— О, да тут кто-то нарушает закон? Что, не хотелось, чтобы никто кто-то узнал в тебе мерзкую тварь? Напрасно... Не помню, правда, твоего имени, но ведь оно тебе и ни к чему, правда, номер шестой?
— А почему не седьмой и не восьмой? Шестым был Атанас, — ее голос дрогнул. — Вообще-то, если тебе интересно мое лабораторное имя, то я 4F. А теперь мы уходим. Пропусти.
— Ну уж нет. Сперва я вас представлю честному люду, — он дёрнул их ближе к стойке. Час назад он не рискнул бы этого сделать. — Мадам и месье, поглядите на один из самых мерзких продуктов нашей цивилизации, погрязшей в скверне.
Начало неудачное. Аудитория подобралась не слишком подходящая для подобных речей. Может, они и опасались химер, тем более что в газетах о них часто писали зловещие размышления и очень редко — сжатые информационные статьи, но вот цивилизацию они вовсе не недолюбливали.
Юноша понял ошибку, увидев неодобрительные взгляды старших товарищей, и пустился перечислять тезисы из внутренних документов за авторством месье Босолея.
— Послушайте, я правда очень скверный оратор. Но вы только посмотрите. Нас успокаивают тем, что эти твари от природы миролюбивые и законопослушные. Господи, от какой природы? У них даже нет души. А законопослушность — вот она. Им запрещено пытаться скрывать свою суть, но вот одна, 4F, — он все же воспользовался подсказкой Дины, — наплевала на закон. В который раз? И с какой целью? Для чего ей нужно было проникнуть сюда, замаскировавшись, и что бы случилось, если бы я ее не разоблачил? Вы после этого будете спорить, что химеры — воплощенное зло? Зря, что ли, их так назвали? Химеры — это твари преисподней, и должен сказать, вот им, — он дернул девушек, — такое название очень подходит. Самое их существование должно вас беспокоить! Вы думаете о своих потомках? Что будет, когда Землю заполонят эти твари? Вы же не сможете даже раствориться в них. Людей не будет. Они в лучшем случае вымрут, если их не сожрут! Мутантов надо истребить, пока не поздно! Пусть хотя бы живут столько же!
— Отпусти, придурок, — рванулась Дина. Она выскользнула у него из пальцев, зато в Ксанфу парень вцепился обеими руками. Правда, он не удержал бы ее, попробуй выскользнуть и она, но происходящее и недавно принятый кофе сильно смешали ее мысли.
— Но и тогда — у них чувства вывернуты наизнанку. Что сделают с обществом эти нелюди? Мы вынуждены мириться с их существованием, но мы не обязаны терпеть их среди нас!
Парень упивался собственной сбивчивой речью. Противно-потный, с бешено бьющимися на шее жилками, он, несомненно, не чувствовал спокойной уверенности. Он не желал ничего иного, кроме как ощутить бодрящее чувство неверного превосходства и власти над существом, значительно более сильным, но не могущим ответить. Даже про одобрение товарищей он забыл.
— Хотите, докажу, что это нелюдь?
Знания были еще свежи. А обвинений он не боялся — в обиду его не дадут, даже если все испытания он провалит. Да и не придется ни перед кем оправдываться. Ну не перед этим же институтом антропологии, чьих бывших служащих вообще следовало бы перевешать.
Не отпуская Ксанфу, парень неловко отвесил ей тяжёлую пощёчину. Голова химеры рефлекторно мотнулась, и девушка, вырвавшись, тут же попыталась ударить обидчика. Рука её, уже сжатая в кулак, замерла на полпути. Ксанфа судорожно вздохнула.
— Видите? — приободрился он. Старик не врал, ей стало дурно. — Жесткая программа. А раз это не человек, то почему бы не...
Он ударил её ещё раз. Ей уже было не до ответа, она держалась за стул, пошатываясь и ничего не видя. Парень рявкнул что-то, и замахнулся в третий раз, совершенно не обращая внимания на то, что позади него из-за столов торопливо вылезает часть пришедшей в себя публики, а товарищи качают головами.
Но никто до него не успел добраться. Схватившись за покрасневшее от удара горло, он рухнул, сипя.
— Не доказал, — загудел чей-то бас.
