспоминала? Или сломанные, искорёженные кусты — это что-то... вроде иллюзии, как и мебель в доме? И напоминала себе: "Подожди. Приедешь — узнаешь".

И с завистью продолжала следить за зелёными газонами и клумбами, уносясь мыслями к тому времени, когда она и нанятый садовник холили и лелеяли любимые розы... Сердце вздрогнуло от неожиданной догадки: а если садовник тоже из другого мира? Нравилось ли ему поддерживать красоту в коттеджном саду?.. Или он тоже старался создавать только видимость своего усердия? Но для чего нужна эта иллюзия с садом? С розами? И грустно усмехнулась: она так любит розы, что забыла о других цветах... Что ж. Бывает.

За городом они свернули с общей трассы на дорогу, ведущую в коттеджный посёлок, и Аврора снова неожиданно для себя слабо улыбнулась: за два года это случилось второй раз, когда муж лично привёз её в посёлок.

Скромные, выкрашенные под светлое дерево металлические ворота (ещё издали стало заметно) начали открываться. Аврора, как всегда бывало по приезде, в очередной раз всего лишь скользнула беглым взглядом по вывеске на пропускном пункте "Посёлок "Возрождение". Но сейчас вдруг подумала-помечтала о том, чтобы это название сегодня оказалось для неё знаковым. Пророческим.

Уже на территории посёлка Михаил сильно сбавил скорость — возможно, специально. И Аврора увидела то, чего не замечала, когда, сосредоточившись на испытываемом личном ужасе, убегала из посёлка на такси.

Дорога сухая и чистая. Обычный асфальт. Но красивые, а порой и изысканного рисунка литые ограды, ранее сдерживавшие напор цветущих садов, теперь кое-где переломаны, и на чистенькие поселковые улицы вывалились сломанные лозы и ветви... То и дело мелькали люди в садах, работавшие так, словно убирались после страшной бури, прошедшей недавно... Прильнув к боковому окну, Аврора сглотнула: они убирались не только среди обезображенных клумб, но и вокруг домов. Разрушения с улицы не очень видны, но и то, что Аврора успела заметить, вызывало желание передёрнуть плечами.

Снова кольнуло сердце. Не оборачиваясь к мужу, спросила:

— Многие погибли?

— Многие, — бесстрастно ответил тот.

— А... наша соседка? Елена? Она обещала сегодня прийти... Она жива?

— Жива и ждёт тебя.

— Ждёт меня?! — поразилась Аврора.

— На всех твоей крови не хватило.

Она услышала его ответ. Она услышала слова, которые поняла в сочетании.

Но лишь минуту спустя сообразила, что имел в виду её муж.

От учащённого в секунды дыхания пересохли губы. Так вот почему... почему все соседи так старались чаще собираться на званые вечера именно в коттедже Михаила!.. Вот почему соседка Елена вела себя порой странно, то и дело забегая к Авроре и всякий раз норовя будто нечаянно дотронуться до хозяйки...

Значит... весь посёлок — часть другого мира? Мира, в котором нет стабильности? Нет, лучше не думать о том, к чему не знаешь фактов. Но Елена...

Аврора вспомнила, как заходили гости в её коттедж, какие искренние у них были улыбки. Возможно, сейчас она додумывает ситуацию, но... Наверное, они и правда лучше чувствовали себя в доме Михаила, где живёт женщина — маг стабильности. Пусть Аврора пока плохо понимала то значение, которое и её странным образом появившаяся настоящая мать, и её муж (который ещё может оказаться и не мужем ей) вкладывали в странную фразу "магия стабильности".

Машина остановилась на небольшой поселковой площади, лишь самую малость не доехав до коттеджа. Площадь эту Аврора любила, особенно его центральную часть: это замечательное местечко состояло из небольшого, скромного вида круглого бассейна под старину, вода в который попадала из сердцевины громадного каменного цветка, а также включало в себя несколько маленьких клумб, украшавших местность вокруг бассейна точно так же, как несколько скамеек, тоже стилизованных под старину. В общем и целом, Авроре всегда казалось, что это место с бассейном по своему стилю ретро могло бы гармонично вписаться в виды где-нибудь в Венеции или на старинных улочках Рима.

На движение Авроры вопросительно оглянуться на него ("Зачем мы здесь остановились?") Михаил открыл дверь и вышел из машины. Не сказал ни слова, но Аврора, хоть и не совсем уверенная, что поступает правильно, тоже напряглась, собираясь последовать его примеру и покинуть машину. Впрочем, Михаил и не собирался задавать сплошные загадки: постояв у открытой двери со своей стороны, он обошёл машину и открыл дверь Авроре. И даже (в душе печально усмехнулась она) подал ей руку, помогая выбраться с кресла.

Встав на ноги и оглядевшись, Аврора машинально подошла к бассейну, благо пройти между махонькими клумбами по огромным плитам к воде легко. Прошла машинально — и внезапно смутилась: Михаил ей ничего не сказал, так почему же она сразу приблизилась бассейну? Из-за успокаивающего плеска падающей мелкими струйками воды, чья монотонность усмиряла её всклокоченные чувства?

Михаил присоединился к Авроре, едва она остановилась, и встал рядом, тоже глядя на восемь толстых "лепестков" каменного цветка, источающих воду.

— Ты устала? — неожиданно спросил Михаил, не сводя глаз со стекающей по широким "лепесткам" воды.

— Немного, — ответила она.