— Как с твоей "сварливой женушкой"? — ухмыльнулся Шеймус, не давая им возможности потребовать объяснений.
— Как обычно, — в тон ему ответил Поттер. — Хотя, если нам повезет, он уже спит, — воодушевился он, материализуя в руках старый лист пергамента и принимаясь что-то шептать над ним.
— Ха, держи карман шире. Как наивернейшая жена, Рон не ляжет в постель, не дождавшись своего благоверного и лично не высказав ему свое "фэ", — торжественно заявил Финниган. — И вообще, Гарри, ты его не ценишь, ведь разрешил же он тебе иметь личное хобби.
— Первое — тьфу на тебя, — улыбнулся Поттер, передавая карту Мародеров Невиллу, — второе — общение с Дином идет тебе во вред, третье — Рон не навязался потому, что я сказал, что мое участие в театральной труппе подразумевает работу.
С еще одним нечитаемым взглядом в направлении слизеринцев, Гарри подцепил тонкую цепочку и вытянул из-за пазухи какой-то амулет. Положив его в правую ладонь и накрыв сверху левой, он сделал круговое движение, и когда разделил руки, в каждой из них осталось две сферические половинки. В воздухе перед ним соткался еще один Поттер, вызвав несколько пораженных вздохов на противоположной стороне зала. Идентичный близнец героя задорно улыбнулся, приветливо махнул рукой и с лукавой усмешкой уставился на свой оригинал, похожий от волос до кончиков ногтей.
— Приятель, вы опять с Гермионой поцапались? — выдохнул Гарри фразу активации кодового режима, и на солнечный облик второго Поттера моментально нашла туча. Он нахмурился, насупился, ссутулившись, засунул в карманы руки, сжав их в кулаки, и в довершении всего, зло пнув воздух, отстранился от толпы с настолько угрожающим видом, словно на нем было написано: "Не влезай — убьет!"
— Дубль идет с вами, а я пробираюсь под прикрытием на запретную территорию. Будь добра, Сью, — попросил Гарри, передавая Боунс непонятно откуда извлеченную серебристую ткань, и поднялся, подхватив Лавгуд под плечами и коленями и прижимая ее к своей груди.
— Гарри, у тебя ноги торчат, — хихикнула Ханна, и на глазах у изумленной публики ткань разрослась и скрыла его полностью.
— А теперь?
— Порядок.
— Тогда, Падма, иди впереди, я прямо позади. И не забудь придержать проход в гостиную подольше, — донеслось из пустоты.
— Мы пойдем вместе, — беря подругу под руку сказала Чжоу, — а открыв проход, устроим пантомиму "только после вас". Времени тебе вполне хватит.
— Прекрасно. Дамы и господа, позвольте выразить благодарность за щедрый прием и сожаление о преждевременном окончании вечера. Я тешу себя надеждой на скорую встречу.
С этим все гости церемонно откланялись, оставляя слизеринцев в одиночестве переваривать богатые события одного короткого вечера и висевшим в воздухе тихим сообщением: теперь все зависит от вас.
Глава опубликована: 16.05.2011
Глава 31
Гулкая акустика подземелий усиливала шумы и вызывала невольное веселье Лаванды Браун. Почти зловещая тишина — ни сонного бормотания портретов, убранных с этого уровня из-за сырости, ни привычного фона обитаемых помещений — только шорох шелка, легкие шаги двух стройных девушек, тяжелая поступь и сопение плетущегося позади Забини. Чем не идеальная звуковая дорожка для фильма Хичкока? К тому же гнетущая атмосфера прекрасно соответствовала антуражу: аромат затхлости, кромешная тьма, освещенная неверным, колеблющимся светом редких факелов и... это попискивание летучих мышей?
— Ты хорошо разбираешься в одежде, — с легкостью благовоспитанного человека обратилась к ней Паркинсон.
