Доброе. Светлое. (общий файл)

— А что такого? — спросил я у командира, когда, наконец, отсмеялся, — Этот достопочтенный гражданин начал нарываться с того момента, как увидел нас! Впервые вижу такой извращенный способ самоубийства.

— А если бы он тебя заклинанием жахнул?

— Я б отбил.

— А если б не отбил? — настаивал Джар. Ей-богу, не будь он нашим командиром, я бы заподозрил неладное.

— А если б не отбил, вы бы меня так легко от этого уродца не оттащили б. Ты удовлетворен?

Джар устало вздохнул.

— Была хоть какая-то польза от того, что ты набил ему морду?

— Да, — я осклабился, — Я почувствовал себя на порядок лучше!

— Ненормальный... — проворчал воин в ответ.

Ну почему? Вполне нормальный себе... эльфенок.

— Зеркало у кого-нибудь есть? — спросил я, переводя тему и решив, что теперь можно заняться приведением себя любимого в порядок.

Команда остановилась.

— У меня есть. Давай, я посмотрю, что можно сделать. — подошла сзади мгновенно спешившаяся Дара.

Я чуть не свалился с Рока от неожиданности. Дохр, я о ее существовании вообще забыл! Нельзя же так подкрадываться! От гневной отповеди девушку спасло только то, что она сунула мне в руки зеркало — я на несколько секунд потерял дар речи.

М-да-а-а... Во мне сейчас сложно будет признать принца. Очень сложно. Выглядел я, прямо скажу, не самым волшебным образом: лицо от носа до самой шеи все в крови (моей, между прочим!), нижняя губа разбита, под правым глазом — точнее, тем местом, где он должен быть, потому что теперь это была узкая щелка, — наливался чернотой огромный синяк, на левой скуле три царапины (а козлик-то дерется как баба — когтями!). Нечего сказать, красавец! Успокаивало только то, что, когда я покидал таверну, мой противник выглядел еще хуже. Хотя все поправимо — главное, что ничего не сломано, а остальное заживет. Придется, конечно, потерпеть — заклинания исцеления выдадут "мою светлость" с головой, а такую роскошь я себе позволить не могу. Так что заживать все будет как на простом смертном. То есть долго и с последствиями.

Я спешился и сдернул с седла мех с водой. После умывания моя физиономия приобрела более божеский вид. Конечно, царапины и синяки это не уничтожило, но по крайней мере я смыл подтеки крови, после чего перестал походить на обожравшегося вампира.

— Дара, ты можешь?.. — Джар кивнул на меня и вопросительно посмотрел на девушку.

— Конечно, — улыбнулась та, направившись ко мне.

Я подозрительно прищурился:

— Можешь... что?

— Не волнуйся, будет не больно, — она продолжала улыбаться так, что я сразу понял: будет больно. Очень больно.

— Эй-эй-эй! Я лучше так... Естественным путем!

Я дернул Рока за поводья, и тот оказался как раз между мной и тут же нахмурившейся девушкой.

— Тинар, перестань вести себя как ребенок!

— Да он и есть ребенок! — хмыкнул Энторис.

Я даже не возмутился, поскольку был занят тем, что нарезал круги вокруг своего коня, пытаясь спастись от девушки. Рок мне в этом помогал — он пресекал все попытки моей преследовательницы пролезть под ним. Наконец, сообразив, как глупо мы выглядим, она остановилась и воскликнула:

— Да подержите же его кто-нибудь!

А дальше я уже ничего не мог поделать. Вся команда спешилась и приняла участие в забаве "Поймай лепрекона", где роль этого самого лепрекона отводилась мне. Один против пятерых я был бессилен, так что меня довольно быстро отловили и зажали.

— Ребят, я вроде вам ничего плохого не сделал, а? Может, не надо?..

— Надо, Тинар. Ты не волнуйся, это не больно, — улыбнулся державший меня командир. Что-то у него в привычку входит меня держать... Не к добру это.

Дара обхватила ладонями мое лицо и прикрыла глаза. Пару секунд ничего не происходило, а потом мозг рассекла искрящаяся вспышка света. Шаху-у-ур... Как будто фонарем по голове засветили! Я взвыл и попытался вырваться, но с тем же успехом мог попробовать сдвинуть гору при помощи лома и лопаты. Голова взорвалась миллиардом осколков боли, лицо пылало. Хотелось лечь и сдохнуть. Не больно, значит?..

