Доброе. Светлое. (общий файл)

Я зевнул. Моя команда, учесав на разведку, позорно бросила меня здесь тихонько расплавляться до состояния полностью сжиженного мозга. Мы по-прежнему практически не общались друг с другом, перекидываясь лишь самыми короткими и необходимыми фразами. Причем я ясно видел, что, к примеру, Энторис вроде и не против прервать игру в молчанку, но не смеет пойти против командира. Субординация, видите ли! Вечно эти темные найдут, как отмазаться, чтобы быть и правым, и не виноватым.

Мы с Джаром откровенно не замечали друг друга. Он ждал, когда я извинюсь за то, что наболтал, а я ждал, когда он признает свою неправоту. Гиблое дело — что одно, что другое. Мы оба это понимали, но дохрова гордость и собственные оттачиваемые годами убеждения не давали ни мне, ни ему пойти на мировую. Так мы и ждали, кто первый не выдержит. Джар в этом случае оказался в более комфортных условиях: хитрозад... эм... хитроумный командир запретил команде общаться со мной — за исключением лишь самых необходимых случаев. Как он выразился, "в воспитательных целях". Что? А я откуда знаю? Да я так, практиковался Уховертку магичить... Команда побурчала, но согласилась с командиром, таким образом изолировав меня от общения с ними.

Честное королевское, я бы извинился, для меня это не проблема. Только вот мешало одно "но". Сумеречники как никто другой умеют чувствовать ауру. А у магов она наиболее яркая и красочная — как раз за счет постоянно поддерживаемой связи с тонкими материями. И тогда мне впервые довелось увидеть, как эта аура угасает. Точнее, даже не увидеть, а ощутить. Всем своим существом. Всей душой. Сначала возникает жгучее чувство неправильности происходящего, будто исчезает что-то, что должно оставаться на месте. Это ощущение разрастается по мере того, как аура становится все более хрупкой, и, когда она исчезает, мы чувствуем гнетущую пустоту. Это чем-то похоже на дискомфорт, только во много раз сильнее и сложнее. Именно поэтому сумеречники ненавидят смерть и считаются одной из наиболее миролюбивых эльфийских подрас. Нет, конечно, мы тоже не такие все из себя светлые и пушистые. Если разозлить, можем такого пинка отвесить, что обидчик улетит прямым курсом в Поднебесье. Но одно дело — какая-нибудь гарпия со своим серо-бурым размытым аурным пятном (от этого еще можно попытаться закрыть сознание), и совсем другое — высокоуровневый маг-вампир, чья аура вспыхивает и переливается всеми оттенками спектра... Точнее, вспыхивала и переливалась... И вот после того, как Джар при мне убил безоружного и бессознательного мага — пусть даже и врага, — после того, как из-за него я был вынужден в полной мере прочувствовать угасание чужой ауры, я должен просить прощения?! Да дохрушки!..

И вот теперь я сидел в комнате и изнывал от жары и скуки. Зар-разы! Я все-таки рассчитал им по карте города местоположение мальчишки. Потому что дрязги дрязгами, но слово чести есть слово чести и миссию надо выполнять. Обидно, конечно, но... Какой из меня к шахуру принц, если я не верен своему слову? Да это даже... не по-мужски как-то. Так что меня даже уговаривать не пришлось — я все сделал сам и по собственному желанию. Ребята покивали головами, "угукнули" и ушли на разведку, приказав мне сидеть в доме. Честное слово, в течение первого получаса я боролся с желанием пойти к ним, но вовремя сообразил, что, скорее всего, без необходимых навыков разведчика я поломаю им всю малину. Так что сумел сдержаться. В противном случае за целостность своих ушей я б не поручился. К тому же, если засунуть куда поглубже гордость и желание участвовать во всех их делах, то, объективно говоря, они правы. С момента моей драки с вампиром прошло всего два дня, и моя физиономия в данный момент переливалась практически всеми цветами радуги, что могло привлечь к нам ненужное внимание. Джар разрешил Даре только осмотреть меня на предмет внутренних повреждений и переломов — коих, слава Светлоликому, не оказалось, — а про лицо сказал, мол, пусть само заживает. А я и не настаивал на экспресс-лечении. Глаза открывались-закрывались нормально, и выполнять прямые обязанности мага мешала только припухшая нижняя губа, которая не давала четко произносить слова.

