— Ты должен притормозить, — нахмурившись, сказала Гермиона. — Тебя все чаще утягивает в самое неподходящее время.
— Не могу, — поморщился Поттер. — Мне нужна информация, а это самый достоверный источник.
— Что Гарри, все еще мечтаешь править миром, — усмехнулся Невилл.
— Мечтаю, — и, оценив запутанное выражение лиц слизеринцев, добавил: — Проклятье, надо подарить вам современный фразеологический словарь, — он запрокинул голову, ловя взгляд Парвати Патил, которая отрицательно покачала головой. — Черт. Спасибо за помощь, прекрасные дамы, — поочередно снимая и поднося к своим губам изящные ручки для поцелуя — быстрого, почти невесомого на вид прикосновения, сказал Поттер и сел прямо.
Внезапно Мэнди Броклехарст, вскрикнув, подскочила на месте.
— Прости, я машинально, — извинился он, в его руках было небольшое круглое зеркальце. — Пират, — произнес он в него, и в следующий миг раздалось глухое ворчание искаженного голоса, мешавшее его идентификации. — Уже знаешь? — ухмыльнулся Гарри.
— А кто нет?! Ты думаешь, что творишь? Надрать бы тебе уши за такие фокусы.
— Риск просчитан, — напряженно прервал Поттер.
— Просчитан? Просчитан! — дальше послышалось начало весьма оригинального ругательства, которое Поттер оборвал после первой пары слов:
— Мерлина ради, я в порядке, угомонись, или придется дарить тебе попугая, голосящего: "Пиастры!".
— Нахаленок, — добродушно послышалось в ответ. — Чего тебе, если не заслуженной трепки?
— У нас проблемы. Код синий.
— Детали? — деловито отозвалось зеркало.
— По нулям, я уже по всякому пробовал пробиться, а линия еще не сформирована, — он прерывисто вздохнул. — Меня захлестывает, и от его эмоций я попросту взлететь готов: основные — предвкушение и какая-то отчаянная радость. Поднимай людей, и будьте наготове.
— Сделано.
— На чем вы остановились, — как ни в чем не бывало, обратился Поттер к ним, запихнув зеркало в карман.
— Хотели разъяснить о принципе действия связывающей нас магии, — с готовностью отозвалась Гермиона.
— Ты или я?
— Ты.
— У нас две меры "Круг Посвященных" и контракт Неприкасаемых, с которым вы ознакомитесь позднее. Обе высвобождают древнюю магию единства, рождая узы не подчинения, а доверия. Вы не станете полноценным членом нашей группы без чувства истинного понимания целей борьбы и искренней готовности присоединиться. Мы свободное сообщество, где каждый помогает всем и знает, что получит помощь ото всех. Если в любой момент вы разочаруетесь в методах и способах, магия братства без ущерба для индивидуума исключит его, унеся с собой все знания о Неприкасаемых и заменив воспоминания, — Гарри улыбнулся. — Мы объединены единой целью — построение нового волшебного мира. Зачем настойчиво цепляться за пережитки старого, когда новое намного удобнее? Каминная сеть и факелы были хороши несколько веков назад. Возможно, пришла пора заменить их на телефоны и электричество? Но нет, Министерство искусственно ослабляет магический мир, продолжая политику ограничения, враждебную к любой форме прогресса перед лицом стремительно развивающихся магглов. Начать стоит с мелочей и популярных реформ в законодательстве и экономике — тогда люди легче откроются навстречу новому миру и примут и другие нововведения. Они сами не заметят, как, перенимая достижения маггловской науки, одновременно обретут и более свободные взгляды на жизнь. И есть надежда, что однажды перестанут делить людей и им подобных созданий по чистоте крови, расам или предпочтениям, принимая как равных граждан гоблинов, вампиров, эльфов, оборотней, кентавров, черных и белых магов... Пожирателей Смерти и членов Ордена Феникса.
— Поттер, ты создаешь утопию, — холодная насмешка в глазах Боула.