Все кончилось спустя пару секунд. Меня тошнило, я чувствовал себя так, будто я — лягушка, которую переехали телегой. Раз двадцать. А перед глазами все еще стояла та вспышка света. Дохр, дохр, дохр! Я теперь знаю, кто эта девчонка, но от этого не легче! Если она успела заметить...

— Ну как? — Джар резко развернул меня лицом к себе.

От такого поворота содержимое моего желудка попросилось обратно. Я побледнел и рванулся к краю дороги.

— Я никогда не видела такой реакции на мое лечение... — задумчиво пробормотала Дара, пока вся команда сочувственно наблюдала за тем, как я расстаюсь со своим завтраком.

— Он маг. Может, твоя сила столкнулась с его магией, вот и... — и Энторис ударил кулаком левой руки по ладони правой, показывая, как именно столкнулись сила Дары и моя магия.

— Нет-нет, я же лечила Рэлевила после того случая! И все было отлично...

— Просто... видимо... перестаралась... — выдавил я, подползая к Року, — Вложила слишком... много сил... в такое... плевое лечение.

Ну, ребята! Ну, удружили!.. Я уцепился за седло ткнулся лбом в его холодную кожу. Очень надеюсь, что последствий такого лечения не будет...

— Ладно, поехали, — скомандовал Джар, убедившись, что я не собираюсь падать замертво или корчиться в судорогах, — Нам надо до заката оказаться в Эйгере.

Ребята, наконец, отвлеклись от созерцания моей беспомощности и разошлись. Мы двинулись в путь.

Я украдкой ощупал лицо и с удивлением обнаружил, что от царапин не осталось и следа, глаз уже не болит и отлично открывается-закрывается, а губа больше не напоминает надутый валик. Неужели?.. Неужели такое возможно? Точнее, я знаю, что возможно, но не в случае, когда кто-то вроде Дары лечит кого-то вроде меня.

Ведь я же светлый сумеречник.

А она — темная демонесса.

ГЛАВА 3

— Маг?..

Я посмотрел на Энториса.

— А что там... в таверне... Что светлый сказал тебе? Ну, когда ты на него бросился?..

Ох, любопытство тебя погубит, эльф!

— Он сказал... Точнее, попытался сказать... Если выражаться культурно, он назвал женщину, породившую меня, неразборчивой в связях, выразил убеждение в том, что она не знает моего отца, и выказал сомнение в моих умственных способностях в связи с наличием подобных субъектов в моей родословной. — ну вот, вроде завуалировал.

— То есть, называя вещи своими именами, он обозвал тебя тупым шлюхиным сыном? — хмыкнул услышавший нас Джар.

— Хочешь поединка за честь рода? — мгновенно вспылил я.

— Нет, — воин был спокоен, как наевшийся удав, — Просто я объяснил это короткими и понятными словами. Знаешь ли, не все такие образованные, как ты.

Я успокоился. Нет, к концу миссии мне точно придется нервы восстанавливать!

— И что это был за язык?

Я повернулся к Иде:

— Изначальный язык. Ему учат всех, кто хочет серьезно освоить магию.

— А что такое "испытание кровью"? — влез Морт.

Вот ведь! Устроили мне тут вечер вопросов. И пока не ответишь — не отстанут! Я вздохнул и начал рассказывать то, что прочитал в свое время в библиотеке:

— Это своеобразный обряд магов. Тот, кто не прошел испытание кровью, не имеет права подниматься выше пятой ступени силы. Это проверка — насколько маг умеет контролировать себя и свои эмоции, насколько он рассудителен и справедлив... — я помолчал, вспомнив, как мой учитель магии, эльф Дэллериан, после очередной моей вспышки гнева сообщил, что если я когда-нибудь пройду эту проверку, он разопьет с друзьями бутылку вина с лучших виноградников своей семьи, которую хранит со дня своей свадьбы (то есть уже лет этак двести), — Если маг с достоинством выдерживает испытание, он получает доступ к шестой ступени и звание младшего магистра. На шестой ступени обычно начинается изучение очень мощных заклинаний, в том числе и смертельных. И чтобы хоть как-то узаконить их применение, придумали эту проверку. Маг может пройти ее в любой момент — находясь на первой, третьей, пятой ступени — все равно. Но пока он не пройдет этот обряд, выше пятого уровня ему путь закрыт. Таким образом получается, что, по факту, не прошедший испытание кровью маг не имеет права использовать огромное количество заклинаний. Поэтому младший магистр, согласно закону, не имеет права вызывать на поединок чести непосвященного мага. Это просто нечестно.

