— Почему бы и нет, — маг пожал плечами, — если уж я на досуге занимаюсь выведением новых видов животных, почему бы и не подарить один экземпляр будущей жене моего потенциального союзника.
Мне понравилась откровенность черного волшебника, открыто заявившего свой интерес к моей персоне и ненавязчиво пообещавшего поддержку в одной короткой фразе.
— Я... ценю ваши слова, мастер Цимус, — я коротко поклонился.
— После войны, думается, у вас появится изрядно свободного времени, лорд Поттер, — усмехнулся волшебник. — Возможно, мне удастся заинтересовать вас некоторыми своими проектами... в один из которых меня когда-то привлек Николас Фламель.
— Он жив? — Я удивленно приподнял бровь.
— Более чем, — Цимус чуть понизил голос, а я ощутил, как вокруг нас возникла легчайшая тень заклинания, надежно защитившего от подслушивания. — Фламель инсценировал свою смерть, воспользовавшись удобным случаем, который ему предоставила ваша самоубийственная авантюра в Хогвартсе и глупость светлого Дамблдора. У Фламеля было слишком много дел за пределами страны, чтобы отвлекаться на несущественные мелочи вроде мирской славы и собраний Гильдии зельеваров.
Я неопределенно покачал головой, — говорить тут мне было нечего.
— Когда вы лично познакомитесь с Николасом, — продолжил Аврелий, — вы тоже подпадёте под очарование его личности... Хотя сам он говорит, что любой, проживший на свете больше полутысячи лет, а таких, по его утверждениям, не так уж и мало, научится ладить с людьми и настраивать их на положительный лад.
Плёнка защиты исчезла без следа, и темный волшебник отошел в сторону, вежливо раскланявшись с кем-то из гостей.
— Что тебе сказал лорд Цимус? — С тщательно скрываемым беспокойством подошла ко мне хозяйка бала, моя любимая.
— Ничего особенного, — я пожал плечами. — Достаточно туманно намекнул, что у него есть предложения, чем мне заняться после войны... и прямо сказал, что готов оказать мне поддержку.
— Это хорошо, — с облегчением выдохнула Флёр. — Мне не по себе, когда я смотрю на лорда Цимуса, многие годы он был этаким пугалом для политической элиты Франции, затворником, а сейчас уже второй раз посещает бал в нашем доме...
— Ты начинаешь говорить прямо как твой отец, — мягко усмехнулся я. — Он наверняка тоже сейчас подсчитывает все возможные последствия от визита лорда Цимуса в свой дом.
Флёр мотнула головой, от чего её шелковистые волосы на секунду взметнулись в воздух, окружив голову девушки сияющим в свете колдовских огней ореолом.
— Скорее бы это закончилось, — прошептала она, и я видел, что больше всего на свете ей сейчас хочется прижаться ко мне. — Я устала думать о том, что тебе скоро придется вернуться в Англию и воевать.
— Я думаю, что мы победим, любимая, — я осторожно прикоснулся к руке девушки, стараясь через контакт передать собственную уверенность. — Сириус и Киаран говорят, что у нас очень хорошие шансы на победу.
— Я надеюсь, — Флёр заставила себя улыбнуться и вновь настроилась на праздничный лад. Приняв нарочито высокомерный вид, она промолвила, словно могущественная королева подданному: — А теперь, мсье рыцарь, вы можете вручить мне свой подарок.
Рассмеявшись, мы посмотрели друг на друга с хорошо видимой всем окружающим любовью в глазах.
Я достал из кармана небольшой шелковый сверток, перевязанный тонким серебристым шнуром, — мой подарок, который я купил некоторое время назад в маленькой лавочке в парижском волшебном квартале. Амулет вейл, — редчайшее и крайне сложное в изготовлении творение неизвестного мастера.
Флёр, улыбаясь, быстро развернула свёрток, достав амулет, и на некоторое время погрузилась в сосредоточенное изучение плетений. Я с улыбкой наблюдал за девушкой, одновременно продолжая краем глаза отслеживать окружающую обстановку, как мне и посоветовал учитель. Не знаю, что могло произойти на балу, где я находился в полной безопасности, но расслабляться не стоило даже в кажущемся безопасным месте, в особенности, учитывая мою внезапно разыгравшуюся с утра паранойю.
Глаза девушки, наконец, сумевшей разобраться в хитросплетениях магических потоков, позволявших амулету функционировать, наконец в удивлении расширились.
— Это же... — выдохнула она, подняв на меня округлившиеся глаза.
— Амулет для вейл, — я с нарочитым самодовольством ухмыльнулся.
Девушка с визгом обняла меня за шей, расцеловав в щеки, нарушив этим добрую дюжину требований этикета. Я заметил немалое количество приподнявшихся бровей и удивленных ухмылок со стороны окружавших нас гостей, не приближавшихся, впрочем, на недопустимо близкое по этикету расстояние.
— Мисс Делакур, — напустив на себя чопорный вид светского льва, произнес я, — теперь я совершенно точно обязан на вас жениться, дабы не допустить урона вашей репутации.