— Моя мать — известный модельер в стиле винтаж, — дернула та плечом, но, подумав, что это вряд ли много сказало чистокровной ведьме, небрежно пояснила, — ее работа — совмещение тенденций старины и современности в одежде. Я все детство провела в ее ателье, мое знание — побочный эффект роста в окружении эскизов, манекенов и постоянных обсуждений следующих коллекций.
— А чем занимается твой отец? — поинтересовалась Пэнси, изумленная наличием успешной карьеры у женщины.
— У меня его нет, — беспечно ответила Браун, продолжая идти, и только через несколько шагов поняла, что ее собеседница внезапно замерла на месте. — Ты в порядке? — ступив ближе, с искренним участием заглянула она в лицо слизеринке.
— Как это нет? Совсем? — оцепенело спросила Пэнси, заставив Лаванду издать тихий смешок.
— В смысле изначально он у меня, естественно, был, но он развелся с моей матерью, когда она была беременна мной, — пояснила Браун, и для Паркинсон наличие карьеры у женщины обрело больший смысл. В конце концов, даже в магическом мире порой бывало, что в случае отсутствия в виду различных причин мужчины, способного позаботиться о нуждах женщины, ей приходилось принимать на себя ведущую роль. Самые яркие примеры тому — положение по праву наследия Амелии Боунс, старая дева мадам Малкин и вдовствующая Муфалда Хмелкирк. Иногда, очень редко, Пэнси мечтала присоединиться к числу этих независимых от чужой воли личностей, не то чтобы она желала Драко смерти — скорее несколько иного стечения обстоятельств, при котором она могла бы реализовать себя.
— Ты никогда его не знала? — с сочувствием сказала она.
— Да нет, он появился снова спустя несколько лет, когда мамин Дом Моды начал приносить реальный доход. Она спустила его с лестницы, и тогда он попытался действовать через меня, надавив на дочерние чувства. Я его тоже послала, сказала, что капля спермы не сделала его моим отцом.
— Разве так можно с родной кровью? — впервые заговорил Блейз.
— Мы говорим о человеке, на момент встречи с которым я более десятилетия жила под фамилией своей матери, была воспитана ее взглядами и мировоззрением, знала, кто действительно обо мне переживает, заботится и любит. Меня с ним не связывало ничего, кроме генетики, а этого слишком мало, чтобы не быть чужим.
Они снова помолчали, не зная, как продолжить разговор, и Лаванда подумала, что раз Пэнси предприняла усилие, ей следует вернуть любезность.
— Вам трудно понимать нас?
— Прошу прощения?
— Словечки и виды речи, которые мы употребляем.
— Не сказала бы, — учтиво улыбнулась Паркинсон. — Это только отдельные моменты в общепринятой лексике, и о смысле легко догадаться по контексту.
— Значит, хорошо, что я придержала язык за зубами и, увидев колье, не выболтала, как хотела: Бздато, Гарри, в жизь не вякну, шо в цацках не шаришь, — Браун тихо засмеялась над вытянувшимися физиономиями своих спутников.
— И это несет какую-то смысловую нагрузку? — подозревая шутку, спросила слизеринская староста.
— Это значит: красивое, никогда не скажу, что ты не разбираешься в драгоценностях, Гарри.
Еще одна пауза.
— Я так и не поняла, где лежат его предпочтения, — слегка поколебавшись, сказала Паркинсон.
— Извини? — теперь пришла очередь Браун встать как вкопанной и оторопело моргнуть, поскольку она восприняла реплику в чисто маггловской интерпретации и не поняла, что ее спровоцировало.
— Сначала Поттер обнимался с Броклехарст, потом со всеми вами, — девушка слегка покраснела, благо в сумраке этого никто не увидел, — и все это с Лавгуд. Я понимаю Протекторат, но не до такой же степени! — с некоторым возмущением закончила она.
— Вы, маги, придаете прикосновениям чересчур большое значение, — пожелав себе терпения, вздохнула Браун, — ничто из этого не несло интимного значения: Мэнди расстроилась, что единственная оделась неправильно, и Гарри ее успокоил, Луне стало плохо, и он помог ей прийти в себя. Ни больше ни меньше. Может, с вашей точки зрения, у нас и сложные отношения, но повода для иска на сексуальное домогательство ни одна из нас в этом не видит. Это больше из области обеспечения комфорта, чем оскорбления чести.
