Аврора

Признаваться, что устала до изнеможения, не желала. И, естественно, что эта усталость не из-за физических нагрузок, а из-за переживаний и слишком беспощадной и стремительной смены... сногсшибательных событий.

Михаил обернулся, чтобы коротко оглядеть её и снова вернуться к созерцанию поблёскивающей в вечернем солнце воды.

— Ты устала, — констатировал он. — Но есть последнее на сегодня событие, с которым ты должна... которое ты должна увидеть, — поправился он.

Ноги начали подрагивать от усталости и мгновенного испуга ("Что он ещё придумал?!"), и Аврора с сомнением, но поторопила мужа:

— И... какое это событие?

Про себя она решила: что бы там ни было, он рядом. И она не испугается.

Михаил снова взглянул на неё и шагнул ближе. Кроме джинсов, на нём была летняя рубаха чистого синего цвета, который подчеркнул его белые волосы и превратил тёмно-серый цвет его глаз в глубокий синий. Две верхние пуговицы рубахи расстёгнуты — жарко, и на смуглой коже смутно виднелась крупная золотая цепь, которую муж никогда не снимал и из-за размеров которой её "здешняя мама" однажды и обозвала его бандитом. Сейчас из отворотов рубахи он вытащил всю цепочку с кулоном — шестигранного силуэта прозрачный камень, мгновенно заблиставший, будто брызнувший разноцветными огнями в солнечных лучах. А затем цепь с камнем очутилась на его ладони.

— Надень, — то ли предложил, то ли велел Михаил, протянув ладонь к Авроре.

Уже косвенно предупреждённая Камиллой, что украшения могут быть артефактами, Аврора с некоторой опаской надела тяжёлую цепочку с кулоном. Где-то по краю размышлений о том, чем может этот кулон оказаться, промелькнула и обида: а почему Михаил сам не надел ей этот кулон ей на шею? Побрезговал?

Поправляя цепь, Аврора подняла глаза спросить Михаила, оставить ли кулон на одежде или сунуть его под неё, чтобы он касался кожи... Подняла глаза, держа в руках драгоценный камень, — и вопрос застыл на губах... И она только и могла, что медленно оглядываться, рассматривая окружающее её пространство, не только резко, но неожиданно изменившееся.

Посёлок с его коттеджами и садами остался на месте.

Но теперь он выглядел очень незначительным, вписанный в переулки между громадными домами и площадями того же пустого города, который она увидела, убегая из своего коттеджа от серых людей и чудовищ-оборотней.

И лишь вода, спадающая в бассейн с лепестков небольшой скульптуры, напоминала о том, что всё происходящее и видимое глазам реально.

— Это ты видела утром? — спросил Михаил.

— Да... А что это?

— Это пограничный город нашего государства. А жители посёлка — его последние горожане, оставшиеся в живых после нападения сил Хаоса. Более подробно расскажу дома. Садись. Кулон оставь себе. Теперь, когда я знаю, что ты... наша, ты должна видеть прошлое и настоящее этого города... будучи моей женой.

Аврора хотела было отказаться: город, увиденный с помощью кулона, производил жуткое впечатление, но последняя фраза Михаила — и она с потрясением взглянула на него, поспешно пряча камень на груди.

Быстро села в машину, то и дело забывая закрыть рот, потому что не могла оторвать взгляда от странных картин за окном — старинный город, мрачно высившийся, словно вырастая среди разноцветья низенького, в сравнении, коттеджного посёлка, и в самом деле вызывал неоднозначное чувство.

В коттедже её встретило привычное спокойствие, а комнаты больше не выглядели как после бандитского налёта. И прислуга всё так же спокойно помогала своей беглой хозяйке, спрашивая её пожеланий по поводу близкого ужина... И Аврора боялась признаться хоть кому-то, что, мельком всматриваясь в их благожелательные лица, она ищет в них подобия тем чудовищам, которыми они были, и в то же время страшится увидеть хоть малейший признак, что они оборотни.