— А если наоборот?

— А наоборот — можно. Потому что в таком случае инициатива исходит от того, кто слабее.

— А... Как ты узнал, что тот маг прошел испытание? — вступила в беседу Ида.

Я усмехнулся:

— Я не знал. Я только догадывался.

— То есть будь он непосвященным, и мог бы вызвать тебя?

— Нет, — я довольно ухмыльнулся, — Я не касался его рода.

Все немного помолчали, переваривая услышанное.

— Значит, дуэль...

— ...возможна только в том случае, если задевается честь рода.

— А разве обозвав его козлом, ты не задел честь его рода? — поинтересовался Морт.

— Нет. Я задел только его рогатую личность. Стоило мне сказать что-то не так о его родителях, братьях, сестрах, дядях, тетях, троюродной бабке его прадеда по материнской линии — хоть о ком-нибудь из родственников, — тогда да. Но он поступил хитрее. То, что он сделал, называется "простейшая провокация", или "разведи козла на бой". В этом случае формула проста: он оскорбляет моего родича, и, чтобы не показаться трусом, я вызываю его на дуэль, которую торжественно проигрываю, поскольку он — младший магистр.

Морт почесал затылок:

— Тогда почему ты не вызвал его, когда он... Ну, ты понял...

— Потому что я мог бы проиграть. И потому что он козел, который не знает законов, — расплылся в довольной улыбке я, — А согласно третьей поправке к "Уложению о дуэлях", "непосвященный маг, чей род был оскорблен магом старшего ранга с использованием нецензурных слов (список приведен в пункте девятнадцатом дополнения к "Уложению о дуэлях"), может потребовать сатисфакции в виде магического поединка либо физического боя; в случае если маг выбирает второй способ, предупреждение противника о нападении необязательно".

— Эээ... — Эльф нахмурился, — А можно теперь то же самое, только короткими простыми предложениями? Что это значит?

— Что я могу набить ему морду, и мне ничего за это не будет, — подмигнул ему я.

Спасибо, пап, что ты в свое время порол меня, если я не учил право! Спасибо, мам, что ты отказывалась со мной разговаривать, когда я пропускал эти занятия! И спасибо, Гет, за все твои подзатыльники! В подобных ситуациях они окупаются с лихвой!

От меня наконец-то отстали, так что я получил возможность поразмыслить над тем, что узнал за день.

А узнал я немало. Во-первых, маг. Ну скажите мне на милость, его-то каким местом занесло в команду? Тоже из дома смылся? Парню на вид лет двадцать с хвостиком. Значит, наверное, младший сын, суть младший рыцарь рода. Но что ему нужно? Их род богат, значит, не деньги. И уж явно он не захотел по доброте душевной вернуть мальчишку в отчий дом (кажется, господин Дистар в свое время заезжал и в родовой замок Деа-Кварисс, и тоже с сыном). Но зачем тогда? Личные мотивы? Или его послали по делам семьи?

И демонесса... Ни разу их не видел вживую. Вмертвую, правда, тоже — больше на картинках в папиной библиотеке... Но те картинки явно рисовала какая-то специально нанятая агитбригада, ибо на подавляющем большинстве рисунков демоны выглядят так, что в сравнении с ними выигрывают даже зомбаки. Одна из подобных картинок изображала как раз битву ангелов с демонами. Белые-белые ангелы (серьезно, у них даже кожа была бледная и волосы платиновые!) в белых-белых туниках разили белыми-белыми мечами черных-черных демонов. О том, что пернатые убивают именно демонов, я догадался только по подписи. Потому что узнать демона в огромной горе мускулов с мелкими глазками похмельного поросенка, закрученными бараньими рогами и копытами вместо ног можно было только после самокрутки-другой одной известной травки. И вот передо мной живое опровержение. Весьма миловидное, надо сказать. Логично предположить, что пернатые тоже не столь сиятельны. Интересно, у демонов есть крылатая ипостась? У ангелов вроде есть, хотя я никогда ее не видел. Хотел бы я взглянуть на нее — наверное, красиво... Стоп! О чем я? Между прочим, мне опасно путешествовать с демонессой! Она еще не поняла, кто я, но может скоро понять, если правильно сведет всю информацию воедино. И тогда мне можно будет со спокойной душой писать завещание!