Мне это, правда, не особенно мешало. Как известно, маг может сотворить заклинание двумя способами. С помощью жестов и с помощью слов. Это как два пути. Жесты и слова являются своеобразным кодом, или указателем. Именно они "дают понять" магической энергии, во что она должна преобразоваться — в Грозу, Ядовитые Шипы, Стену Огня или еще что. Неопытные маги обычно используют оба — чтобы наверняка. Тогда в случае неточности в жестах слова скорректируют заклинание, и наоборот. Маги же постарше обычно выбирают что-то одно. Чаще всего слова — из расчета на то, что в старости пальцы уже не такие проворные и ловкие, как в молодости. Я в свою очередь как параноик-перестраховщик всегда учил оба способа. Ну вдруг на меня Ледяное Молчание нашлют? Тогда я отвечу жестами... Ой, какая-то двусмысленная фраза получилась...

А вот последствия моей, с позволения сказать, "битвы" с магом могли стать серьезной проблемой. Когда клыкастый стал тянуть из меня энергию, что-то случилось. Не знаю, что именно — я не очень-то добросовестно изучал расовый справочник — так, запоминал общие детали. И вот теперь получалось, что тогда что-то произошло... Что-то, что не самым хорошим образом отразилось на моей магии в целом и потенциале в частности. Теперь я мог без ущерба для себя творить лишь самые простенькие заклинания, требующие минимума энергетических затрат. Я даже определил для себя примерный порог, при переходе которого голова взрывалась острейшей болью. Мой и без того скудный запас стихийных заклинаний после этого стал прямо-таки убогим. Самое отвратительное то, что за прошедшие два дня никакого улучшения или чудесного исцеления не наступило. Это напрягало, раздражало и... пугало. Я чувствовал себя... беззащитным. На протяжении последних лет магия была для меня всем — пищей и воздухом, необходимыми для жизни. Она давала мне то, что дороже любой защиты — уверенность в собственной неуязвимости. С магией я чувствовал себя непобедимым. И теперь я очень боялся лишиться всего этого. Можно было, конечно, связаться с родными и спросить... Но с кем? С папой? Он начнет ругаться и нервничать. С мамой? Расскажет папе, и ругаться и нервничать они будут вдвоем. С Гетом? Разболтает родителям — с теми же последствиями, только теперь их станет трое... Вот и оставалось сидеть и думать над этим вопросом одному.

Помимо этого была еще одна трудность. Кроме как магичить заклинания разной степени вредительства, я не умел ни-че-го. Вообще. Да-да, знаю, в будущем я должен буду занять должность Рыцаря Света при своем брате, который взойдет на трон. Но это случится ой как не скоро. Папа сменил на этом посту дедушку в возрасте трехсот восьмидесяти двух лет. Иными словами, у меня еще масса времени, и просаживать свое детство и юность на учебники и тренировочные бои я не хотел. Сейчас, оглядываясь назад, я думаю: вот каким Распрямителем Извилин меня огрело в детстве, если я, с моей врожденной любовью к приключенческим романам и мечтами "когда-нибудь самому "замутить" что-то подобное" активно "забивал" на фехтование, ботанику, расоведение и другие не менее важные предметы? Какого шахура безрогого я плевал на все это? Сейчас сидел бы и не мучился от того, что могу стать для команды бесполезным грузом, который годен только на роль мяса на случай голодовки... Самое гадкое то, что никто из них про это не знает. Ни один член моей команды не в курсе, что в какой-то момент маг может всех подвести. И передо мной стоит простой как крестьянский валенок вопрос: что делать? Сказать? Тогда меня вообще оставят здесь, а в одно прекрасное утро я обнаружу, что мои спутники уже вовсе не спутники мне и отправились топтать дороги без меня. Не сказать? Тогда я могу здорово подвести ребят в битве...