— Спасибо, — Флёр снова обняла меня, и тут же одела амулет на шею.
Несколько секунд, которые я посвятил тому, чтобы тщательно вслушаться в пространство вокруг, ничего не происходило, потом я ощутил, как давление ауры Флёр резко пошло на спад, и только сейчас ощутил, насколько мощной была магия вейловских чар. Но даже магия моей любимой не шла ни в какое сравнение с мощью чистокровной вейлы, которой однажды от всей души давила меня Мари Делакур, испытывая, достоин ли я быть мужем ее дочери.
На лицах некоторых, как я понял, наиболее искусных волшебников из собравшихся появились понимающие улыбки, — маги ощутили изменения в ауре девушки и сделали однозначный вывод о том, какой подарок был преподнесен мной хозяйке бала. Аврелий Цимус, поймав мой взгляд, высокомерно усмехнулся, а потом совершенно по-магловски показал поднятый кверху большой палец, удивив этим до глубины души. Сам волшебник, оставивший, судя по всему, дома свой посох, искренне наслаждался праздником, прочно обосновавшись возле одного из фуршетных столов.
Флер направилась в сторону родителей, к тому же, согласно этикету, все гости уже явились, так что наступало время подарков, — Цимус и я оказались единственными, нарушившими протокол.
Гости, до этого времени в кажущемся хаотичным движении фланировавшие по залу, постепенно упорядочивались вокруг Флер, по очереди подходя и вручая подарки, обменявшись несколькими словами.
Одновременно с этим я ловил задумчивые и оценивающие взгляды волшебников, — умудренные жизнью, убеленные сединами благородные лорды и находящиеся в самом расцвете сил леди рассматривали меня как скаковую лошадь, у которой неожиданно возникли крупные перспективы. С облегчением заметив среди приглашенных гостей близнецов Рагнарссонов, я поспешил к ним навстречу, поскольку в мои планы не входило деликатное удовлетворение любопытства жаждущих выяснить мои матримональные планы людей, когда больше всего на свете в такой момент мне хотелось проклясть их. Вместе с тем я прекрасно понимал всю важность и целесообразность такого отношения к брачным узам. Волшебников было слишком мало, чтобы попусту, без раздумий и трезвых расчетов, смешивать кровь, а по-настоящему сильных волшебников год от года становилось меньше. Так что я допускал вероятность того, что однажды и сам буду точно так же рассматривать потенциального родственника, делая в уме ставку на то, каким образом привлечь сильную кровь в свой род. Наследство крестража, поглощенного Арратайей, меняло меня, не слишком сильно, но меняло, а может быть, я просто начал взрослеть благодаря жесткому прессингу со стороны учителей и обстановки в стране, заставшей на пороге чудовищной гражданской войны, где мне отводилась роль боевого знамени и одного из лидеров враждующих партий.
— Мое почтение, мсье Бриттон, — Олаф насмешливо поклонился, его тонкие пальцы дергали за длинную серьгу, свисавшую с правого уха. Йорг молча хлопнул меня по плечу, улыбаясь.
— Если не секрет, — едва мы отошли к фуршетному столику, и на нас упала наложенная мной защита, тут же перешел к делу Олаф, — что за артефакт ты подарил мисс Делакур, если она подарила тебе свой божественный поцелуй?
Я понял, что близнецы, невзирая на свои изрядные таланты, не смогли сходу разгадать издалека сущность моего подарка, хотя и сам я не сумел прочитать вязь заклинаний, наложенных на амулет, для чего мне пришлось воспользоваться помощью продавца.
— Амулет, блокирующий вейловские чары. — Я сполна насладился удивлением, прорвавшимся через самоконтроль моих друзей.
— Редкая вещица, очень редкая, — понимающе кивнул Йорг. — Мало кто может позволить себе такой амулет, слишком уж тонкая работа, и даже деньги почти ничего не решают...
— Редкая, — согласно покивал я. — Я случайно наткнулся на него в одной из антикварных лавок волшебного Парижа.
— Мы можем тебя поздравить? — на лицах близнецов зажглись совершенно одинаковые насмешливо-выжидающие улыбки, и я сделал над собой усилие, чтобы выглядеть бесстрастным.
— Вы же понимаете, — я напустил на себя высокомерный вид, — что на такие вопросы благородные волшебники не отвечают.
— Всё ясно! — расхохотался Олаф. — Ты чертовски везучий счастливец, Гарольд. По-хорошему завидую твоему выбору и тому, что он, похоже, взаимный.
— Спасибо. — Я по очереди крепко стиснул руки близнецов. Незнакомое доселе чувство посетило меня. Окажись я сейчас в Хогвартсе, я ловил бы вокруг завистливые и ненавидящие взгляды, близнецы же, оправдывая звание друзей, по-доброму поздравили меня с грядущей свадьбой. Это было приятное чувство, понимать, что рядом есть друзья, с которыми можно поделиться радостью, не опасаясь оказаться не понятым.
* * *
То же время. Резиденция Вольдеморта в Англии.
