Ну, вот скажите мне, ради Мерлина! Ну, зачем этой гриффиндорке сдался этот рыжик? На мой взгляд, в Уизли не было ничего особенного, ничего такого, за что на него стоило бы обращать внимания. А она ведь обратила. Наверное, это и есть та самая пресловутая любовь, о которой рассказывают в сказках для маленьких деток.
— Всё, я здесь! — услышала я знакомый голос за спиной. Это пришёл Поттер, но он до сих пор был невидим. Наверное, опасался слежки репортёров.
— Мы с Роном перемещаемся на Гриммо. Ты перенесёшь её самостоятельно? — спросила шатенка, кивнув на меня.
— Да, я справлюсь!
— Ок. — Гриффиндорка вложила свою ладонь в руку рыжего парня и через миг они испарились в воздухе. Их исчезновение, как и полагается, сопровождалось приглушённым хлопком.
— Гриммо? Где это, Поттер? — осведомилась я у человека-невидимки.
— Просто дай мне руку и всё увидишь сама. — Негромко произнёс Поттер. Внезапно прямо в воздухе передо мной появилась его ладонь. Что ж, полностью полагаясь на свою интуицию, я сжала его руку и мы нырнули в безумный круговорот ветра. А через пару секунд я уже распахнула глаза и огляделась вокруг. Оказывается, Поттер не шутил, когда говорил мне: 'Тебе не понравится!'. Это была чистая правда!
ОН
После долгого и утомительного пути мы, наконец, оказались на месте. Я, оглядевшись по сторонам и убедившись, что нас никто не видит, осторожно снял с себя мантию и уложил её в свой рюкзак. Паркинсон, стоя рядом со мной, с любопытством осматривалась кругом. По выражению её лица невозможно было сказать сразу: устроит ли она истерику прямо сейчас или припасёт лучшие сюрпризы до лучших времён.
Гермиона и Рон стояли в нескольких ярдах от нас, увлечённо споря о чём-то. И если судить по злым и разочарованным взглядам, которые на меня попеременно бросал Рон, то речь, скорее всего, шла обо мне. И, возможно, о Паркинсон. Ничего, Гермиона всё объяснит Рону!
Успокоив себя этим, я отвернулся от них и сам с интересом принялся изучать изменившуюся обстановку. Площадь стала намного чище и аккуратнее, чем в первый раз, когда я её увидел. Нынешний вид Гриммо был более близок к определению 'благополучный' и производил хорошее впечатление.
По крайней мере, в глаза не бросались мусорные кучи, разбросанные, где попало. Улицу освещало множество ярких фонарей и стекла в окнах домов в большинстве своём были целы и чисты. Хотя реформы не сильно коснулись старых, обшарпанных домов с грязными и неприветливого вида фасадами. Именно они и портили общую картину.
Удовлетворив своё любопытство, я вытащил Делюминатор, который взял накануне у Рона, и при помощи прибора погасил почти все фонари, освещавшие площадь, оставив лишь те, которые находились на довольно далеком от нас расстоянии.
— Что ты делаешь? — удивилась Паркинсон, не сводя заинтересованного взгляда с серебряной вещицы в моей руке. — Зачем ты тушишь свет?
— Не слишком ли много вопросом, Паркинсон? — устало выдохнул я. В ответ поймал её сердитый и настойчивый взор. Проклятье, ведь не отстанет, пока не объясню.
— Я потушил огни, чтобы чересчур любопытные магглы не увидели нас и не узнали случайно о существовании магии и волшебного мира, — терпеливо проговорил я тоном, каким профессор читает нудную лекцию в университете.
Покончив с объяснением, которое, впрочем, не привнесло ясности в разрозненные мысли Паркинсон (это было видно по её недоуменному виду), я мысленно произнёс номер невидимого дома. Сразу после этого начались метаморфозы. Появлялся дом Сириуса, нахально раздвигая и вытесняя дома 11 и 13.
Перед глазами прямо из воздуха возникла ветхая, чёрная дверь с уже знакомым молоточком в форме свернувшейся змейки. Ни замочной скважины, ни почтового ящика. Те самые стёртые ступеньки, на которые я уже не раз аппарировал, скрытый мантией-невидимкой от глаз Упивающихся смертью, дежуривших перед домом сутки напролёт.
