Не особо представляя, куда податься, он аппарировал к Гринготтсу, а уже оттуда переместился камином в своё поместье. И почти до самой ночи разрабатывал рунную цепочку для нового ритуала, который внезапно пришёл ему в голову. Да, это могло сработать. Вот удивятся Долохов и Ричард.
Поздно поужинал с Томом, который внезапно пригласил его в гости, одобрил его затею и вообще был весел, но что за предвкушение горело в глазах Реддла, Абраксас так и не узнал.
Одним глотком Малфой опорожнил очередную порцию Огденского, а остатки выплеснул в камин. Два часа ночи, пора уже спать, если хочет пойти к Нотту на грандиозную свадьбу одного из вассалов. Люциус попросил, это святое. И вдруг-таки повезёт кого-то встретить на этом празднике и увести из-под самого носа у охочих до женской ласки Ноттовских боевиков.
* * *
Добиться аудиенции у Ричарда Лестрейнджа оказалось совсем просто. Марта такой быстрой удачи не ожидала и почти испугалась, когда в ответ на её письмо перед ней прямо в спальне появился лопоухий домовик.
Девичник закончился почти час назад, а после отправки письма прошло не больше пятнадцати минут.
— Мисс Свенсон, лорд Ричард вас ожидает, — сообщило маленькое существо и протянуло ей лапку.
Вот так просто? Марта вскочила, поспешно накинула шаль и порадовалась, что не успела переодеться после девичника. По крайней мере, будет выглядеть прилично.
Сердце колотилось где-то в горле, но упускать шанс она не собиралась. Хватит, засиделась в поместье. Вон, Аманда не побоялась вылететь из гнезда, теперь замужем, да ещё и за профессором Флитвиком. А она что? Довольно уже детишек учить, учителей в ковене и без неё хватает. Да, так и скажет лорду!
Невыносимо, в самом деле. Спросит разрешения работать на стороне. Найдёт вакансию, хоть в то же агентство "Акела" обратится. Говорят, леди Дэшвуд всё может найти, наверное, сможет и с работой помочь, раз стольких людей уже знает. А после уже Марта сообщит родителям, что дело решённое.
Её ждали. Причём, лорд Ричард был не один, рядом в кресле у камина вышивала салфетку Бастинда. Её приветствовали спокойно и доброжелательно и указали на кресло по другую сторону камина. На столике между ними тут же появились изящные чашечки с чаем и тарелка с печеньем.
— Угощайся, дорогая, — улыбнулась Бастинда.
Марта придвинула к себе чашечку, но пить не стала. Слишком нервничала.
— Итак, мисс Свенсон, что вас привело к нам в такой час? — Ричард отложил газету и посмотрел прямо и испытующе.
"Домовик привёл!" — мысленно хихикнула Марта, но постаралась выглядеть серьёзно и деловито.
— Мой лорд, я хотела просить о большей самостоятельности, — выдала Марта заготовленную фразу, а увидев короткий кивок, приободрилась. — Понимаете, в ковене и так хватает учителей у младших. Элис Грин и Энди Сеймур говорили, что могут меня подменить, если нужно.
— А вы хотите покинуть ковен? — прямо обозначил её желания лорд Лестрейндж, но недовольным не выглядел, напротив, чуть улыбнулся краем рта. — Что ж, у меня как раз есть для вас предложение. Непростое, но мне кажется, вы вполне справитесь.
У Марты дух захватило. Если новое место укажет сам патрон, будет гораздо легче убедить родителей.
— Что за предложение, сэр? — она постаралась не выдать своего нетерпения.
— Пожить в семье, там только младенец и его старший брат. Наладить быт, приглядывать за ребёнком. И всё это вдали от ковена, — Ричард опять улыбнулся. — Да, и ещё. Если согласитесь, подарю домовика. Всё-таки не одной справляться с хозяйством. Там, где вы будете жить, довольно близко место силы, так что домовику магии хватит с лихвой.
Марта тут же представила младенца, тянущего к ней ручки. И свой дом, нет, не свой, а того мужчины.
— А кто? Можно узнать, кто хозяин того дома, сэр?
