Лира. Жизнь на грани миров

— Благодарю, Мэри.

— Вам помочь раздеться, мадам?

Вспомнила, что меня в корсет Жозеф запихнул, зашнуровывающийся на спине, и кивнула.

Не сняла я лишь парик с выбеленными волосами.

— Вам моя помощь потребуется?

— Нет, благодарю.

— Тогда я распоряжусь насчёт обеда.

— Хорошо.

Меня не беспокоили. Вымывшись в уже к тому времени мыльной воде, я облила себя ведром с холодной,чтобы смыть всю грязь. Полотенца заботливо положены чьей-то рукой на тумбочку, а вот новой одежды нет. Пришлось заворачиваться в полотенце и идти за одеждой. Вот только дорожного платья не было, как и "моих" сундуков. Лишь одиноко лежащая ночная сорочка на кровати.

Про себя выругавшись, я натянула её на себя. На деле оказавшуюся кружевным халатиком, под которым, естественно, ничего не было. Обед уже дожидался на столике.

Живот призывно заурчал, сообщая о том, что голоден. Пришлось попробовать какой-то мутный суп, довольно вкусный, и съесть добротный кусок курицы с зелёным листом капусты, поскольку другого ничего не было. Какие-то булочки я есть не стала, лишь выпила стакан воды.

На улице к тому времени уже стемнело. А вот какая-то коробочка на подносе удостоилась моего любопытства. Оказалось, что это зубная щётка с зубным порошком. Перевязана она была алой ленточкой. Подарок?

Зубы я почистила. Потом явилась Мэри, закрыла занавески, замкнула ванную на ключ, после чего прибрала всё со стола. Подарок я, почистив зубы, упаковала обратно, оставив его в отхожем месте на раковине.

— Мадам изволит отдыхать или спустится вниз?

— А сэр Уитворт уже пошёл отдыхать?

— Старший Уитворт или младший?

— Тот, который со мной приехал, — внесла ясность я.

— Младший уже отдыхает. Старший внизу.

— Тогда я тоже прилягу.

— Хорошо, мадам Анри.

Не долго думая, отправилась к постели. Стоило положить голову на подушку, как я унеслась в мир грёз.

Примечания по главе:

аксамит* — (Даль) бархат, устарелое.

Глава 7

Разбудил меня какой-то стук. Я не сразу смогла понять где стучат. Потом поняла, что в дверь. Выскользнула из постели, натянула туфли и отправилась открывать. По дороге наощупь прихватила подсвечник, который в темноте был всё же различим. Вот только как тут свечи зажигаются, я не знала. Можно попробовать помедитировать и вызвать стихию огня, даже если твой дар совсем иной, но на это совсем нет времени.

На пороге стоял Лигат. Или нет? А то, мало ли, может, обратно поменялись. Стоило двери открыться, как он шагнул внутрь. Я и занесла удар — отбил. Ещё один — отбил. А потом прижал меня к стене, зафиксировав запястья. Вот только в этой ночнушке с длинными разрезами ноги у меня были свободны.

— Только попробуй!

А он впился поцелуем в губы. И хоть я знала уже, что жених предо мною, поцелуй не приносил удовольствия. Я подняла ноги, обхватывая его пояс. И как только он перестал целовать, ударила головой. Удара не произошло, он отскочил, но я-то на нём. Выгнулась назад, вставая на мостик и рывком потащила за собой, наземь, оказавшись уже сверху.

— Великолепно! — сказал с восхищением он по-английски. — Прекрасная Лизетт!

Я не умела драться без оружия, как мужчина, но я училась, как женщина: выбираться из захватов и использовать противника против него самого. Поэтому ждала ответного нападения.

Но вместо этого он, легко сняв меня с себя, прошёл к кровати и сел. Я ошарашенно глядела на него, хлопая ресницами. Как он это сделал? Похоже, он прав, курс усиленной самообороны мне не помешает.

— Ложись, — сказал он. — Я просил не беспокоить тебя до полудня. Тебе надо отоспаться с дороги, вдобавок какое-то время остаётся на любовные ласки. Итого, на сон не так уж много. У тебя три часа сна. Ложись.