Всплыли все самые мрачные воспоминания последнего года. Как тяжело нам тогда пришлось. Мы жили в непрерывных бегах от ищеек Волдеморта, в постоянном страхе быть обнаруженными, в холоде и неизвестности. Сириус, Дамблдор, Люпин, Тонкс, Фред, Снейп, Добби.... И я могу продолжать этот список ещё долгое время. Мертвы. Все мертвы. Как трудно, неимоверно трудно далась нам эта победа.
Я закрыл глаза и тряхнул головой, желая развеять видения прошлого, но разве у меня это получится? Разве я смогу забыть о безысходности, окружавшей нас тогда? О трудностях, о предательстве, отчаянии и жизнях невинных людей, принесённых в жертву этой бессмысленной войне?
Тут я почувствовал, как кто-то осторожно положил руку на моё плечо. Я открыл глаза, и передо мной предстала другая реальность. Настоящее. А то, что преследовало меня всю жизнь, это Прошлое, оставшееся за плечами. Прошлое, которое я должен постараться забыть.
Я обернулся и встретился с тревожным взглядом карих глаз. Надо же. Я был погружен в себя, в свои мысли и воспоминания так глубоко, что даже не заметил, как мои друзья оказались возле меня, встав по разные стороны.
— Всё в порядке, Гарри? — робко и заботливо спросила Гермиона.
— Всё хорошо. Спасибо, — улыбнулся я подруге, заменившей мне сестру.
— Знаешь, — начала она тихо, — я догадываюсь, о чём ты сейчас думаешь, Гарри. Ты вспоминаешь то, что мы пережили, то, что выпало на нашу долю. Но это уже прошло, Гарри. Теперь мы живем иной жизнью. И я, и Рон. Я хочу, чтобы ты тоже был счастлив. Не живи прошлым, Гарри. Его не вернуть и не изменить. Помни о настоящем и будущем, которые находятся в твоих руках.
— Она права. — Улыбнулся Рон.
— Спасибо вам! Я никогда не забуду, что вы сделали для меня. — Я обнял друзей за плечи. И на их лицах расцвели тёплые улыбки, которые отчётливо были видны при свете луны. Я чувствовал себя счастливым, ведь у нас начиналась новая жизнь, в которой нам не нужно было волноваться о спасении волшебного мира и своих жизней. Жизнь, в которой мы могли быть теми, кем должны были быть с самого начала — простыми подростками с простыми проблемами. Начиналась жизнь, в которой нам ничто не угрожало....
— Поттер?! Долго вы будете там копаться? — фыркнула недовольная Паркинсон, о которой я успел благополучно забыть. Мне, по крайней мере, кроме моей женушки, ничто не угрожало! Я направил на неё свой очень злой и раздражённый взгляд, в тайне мечтая, что это произведёт на неё хоть какой-то эффект. Но она лишь равнодушно хмыкнула, впившись в меня своими наглыми глазами.
Мерлин, чёрт бы её побрал! Не девушка, а заноза в одном неприличном месте. И мне жить с ней ещё две недели. О, Боги! За что вы меня так, а? Я уже молчу о том, что через несколько дней я не смогу и на три шага отойти от неё. Везёт, как висельнику.
— Идёмте в дом, пока она не снесла дверь и не вошла туда самостоятельно! — насмешливым тоном сказал я, обращаясь к друзьям.
— Эй! — возмущённо воскликнула Паркинсон. — Я всё слышу, Поттер!
— Тем лучше, солнышко! — издевательски пропел я, поднимаясь вверх по ступенькам. Мда, такими темпами, я скоро стану язвительным гадом, и практически ничем не буду отличаться от Малфоя.
— СОЛНЫШКО?! — прошипела слизеринка, как разгневанная гадюка. — НЕ НАЗЫВАЙ. МЕНЯ. СОЛНЫШКОМ. ПОТТЕР! — кипя от гнева, процедила девушка сквозь зубы. Я, игнорируя её реакцию, усмехнулся и, открыв дверь, миновал порог. За мной последовали Гермиона и Рон, трясущиеся от смеха, вызванного моим с Паркинсон 'обменом любезностями'.