— И какие же у вас отношения? — заинтересованно спросила Пэнси.
— Я не думаю, что смогу объяснить, — ответила девушка, прислоняясь к стене и поднимая глаза к потолку. — Если бы маги были знакомы с американской культурой, я бы напомнила о нише, посвященной тоске по дому: в литературе, музыке, крылатых фразах типа "Дом там, где сердце" или "Нет места лучше, чем дом". Англичанам с нашим традиционным укладом жизни трудно это воспринять, мы поколениями живем на одном месте, знаем свои корни и предков, помним свою историю и фольклор. У американцев этого нет — они переселенцы, ссыльные, беглецы, вырванные из земли и отданные на волю ветра, как перекати поле, — она перевела взгляд на слизеринку и весело фыркнула, позволяя задумчивости сойти с ее лица. — Магглы говорят "ты узнаешь, что это любовь, когда начинаешь понимать слова песен", я... мы поняли американскую фикс-идею о месте, куда всегда можешь вернуться и назвать своим, их навязчивую одержимость принадлежности, тоску о стабильности после того, как нас забрали в волшебный мир. Самое странное, что каким-то непостижимым образом нашим оплотом в этом мире стал Гарри. Понимаешь? — Пэнси, которая нахмурилась еще посреди объяснения, неуверенно покачала головой.
— Чем-чем ты обозвала Поттера?! — насмехался Забини. — И какой же он в твоем воображении дом? Замок или усадьба? Хотя, по мне, Поттер едва дотягивает до сторожки или конуры!
— Если только в твоем ограниченном понимании, — огрызнулась Браун. — Понятие "Дом" включает в себя гораздо больше значений — это то, где тебя ждут и где тебе рады, то, что вселяет в тебя чувство уверенности, спокойствия, цельности, устойчивости, защищенности. Не вина Гарри, что здесь он оказался единственным, внушающим ощущение надежности и безопасности. Лучшей аллегории мне все равно не подобрать, — внезапно она тепло улыбнулась, — к тому же так легче всего пояснить происшествие, о котором ты спрашивала. Испокон веков женский пол считался хранительницами домашнего очага, и если Гарри — дом, наша главная задача — не дать ему потухнуть.
— А Джиневра не ревнует к вашим особым отношениям? — усмехнулась Паркинсон, решая поразмыслить над сказанным позднее в одиночестве.
— С какой стати?
— Слухи утверждают, что у Поттера практически оформленный договор с Уизли, — искренне изумилась девушка.
— Не стоит верить всем сплетням, моя милая Пэнси. К неимоверному сожалению бедняжки Джинни, которая так и не переросла детский культ поклонения герою, Гарри видит в ней лишь младшую сестру и слишком благоразумен, чтобы заводить романтические привязанности в магическом мире, — искра понимания промелькнула между девушками, и они серьезно кивнули друг другу, соглашаясь, что, будучи объектом охоты маньяка, определенно не было смыла создавать дополнительные мишени. — Я знаю, что Джин поддерживает эти слухи, но убей меня, если понимаю, на каком основании, ведь нужно быть слепой, как крот, чтобы не заметить, что он ко всем относится одинаково. Если и есть исключения, то она в них не входит...
— Какого рода?
— Понимаешь, как только ты знакомишься с настоящим Гарри, ты сама не замечаешь, как становишься частью его "гарема", но когда это происходит, ласкательные обращения типа "дорогая, сокровище, ангел, радость, счастье" и прочее в том же духе, сыплются на тебя как из рога изобилия, — Лаванда иронично хмыкнула. — Как-то раз я даже была удостоена звания "лучшей девушки планеты", — Браун слегка запнулась и неопределенно улыбнулась, отчего рот Паркинсон сформировался в прописную букву "о", — когда он не успел позавтракать, а у меня при себе оказался пирожок, — Пэнси тихо хихикнула. — Вот, ты уже уловила основную мысль, и если Джин видит в этом нечто большее, то она в действительности глупее, чем я первоначально предполагала. Дело в том, что все прозвища — плавающие, и только два — персонифицированные: "солнышко" и "звездочка", и ни одно из них не принадлежит малышке Уизли.