Я с сомнением глядела на него, пытаясь прикинуть, что он имеет в виду. Разница во времени ощущалась часа в два. У нас глубокая ночь, но... Этот Гад выбил из меня весь сон!

— Может быть вы уйдёте, сэр.

— Никак нет, моя очаровательная Ли. Боюсь, не смогу уснуть без вашего общества.

— А с вами у меня сон ни в одном глазу.

— Тогда я знаю действенный способ, как утомить вас, — и он встал, направившись ко мне.

— Стойте, где стоите!

— А то что?

— Я за себя не ручаюсь!

— Моя строптивая ласточка, — с улыбкой сказал он, приближаясь.

Бой длился около часа. Я нападала, вспомнив уроки с саблей, а жених лишь блокировал удары, не пропуская ни одного. Я действительно так устала, что не в силах была подняться с пола. Жених подхватил меня на руки и отнёс на постель.

— Спи, моя ласточка, с утра тебе на учёбу, — шепнул он, снимая с себя портки и ложась рядом.

— Отец, наверное, беспокоится, — сказала я на английском, засыпая.

— Я предупредил его. Спи. Добрых снов!

Среди ночи меня разбудил скрип двери. Крадущиеся шаги. Кто-то крался к нам со свечой. Лицо скрылось в складках капюшона, а вблизи рассматривать не стала. Сделала вид, что сплю. А Ли обхватил мою грудь. Тоже проснулся. Такую дерзость я ему простила, но только потому, что сейчас это была я. Следует прояснить дома все моменты. В том числе и его вольности.

Над нами постояли какое-то время, после чего загасили свечу и тихо прокрались к двери. Как дверь закрывали, я уже не помнила, просто уснула.

Разбудил меня поцелуй. На этот раз очень нежный, и он почти мне понравился, если бы я не вспомнила, что жених явился к некоей Лизетт среди ночи и влез к ней постель.

Отпихнула его, точнее попыталась.

Он так и собирается меня мучить круглые сутки своими тренировками?

Сопротивляться не стала. Дождалась, когда отстранится.

— Что, опять? — спросила недовольно по-английски, воспринимая его близость исключительно как насилие.

И пространство вокруг нас изменилось. Вместо удобной кровати мы оказались на узком жёстком диване.

Муж отскочил от меня одним резким движением, будто ожидая, что я нанесу удар.

— Одевайся!

Я окинула взглядом помещение. Узнала его. Это была квартира жениха.

— У меня вещей здесь нет.

— Отец должен был прислать. Смотри коробки.

Действительно, прежде пустая прихожая была полно коробок. Подписанных.

— Зачем? — не понимала я.

— Как ты объяснишь своё появление в квартире отца в таком виде?

— Ты ж сам сказал сюда только в крайнем случае переезжать.

-.Твой крайний случай наступил.

Вспомнились прежние обиды.

— Ты спишь с чужой женщиной!

— Я сплю с тобой.

— Ага, я бы поверила. Честно. Если б Жозеф не проболтался, что вы ждали вдову.

— Если у меня не будет женщины — будет подозрительно.

Ну вот, сам признался.

— Тогда зачем эта наглая ложь?

— Да, с ней мы бы флиртовали на людях, и я делал бы вид, что ночую у неё.

— Делать вид не вышло бы. Нас сегодня проверяли.

— Это в планы не входило.

Обида никуда не делась. Отец выполнял лишь боевые задания, хотя ездил обычно с мамой. Возможно, они тоже играли в любовь. Я не знала об этой стороне их жизни. Сейчас же не на всякое задание берут мужья жён. Зависит от риска. Да и отношения у нас с мужем не те, чтобы играть в любовь. А про полицейских я вообще ничего не знала, кроме их отношению к воинскому сословию.

— Зачем ты тогда меня забрал?

— Иначе тебя до комы довели б. Да и у меня лимит перемещений заканчивался.

— Ты говоришь о своих чувствах, но как я могу тебе доверять? Твои слова расходятся с действиями.

— Хорошо. Что ты хочешь?

— Чтобы ты оставил меня в покое и полгода не трогал, пока наш союз перестанет существовать.