Переступив через порог, я сразу учуял едва уловимый запах сырости, присущий этому старинному дому. Хотя внешний вид комнат и изменился к лучшему, но я все равно придерживался мнения, что этому дому нужен хороший ремонт. Слава Богу, после примирения с Кричером, дела пошли куда лучше. Домовик слушался меня и почти беспрекословно выполнял все мои приказы. О большем я и мечтать не мог.
Бросив заинтересованный взгляд в сторону, где висел отвратительный портрет Вальпурги Блэк, я раздосадовано вздохнул, когда обнаружил, что домовику так и не удалось снять его со стены. Длинные, побитые молью, занавеси скрывали портрет от чужих глаз.
На своих местах оставались и устрашающие головы домовиков — предшественников Кричера, несколько столетий служивших семейству тёмных магов. Всё те же старинные газовые лампы освещали коридор своим особенным, мерцающим сиянием.
Несмотря на все старания Кричера (домовик тщательно убрался во всём доме), бывшее жилище Сириуса всё равно производило не самое лучшее впечатление. В доме ощущалось зловещее давление. Стены, коридор, лестница, перекошенные и тусклые портреты на стенах, тьма, окутавшая отдалённые углы — всё выглядело несколько устрашающим.
'Нужен ремонт! Обязательно!'. — Твёрдо сказал я себе, оглядываясь по сторонам, и тут же огорчённо вздохнул, представив себе, как много времени и сил у меня он отнимет.
— Хм! — послышалось сзади. Это слизеринка вошла внутрь, захлопнув за собой дверь. Теперь она стояла в паре шагов от меня и с особым любопытством осматривала интерьер. — Это очень старый дом. Сколько ему лет, Поттер?
— И ты думаешь, что я знаю это? — спросил я слегка ошарашено. Не ожидал от неё такого вопроса.
— А почему нет? Ты же хозяин этого дома? — она вопросительно приподняла левую бровь. — Значит, ты должен знать, сколько примерно дому лет.
— Да, я хозяин. Но я не знаю. — Искренне произнёс я, мало расстроенный тем, что не знаю чего-то об этом доме. — Это дом моего крестного — Сириуса Блэка.
— Преступника из Азкабана? — в ужасе выдохнула Паркинсон.
— Он не преступник. — Не сдержавшись, яростно воскликнул я и впился в фигуру слизеринки разъярённым взором.
— Тише, Гарри! — шикнула на меня Гермиона, но было поздно.
Тёмные, длинные занавески неистово взметнулись вверх прямо за спиной Паркинсон и раздался душераздирающий визг, от которого волосы запросто вставали дыбом и кровь застывала в жилах. Слизеринка, испуганно взвизгнув, подпрыгнула и отбежала в сторону, лишь две секунды спустя запоздало оглядываясь назад и замечая источник шума. Её взору открылся удивительный, весьма реалистичный и мерзкий портрет бешено метавшейся из стороны в сторону старухи. Мать Сириуса тем временем, набирая обороты, кричала сильнее и яростнее, призывая к бунту остальные портреты, висевшие в холле.
Я зло взглянул на Паркинсон, прижавшуюся к периллам лестницы и дико взиравшую на это безобразие. Она поймала мой взгляд и вздрогнула ещё сильнее. Гермиона, среагировавшая быстрее всех, бросилась к портрету и намертво вцепилась в штору, пытаясь вернуть её на место. Рон присоединился к ней, но всё было без толку. Портрет в этот раз разорался не на шутку, и справиться с ним было очень трудно.
— Вы, — яростно выла Вальпурга Блэк. — Ублюдки, подонки, шлюхи, мерзавцы! Прочь из моего домаааа! Грязнокровки и предатели крови, прочь из благородного и старинного дома Блэков! Негодяи, позор волшебного мира, предатели! Убирайтесь вооооон!
— Гарри! У меня не получается задернуть шторы! — выкрикнула Гермиона, беспомощно оглянувшись на меня. Я поспешил ей на помощь.
— ЗАТКНИСЬ, СВОЛОЧЬ! — кричал Рон, прилагая все свои усилия к тому, чтобы задрнуть занавес, но ничего не выходило.
Внезапно мамаша Сириуса замолчала и удивлённо уставилась на Паркинсон.
