Просто... повезло!

Парень, не поднимая глаз, принялся рассказывать. По его рассказу выходило, что Уркварт ответил на призыв мага, но решил вселиться в его тело. Началась борьба, во время которой маг сумел одержать верх, изгнав захватчика силой воли, однако, на этом его везение закончилось, он и сам отбросил копыта, перед смертью взмолившись Магии, чтобы она проявила милость и помогла сохранить Род. Магия смилостивилась, в результате чего родился он, Нимхейн, в искореженном демоном теле.

— Видимо Великая Мать смотрела на меня в тот момент, иначе как объяснить тот факт, что я родился не младенцем, а подростком?

Андрамелех слушал, внимательно вчувствываясь в рассказ парнишки. Тот не врал... и это было самое неприятное. Получалось, что его сын погиб по собственной дурости, решив захапать кусок ему не по зубам... однако, отняв, Магия даровала ему достойную замену. Внука...

Как все демоны, Андрамелех был жесток, коварен, вспыльчив, но века научили его держать свой темперамент в узде, тем более, первые шквалы ярости уже отошли, так что теперь он мог спокойно анализировать ситуацию.

Сын погиб.

Однако, есть его сын.

— Покажи руки, — резкий приказ разбил молчание.

Нимхейн расстегнул рукава рубашки и закатав, показал мужчине. Демон внимательно рассмотрел покрывающие их от запястий до локтей причудливые татуировки, чему-то довольно покивал, что-то заставило его поджать губы, один раз он изумленно поднял бровь.

— Хорошо... вот как я поступлю. Я, Андрамелех, признаю тебя, Нимхейн, сыном моего сына, Уркварта. Кровь от крови, плоть от плоти, дух от духа. Да будет так!

Менор вздрогнул, сидящие в креслах маги попадали на пол, Нимхейн низко поклонился, встав на колени, высунувшийся из-за дальнего столика Темучин зашипел, и молниеносно забился в щель между портьерами и стеной.

Знаки на руках подростка вспыхнули золотом и засияли, еще сильнее впаиваясь в кожу, несколько символов изменились.

— Хорошо... — довольно кивнул демон, — дальше. Тебе...

— Тринадцать, милорд.

— Малое совершеннолетие... — задумался Андрамелех. Резко подняв голову он впился глазами в лицо внука. — Сядь.

Помолчав, демон чему-то кивнул, видимо приняв решение, и начал:

— Итак, внук. Ситуация такова. Ты слаб и беззащитен. Я не смогу находиться в этом мире долго, также я не могу пока что забрать тебя к себе. Ты не вошел в полную силу, тем более, половина крови в тебе... врагов у меня много, ты станешь легкой мишенью. Уркварт... я не верю, что юнец смог сам заключить столь выгодный контракт, — он кивнул на лежащий на столике экземпляр Даркеварров, — скорее всего, кто-то помог. Кроме того, очень скоро в тебе начнет играть кровь... а помочь ее обуздать будет некому. Я попустительствовал твоему отцу, и вот результат. Он мертв... с тобой я не допущу таких ошибок. Тебя надо учить, времени мало, поэтому выбирай. Есть два варианта: я направлю сюда одного из своих эмиссаров, он будет тебя учить.

— Как? — пискнул парень.

Демон на секунду взглянул в глаза внука и у того от ужаса зашевелились волосы.

— Ээээ...

— Второй вариант. 'Алая лента'. По времени этого мира это займет от полугода до года. НО! За это время ты выучишься не всему, но многому. Основное ты будешь знать. Обычно, к этому средству не прибегают, смысла нет. Но в твоем случае...

— Это как?

Демон объяснил. Нимхейн вздохнул, пригладил дрожащей рукой волосы и решительно заявил, боясь дать слабину и передумать:

— Согласен.

* * *

Маги осторожно вошли в гостиную и замерли. Парень сидел белый, как простыня, трясущимися руками поглаживая урчащего и озабоченно тыкающегося носом в лицо хозяина книззла.