— Этого не будет.

— Я поняла, потому что ты так решил. Но я этого не хочу. Меня ты не спросил.

— Ты бы отказала. А сроки поджимали.

— Ах, сроки! — я запустила в него коробкой, которую как раз собиралась переставлять. Он поймал и поставил на пол.

— Лира, как мне наладить наши отношения? — он был спокоен.

— Хорошо, бросай задание.

— Я не могу, ты же знаешь. Родина прежде всего. Потом уже семья.

Я стиснула зубы, борясь с желанием сказать что-нибудь колкое.

— Если б кто другой мог выполнить задание, взяли б его. У меня это первое подобное задание, мало опыта. К тому же не женат. Но будь мы с тобой давно женаты, тебя не пустили бы вместе со мной.

— Почему?

— Потому что это не просто риск потерять тебя. Это рычаг давления. Если я не справлюсь, пострадаешь ты, дети.

— Какие дети?

— Я говорю с оглядкой на будущее. Думаю, в том задании, в котором погибла твоя мать, тебя оставили дома нарочно. Потому что иначе на твоего отца не было б давления.

— Но разве так можно?

— Прикрывается это громкими словами о том, что я стремлюсь домой, к тебе и детям. Но видя, какие средства пускают на эти задания, думаю, велик соблазн всё бросить и остаться там, ворочая капиталами. А меня тут ничего не держало. Семьи нет. Родителей нет.

— Но... Ты вовлёк меня.

— Да! И ничуть не жалею. И да, если ты не знала, я должен использовать любые средства для достижения результата. И раз уж нас проверяют, то поцелуи — наименьшее, что может быть.

— И постель? — грустно заключила я.

— Да. И хорошо, если просто спать рядом.

Я отвернулась.

— Ты забрал меня. Чем это тебе грозит?

— Нужно убедить всех, что это вышло случайно. Ты должна учиться, как и прежде.

— Но... Я не согласна, чтобы ты делил своё ложе с другой.

— Но что ты можешь сделать? — пожал он плечами, будто ему всё равно.

А меня злость взяла.

— Если твои чувства ко мне серьёзны, поклянись, что не поцелуешь в губы никого, кроме меня, не разделишь с другой ложе!

На его лице торжествовала улыбка.

— Клянусь, своим родом, что буду верен тебе в поцелуях, прикосновениях и мыслях. И делить ложе буду только с тобой.

Вокруг него засветилось красное марево, которое впиталось в него.

Не была я к этому готова. Растерялась. Выходит, он был верен мне и рад такому стечению обстоятельств. Даже наоборот, своими манипуляциями добился именно этого от меня.

— И что теперь?

— Думаю, мадам Лизетт отозвут пока и припрячут. Тебе заменят всю практику в училище на задание. Боевую подготовку я пока возьму на себя. Давай отвезу тебя на учёбу.

— Как долго ты будешь вместо Уитворта?

— Пока не знаю. Может быть седмицы, месяцы, даже года.

Я наконец нашла ящик со своей формой. Там находилось несколько комплектов, в том числе и сапоги.

— Сколько у меня времени? Я могу принять душ? А то после ночной тренировки от меня разит потом.

— У тебя пять частей на всё про всё.

Мало. Но терять время не стала.

Быстро помылась и переоделась, нацепила пояс с саблей в ножнах на пояс. И хоть сегодня боя не предвиделось в виду задания, оружие внушало спокойствие. Не потому, что без него опасно в городе, а потому, что я — казачка. Вскоре я предстала перед ним в уже собранном виде, правда, лохматая.

— Что делать с формой и откуда ты будешь меня забирать? — расчёсывая волосы, спросила я.

— Лучше будет отсюда, — сказал муж.

Я переплела волосы в обычную косу, и мы вышли.

Машина супруга оказалась в гараже на первом ярусе дома.

Когда мы сели в неё и двигатель был заведен, спросила у жениха:

— Почему тебя Уитворт старший признаёт как сына. Он тоже в курсе операции?