— Разумеется. Это Ингис Морн, двадцать шесть лет, не женат. Возможно, вы что-то о нём знаете. Младенец — его младший брат, мать их умерла.
Ингис Морн! Конечно она знала лучшего охотника обоих ковенов! Да что там, она прекрасно помнила лучшего старосту Слизерина, каким узнала его, когда поступила на свой первый курс. Как Морн о малышах заботился! К нему всегда можно было обратиться с любой просьбой. Конечно, он изменился с тех пор. Но, подумать только, сам Ингис Морн!
— Я согласна! — она выпалила это, не успев всё решить. — Я согласна, сэр.
— Не всё так просто, дорогая, — подала голос леди Бастинда. — Ты же понимаешь, что молодой девушке жить в доме с холостым мужчиной неприемлемо?
— Но тогда, как же я смогу?..
— Завтра вы все отправитесь на свадьбу в ковен Ноттов, — заговорщически посмотрела на неё Бастинда. — Приглядись к Морну, он будет на празднике. Говорят, он вполне привлекательный. Может быть, понравится? Ты же понимаешь, к чему я?
Марта понимала. Дело действительно осложнялось. Кроме того, ей не озвучили оплату, а значит, разговор изначально предполагал замужество и жизнь своим умом.
— Я могу подумать?
— Разумеется, — тут же ответил Ричард.
— До завтра, — уточнила Бастинда. — Пообщайтесь с ним и принимайте решение, договорились?
— Я попробую, — выдохнула Марта. В конце концов, никто силком её замуж не гонит, а посмотреть на Ингиса и самой любопытно. Да и Чарли, наконец, поверит, что не очень-то он ей нужен. И вообще, говорят же, клин клином вышибают.
Домовика ей показали, молодой и стеснительный, смотрел на неё круглыми глазами, прячась за кресло Бастинды. Так сказать, дополнительная мотивация. А она вроде слышала, что есть в замке парочка молодых домовиков. Поговаривали, что одного отдадут Рабастану, когда тот женится, а этого, значит, ей. Очень щедро. Задумалась было, какой интерес у Ричарда к Ингису Морну, но это она узнает позже, если всё получится.
Дня свадьбы Эжени и Мэдисона она ждала с нетерпением, почти не спала. Но с женщинами ковена не отправилась. Бастинда посоветовала ей отправляться позже, с молодыми боевиками. А она явно знала, что говорит.
И Марта ждала, делая вид, что очень занята в учебном классе. Клиффорд зашёл за ней, когда ожидание стало почти невыносимым. Но Марта спокойно закрыла учебный журнал, накинула шубку и вышла на улицу к нетерпеливо гомонящим парням.
— Наконец-то, Марта! — воскликнул Бен Хьюз, и ей протянули портключ в виде прутика длиной около двух футов. Ухватилась за него, мир закружился, и они все оказались перед воротами Ноттовского поместья.
Ингиса Морна она увидела сразу. Мрачный боевик, чуть склонив голову к Уркхарту, меланхолично разглядывал прибывших с ней парней. Марта постаралась незаметно подобраться к нему поближе. Красавец! И такой весь... Лучший охотник, высокий, сильный, взгляд, опять же, умный и внимательный, и младенца сам воспитывает...
"Мой!", — решила как-то сразу и почти совсем успокоилась. И даже не удивилась, когда именно он достался ей в провожатые. Осталось дело за малым: очаровать и напроситься в жёны. Сущий пустяк! И кто бы знал, как ей сейчас страшно. Что отвергнет, что просто рассмеётся или наоборот — Морн не из смешливых — вежливо даст понять, какая она самонадеянная дурочка. Но рискнуть она просто обязана.
* * *
Эжени не верилось, что этот миг наконец-то наступает. Миг, когда она перестанет быть мисс Вуд и станет полноправной миссис Мэдисон. Долгожданный миг, которого она так боялась вначале и так желала потом. И почему-то было страшно: вдруг что-нибудь случится, что-то произойдёт такое, что всё внезапно отменят. И потому держалась уже из последних сил, продолжая улыбаться в зеркало девушкам, колдующим в который раз над её причёской.