— Вторым Поттер сегодня называл Лавгуд, — задумчиво произнесла Пэнси и с неподдельной озабоченностью добавила:
— С ней все будет нормально?
— Конечно, не стоит беспокойства, но спасибо, что спросила. Гарри о ней позаботится.
— А что с ней?
— Честно? — дернула Лаванда плечом. — Я не знаю. Думаю, что никто не знает.
— Кроме Поттера, — утверждение, а не вопрос.
— Возможно, да, возможно, нет, хотя я бы не удивилась — Гарри в принципе известно многое, о чем другие не догадываются. В один прекрасный день он сказал всем прекратить ее дергать, а произошло это из сочувствия или понимания — никого уже не интересовало. Гарри чужие тайны хранит лучше собственных, а спорить с его защитными инстинктами выходит себе дороже — это всем известно. Мы приняли как данность — она особенная. Иногда Луна впадает в подобие транса или говорит какие-то странности, которые в итоге иногда обретают смысл. Например, как-то раз мы ждали у кабинета Трансфигурации начала урока, и, проходя мимо, Луна обозвала нас радугой. Только в прошлом году, когда мы изучили чары истинного зрения, выяснилось, что у нашей гриффиндорской компании действительно цвет аур складывается в ее палитру.
— Зачем вам аврорские чары? — приподнял бровь Забини.
— Чтобы не вляпаться по самое не могу, бросившись сломя голову в опасную ситуацию, не отследив предварительно нити магии на местности, — поучительно ответила Браун. — И вообще, по словам одного знакомого Гарри, это заклинание уже давно перестало быть специализированным, поскольку уровень знаний в так называемой аврорской академии с каждым годом снижается. Согласно тому же источнику: "если бы авроры помнили о мерах предосторожности, несчастных случаев на рейдах было бы во много раз меньше, а так молокососы вляпываются в элементарные ловушки".
— Стало быть, вам и магическое образование не по вкусу?! — возмутился Блейз, экспрессивно взмахнув руками.
— Да о каком образовании в принципе может идти речь! Это же курам на смех, — не затронутая его сердитым выражением, отмахнулась Браун. — Авроры, элитные воины и заступники магии, — издевательски сказала она. — Знаете, что они делают четыре года в Академии? Не интересовались? А гриффиндорцы спросили: это же наша единственная альтернатива трудоустройства — быть пушечным мясом в ваших разборках, — Паркинсон в ответ на эти слова вздрогнула и ощутила усиление враждебного настроения однокурсника. — Все годы обучения курсанта — это кочевка от одного наставника к другому в надежде перенять достаточно опыта, чтобы не сдохнуть в первой же заварушке. И знаете в чем главная прелесть ситуации? Что две войны подряд выкосило поколения действительно закаленных и способных научить выживанию вояк, не оставив практически никого. Поэтому — да, уровень знаний теперешних авроров по-настоящему плачевен: ни "Сферы Безопасности", ни чар истинного зрения, ни кучи другого жизненно важного барахла, — закончила Лаванда, впиваясь взглядом в парня и подначивая к спору, что тот и собирался сделать, но Пэнси, видя, к чему все идет, ловко сменила тему:
— Разве нам не надо спешить к Снейпу?
— Не особо, он может быть ранен, но не очень тяжело, — ответила гриффиндорка, тем не менее выпрямляясь и возобновляя путешествие вглубь подземелий. — Снейп слишком важен для старика, чтобы надолго выводить его из строя. Однако если события этой ночи вызовут сильный отклик общественности, он лучший из возможных козлов отпущения.