Вот ведь дохрова дилемма!..

Я снова загрустил. Единственное, что меня сейчас чуть-чуть радовало — совсем капельку, — то, что мои спутники жарятся на солнце, а я сижу в тенечке и, благодаря отсутствию девушек, могу — о счастье! — наконец снять рубашку. Я с хрустом потянулся, потрогал синяки, проверяя, насколько больно на них нажимать, и завалился на кровать в позе морской звезды. Делать было решительно нечего... да и не хотелось. Жара испепеляла на корню любое желание пошевелиться. Я начал сонно моргать глазами...

* * *

Дверь библиотеки распахнулась, и в коридор в клубах дыма вылетел Лорд Света, едва не сшибив своего первого сына. Гет едва узнал отца. Глаза горят холодным торжествующим блеском, но под ними залегли тени, из-за чего Лорд Света напоминал не то исхудавшую панду, не то отощавшего енота. Губы сжаты, волосы завязаны в хвост, одеяние помято и испачкано углем, сажей и свечным воском. Гет осторожно заглянул в комнату. Все шторы были раздвинуты, огромные стеллажи в сорок полок высотой наполовину пустовали, а на полу стопками и кучами лежали книги. В углу сравнительно небольшой свободный пятачок дубового паркета был испещрен рунической вязью в три или четыре круга — отец творил какое-то сложное заклинание. На стене — круг копоти. Гет усмехнулся: Лорд Света вызывал кого-то из низших духов, а тот имел неосторожность начать качать права. К большому сожалению духа, отец был не в настроении терпеть... Практически все горизонтальные поверхности комнаты были заняты раскрытыми книгами, листками с какими-то пометками, различными магическими принадлежностями — вроде гадальных камней, волос семидесятилетней девственницы, слюны гоблина, — и блюдцами с тонкими ароматическими свечками, призванными привлечь внимание Светлоликого к проблемам молящегося эльфа. Из-за всего этого в библиотеке витало сизо-бурое облако дыма и стоял непередаваемый аромат — этакое амбре, сочетавшее в себе запахи пыли, серы, водорода, вонь от свечек и въедливый смрад испепеленного духа.

"Тина ждут по возвращении большие перемены в доме", подумал Гет.

— Я его нашел. — отец старался сохранить соответствующее Лорду Света хладнокровие и спокойствие, но в голосе помимо его воли проскользнули нотки возбуждения.

Гету не требовалось уточнять, кого именно — последние двое суток отец занимался только поисками своего второго сына. Собственно, и сомнений в том, что Лорд Света его найдет, ни у кого не было. Если Годлар ас'Геллиаль брался за что-то, он доводил это до конца. Всегда. Гет даже не сомневался, что если когда-нибудь папе приспичит достать с неба солнце и повесить его в тронном зале — он и это сделает. Поэтому нельзя сказать, что заявление отца его удивило.

— И как ты это сделал?

— Восстановил заклинание. — он не удержался и хмыкнул, — Паршивец изменил рисунок Круга Поиска во всех книгах. Представляешь, во всех! Это же надо было найти книги, отыскать там это заклинание, вплести в его структуру изменение, да еще такое, которое не сразу можно найти... — он говорил с затаенной отцовской гордостью, — А я-то думал — почему заклинание не работает?.. Как увижу — уши оторву за порчу книг... Но это потом, когда отловим. Сообщи отряду, который я выслал на поиски — я им портал провешу...

Гет подавил вздох. Вот теперь Тин точно попался. Папа глаз не спустит со своего старшего сына, чтобы тот — не дай Светлоликий! — не предупредил брата. Так что можно начинать готовить замок к возвращению непутевого принца...