— Или возвращаюсь к тому, что уже существовало когда-то, — зажглись глаза Поттера. — Или никто из вас не помнит, что однажды представители всех разумных магических рас были уважаемыми членами сообщества? Не понимает, что политика Министерства ведет к стагнации и деградации? Что, поместив под запрет исследования природы магии, создание новых артефактов и изобретение новых заклинаний, они фактически убили ваше общество?
Поттер собирался говорить что-то еще, судя по фанатичному блеску в глазах, он только разгонялся в своей речи, но вдруг захлебнулся воздухом, склонил голову, словно вслушиваясь во что-то неведомое. Все присутствующие буквально почувствовали, как он весь напрягся и подобрался, будто хищник перед прыжком. Поттер быстро повернул голову к Лавгуд, и в ту же секунду она закричала, отшатнулась от его ног, на которые с комфортом опиралась на протяжении всего вечера и, ударившись поясницей о журнальный столик, упала на пол.
— Началось, — произнес Гарри, не повышая голоса, но с такой интонацией, словно он смертельно устал от всего этого.
Глава опубликована: 16.05.2011
Глава 30
Его движения были настолько стремительны, что казалось: Поттер просто аппарировал. Свидетели были готовы в этом поклясться. Но нет — глаз уловил размытую тень и обрел четкость изображения в конечной точке ее полета, где парень уже стоял на коленях около Лавгуд и даже не успел опустить руку, которой небрежно и легко, как перышко, отбросил массивный столик, врезавшийся в стену и обрушившийся каскадом стеклянного крошева и грудой покореженного металла. Само по себе внушительное достижение, учитывая, что обычно его перемещали исключительно с помощью левитационных чар.
Луна лежала на полу, сжавшись в позе эмбриона, и всхлипывала, вцепившись в собственные волосы с такой дикой силой, что Гарри иррационально испугался, как бы она не вырвала их вместе с кусками кожи. Сев перед ней на пятки, он мягко, но настойчиво, хотя и безуспешно, старался расправить этот тугой горький комок, успокаивающе нашептывая какие-то глупости, из которых присутствующие смогли распознать повторяющиеся "тшш" и "звездочка". Положив руки Луне на плечи, Гарри притянул ее к себе, отчего девушка вздрогнула всем телом, и он поспешно ее отпустил. Однако стоило ему отнять руки, полностью перестав касаться, и она снова начала кричать. Единственное, чего Гарри удалось добиться — это поднять ее, и теперь девушка сидела на ковре, обхватив себя руками и мерно раскачиваясь взад-вперед, а ее крик перешел в едва слышное бормотание. Убрав упавшие ей на лицо волосы, Поттер убедился, что она не плакала — просто дыхание вырывалось из груди короткими рваными всхлипами. Было очевидно, что Луна не слышала взволнованного ропота и даже не осознавала окружающего мира, а когда Гарри наклонился ближе, то едва разобрал слабый шепот: "Нет, нет, нет". Снова взяв девочку за плечи, он встряхнул ее и чуть сильнее сжал пальцы, чтобы успокоить и прекратить ужасающее однообразное раскачивание и тихонько спросил:
— Что, Луна? Что произошло?
Она не ответила, только подняла на него свой потусторонний взгляд, показав бушевавший в нем тайфун, и в следующий миг сама всем телом рванулась к нему. От неожиданности Гарри инстинктивно напряг мышцы, готовясь отражать атаку, но она всего лишь толкнула его спиной на диван, забралась ему на колени и дрожащими руками ухватилась за него, как последний оплот здравомыслия. Поттер обвел комнату несколько ошарашенным, непонимающим взглядом, но быстро взял себя в руки, услышав некое подобие осмысленности в ее срывавшемся шепоте:
— Так холодно... прости... тепло... надо... извини... тепло... ладно?.. Нужно... холодно...