Именно этот вопрос больше всего интересовал пока. Они все в самом деле оборотни? Жаль, что она не спросила Камиллу о том. И страшновато спрашивать Михаила (опять-таки: как его зовут по-настоящему?!)...

А Михаил проводил её в спальню, дождался, пока она переоденется в домашнее. Она не стала признаваться, что в домашнее одеваться ей совсем не хочется, потому что чувствует себя в нём уязвимой, и надела один из трикотажных брючных костюмов, которые недавно так любила... Как не стала признаваться, что боится теперь оставаться в своей спальне, которая оказалась местом, мягко говоря, общественным.

В столовой зале был накрыт стол для них двоих.

Михаил сел напротив и выждал, когда она немного поест, да и сам с удовольствием смёл со своих тарелок довольно плотный ужин. И заговорил, когда подошло время десерта, а Аврора была на нервном пределе: до неё дошло, что он не просто так сказал о её крови. А если ей устроят настоящее кровопускание?! Она испугалась этого отчаянно!

— Итак, пограничный город, — бесстрастно сказа Михаил. — Он старинный и издавна принадлежал нашему государству. Но однажды на него заявили права наши соседи. Они все маги, как и мы. Но их магия... не то чтобы деструктивна — они просто не могут иначе, разрушая всё на своём пути. Что стоит за этим разрушением ты видела воочию. Едва они попадают на нашу территорию, всё умирает, а живые превращаются в свою противоположность — из разумных в нечто, чему нет определения...

— Так вы... мы... не оборотни?! — вырвалось-таки у Авроры.

Михаил, прерванный на полуслове, с изумлением воззрился на неё. А потом покачал головой, но не соглашаясь с ней: "Нет, мы не оборотни!", а удивляясь, что такая мысль вообще могла возникнуть: "Ну и ну! Как только ты могла подумать о таком!"

Но Аврора уже не испугалась его гнева, даже если бы Михаил разозлился бы. Его злость не настолько страшна, как... как то чудище, в которое он превратился.

— Нет, не оборотни, — ответил он, придя в себя от её внезапного вопроса. И тут же странная тень проскользнула в его глазах. Но он упрямо продолжил: — Мы превращаемся по их прихоти, а не потому, что такие.

— А почему ты... — и замялась, не зная, как сформулировать вопрос.

— Что?

— Почему ты здесь живёшь? Прости за глупый вопрос... — добавила она шёпотом. — Ты, наверное, мог бы переехать в другой город. Или драться с этими... серыми людьми, как военный? Но ведь ты... живёшь здесь!

Он выждал, пока прислуга заберёт опустевшие блюда и добавит вазы с десертом. И, лишь когда вновь они, двое, остались в столовой зале наедине, сказал:

— Это мой город. Я его градоначальник. Военная часть у меня есть. И я её командир. Плохо в нашем положении лишь одно: хаоситы не любят играть по человеческим правилам. Они не объявляют войны. Они даже не собираются объяснять, что им нужен этот город и зачем нужен. Они врываются внезапно и пытаются подчинить мой город себе, превращая его в то, что нравится им. В руины.

— И они знают про меня, — прошептала Аврора.

— Что? Что ты имеешь в виду? — удивился Михаил.

— Когда я была в саду, а потом бежала по дому, они кричали, что я... не она, но что меня надо всё равно поймать и узнать, кто я. — Она всё-таки передёрнула плечами от пережитого страха.

— На тебе отпечаток здешнего мира, — кивнул Михаил. — Ты не превратилась, но в то же время несла на себе след мага стабильности — для них очень слабый.

— Почему слабый? — неожиданно для себя обиделась Аврора.

— Они наполнили пространство вокруг себя магией хаоса, и он исказил твоё пространство, с которого они считывали, кто есть кто...

— У них арбалеты, — задумчиво сказала Аврора. — Вы... Ты мог бы защититься от них. Или нет? Эти серые люди... они страшные.

— Эти серые люди — големы, — неожиданно сказал Михаил.

