Великий поход

Встав у стены, Этне приоткрыла дверь, заглянула в щель и только после этого впустила брата. Патрик, оценив картину, хмыкнул и вручил сетре записку от Хилленкоттера и письмо от отца.

Записка подтверждала, что Патрик — и в самом деле Патрик, а так же содержала кое-какие дополнительные распоряжения и запросы. Письмо было сугубо личным, и его содержанием Игорь, естественно, интересоваться не стал — хотя настроение Этне оно явно улучшило. Сам Патрик весьма эмоционально рассказал о совещании в штабе, на котором был стенографистом, о том, как его сразу после этого совещания отправили Архангельск, а оттуда — в Москву, о приказе Хилленкоттера охранять экспертов...

— С чего бы такая паранойя? — недоуменно приподняла бровь Этне.

— Так на него покушаться пытались, — Патрик махнул рукой. — Поймали-то этого стрелка еще до того, как он хотя бы подобрался, но он, тварь такая, где-то прятал яд и отравился. Допросить его не успели, документов никаких, особых примет тоже не нашлось — мало, что ли, блондинов...

— Татуировка была? — немедленно спросил Хаецкий.

— Буква "А" на сгибе локтя, а что?

— Что ж, придется признать, что наци уже в курсе нашего появления... — Игорь вытащил пистолет из кармана и убрал в кобуру. — И я бы хотел знать, откуда им это известно... Есть идеи?

Идея у ирландцев была, судя по их взглядам, только одна — та же, что и у него самого. Предательство. Кто-то из аборигенов, достаточно высокопоставленный, сливал нацистам информацию — причем кто-то из тех, кто непосредственно работал с пришельцами. Это, конечно, сокращало круг подозреваемых, но значительно усложняло дело — к фигурам такого ранга не подобраться без очень веских доказательств, а на то, чтобы их найти, потребуется время...За которое предатель может привести их дела к катастрофе. Впрочем, зная Хилленкоттера, Игорь не сомневался, что предателя вскоре найдут. И если для расследования придется арестовать хоть самого короля — адмирала это не остановит...

— Все это очень интересно, но что делать нам? — поинтересовался Патрик.

— Все, что прикажут, — Игорь пожал плечами. — С расследованием справятся и без нас — в этом можно не сомневаться — а пока что вернемся к нашим прямым обязанностям и отредактируем список первоочередных целей с учетом новых данных.

Наконец, длинный и утомительный день закончился. Отправив очередную порцию отчетов, в основном сводившихся к сакраментальному "я так и знал", Этне проследила за курьером, пока тот не скрылся за углом, предупредила связистов и неожиданно спросила:

— Что вы скажете, если я предложу поужинать вместе и на время ужина забыть о делах?

— Что это лучшее, что я слышала за сегодняшний день, — с энтузиазмом ответила Этне.

В штабе Сил Особого Назначения царил хаос. Строго говоря, штаб, как и сами Силы, пока что существовал по большей части на бумаге — а то, что существовало в реальности, было либо Объединенной эскадрой, либо бессвязным набором самых разных подразделений и отдельными кораблями. Единственным, кто не только свободно ориентировался в этом хаосе, но и усмирял его — только что назначенный командующим генерал армии Дуайт Эйзенхауэр.

Он прибыл утром на борту "Новороссийска", переговорил с Горшковым, с советником О'Шей и тут же начал наводить порядок. К вечеру ему это в первом приближении удалось...

Все было еще хуже, чем во Франции. Правда, за четыре года Айк ничуть не утратил хватку, да и высаживаться под огнем недобитых батарей не приходилось — но перебросить несколько сотен тысяч человек в другой мир — задача ничуть не проще. А с учетом того, что сделать это надо скрытно — так пожалуй, и сложнее. Ну а если добавить к этому тот факт, что участники операции все еще относились друг к другу с подозрением... Впрочем, чем сложнее задача — тем интереснее, а это — самая серьезная работа на его памяти, превосходящая даже Нормандию.

И первое, что сделал Эйзенхауэр — пригласил к себе адмирала Хилленкоттера, возглавлявшего разведку эскадры, и задал ему вопрос:

— Известно ли наци о нашем присутствии?

— Известно, — ответил Хилленкоттер, — но что именно — пока не ясно. Во всяком случае, имело место покушение на меня — нападавший убит, однако при осмотре трупа выяснилось, что это был эсэсовец — сейчас на Терре идет работа с захваченными архивами...

— Терра?

— Да, кто-то предложил называть наш отряд терранами, название прижилось, а затем нашу Землю Террой...

— Подробности сейчас неважны, — отмахнулся Айк. — А пока прошу вас вкратце доложить — что еще нам известно, кроме того, что наци в курсе нашего присутствия.

Особо кратким доклад не получился — Эйзенхауэр постоянно задавал вопросы, уточнял и стремился вникнуть во все детали — но спустя три четверти часа он закончился. Отпустив Хилленкоттера, Айк подошел к висевшей на стене огромной карте мира и принялся отмечать упомянутые Хилленкоттером места. Затем, поставив непривычно красный флажок рядом с Дублином, он взял линейку, приложил ее к карте и задумчиво хмыкнул. Да, работа была явно сложнее того, что он сделал в Нормандии... Но теперь хотя бы стало ясно, с чего начать.