Секунды через три рядом с поверженным врагом опустилась на корточки Дина. Её колотило, зубы выбивали частую дробь. Просидев всего несколько мгновений, она завалилась набок, хватая ртом воздух и теряя сознание.
Нелепо запоздало пропищал ненатурально высокий голос:
— Вызовите полицию!
Глава 2
* * *
Ватные ноги не удержали Дину. Голова кружилась от воздуха, обжигающего и вязкого. Уши горели, глаза видели только темные всполохи и тысячи несвязанных фрагментов, количество прикосновений одежды к коже сводило с ума, как, впрочем, и количество звуков, запахов и других раздражителей. Мысли захлебывались в потоках бесполезной информации, но совсем не думать Дина не умела.
Как нелепо, а? Но надо убраться, да поживее. Встать. Будет новый перегруз — наплевать, только бы равновесие не подвело. А то пока не повернуться.
Шаги. Интересные звуки. Скрип, шарканье. Черт, утомляет слушать. Может, ну их всех? Не ехать к складу? Спа-ать. Сдавить голову достаточно сильно. Поймать облегчение. Какая разница, что сделают? Нет разницы.
Шагов нет, но слышно дыхание. Тихое и отчетливое. Человек? Зачем подошел? Не видел химер? А как опознал? Удивило происходящее? Тогда почему только одного?
— Что это с вами, девочки?
Звуки. Голос. Женский или мужской? Последнее. Слова? Даже осмысленные. Хорошо что не частит, и можно обдумать. Отделить от шумов.
Надо бы что-то ответить. Или не надо? А если да, то кому надо? Ей, Дине? Нет. Тогда молчать. Какой хитрый, ему надо, а отвечать другим. Не дождется.
Прикосновение. Ледяное. Вот это зря. Неприятно. Верховный Инженер, до чего же невыносимо неприятно. Негромко зашипеть. Для этого не надо напрягаться. Получилось неубедительно. Теперь прикосновений два. Хотя и непонятно, где. Ой, с телом что? Упало? Нет, оно лежало. Значит, изменили положение.
— Пойдём-ка отсюда, — пророкотало над ухом.
Идти? Надо? Да, надо. А как? С этим сложнее, стоит обдумать. Времени только нет. Тогда чуть-чуть подождать. Пока зрением можно будет воспользоваться.
Прошли минуты — так показалось Дине. Когда же чувства ослабли настолько, что не мешались и не путались, она поняла что перебирает ногами. Дина узнала шнурки на ботинках Ксанфы. Где-то там болтался и ранец подруги. Она определила это по нашивке. А еще были лишние ботинки, чужие. И такие же пуговицы. Выводы последовали незамедлительно: посторонний человек.
Кроме редких узнаваемых объектов, мир был наполнен смесью темноты и света. Темноты сейчас было больше. Голову обдувал то ли сильный, то ли слабый ветер, неприятно шевелящий волосы и ресницы.
Одно из пятен света, похожее на стальной блик, приблизилось. Стук, скрип. Машина? Похоже. Тело меняет положение, и картинка скакнула. Снова дезориентация.
Кто-то прикасается к рукам. Уже успех — чувствуется, где прикоснулись. Треск. Или не треск? Угадывается руль и торпеда. И пара сидений впереди. Дверь чувствуется на ощупь.
— Ну, ты даешь.
Кто дает? Что дает? Может, она, Дина, тоже хочет.
— Что поделать. Забыл, что ли, кто я?
Как это кто? Дина Эжен. Некоторые обзывают Диан, Дин, а то и вовсе Диана. По документам изначально 4F. Глупый вопрос.
Толчок. Тяжесть и головокружение. Звуки, притом неразборчивые. Может, стоит лечь? Не получается отчего-то. Гм, почему "отчего-то"? Некуда ложиться. Однако, как будто легче разбираться с тем, что в поле зрения. Пожалуй, последствия перегруза откатываются. Тогда надо вступать в контакт. Только стоит обдумать, как, что спрашивать.
Так. Узнать, где они сейчас. Вряд ли отъехали далеко. Так, а может, сперва осмотреться? Но ведь время уходит! Значит, узнать, где, куда, а дальше по ходу разговора.
— Добрый вечер, — выдавила она из себя. Начало хорошее, нейтральное.