— А где? — Фредерик осторожно огляделся, словно ожидая, что демон сейчас же выскочит из-за угла.

— Ушел. Домой... — деревянным голосом сообщил практически невменяемый подросток. — Но он обещал вернуться!

Темучин зашипел.

* * *

Андрамелех, странно улыбаясь, смотрел на Дерево жизни. Пучок иголочек на веточке, означающей его внука, стал еще пышнее. Внук признан. Теперь надо его вырастить. Это главное...

Демон дураком не был. Он прекрасно понимал, что парень о чем-то умолчал, что-то подал в нужном ему виде... это теперь было несущественно. Тот факт, что он считается родившимся в мире смертных, только прибавляет ему ценности, кроме факта наличия в его венах крови Уркварта.

Статус полукровки давал многое. Очень многое.

Его нельзя изгнать; войдя в силу, он сможет свободно перемещаться как в Инферно, так и обратно. Свободно! Без призыва, на одном только желании и силе. Это открывало невероятные возможности! И, самое главное, его невозможно будет отследить.

Демон сощурился, и довольно заурчал, лениво помахивая хвостом.

Теперь есть только одна проблема — защита и обучение. Впрочем, этот вопрос уже решен.

' Алая лента' поможет.

Ну а то, что в процессе психика парня неизбежно изменится... парень, вроде, не дурак. Сам догадается.

* * *

Мэнор бурлил. Срочно завершался ремонт, закупались припасы и все, необходимое для жизни при осадном положении, Нимхейн под руководством портретов и при помощи гоблинов, спешно укреплял щиты, усиливая защиту. Благородные предки наперебой советовали и помогали. После того, как парень осчастливил их рассказом о посещении дедушки и его планами на внука, у Даркеварров случилась коллективная истерика. Правда, к чести предков она продолжалась недолго.

Обдумав ситуацию, было принято решение, что парень сделал наилучший выбор из имеющихся...

* * *

— И что он предложил? — Лорд Арс напряженно ждал ответа.

— Что предложил... Первый вариант: в Мэнор придет один из вассалов деда. Он будет учить меня всему, что нужно: Высокому наречию, этикету, ритуалам и магии, а также искусству боя. А чтобы я не ленился и хорошо усваивал материал, он возьмет боевую цепь и каждый раз, когда я буду допускать ошибку или лениться, будет лупить ей до полусмерти.

— Кхм! А второй вариант?

— Ритуал "Алая лента".

Лица лордов отражали только одно чувство — невероятное по силе охренение. Деймос откашлялся:

— И что ты выбрал?

— Ленту.

Фобос достал флягу и с шумом отпил, крякнув.

— Мда... Я бы предпочел цепь...

* * *

Нимхейн спешил, как мог. У него был месяц до того кошмарного момента, когда вернется дед.

Глава 10. Лента. Первый виток.

— И все-таки, почему ритуал? Почему ты не выбрал просто учебу? — Фобос Даркеварр внимательно смотрел на внука, пытаясь понять причины выбора. Нимхейн, сидящий в кресле и гладящий урчащего от удовольствия книззла, пожевал губами:

— Не понимаете? На самом деле все очень просто. Я не стыжусь в этом признаться, но я не настолько силен, чтобы выдержать постоянные избиения, именуемые процессом воспитания. Я, практически, новорожденный, с ошметками памяти. Да, у меня есть потенциал и возможности, но я не знаю, как и когда они раскроются. Я просто боюсь не выдержать.

Даркеварры внимательно слушали, изредка переглядываясь. Нимхейн продолжал монотонным голосом.

— Ритуал "Алая лента" это мой единственный шанс научиться всему, что мне необходимо знать за достаточно короткий срок. Вы ведь о нем слышали?

— Конечно. Но не встречали тех, кто пойдет на это с радостью. Почему?

— Почему? — парень обвел портреты хмурым взглядом. — Когда дед выносил вердикт, существовать мне или нет, он сказал, что ПОКА не может забрать меня в Инферно. Понимаете? Пока. Это значит, что рано или поздно, но меня туда пригласят. Являясь человеком, я не смогу там выжить. Понимаете?