Она сбилась со счёта, сколько уже переделывали, то магией, то вручную. А вот теперь вмешалась Грейси. Кузина заявила, что лучше всех знает "сестрёнку" и сделает шедевр сама без всякой магии. Она действительно изобразила шедевр — корону из множества кос и просто свободных прядей. Эжени глядела на себя в зеркало и не узнавала. Казалось, это не она, а кто-то другой сейчас перед зеркалом готовится к свадебной церемонии. Она вообще всё видела будто со стороны.
Вот наконец на неё надевают свадебное платье. На ногах чулки с белоснежными подвязками и белые туфли на небольшом каблучке. Руки в перчатках до локтя, причёску дополняет нитка молочно-белого жемчуга. Шея и плечи открыты, а платье — она и не мечтала, что будет так здорово в нём выглядеть. Кажется, она похудела за последнее время, но платье село идеально, нигде не давило, не собиралось складками, подол словно летел, уложенный пышными фалдами, а лиф, расшитый серебряной вышивкой, обтягивал, словно вторая кожа. Именно это платье, которое выбирала мама, позволяло ощущать себя настоящей принцессой.
Ей безумно хотелось поскорее увидеть Регана, заглянуть в голубые глаза, прочесть там уверенность и нежность. И может быть даже любовь — к ней, к Эжени — не слишком удачливой и не самой умной невесте. И почувствовать себя по-настоящему особенной — для него, для себя...
— Готово, карета ждёт свою принцессу! — объявила Грейси.
Вокруг захлопали, когда она встала и вышла, с умилением глядя на подруг. Тут и Санни, и Чарити, и новые подруги: Мэйси, Алиса, Виолетта, Мелани, Альмина, даже Валери Нотт. Самое поразительное, что ничуть не соврала кузина — когда они вышли из дома, её в самом деле ждала карета, запряжённая пегасами в серебристых попонах.
Как в сказке! Да и сама Эжени ощущала, словно попала в чудесную сказку. И стала внезапно главной героиней этой истории. Подхватив пышные юбки, забралась в карету, девчонки помогли усесться на широкий диванчик. С чарами расширения здорово получилось, поместились все её подруги и ещё место осталось.
Поездка почти не запомнилась, слишком уж много мыслей в голове было. И все сумбурные, глупые. Пегасы вдруг взмыли в воздух, и невесту с подругами прокатили над сверкающим огнями озером, а потом и вовсе над всей территорией ковена. Девчонки радостно визжали, хотя кренилась карета, скорее, в их воображении. Эжени же только силилась разглядеть жениха возле цветочной арки, но это никак не удавалось.
Но вот карета снизилась, коснулась полозьями земли, а после плавно затормозила, дверца распахнулась, девчонки высыпали на лёд озера и выстроились по обе стороны от дверцы. Ей сделали знак, и Эжени, нагнувшись, ступила на лесенку, ощутив, как кто-то придержал за локоть, не давая покачнуться. А потом перехватило дыхание — там, где заканчивался строй девушек, в конце живого коридора, была установлена необыкновенно прекрасная арка из живых цветов. С воздуха всю красоту оценить было невозможно. Под аркой переливался всеми цветами радуги камень рода Мэдисонов на специальном постаменте, а возле арки стоял Реган в окружении друзей. В синем костюме и белой рубашке, с ослепительной улыбкой и восхищённым взглядом.
Эжени устремилась к нему, забыв свои переживания. И даже казалось, что все вокруг замерло и только красивая музыка несётся над озером. И совсем не было холодно. А лёд под ногами оказался совершенно нескользким.
— Наконец-то! — шепнул Рег, взяв её за руку. — Ты обворожительна, рыбонька! Только, можно?
Он что-то сделал, и Эжени вдруг увидела, что платье из белого стало льдисто-голубым, перчатки и туфельки тоже и, видимо, всё остальное. Красиво! Да и вокруг все так захлопали и заорали, что стало понятно — не только ей понравилось.
— Готовы? — спросил лорд Нотт, появившись возле арки. Отец Мэдисона стоял рядом с ним, а с другой стороны арки — папа и мама, миссис Мэдисон и двоюродный дед.