— Ты! Кто ты такая? Какая ещё гадина посмела осквернять мой дом?! Прочь отсюда!
— Не твоё дело, старая карга! — зло выкрикнула пришедшая в себя слизеринка, доставая палочку и отправляя в портрет сноп светлых искр. Шторы задернулись сами собой, громкий визг бешеной старухи больше не доносился до наших ушей. Наступила оглушительная тишина, в которой всё ещё немного содрогавшаяся от шока Паркинсон опустила палочку и потрясённо посмотрела на меня.
— Ну и сюрприз, Поттер! Не знала, что в твоём доме имеется одержимый портрет! — хмыкнула она, слегка приподняв уголки губ.
— Как ты это сделала? — изумлённый, спросил я у неё.
— Долгая история. Лучше покажи мне мою комнату. — Отмахнулась она, устало привалившись к стене.
— Хозяин вернулся! Хозяин! — не успел я сделать и шагу, как ко мне подлетел Кричер, наверняка, услышавший невообразимый грохот с кухни. Домовик прижался к моим ногам, а потом, потянувшись к моей левой руке, крепко поцеловал её. Тут он внезапно остановился. При этом его уши забавно подпрыгнули в воздухе. Округлив свои водянисто-серые глаза, он уставился на меня с тупым изумлением.
— Хозяин женился?! — не веря самому себе, проговорил Кричер медленно. Затем так же медленно и безошибочно обернулся к Паркинсон и взглянул на неё очень странным взором, словно изучал новое лицо. Потом перевёл свой взгляд к кольцу на её пальце и обрадовано улыбнулся.
— Эээ ... — я на секунду растерялся, не зная, что и сказать. — Это не настоящий брак, Кричер. — Наконец, выдал я.
— Как это, хозяин? — испуганно прижав уши к голове, спросил домовик. — Разве брак может быть не настоящим?! — поразился он.
— Мы не женаты и точка! — теряя терпение гаркнул я и, высвободившись из непрошенных объятий домовика, направился к лестнице.
— Но Кричер теперь должен воспринимать вашу жену, как свою хозяйку! — прокричал Кричер мне вслед. — Это святое для домовых эльфов, хозяин!
Я не стал слушать его и, крикнув, чтобы он накрывал на стол, поднялся на второй этаж. Паркинсон и Гермиона с Роном последовали за мной.
ОНА
После издевательств со стороны гриффиндорца, приличного шока, пережитого мною за эти несколько минут, грандиозного представления, устроенного одержимым портретом мерзкой старухи и восторженного лобызания руки Поттера старым домовым эльфом, я, наконец, была сопровождена в одну из комнат для гостей и оставлена в полном одиночестве.
Прикрыв за Поттером дверь, я подошла к сумочке, которую минутой ранее забросила на большую кровать. Вытащив из неё свой уменьшенный багаж, направила на чемоданы палочку и вернула им реальный размер. То же самое я проделала с клеткой Блэки, которую через секунду поставила на пол возле окна.
Открыв окно, чтобы впустить в комнату свежий, ночной воздух, я стала вглядываться в тёмное небо в надежде увидеть своего филина. Только вот он, почему-то, не торопился с возвращением. Но ничего. Я за него не очень волновалась, так как благодаря специальному заклинанию, он мог найти меня где угодно.
Отойдя от окна, я вновь вернулась к своим чемоданам. Вскрыв их, начала копаться в одежде, поочерёдно распределяя, что я повешу в шкаф и уберу в комод, а что оставлю на месте. В ходе раскопок, наткнулась на любимую шёлковую рубашку бежевого цвета, которую и решила одеть к ужину.
Скинув с себя жакет и расшнуровав корсет, я облачилась в рубашку. Эта вещица облегала моё тело, оставляя достаточное пространство для воздуха и повторяя плавные контуры. Помимо этого она была лёгкой и удобной. Довольная своим выбором, я подошла к зеркалу и посмотрела на своё отражение. В этот момент меня отвлек громкий звук хлопанья крыльев и недовольное 'Уххх!' со стороны окна. Оглянувшись, я к своей неописуемой радости, обнаружила Блэки, приземлившегося на широкий подоконник.
— Блэки! — воскликнула я, улыбаясь и подходя к филину. — Ну как прошло путешествие?