Вернувшись за стол, Эйзенхауэр вызвал адъютанта и распорядился принести справочники и атласы. Появившаяся идея пока что не тянула на план. Но именно что пока... Через несколько дней, когда штаб начнет нормально работать, каждому генералу и адмиралу будет известно, что ему делать, и тогда уже наци не смогут застать Объединенные нации врасплох.

Следующее утро началось с того, что Эйзенхауэр собрал все командование и устроил разнос — больше в целях профилактики, чем из-за реальных просчетов. Хотя, с другой стороны, действительно выкладывались всерьез только Горшков и Хилленкоттер, остальные же считали, что торопиться особо некуда. И были решительно неправы — если враг действительно знал об их присутствии, то атаковать мог прямо сейчас. Правда, сам Айк считал это не слишком вероятным и ожидал, что наци перейдут к активным действиям лишь тогда, когда окончательно подомнут под себя Германию — но на это он отводил не более месяца. Через месяц войска должны быть полностью готовы и к обороне, и к наступлению — и на сей раз хребет нацистского монстра должен быть сломан окончательно.

Завершив на этом совещание, Эйзенхауэр собрал штаб и принялся за постановкуЛ задач подчиненным, а затем взялся за доклады разведки. И весьма заинтересовался первым же документом- докладом ирландского дипломата о происшествии в Иране. Совершенно секретная информация, предоставленная шахом в обмен на какие-то уступки, требовала немедленного изучения... Вот только кого послать? Здесь не Нормандия, здесь он никого не знает... Хотя — вот же кандидаты, он совсем недавно читал их доклад.

Эйзенхауэр выудил из кипы бумаг нужную, взглянул на подписи и, вызвав адъютанта, приказал:

— Принесите личное дело полковника Хаецкого и досье на Этне О'Шей.

Досье на ирландку оказалось до безобразия скудным, но весьма интригующим. Дочь одного из высших сановников Ирландии, коронный советник, по всей видимости, с детства готовилась к работе в разведке... Да еще и брат-физик — невероятная удача, даже верится с трудом. Но раз уж так повезло, просто глупо этим не воспользоваться. Тем более, что все три человека сейчас в одном месте — надо пользоваться случаем...

Отложив документы, Эйзенхауэр пододвинул стопку чистой бумаги и принялся писать. Несколько минут — и приказ готов. Сегодня вечером он будет в Архангельске, а завтра утром троица отправится в Иран и самое позднее к утру послезавтра штаб будет иметь хоть какие-то сведения о потенциальной угрозе.

Эйзенхауэр ненавидел неизвестность.

Глава 8

Ровный гул моторов убаюкивал, но Игорю было не до сна. Не обращая внимание на окружающее, он перечитывал содержимое тонкой папки, полученной вместе с приказом отправляться в Иран. Содержимое от этого лучше не становилось...

Переход. Природный переход между мирами. Стабильный переход. Персы не стали его трогать, подозревая, что без нужной аппаратуры проходить через него опасно, и обратились к Республике за научной помощью — и за пришельцами из параллельного мира. Те, как вполне логично считали иранские ученые, должны были знать о переходах гораздо больше их всех — то есть, хоть что-нибудь...

И вот теперь два десятка ученых и два разведчика скучали на высоте шести тысяч метров, пока пассажирский "Кондор" мчался над Каспием. Через три часа они будут в аэропорту Пасаргады, а завтра утром выдвинутся к пещере, где обнаружился переход. Разведчиков, которым требовалось прощупать почву в Иране, такой маршрут вполне устраивал. Ученых, которым хотелось поскорее приступить к делу — нет, но выбора у них не было — "Кондор" мог приземлиться только в столичном аэропорту, да и немалая часть материалов уже была в столице, а работать без них было бы невозможно. Ученые это прекрасно понимали, но все равно возмущались — просто для порядка... Игорь, разумеется, на них не обращал внимания, углубившись в скудные доклады, Этне же просто спала. И выглядела она при этом еще более симпатичной, чем обычно... Настолько, что пару раз, когда глаза начинали болеть от мелкого текста, он переводил взгляд на Этне — отдохнуть и полюбоваться.

Этне проснулась перед самым приземлением.

— Прошу прощения, — она зевнула, прикрыв рот ладонью. — Надеюсь, вы отдохнули?

— Я, в общем-то, и не устал, — ответил Игорь, ничуть не покривив душой. Бурная карьера на фронте быстро научила его спокойно обходиться без сна по нескольку суток. — А ваш брат, кажется, и вовсе с головой ушел в науку.

— Так ведь это просто невероятно! — Патрик не соизволил оторваться от очередной порции графиков. — Если бы я не видел магнитные поля ваших переходов, то сказал бы, что это просто-напросто невозможно! Больше того, это и сейчас выглядит невозможным, ведь никаких генераторов тут нет...