Светлоликий, ну почему я попал именно в эту команду?!

* * *

Как и хотел Джар, на закате мы подошли к Эйгеру. Город-крепость. Город-герой. Где-то семьсот лет назад именно под его стенами состоялась решающая битва за земли Лиирдии. Мы тогда победили. С трудом, но победили. Род сумеречников был почти истреблен, на тот момент осталось всего десятка два Домов — из более чем пяти сотен. А все из-за того, что люди решили устроить небольшую войну за правое дело (кстати, позже ее так и назвали — Война за Правду... И пусть каждый понимает это по-своему).

В те времена в Тмесии существовал Орден Меча и Пламени. Поначалу вполне безобидная монашеская община, спустя пару десятков лет после своего основания она стала готовить так называемых Борцов за Свет, дабы, согласно их девизу, "нести правую веру" и "выжечь каленым железом" из мира тех, кто, по их мнению, не слишком добросовестно поклоняется Свету. Дурость несусветная, но попробуйте переубедить фанатика! "Правая вера" заключалась в поклонении некоему богу с красивым именем Дхгордвр. Дхгордврическая вера, каково, а? Пару раз произнесешь — и заикой станешь. Да и название Ордена подкачало. Сумеречники сразу переименовали общину в Орден Кочерги и Угля, а ее выпускников стали ласково называть Свечками. Вообще между нашей расой и Орденом отношения были более чем натянутые — а все потому, что нас с ходу объявили прислужниками Тьмы, которых, как гласил девиз, и требовалось "выжечь". Почему они привязались именно к нам? Почему не к тем же самым полуночникам, которые в большинстве своем поклоняются Темноокой Луне? Светлоликий их знает, но ребята были уверены, что мы лишь прикидываемся светлыми, и Сумеречный Владыка все это дело покрывает. А на самом деле мы темные и колючие сумеречные эльфы, нелюди с нелюдскими обычаями. На что наш тогдашний правитель заявил, что ему абсолютно монодохрийственно, какую веру несут эти ребята — "правую, левую... хоть наискосячную", но "ни выжечь, ни выжить свой народ с родной земли" он не позволит, "будь это хоть колено, хоть железо". Какое-то время Орден тихо выпускал своих Борцов, ни во что не лез и не заявлял о себе. Он рос, становился все более влиятельным, и, в конце концов, дошло до того, что его догматы легли в основу доминирующей религии в Тмесии, а Дхг... ну, в общем, все поняли, кто — стал богом-покровителем этой страны.

Орденом управляли терпеливые ребята. Понадобилось почти четыреста лет, чтобы привести некогда маленькую общину к власти и поставить Пресветлого Аэллера Тиспа Четвертого на одну ступеньку с королем, отодвинув Магический Совет как можно дальше. Все это время народу вбивалась в то место, которым обычно думают, одна простая истина: во всех бедах виноваты Лиирдия в целом и сумеречники в частности. И вообще, мол, нечего нелюдям людьми править (а мы виноваты, что знатную верхушку Лиирдии на тот момент составляли в основном семьи сумеречников?), посему пора начинать Освободительный Поход (именно так и с большой буквы!) во имя изгнания коварных эльфов и предотвращения порабощения людской расы. Это ничего, что Лиирдия изначально была чисто эльфийским государством с закрытыми границами, а потом уже сюда понаехали всякие там... И плевать, что ни о каком порабощении речи идти не могло: люди добровольно пришли на наши земли и столь же добровольно принесли присягу. В Геенну со своим котлом не лезут, как говорится. Не нравится здесь жить — никто не держит, катись на все четыре стороны. В ту же Тмесию, например. Но орденская верхушка знала, что делала. Они дали простым крестьянам козла отпущения — точнее козлов в лице всей нашей расы, — повесив на сумеречников вину в том, что простой народ живет из рук вон плохо.(именно так и с большой буквы!пельный поход мы виноваты, что знатную верхушку Лиирдии составляют в основноме с женой был на зв