— Нет. На мне наложено особое заклятие, что разницы никто не заметит, кто хорошо знает, а новые лица при встрече потом с настоящим будут вести себя, будто старые знакомые, игнорируя разницу в поведении, манере держаться, речи и всём остальном.

— У Уитворта есть ребёнок?

— Я не знаю.

— Точно? — не поверила я. Кивнул. — Я вчера первый день на задании был. Ты его видела?

— Девочку. Во дворе с бабушкой гуляла. Одеты прилично.

— Надо будет уточнить.

— А мне могут сделать подобное заклинание, чтоб моё настоящее лицо никто не запомнил?

— Подойди к учителю, занимающемуся амулетами. Попроси подобный амулет. В два будь уже у нас дома.

Это "нас" прозвучало так естественно.

— Ты же ещё не утряс все разрешения, — возразила я. — Вдруг меня не одобрят.

— Одобрят, — и улыбается так хитро.

Мы приехали. Я вскочила с места и — к выходу.

— А поцелуй на прощание?

— Перебьёшься!

— Вот найду менее строптивую девчонку.

— Попробуй, скатертью дорога!

И я побежала вприпрыжку к Тоне, не оборачиваясь.

— Привет, сестрёнка! Гляжу, ты счастлива!

— Привет! — мы обнялись. — Ты захватила мои тетради? Их среди моих вещей не оказалось.

— Да. Забирай.

И она вынула из своей сумки свёрток. Я переложила его к себе, и мы пошли на занятия, до которых оставалось всего десять частей.

Новый учебный год начался с приветственной речи в общем зале, после которой нас отпустили в закреплённые за каждой группой классы.

Наш наставник, дождался, пока мы все сели, и заговорил:

— В этом году у вас много практики будет ежедневно. Особенно это касается иностранных языков и боевой подготовки. Мы — военное сословие. И хоть женщины в боевых действиях зачастую не участвуют, навыки должны находиться на высшем уровне, ведь на вас ответственность ложится не только защитить себя, но и ваших детей. Первые три часа специальные предметы, потом обед и практика. После ужина можете расходиться домой, — потом наставник повернулся ко мне и сказал: — Лира, ты подойди. С тобой нужно утрясти расписание. Остальные — смотрите расписание и задавайте вопросы.

Я взяла свой электронный дневник и подошла к наставнику.

— Да?

— Поздравляю! — подал он руку.

Хотела спросить "с чем", но промолчала.

— Всю практику тебе велели убрать. Тренировки — тоже. Поэтому в первой половине дня должна успевать брать все задания. Как ты будешь их делать — не знаю. Но должна успевать. Советую также повременить вам с детьми.

Значит, перед этим речь шла о задании, а сейчас о замужестве.

— Я постараюсь успевать.

— Если не сможешь, значит, пересмотрим теорию. На уроки английского можешь не ходить. Но французский остаётся.

Я вздохнула.

— Да, иди сейчас к Змеевику, он сделает тебе нужный амулет.

Я, не теряя времени даром, отправилась на выход.

— А почему Лира уходит? — спросил кто-то.

— Лира вышла замуж. Муж вызвался тренировать её по многим предметам, поэтому ей пересмотрели расписание. Сдавать же она будет со всеми вами.

Я покинула помещение. Объяснение на троечку.

Сев в подъёмник, я частей пять поднималась в обсерваторию, просматривая изменившееся в этом году расписание, стараясь его запомнить. Возможно, мне понадобятся эти окна в расписании, когда будет английский язык. Наконец, подъёмник остановился. Змеевика я нашла в обсерватории, которую тот совмещал с астрономом. В высоком помещении большую часть занимал огромный телескоп.

На столе под прозрачным куполом лежали разные кристаллы, травы, а между нами суетился смешной старичок, напевающий какую-то песенку под нос.

А ещё, поскольку башня возвышалась оочень высоко над училищем, доставая до облаков, то именно здесь мы должны были проходить практику по прогнозам, изучая облака напрямую. Влиять на погоду мы должны были научиться лишь на последнем курсе, а до того просто изучали погодные явления и составляли расписание, исходя из изученных закономерностей. Но пока... мне предстоит познакомиться с будущим учителем.