Хрупкие, почти прозрачные пальчики намертво схватили плотный серый шелк свитера. Гарри понимал, что, устроившись на полу, со стороны они, должно быть, выглядели дико: он — обалдевший и растопыривший руки — облокачивался на еще недавно занимаемую им подушку и одержимая жаждой прикосновений Луна на его коленях. Поттер осознавал всю двусмысленность их позы, и понимающие усмешки со всех сторон отнюдь не облегчали положение, но он был ей нужен. Нужен маленькой чудачке, нежной и изящной, как цветок экзотической орхидеи, но в то же время способной постоять за себя, той, которая смотрела на него сейчас с каким-то детским, умоляющим и тоскливым выражением, пока, противореча этой беззащитности, ее руки с неожиданной силой продолжали терзать ткань, не разрывая, но заставляя весьма ощутимо трещать. Плевать.
— Любого, позволившего себе хоть одну пошлую мысль, я жду завтра после полуночи у Зала Наград, — от его негромкого угрожающего тона кое-кто содрогнулся, несколько человек из числа чистокровных кивнули, давая понять, что признают принятую роль протектора ее чести. Магическая волна, сопровождавшая слова, была достаточно сильной, чтобы всколыхнуть полы одежд у всех в комнате, а у находившихся в непосредственной близости — всколыхнуть волосы и уронить пряди обратно на лица.
Самого Поттера все эти люди больше не интересовали: если среди них найдутся глупцы, которые не поняли его объявления, он разберется с ними потом, когда Луна будет в полном порядке и перестанет дрожать как осиновый лист. Не совсем понимая, чего на этот раз требуют от него обстоятельства, Гарри экспериментально провел пальцами вверх от ее локтей, желая ослабить напряжение ее дрожавших кулачков, и, видимо, угадал, поскольку это стало своеобразным сигналом, позволившим колебавшейся девушке отпустить себя и взять то, в чем она нуждается. С удовлетворенным вздохом Луна вплотную прильнула к нему, и Поттер непроизвольно вздрогнул, когда ее ледяные ладони скользнули ему на спину.
Ее холодные руки, казалось, вплавлялись через слои одежды в его кожу, пылавшую естественным жаром, а он все смотрел в эти голубые глаза, и каждая секунда делала их все более призрачными, все явственнее обнажая свежую глубокую рану на душе, истекавшей кровью. Боль и злость, от которых наворачивались так и не пролитые ею слезы, отошли на второй план перед промозглой пустотой, почти безжизненностью, и у Гарри свело горло от горечи при виде вопящей пропасти там, где раньше таился источник уникального видения жизни. Одинокая слезинка упала с ресниц и скатилась, оставляя влажную дорожку точно посередине щеки. Гарри никогда не умел обращаться с плачущими девушками — они порождали в нем чуждое его натуре чувство беспомощности, понуждая Нечто, скрытое в глубинах его сознания, выкарабкиваться на поверхность и срочно искать выход из положения. Вот и сейчас интуитивное знание вступало в свои права, привычным с детства ощущением растекаясь по жилам, постепенно становясь кровью, питавшей его плоть.
Исчезали звуки, расплывался окружающий мир, стиралось восприятие реальности и присутствия посторонних, оставляя всю вселенную во владении двоих, отдавшихся на волю своих инстинктов. Влекомый вездесущим и всезнающим Нечто, Поттер, осмелев, позволил своим рукам зажить собственной жизнью, осторожно скользнуть по ее мантии и подняться по спине, пока ладони не легли на ее узкие плечики. Теперь он касался ее всей поверхностью предплечий и прижал еще ближе к себе, почувствовав, как она, словно слепой котенок, тянется уткнуться в него лицом. Внезапная смена диапазона зрения не стала сюрпризом благодаря предупреждающей нестерпимой потребности моргнуть. Открыв глаза снова, Гарри постигал уже не материальный мир: он видел не тела, а магические ауры, и в этом спектре серебристая сфера, обычно окружавшая Луну, таяла с бешеной скоростью, а местами в ней успели образоваться расплывавшиеся проплешины, как никогда усиливая ее сходство с далекой и недостижимой звездой. Теперь он видел, что Лавгуд тянулась к нему не только физически, но и остатками своей магии, старавшейся переплестись с его собственной, чтобы обрести исцеление, которое Поттер мог и хотел ей предоставить. Изумрудное сияние почти ослепило Гарри, когда его аура, согласно желанию владельца, расширилась, окутывая их обоих, легко внедряясь в чужую благодаря способностям Поттера к целительству. Хотя и невидимая для всех остальных, его магия даже на расстоянии ощущалась обжигающим облаком, заставившим попятиться немногих, оказавшихся в поле ее излучения.