— Э-э... Ну, добрый. Ты как? — это водитель. А ведь есть еще человек. Сидит справа от Ксанфы.
— Плохо. Но ненадолго.
— Славно. Как же это тебя угораздило?
— Это сложный процесс. Не могу объяснить. Вкратце. Но это нормально.
— Вот уж не сказал бы. Может, вам в больницу надо?
— Нет. В больницу не надо. Мы химеры. Для нас это нормально. Хотя неприятно.
— Настоящие?! Надо же. А сама-то черненькая. Чего на свете не бывает.
Дина похвалила себя за начало разговора и стала подбирать следующую реплику. Старик, а теперь она видела, что это старик, не торопился помогать ей.
— Все так. Куда мы едем?
— Вообще-то ко мне на ферму. Там безопасно.
Какая еще ферма? Зачем она им, когда необходимы два совершенно определённых места? Непорядок.
Дина возмущенно зашевелилась.
— Но нам нечего там делать! Тем более, это чужая ферма.
Тот только хмыкнул.
— Ну, я ж вас спас, так что не такой уж я вам и чужой. Отсидитесь. Ты ж человека чуть не убила.
— Да? — оживился сосед Ксанфы. — Да ты вообще авантюрист.
Дина не обратила внимания на его слова.
— Я ведь ни в чём не виновата.
— Кто ж тебя спросит? — заявил сосед. — Потом, я Пэчуа верю.
— Да какое вам дело?
— А вот его спрашивай, зачем он с вами связался, — молодой человек махнул рукой и взялся за сиденье впереди.
— Люди должны помогать друг другу, — опять ответил шофёр. — Как же иначе? Вы, правда, не люди, но это я только сейчас узнал. Так, Люка?
— Конечно.
— Мы люди! — на это старик только хмыкнул. — И почему вы считаете, что там безопасно?
— Да потому что там безопасно. Сами увидите.
Утверждение в качестве собственного обоснования? Да что у него с головой? А еще за рулем.
— Странно. Но спасибо. Мы вам благодарны...
— Благодарны, — внезапно поддержала её приходящая в себя Ксанфа, судорожно растянув слово. Ее забила крупная дрожь и она не могла поднять головы.
— ...но предпочитаем действовать сами. Вы же совсем не интересуетесь, чем располагаем мы! А мы не понимаем вас. Поэтому мы, — она взглянула на Ксанфу, — мы отказываемся от предложенной помощи.
Старик кашлянул. Сосед Ксанфы заржал.
— Да ну? А сколько вам лет-то? Что-то вы хоть и дылды, но по фигуре малявки малявками. Про манеры молчу.
— Мы обе полносовершеннолетние. Выпустите нас, пожалуйста.
— Ну высажу я вас. Что дальше? Свидетели того, куда мы выехали, есть. Вы не люди, значит, за вас возьмутся серьезно. Ну?
Сейчас он говорит куда более адекватно. Только опять не людьми назвал. И что ответить? Как же тяжело иногда дается общение!
— Мы не можем неизвестно где отсиживаться. У нас дела. И цейтнот.
— Так в чем дело-то! Помогу. Только мне надо по своим делам сперва. Я как-то не рассчитывал, что подберу кого-то. Потерпите?
Время — восемь часов, шестьдесят три минуты. Склад закрывается в девять. Тридцать семь минут.
— Мы не можем. Высадите нас.
— Ладно. Только попозже, хорошо? Тут запрещено. Да и задерживаться мне нельзя.
— Мы и не задержим вас, — неуверенно сказала Дина, пытаясь вспомнить, мимо каких запрещающих знаков они проехали.
— Потерпите минут десять, ладно?
— Но это долго.
— Успеете.
Спор надоел. Какие ещё аргументы подобрать, Дина не знала. Она высказала их вполне достаточно. Ну почему он не слушает?
Ладно. Если слова ничего не меняют, надо просто сделать по-своему. Дина сидела слева, у дверцы. Она попыталась дёрнуть ручку — они ехали не настолько быстро, чтобы химеры не смогли выскочить из машины без риска серьёзно травмироваться. Но она не смогла выпростать ни одной руки. Онемели?
— Что за чёрт? — запаниковав, она невероятным для цельного образом изогнулась и шарахнула в дверь ногой.