— Мой лорд, — в зал, где пребывал в раздумиях пока еще величайший темный волшебник Англии, вошел Бен Гур. — У меня есть для вас интересные новости...
24 февраля 1996 г. Хогсмид.
Невилл Лонгботтом, осторожно обнимая за плечи идущую рядом с ним Луну Лавгуд, находился на седьмом небе от счастья. Выдавшийся впервые с начала года свободный выходной день ему удастся потратить только на общение с любимой девушкой. Впрочем, уже завтра, в воскресенье, его ждет в своем особняке Сириус, приготовивший для своего любимого ученика несколько особо заковыристых боевых заклинаний. Причем одновременно Блек учил Лонгботтома и тем заклинаниям, которые стоит разучивать на их занятиях по Защите от темных сил.
— Нарглы мешают тебе сосредоточиться, Невилл? — Луна насмешливо посмотрела на юношу.
— Извини, Луна, — Невилл улыбнулся. — Просто не могу поверить, что сегодня наконец-то свободный от всех забот день.
— Да, последнее время тебя очень сложно найти, даже для меня, — Луна демонстративно поджала губки, наблюдая за своим собеседником. — Я требую компенсации за такое невнимание к моей персоне, мистер Лонгботтом.
— И что же прекрасная леди хочет, чтобы вернуть свою милость смиренному рыцарю, припадающему к ее ногам? — Невилл обнял крепче свою девушку, не обращая внимания на взгляды других учеников, парочками, поодиночке и компаниями идущих в сторону Хогсмида.
— Думаю, прекрасная леди хочет этого... — Тонкие руки Луны обняли парня за плечи и девушка, закрывая глаза, потянулась к нему губами.
— Мне кажется, этого еще недостаточно для прощения, — Луна с довольным видом подхватила Невилла под руку и, пританцовывая, пошла вперед.
— У нас впереди еще целый день. — Лонгботтом улыбнулся, ускоряя шаг, чтобы не отставать от своей девушки.
Очень скоро они очутились за одним из столиков в кофейне мадам Паддифут, единственному, к большому разочарованию Невилла месте в Хогсмиде, куда стоило бы пригласить девушку, и по этой причине обычно битком набитому парочками и компаниями.
— О да, любовная лихорадка охватывает все больше людей, — проследив его взгляд, совершенно обычным тоном прокомментировала Луна. — Впрочем, — она лукаво улыбнулась, — я их понимаю.
— Оооо.... Какая роскошная компания... Наш горе-зельевар и Лунатичка. — Малфой в компании своих верных телохранителей возник недалеко от их столика, говоря достаточно громко, чтобы их услышало всё кафе.
— Малфой, если ты хочешь и дальше позорить честь своего рода, то я тебе не собираюсь мешать. — Невилл встал со своего места за столиком. — Но если ты еще хоть слово скажешь про Луну, то ты об этом пожалеешь.
— Господа, господа, в моем кафе запрещено выяснять отношения! — Мадам Паддифут, размахивая руками, возникла между юношами. Её помошник, невысокий парень в серой мантии, уже стоял возле дверей, чтобы при нужде броситься за аврорами.
— Нет, простите! — Побледневший Драко отодвинул в сторону возмущенную хозяйку кафе. — Что ты имеешь в виду, говоря про позор для чести рода, Лонгботтом?
— Всего лишь то, — Невилл нащупал в рукаве палочку. — Всего лишь то, что в кодексе чистокровных написано, что благородный человек должен вести себя с достоинством и уверенностью, а ты ведешь себя сейчас, как ищущая ссоры базарная торговка.
— Что ты сказал? — Малфой и его приятели шагнули к столу.
— Insendio! — струя огня ударила в пол перед их ногами. — Малфой, я предупредил.
Трое слизеринцев остановились — их палочки всё еще были в ножнах, а Невилл, удерживающий огненный факел, мог легко приподнять руку, чтобы огонь дотянулся до их ног. Развернувшись, слизеринцы вышли из кафе, сопровождаемые усмешками сидевших в кафе гриффиндорцев.
— Мадам Паддифут, приношу свои извинения. — Невилл протянул женщине несколько золотых монет. — Думаю, это компенсирует ущерб вашему заведению от огня. — Он кивнул на несколько потемневших половиц, сожженных почти до углей.
— Что за шум, а драки нет? — В кафе шагнул Сириус Блек, обведя веселым взглядом собравшихся людей. Следом за ним в зал зашла Нимфадора Блек, помахавшая рукой Невиллу и Луне. — Невилл, твоя работа? — Аристократ посмотрел на обгоревший пол.
— Малфой и его парочка прихлебателей пытались затеять драку, — Луна улыбнулась волшебнику.
— Лорд Блек, чем мы обязаны вашему визиту? — Невилл посмотрел на усевшегося за соседний столик мага. Его племянница тем временем, подошла к стойке.
— Да как тебе сказать... — Сириус понизил голос. — Некая птичка, точнее, некая мохнатая зверюшка слышала краем мохнатого уха, что десяток оборотней сегодня должен перебраться в лес возле Хогсмида... А значит, сегодня в деревне будет... жарко.