— Големы? — ахнула Аврора. — То есть ненастоящие... живые?

— Именно. Их создали из подручных материалов.

— Но они бегали, кричали, как живые!

— Кричали не они. Хаоситы не любят играть в настоящую войну. Трусы. Они создают големов, впихивают в них магические силы, а потом подключаются к этим куклам и командуют ими, видя их глазами всё, что надо.

— И теперь эти хаоситы постоянно будут нападать на нас? — с новым страхом спросила Аврора. Попыталась выпить чаю, но с трудом сумела проглотить отпитое.

— Нет, за два года, что ты здесь живёшь, это произошло впервые. Мы поначалу даже думали, что теперь в городе всегда будет стабильно. Думали, что можно возвращаться в нашу родную реальность целиком и полностью. Да, ты, как и твоя мать, была права. Среди нас есть несколько сильных мастеров времени. Именно они сумели вписать наш город в вашу реальность, чтобы отбиваться от нападений хаоситов. И здесь, в этой реальности, я вдруг нашёл сильнейшего, пусть и необученного мага времени — со специализацией стабильности. — Михаил снова покачал головой, не сводя глаз с Авроры. — Но вот что именно пошло не так в последнее время — я до сих пор не понял.

— Михаил... — Аврора думала о другом, что её снова пугало. — Теперь мне придётся отдавать много крови, чтобы жители посёлка вернулись в свою...

— ... настоящую форму? — закончил он, когда она запнулась. — Нет. Этого пока не надо. Ты вернулась, и мои мастера времени считают, что возвращение наших людей в форму теперь будет безболезненно спокойным. Это с первыми была проблема... Да... и со мной. — Он снова умолк, хмуро глядя на неё. — Но мне очень хотелось бы знать, что изменилось настолько, что хаоситы прорвали нашу защиту...

Аврора внутренне притаилась, побаиваясь, что ему захочется-таки потребовать от неё крови. Поэтому, пытаясь отвести его мысль об этом, она спросила чуть ли не голосом маленькой девочки:

— А можно, я после ужина пойду в сад — посмотреть, как и что нужно сделать в нём? Ну, чтобы убрать все те разрушения, которые там...

— Нет, сейчас ты ляжешь спать, — приказным тоном ответил Михаил, сузив на неё глаза. — Ты весь день подвергалась давлению на тебя событиям, которым не место было в твоей недавней жизни. Ты устала. А нам нужен маг сильный, полный сил. Пойдём, я провожу тебя в твою спальню. Даю тебе час отдохнуть. Потом мы снова поговорим о нашей дальнейшей жизни.

— Но я... — попробовала Аврора напомнить ему о своём неприятии когда-то личной спальни, но он легко перебил её, раздражённо рявкнув:

— Сначала сон!

Она вяло встала из-за стола и, опустив голову, покорно выждала, когда он к ней подойдёт и, взяв под руку, отведёт её в спальню.

Буквально два шага за порог, и Михаил отпустил её и, выйдя в коридор, закрыл за собой дверь. Прикусив губу, Аврора обошла личную спальню и сморщилась от усилия не расплакаться: "Он со мной обращается, как... с големом! У меня нет права на личные эмоции! На личные желания! Я не хочу быть... его рабыней! Что делать... Начинать прямо сейчас изучать всё, что мне предложила Камилла, а потом сбежать? Но после его объяснений я уже не могу уйти отсюда! Это уже будет... предательством! Ведь на меня надеются... Что же делать, господи, что же делать..."

Слёзы всё же хлынули. Она стояла посреди своей комнаты и тряслась от плача — но не отчаянного, как в прошлый раз, а от злого. Её поймали в ловушку. И она рабыня не только Михаила, но и собственных представлений о мире и жизни в нём. Как быть? Что делать, чтобы не остаться пленницей Михаила и своих... обязанностей, как мага стабильности? Ладно, выучит она азбуку магии от Камиллы, а что дальше?

Она всхлипнула в последний раз и вытерла последние слёзы.