— Ты чего?!
— Выпустите нас немедленно.
— Ты чё творишь? — опомнился сосед, дернув ее за ногу. — Это не твоя машина!
— Мне наплевать, — совсем не наплевать, но она заранее подготовилась произнести именно эту фразу. Конечно, примут в штыки, опешат. Ведь она им обязана. Дине и самой не нравилось ее поведение, однако времени действительно не хватало. Нужно было успеть не только покинуть машину, но и как-то добраться до склада. — Я в своём праве. Выпустите сию секунду.
— Нехорошо, — ну вот, что и требовалось доказать. Уже даёт оценку словам. — Мы вам помогли, а ты что?
Прав ведь... Прав? С точки зрения эмоций — прав. Но с точки зрения логики — нет.
— Нет. Помощь такой не бывает. Слушайте, я последний раз прошу. Если не выпустите, то я... Я вас ударю!
Старик захотел что-то ответить, но его опередил парень:
— Ты? — рассмеялся он. — Ну-ну.
Он толкнул в плечо Ксанфу — чтобы химеры завалились набок. Дина уже поняла, что происходит, достаточно быстро, но, увы, не заблаговременно. Ее прижимала двойная тяжесть, сама по себе не страшная, зато руки еще не слушались.
— Удобно? — обратился он к Дине.
Почему он такие глупые вопросы задает?
— Нет.
— Да? Это не предел. Так что попрошу не делать попыток выбраться. Я вооружен. Полежите теперь так, мне спокойнее будет. Недолго уже. Наручники порвать не пытайтесь, под вас сделаны. Хотя, мне-то что, хотите — ломайте руки.
Наручники? Когда же они на ней оказались?.. Память услужливо подсунула ощущение холодного металла на запястьях. Только тогда Дина не могла опознать прикосновение.
— Это незаконное ограничение свободы и оно карается по закону, — наудачу попробовала она. Вдруг проникнется?
— Какие вы грамотные, — притворно восхитился он. — Но во-первых, это только на людей распространяется, и никто из фараонов не захочет с таким делом связываться. Во-вторых, через несколько дней в моих действиях не будет состава преступления даже официально, — подмигнул он.
— Вы кто? — Дина сказала это твердо, но она очень испугалась возможного ответа.
Тот только хмыкнул.
— Ты что же, правда думала, что за подобными экземплярами не будет пристального наблюдения? Или ты считаешь, что в вашей паршивой собственной безопасности лучшие из лучших, а за этой, — он ткнул пальцем в Ксанфу, — вообще никто не следит? Это обижает, знаешь ли.
— Обижайтесь, — ответ ничего ей не дал, и ее тревога только возросла. — А едем мы куда?
— Не болтай. Побереги силы... Хотя нет, вот этого не надо.
— Нам невозможно навредить другим.
— Угу. А кто-то только что совсем другое говорил.
— То была особая ситуация. И я преувеличила.
— Так вы еще и врать, оказывается, умеете, — оскалился парень.
— Умеем. Где мы сейчас?
Он промолчал. Терпеливо выждав несколько секунд, Дина повторила вопрос.
— Мне надоело. Заткнись. Пожалеешь ведь!
— Так где? — вступила оживающая Ксанфа.
Парень не стал ожидать, пока химеры выдохнутся, а просто ударил Ксанфу. Та стиснула зубы, потом вдруг расслабилась. Ей наверняка не хотелось опять уплывать.
— С нас хватит и полуживыми вас дотащить. Ясно?
— Это — ясно. Но зачем бить?
— А затем, — он ткнул Дину дулом пистолета под ребро, несильно, но постаравшись причинить ей боль, — что мы — не вы. И чем сильнее я вас обработаю, тем легче с вами управиться потом. Лучше так, чтобы вы сами не шли.
— Есть же транквилизаторы, — прохрипела девушка. Пистолет мешал дышать, да и без того ребра ей сдавили.
— Нет, надо же? Сами подсказывают. Мы слушаемся, полагаемся только на эту дрянь, они ее быстро переваривают — и сбегают. А нам нечем их остановить. Нет, дорогая, гарантированная дезориентация лучше. Ну и ваша неспособность двигаться. А что для этого надо? Правильно.