Эжени кивнула, разворачиваясь к родовому камню. Реган сильнее сжал её руку и отпустил, становясь рядом. Обряд магического бракосочетания вот-вот начнётся, и она наконец станет миссис Мэдисон.
* * *
Реган ощущал, как медленно тает напряжение. До последнего момента казалось: что-то пойдёт не так. Кто бы знал, как давно он мечтал об этом дне, когда с полным правом назовёт своей самую желанную девочку на всём белом свете. Девочку, которая не замечала его семь долгих лет, которая задирала свой хорошенький носик, стоило им столкнуться, которая одним взглядом лучистых глаз заставляла его сердце делать кульбит ещё с двенадцати лет.
И пусть со стороны он казался уверенным в себе, да и всё делал для того, чтобы так и выглядело. Но страх прокрался в его душу после разговора с Рудольфусом. Ещё тогда, после заключения нерасторжимой помолвки. Оказывается, сукин сын знал одну маленькую, но очень интересную деталь. Даже нерасторжимая помолвка не давала гарантий. Оказывается, стоило у алтаря сказать "нет" на главный вопрос, и всё, магия не даст даже отката. Он только надеялся, глупо и эгоистично, что Эжени об этом никто не скажет, что сама она никак не сможет узнать этот неприятный факт.
Иногда порывался, правда, открыть ей этот секрет, проверить, блин, чувства. Но малодушно отступал, понимая, что, если она воспользуется этой возможностью, для него никогда ничего уже не будет. Потому что только её хотел, только о ней мечтал жаркими ночами. Только за ней следил всем существом: на совместных парах, в Большом зале, в коридорах и на квиддичном поле.
— Придурок, не надоело? — говорил, бывало, Руди. — Она в упор тебя не видит.
— Так заметно? — угрюмо спрашивал Мэдисон.
— Что дыру скоро прожжёшь в маленькой Вуд? — ржал лучший друг. — Уймись, это только я вижу, ты — толстокожий ленивец, заподозрить в тебе глубокие чувства может лишь большой фантазёр. Но советую, как друг, погляди лучше вон на ту конфетку, она с утра строит тебе глазки.
— Я не сладкоежка, — фыркал Реган, поедая глазами гриффиндорскую трибуну. — Мордред, она сняла шарф, а сегодня ледяной ветер.
— Навестишь её в больничном крыле, — веселился Руди. — Хаффлпафф сегодня в ударе, да? Рэйвенкло пропускает мячи безбожно.
Реган кивал, мельком глядел на поле и вновь устремлял взгляд на трибуны красно-золотых. И так всегда. Только маленькой Вуд было плевать на его взгляды, ни разу не замечала, наверное. Она вообще не любила слизеринцев в лучших традициях своего факультета. А он был готов бежать к ней по первому знаку, забыв о гордости, чести и прочей фигне. Только никаких знаков так и не дождался. А сам, придурок, никак не мог решиться на первый шаг.
Знал бы Робертс, как сильно билось его сердце, когда он пересадил всех на ЗОТИ в сентябре. Да у него дыхание перехватило, когда малышка Эжени села с ним за парту. Мордред знает, как удержался от немедленного признания с падением на одно колено и прочими телодвижениями. Но удержался и, кажется, мог даже шутить. И ощущал себя самым счастливым парнем во вселенной, когда случайно коснулся её локтем. И самым несчастным, когда его девочка испуганно вздрогнула, отодвигаясь. Страшный слизеринец, блин!
Потом случился Дамиан, неразрывная помолвка и несколько недель блаженства с привкусом страха потерять всё у алтаря. Он пытался приручать малышку постепенно, чтобы скрасить, затмить тот кошмарный день, когда ей просто не оставили выбора. Как же хотелось, чтобы она сама влюбилась, сама его выбрала, но пришлось довольствоваться тем, что есть. Да, его девочка смирилась, мужества его малышке не занимать. И иногда даже казалось, что он видит нежность в её глазах, но ни разу она не призналась ему в любви, не сказала, что счастлива быть его невестой.