Да, так и сделает. Выучит. А потом, исходя из собственных умений, вероятно, и сообразит, что делать дальше. Ведь она уже точно будет вооружена большим знанием, чем сейчас... Аврора вздохнула и осмотрелась. Нет, в спальне она не останется. Тех сияющих силой камней она сейчас не видела и не собиралась использовать свою кровь даже ради любопытства или желания полюбоваться ими. Но знала, что они есть, — и это раздражало, напоминая, что когда-то укромное местечко больше не принадлежит ей. Что оно... публичное.

Нашла. Место нашла, где можно поспать.

Ещё раз оглядевшись, она решительно подошла к ванной комнатушке — маленькой, но прячущей просто-таки огромную ванну. Оглядев её, Аврора вышла из ванной комнаты и сгребла одной охапкой со своей кровати одеяло, подушку, добавив к ним плотное покрывало. Вернувшись в комнатушку, соорудила в ванне уютное гнёздышко, положив на самое дно пару больших и ворсистых полотенец. Затем так же решительно шмыгнула носом и заперла дверь в ванную комнату на щеколду, да ещё накинула крючок. Постояла перед дверью, чувствуя себя вредной старушкой Шапокляк, и всунула в ручку принесённый ранее зонт. Покачала — или попробовала покачать дверь. Нерушимо.

Надо будет — разбудят. Но врываться к себе без предупреждения она никому не позволит. Даже мужу, который ещё неизвестно, муж ли ей...

Залезла в ванну и замоталась в одеяло, закрыла глаза.

Сумеет ли она уснуть, если все чувства, которые она сейчас ощущает, как волны, покачивающие её, — это не только усталость, но и страх перед будущим? Если это отчётливое впечатление несвободы? А ещё, что страшней всего... Она чувствует, что попала в ловушку, из которой нет выхода. Только сейчас она поняла, что Михаил, несмотря на вырвавшееся у него: "Будучи моей женой", не рассматривает её, как близкого человека... Неужели эта неволя навсегда?!

Снова поплакав, она уткнулась носом в мягкую из-за постельного белья стенку ванны и после глубокого вздоха всё же уплыла в сонное небытие, держа крепко зажатый в кулачке магический рубин Камиллы...

... и не стала участником нового нападения на коттеджный посёлок, проспав его.

Глава шестая

Абсолютно неожиданную атаку сумели отбить без потерь только потому, что после первой не оправились и были настороже.

Как только залатали дыры в прорванной защите, Михаил собрал мастеров в малой гостиной своего коттеджа, на втором этаже. Гостиная была скудно обставлена мебелью, зато безоконные стены были богато декорированы деревянными панелями медово-красного цвета, а главным предметом в ней царствовал бильярдный стол, обтянутый тёмно-зелёным сукном. Гостиная казалась вытянутой, излишне длинной, и только вторая её половина это впечатление скрадывала неожиданным обилием в ней тяжёлых стульев.

Все явились вовремя.

Мастерами назывались маги — смотрители своих улиц в посёлке. С дообеденного нападения хаоситов не досчитались троих. Сейчас, после второй атаки, все оставшиеся двенадцать оказались в наличии. И сидели привычным полукругом на стульях, так что Михаил мог видеть каждого из них, угрюмо восседая в кресле. Но кресло Михаила сейчас раздражало. Он встал и словно в рассеянности то ли ходил, то ли бродил вокруг него.

Михаил начал совещание с логичного вопроса.

— Может ли кто-то из мастеров объяснить мне, почему после двух лет спокойствия и постепенного процветания нашего города, после того как я задумался о том, чтобы перевезти сюда другие семьи магов, хаоситы прорвались к нам? Мало того — прорвались... Они сумели это сделать дважды в течение суток!

— По-моему, этот вопрос надо бы обратить к себе, — бесцеремонно заметила беловолосая, с мягким рыжим отливом женщина, которую Аврора знала, как слишком назойливую соседку Елену. — Ведь оба прорыва начались с твоих владений. И, кстати, где сейчас твоя жена?