Патрик продолжал разглагольствовать, не обращая внимания ни на воздушную яму, ни на прозвучавшую просьбу пристегнуть ремни, ни даже на саму посадку.

Пасаргада в этом мире находилась почти там же, где на Терре — Тегеран и, на взгляд Игоря, была на него изрядно похожа. Похожа — и в то же время радикально отличалась.

Это был город, помнивший Дария и Александра. Это был город, о стены которого разбилось арабское нашествие, оставив Иран зороастрийским. Здесь по-прежнему звучали песнопения мобедов, заглушая крики муэдзинов. Здесь верили, что город стоит там, где Кир Великий, спустившись с гор, призвал первых воинов своей будущей армии...

Пасаргада живо напоминала Игорю города Средней Азии в родном мире — точно так же вырванные железной рукой из многовековой летаргии и стремительно обновляющиеся вместе со всей страной. Над узкими средневековыми улочками вставали белые громады новостроек, мимо древних храмов проносились автомобили...

Все это пролетало мимо Хаецкого, оставалось в памяти — но его самого не трогало. Потом, когда новых впечатлений накопится достаточно, можно будет делать выводы но сейчас — рано. Сейчас он просто смотрел на незнакомый город, думая о другом.

Переход. По всей видимости — действительно природный. В пещере у подножья Точала, фактически — в черте города. Это плохо — даже если переход природный, пройти его может все, что угодно. И хорошо еще, если это будут звери. А если люди, притом люди враждебные?..

— Тоже думаете, какая дрянь может из этого разлома вылезти? — спросила Этне, глядевшая на приближающуюся гостиницу.

— Очень точно сказано — разлом, — отозвался Игорь. — И вы совершенно правы, думаю я именно об этом.

В холле гостиницы команду ждал неприметный перс в полосатом халате и шапке, похожей на фригийский колпак.

— Полковник Хаецкий, госпожа О'Шей? — произнес он с заметным акцентом. — Капитан Ануширван Хаменеи, мне поручено ввести вас в курс дела.

— Благодарю, — Этне пожала протянутую руку. — Мы знакомы с докладом. Насколько изменилась ситуация?

— Несущественно, — Хаменеи пропустил бороду меду пальцами, — во всяком случае, пройти сквозь явление никто не пытался. Возможно, в явление уже направили управляемую по проводам танкетку с кинокамерой, но если это и было сделано, о результатах пока не сообщалось. Также я должен сообщить, что к явлению проявляют интерес некие посторонние силы...

— С этого момента, подробнее, пожалуйста, — едва ли не хором потребовали разведчики.

— Если вы не возражаете, я предложил бы перенести этот разговор в один из номеров, — Хаменеи снова взялся за бороду. — Это будет удобнее и безопаснее.

Иранское правительство не мелочилось, выделив ученым целый этаж гостиницы. Разведке весьма предусмотрительно выдели три идущих подряд номера недалеко от черной лестницы, из окон которых отлично просматривался весь двор, а сама лестница столь же отлично простреливалась прямо с порога. Не то, чтобы это было так уж важно — Патрик вообще стрелял исключительно в тире, Этне была стрелком довольно средним, а Хаецкий, хоть и хорошо стрелял, но пистолетом пользовался редко... И рассчитывал им вообще в ближайшее время не пользоваться.

Расположившись в одном из номеров, Хаменеи тщательно проверил его и только после этого, сев спиной к окну, негромко заговорил:

— Информация о явлении поступила в столицу позавчера, а обнаружено оно было вечером предыдущего дня. По словам курьера, вскоре после того, как он остановился у полицейского участка и связался с нами, его постоянно сопровождал неопознанный мотоциклист. Сопровождал очень грамотно, кто-то другой, включая и меня, вряд ли вообще заметил бы слежку, но курьер — полицейский, специалист по наружному наблюдению...

— Прошу прощения, но как он оказался на раскопках? — перебила Этне.

— Он археолог-любитель, — пояснил Хаменеи, — и участвует в раскопках всякий раз, когда берет отпуск летом. Так вот, слежка началась вскоре после того, как он покинул участок и продолжалась до самого Управления. Не будучи до конца уверен, что это слежка, никаких мер он не предпринимал. В то же самое время местное население проявило неожиданное желание принять участие в раскопках, хотя прежде нанимались в качестве разнорабочих неохотно. Поскольку археологи работают в этой местности не первый год, многих жителей они знают лично, и утверждают, что среди этих желающих было заметное число посторонних. Как оказалось, кто-то распустил слух, что экспедиция нашла большой клад древних золотых монет и нуждается в большом количестве рабочих, причем произошло это не более, чем час спустя после отъезда курьера...

— Есть хоть какое-нибудь описание автора слухов? — спросила Этне.

— К сожалению, нет, — покачал головой Хаменеи. — Нам вообще ничего не известно об источнике этих слухов.

— Да с источником как раз все ясно, — отмахнулась Этне. — Немцы. Проблема в том, как им удалось так быстро узнать о находке... Не могли же они держать там агентуру просто на всякий случай?