— Какого боггарта?! — потрясенно прошептал Хиггс, наблюдая за словно бы пойманной в ловушку между двумя противоречиями Лавгуд. С одной стороны, она все еще дрожала от холода и продолжала цепляться за парня, не желая даже на миг отпускать единственную опору опрокинувшегося мира, с другой, ей было жарко, судя по тому, как она рывками плеч старалась избавиться от мешковатой мантии, сковывавшей медленные ласкающие движения Поттера.
Наконец, издав шумный раздраженный выдох, девушка отстранилась, расстегнула скрепляющую завязку, позволяя одежде упасть на пол и, оставшись в нелепо-радужной кофте и столь же несуразной юбке-колоколе, опять прижалась к нему, крепко обняв и щекоча дыханием ему шею. Несмотря на вымораживающее ее нутро ощущение, она продолжала усваивать отдельные фрагменты реальности, чувствовала на каком-то примитивном уровне перемены в себе и Гарри и то, как его руки окружают ее, как скользят, успокаивая, по ее спине, как поднимаются выше, приглаживая ее растрепавшиеся волосы, и мягко поднимают ее голову. Губы парня прижались к ее лбу, охлаждая единственный участок разгоряченной кожи. Она тонула в согревающем омуте зеленых глаз без зрачка, слышала, как свою, чужую мысль: "Этого мало... надо больше", игнорируя резкий звук разрыва где-то сбоку и неожиданно жесткую хватку, потянувшую ее припасть к источнику всей этой невообразимой силы. Луна жалобно захныкала, упираясь лбом в плечо Поттера и останавливая продвижение. Мерлин свидетель, как она мечтала соприкоснуться с ней, но подсознание вопило на нее, напоминая о запрете, о нарушении архаичного закона и каре, которая постигнет ее. Она пыталась объяснить Гарри, но ее горло было не способно воспроизвести ни единого слова помимо каких-то примитивных звуков, и тогда, вспомнив, как она слышала его мысли, Луна усилием воли оттолкнулась от него, заглядывая в глаза, надеясь таким образом передать сообщение и понимая, что Гарри и так обо всем знал. Нежная рука вернулась на ее затылок, возвращая к его шее, и Гарри даже отклонил голову, предоставляя ей больше простора для всех необходимых действий, но она не могла, она все еще боролась против его мягкой власти, не желая вреда ни ему, ни самой себе.
— Пей, — ни в малейшей мере не похожим на его обычный голос низко и хрипло успокоил ее Гарри, легонько выдохнув в ухо, и Луна с облегчением прикасается губами к яремной вене, ловит биение участившегося пульса, а поймав, замирает, глотая обжигающий поток энергии.
Ни один из них не слышит движения вокруг, когда студенты бросаются разделить их, ни резкого окрика гриффиндорской старосты, осадившего энтузиастов.
— Она истощает его! — воскликнул Стефан.
— Стой на месте! — повторила Гермиона. — Вы же слышали, что Гарри ей разрешил.
— Поттер такое уже делал, — больше утверждая, чем спрашивая, сказал Малфой, практически утративший способность удивляться чему-либо связанному с Золотым Мальчиком.
— Нет, но я бы не волновалась по этому поводу.
— Ты уверена? — усомнился Корнфут.
— Это считается очень опасным, — вставил МакМиллан. — Если ты неправа, Гарри превратится в сквиба.