— Менталитет, — тяжело уронил Фобос Даркеварр.

— Именно! Менталитет. Демона демоном делает не тело, а разум. У меня разум человека и изменить я это не в силах, а если меня будет "воспитывать" какой-то урод с цепью, то я превращусь в злобного человека, а вернее — в сломанного человека. Вот и вся разница. Причина, почему я выбрал второй вариант проста, как кнат. Он изменит мое самосознание. Только в этом случае я смогу выжить.

Даркеварры молчали, Нимхейн гладил книззла и тоже молчал.

Что ни говори, но попадание в другое тело даром не прошло. Ему до сих пор мешают некоторые части тела, а кое-каких других частей не хватает. Пробежка по магазинам была банальным нервным срывом, вызванным изменившейся реальностью.

Другой мир, другое тело, другие проблемы.

Все совершенно другое.

Легко сказать — вот у тебя новое тело, и плевать, что другого пола, живи и радуйся, чего тебе еще?

Действительно, чего?

Но ведь разум помнит, что раньше оболочка была другая. Как ни крути и не проповедуй равенство, женщина и мужчина изначально разные. Они двигаются по-другому, дышат по-другому, едят, смотрят, ходят. Да они думают по-разному! И ему не обмануть окружающих, они сразу заметят, что с мальчишкой что-то не то! Да, что-то можно списать на молодость, что-то на семейную эксцентричность, а что делать со всем остальным?

И ладно, с людьми можно еще как-то найти общий язык, а что делать с демонами? Нимхейн не обманывался, дед ни капли не человек, у него совершенно другие ценности и желания, а также инстинкты и разум. Глупо и наивно думать, что он сможет хоть что-то противопоставить существу, чей возраст измеряется тысячелетиями.

Глупо, наивно и смертельно опасно. Да, можно было согласится на Наставника. Но, увы! У него менталитет человека, тем более, смертного человека, слабого человека. Он просто сдохнет, или попросит пощады, что равносильно смерти, ведь демоны не переносят слабости. И тогда его просто убьют, и все, никаких плюшек, сундуков с сокровищами и долгой веселой жизни.

Дед, скорее всего, даже мараться об него не станет.

А Лента была крайне многогранным ритуалом. Он был создан для обучения, причем, одновременно была и теория и практика. Этот ритуал проходили Наследники в самом крайнем случае, если по каким-то причинам теряли опекунов и находились в опасности, если не получили до этого должного образования по каким-либо причинам, а надо срочно возглавить Род, например. За время прохождения изучалось практически все, начиная от этикета и заканчивая боевыми искусствами.

А еще у него имелся огромнейший плюс, который мог по достоинству оценить любой житель техногенного мира: все действие происходило в сознании погруженного в кому пациента, в своеобразной виртуальной реальности. А так как он прекрасно знает, что это такое и смотрел приснопамятную "Матрицу", то...

Пора почувствовать себя Нео. С возможностью перезагрузки.

* * *

Дни пролетели с чудовищной быстротой. Наконец, все было готово: распоряжения отданы, запасы сделаны, защита поставлена, гоблины предупреждены. Сам Нимхейн тоже успел поистерить, выплакаться, наораться и морально приготовиться к грядущему. Ровно через тридцать дней он стоял навытяжку перед дедом и выслушивал его распоряжения.

Спальню превратили в один огромный артефакт. Андрамелех лично нарисовал чьей-то кровью, которую он принес в серебряной бутыли, странные символы на полу, стенах и потолке, после чего пришел черед Нимхейна. Подросток разделся до трусов, выставляя на обозрение свой обтянутый кожей скелет, на котором местами наросло самую чуточку мяса, после чего его с ног до головы разрисовали непонятными узорами.

Андрамелех удовлетворенно осмотрел свою работу, парой движений кисти поправил какой-то особо заковыристый иероглиф, после чего скомандовал:

— Ложись.