* * *

Наверное, я задремал, потому что когда снова открыл глаза, солнце уже клонилось к горизонту. Уффф! Слава всем богам, дохров светящийся шар покидает поле битвы простых смертных с изнуряющим зноем. Раскалившиеся камни, конечно, еще не скоро отпустят пропитавший их насквозь жар, но по крайней мере потихоньку исчезает ощущение, будто ты — змей, которого бросили на сковородку, накрыли крышкой и засунули в костер.

Я зевнул, прогоняя сон. Мои спутники так и не объявились. Вот ведь... Гер-рои! Бросили меня тут одного. Я уже успел с утра сбегать в купальню, помыться... И на этом моя продуктивная деятельность закончилась. Я же так со скуки ноги отброшу! Точнее, не совсем так. Сначала я поплюю в потолок, потом начну бегать по стенам и уже порядком заплеванному потолку, а затем лягу на кровать и тихо окочурюсь. Да. Так и будет. Если я что-нибудь не предприму в ближайшие две минуты.

Что я вообще могу сделать? Потренироваться с заклинаниями. С одной стороны — нужное дело. Узнаю точные границы своей магии. С другой... А ну как что-то пойдет не так? А вдруг спалю что-то? Или затоплю? Кто знает, что еще там мог напортить этот маносос?.. Вызову ненароком какое-нибудь Затопление — и остановить не смогу. Магия — это штука тонкая. Она неточностей не любит. Сделаю что-то не то — и потом тихо-мирно захлебнусь чаем. Или споткнусь и в дыру в пространстве провалюсь... Я, конечно, рисковый эльф, но... есть более гуманные способы самоубийства. Что я еще могу поделать? Почитать. С одной стороны, полезно. С другой — все книги, которые я брал с собой, мною прочитаны и перечитаны еще дома. И не единожды. Хотя это хорошая идея... Почему бы мне, собственно, не прогуляться по городу в поисках какой-нибудь книжной лавки? Здесь же наверняка таковая имеется. Диссардор — город немаленький, если в нем нет продавцов книг, все его жители давно померли бы от страшной болезни под названием "усыхание мозга". Симптомы? Перманентное отупение, косноязычие и ярко выраженное неумение выражать свои мысли. А поскольку я подобное здесь не наблюдал, вероятно, книжная лавка все-таки имеется. Может, даже не одна. Так что следует туда наведаться. Вдруг какой фолиант древний откопаю?.. Вот в романах маги всегда находят древние книги с самыми мощными заклинаниями. При определенной доле везения — читай, вопиющей халатности, — эти фолианты даже называются как-нибудь вроде "Три тысячи девятьсот восемьдесят семь Самых Могущественных Заклинаний Боевой Магии". Складывается впечатление, что тамошние маги все подряд страдают провалами в памяти (а иначе зачем называть собственноручно написанный том с заклинаниями подобным образом?) и разбрасывают свои книжки где попало, а героям остается только подбирать оные. Так чем я хуже этих героев?..

Я натянул новую рубашку, главным отличием которой от старой был вовсе не темно-серый цвет или шахур знает какой покрой... Она была чистой. Чистой, сухой и не воняющей потом. Да, я чистоплюй. Не аккуратист (в моей комнате можно дракона спрятать — такие там завалы... были...), но чистоплюй. Так что свежая рубашка порадовала меня безмерно. Что еще для счастья надо?.. Да, для счастья надо только замотать лицо на манер кочевников — а то я своими "фонарями" рискую затмить все здешнее освещение.

Вытащив шарф и прикрыв им нижнюю часть лица, я взял сумку (ремешок на правом плече, сумка на левом бедре — теперь ее можно сорвать с меня только вместе с головой) и быстро написал записку:

Ушел скучать. Если что — я вас найду.

Подпись... И заклеить... Готово.

Я птицей счастья слетел по ступенькам вниз, в два счета договорился с хозяином постоялого двора, что он передаст записку моей команде, как только ребята появятся здесь, уточнил местонахождение ближайшей книжной лавки и выскочил на улицу.