Удобно умостившись на кровати, Нимхейн проследил, как дед накрыл его покрывалом, нанес остатками крови один знак прямо на ткань, после чего отставив инструмент в сторону, начал петь что-то непонятное. Уже на второй строчке его начало клонить в сон, а на пятой он полностью отрубился, погружаясь в темноту.

Символы засияли, от них протянулись разноцветные лучи, упирающиеся в тело, приподнятое над кроватью. Андрамелех осторожно отошел к порогу и произнес слово-ключ.

Вспышка магии озарила комнату, погруженную в темноту, лучи превратились в ленты, опутавшие неподвижно застывшего подростка разноцветным коконом. Демон удовлетворенно улыбнулся, на мгновение блеснув частоколом клыков, закрыл дверь и запечатал ее. Теперь в нее невозможно войти.

И его внук или выйдет из нее на своих двоих, или не выйдет никогда.

* * *

Нимхейн потрясенно рассматривал окружающий его мир. Выглядело это безумно, напоминая отдаленно некоторые кадры из "Лабиринта" * и куски картин Сальвадора Дали.

Космос, глубокий, бездонный, и никакой планеты под ногами, только широкая, метра четыре, алая лента, похожая на атласную, пронизывала его насквозь. Начало и конец ленты терялись в бесконечности, звезды разноцветными алмазами пускали зайчиков в глаза, бездна так и манила выйти за пределы алой дороги и бросится вниз и лететь сквозь пространство...

— Здравствуй, дитя!

От глубоких звуков бархатного баритона волосы встали дыбом, а по коже словно ударила вьюга. Нимхейн вздрогнул, в ужасе уставившись на стоящее напротив него существо, а то, что перед ним не человек, понял бы даже самый тупой.

Высокий, около двух метров, худощавый и жилистый мужчина, одетый в какую-то странную широкую юбку из кожи, из под которой выглядывали острые носки то ли туфель, то ли сапог, с трупозно-белой кожей, покрытой множеством шрамов и странными татуировками, пальцы украшали широкие металлические кольца, серебрящиеся в свете звезд, мутные желтые глаза смотрели пренебрежительно, длинные белоснежные волосы колыхались за широкими плечами.

— Меня зовут Нуада, Принц Нуада...

Нуада**? Быстрый взгляд на руки ситуацию не прояснил: обе были целые. Странно... может тезка?

— Но ты будешь называть меня Наставник, это ясно?

Обманчиво мягкий голос вызывал неконтролируемое желание сбежать куда подальше, пусть и с неопределенным исходом.

Желтые глаза нехорошо прищурились, между бледных губ сверкнули острые, звериные зубы.

— Не слышу...

— Понятно, Наставник! — выпалил трясущийся от иррационального ужаса Нимхейн. Нуада благосклонно прикрыл глаза.

— Превосходно... посмотри на себя. Немедленно...

Парень наклонил голову, выполняя приказ и удивленно распахнул глаза. Его наряд практически копировал одеяние Нуады: широкая юбка из странно мягкой кожи, под ней, судя по ощущениям, были надеты штаны и сапоги до колена. Парень притопнул ногой: судя по звуку, подошва толстая, подкованная. Носки сапог и задники так же были окованы, ощущаются тяжелыми. На руках перчатки без пальцев, пояс усилен металлическими бляхами. Что это?

— Это — боевой наряд, — мягко пояснил Нуада, насмешливо наблюдая за учеником. — Тартен скрывает ноги, маскируя передвижение, кроме того, он сделан из особой кожи, так что, неплохо защищает от оружия. Доспех тебе не положен, мал еще, оружие... протяни руку и сожми пальцы.

Выполнив, что было сказано, Нимхейн изумленно выпучил глаза — у него в руке оказался длинный серповидный меч.

— Хопеш?

* * *

Пойдет. А теперь приступим. Встречая перед собой благородного, следует вежливо склонить голову, вот таким образом. Повтори...

Поклон... и следующее, что почувствовал Нимхейн — чудовищная боль в груди и падение. Нуада равнодушно встряхнул копье, сбрасывая с широкого листовидного наконечника кровь, и скомандовал: