Мертвые не разговаривают

Из темноты, сгустившейся вокруг Андрея, донесся тонкий смех. Мелькнула размытая тень.

В дверь за спиной сильно ударили. Удар пришелся в нижнюю часть. Пластик выдержал, но покрылся сетью крупных трещин.

Смех сместился. Его источник то опускался до самого пола, то взмывал к потолку.

Лампа ослепляла. Она уже не испускала, а втягивала в себя остатки света. Еще немного — и комната погрузится в кромешный мрак.

Отчего-то казалось, что это будет концом всему. Тьма не отступит, не выпустит из цепких объятий.

В дверь снова ударили. Трещины раскрылись рваной дырой, в которой тут же появилась человеческая рука. Извиваясь, она проталкивалась сквозь острые края пластика, оставляя на нем обрывки кожи, истекая кровью.

Звонкий смех резанул слух.

Андрей сорвался с места.

Тот человек, распятый на стене, мертв. Должен быть мертв! Ни одна сила не способна вернуть его к жизни, поставить на ноги или даже заставить ползти. Никакая! И все же он сумел сорваться с удерживающих его на стене гвоздей. Андрей не задавался вопросом: как? Его колотило. Грудная клетка разрывалась от ударов мечущегося в ней сердца. Насос, гоняющий по жилам кровь, вот-вот лопнет, не выдержав напряжения.

Руки Андрея заскользили по стене. Дверь. Он видел дверь — именно здесь! К спасению ли, к следующей ли комнате — не так важно. Единственная мысль изнутри выжигала разум: выбраться отсюда!

За спиной протяжно заскрипел раздираемый на части пластик.

Пальцы нащупали дверную ручку. Повернуть, плечом выбить дверь.

Андрей, мокрый от пота и взбудораженный, вырвался в коридор. Справа, всего в нескольких шагах, маячил мерцающий свет лампы над сорванной с петель дверью. Выход!

Что-то заскреблось под полом. Там, где остался черный провал в полу.

Андрей бросился к выходу. Страх тянулся следом развевающимся плащом. Страх гнал и в то же время лишал сил, возможности думать.

Его толкнули в спину. Сильно. Так, что Андрей едва не растянулся на полу. Выставив перед собой руки, он врезался в дверной косяк, резко обернулся.

Никого.

Звонкий смех, радостный и беззаботный, донесся с противоположного конца коридора. Воздух перед глазами сгустился, набух чернильной кляксой — и исторг из себя человеческую фигуру. Андрей не разглядел смазанных очертаний неожиданного пришельца, но вот за подпиленные зубы хищника, скалящиеся в безгубой пасти, взгляд зацепился. А потом его ударили. Сильно и неуловимо быстро. Голова раскололась сотней осколков, а потом сознание погасло.

Глава 4. Город в ночи.

Ощущение собственного тела приходило медленно. Андрей точно выныривал из густой неподатливой трясины, которая до последнего цеплялась за него тонкими жгутами непроглядного мрака, душила.

Тишина вползала в уши. Нет никакого пожара, нет сумасшедших убийц и оживших мертвецов. Тишина и покой. Приглушенный свет.

Андрей лежал на кровати в номере мотеля. Номер вроде бы свой, но с уверенностью не скажешь. Возле наполовину зашторенного окна темным изваянием застыл человек в строгом костюме. Руки сцеплены за спиной.

Очень хотелось пить. А ведь после прогулки по лесу он успел выпить всего пару глотков сока.

Тело била дрожь, а лицо пылало, точно при высокой температуре. От собственного бессилия и трусости стало противно. Знал же, что вся чертовщина происходит во сне. Знал и все равно бежал испуганным зайцем. Андрей поднял руку, коснулся щеки. На пальцах остались следы крови. Это еще ничего не значит. Ему же попали в голову, наверняка кровь из рассечения разбрызгалась по лицу.

За окном сверкнуло, а через секунду в комнату ворвался треск раскалываемого громом неба.

— Очнулся? — не оборачиваясь, спросил человек.

— Да. Что случилось?

— Ты умер.

Некоторое время Андрей молчал, тупо пытаясь вникнуть в суть услышанного.

— Чего?

— Ты умер, — человек вздохнул.

— Ты кто? — Андрей приподнялся на кровати. Голова чугунной болванкой тянула обратно к подушке.

За окном снова сверкнуло. Яркий свет затопил комнату. Тень незнакомца вспорхнула на стены и потолок, опала.

— Я пришел проводить тебя... — человек обернулся. У него не было лица. Совсем. Вместо лица — почерневшая кость черепа с чем-то красновато-зеленым, шевелящимся в глазницах. Существо раззявило пасть — и прыгнуло.

Андрей подскочил на кровати, невольно зажмурился от очередной вспышки молнии.

В комнате горел яркий свет. У окна, в кресле, сидел человек в форме полицейского, рассматривал какой-то журнал. Тварь без лица исчезла.

— Что с вами?! — вздрогнул полицейский. Парнишка лет двадцати, с лицом, испещренным темными прыщами. Худой, в мешковатой форме с погонами младшего лейтенанта.

Андрей медленно опустил ноги на пол. Он что, сходит с ума? На всякий случай еще раз пристально посмотрел на парнишку. Ничего необычного — лицо на месте. Причем лицо напуганное.

— Простите? — полицейский отложил журнал на столик. — Вам плохо?

— Кошмар приснился, — прохрипел Андрей. — Что-то случилось?

— Да. Подождите минуту... — паренек поспешно покинул комнату.

И как тут разобраться — где реальный мир, а где сон? Андрей обхватил голову руками, ощутил на щеке влагу. Поднеся ладони к лицу, увидел кровь.

Самое время появиться твари без лица.

Он перевел взгляд на зеркало. Собственное лицо удручало. Белее мела, с синими губами и темно-коричневыми, почти черными, кругами под глазами. Вокруг головы — бинтовая повязка, сквозь которую проступило небольшое пятно уже запекшейся крови. А вот на щеке — длинный разрез и свежая кровь.

Подарок от сумасшедшей парочки? Надо думать, на спине тоже должно обнаружиться подобное рассечение. Но проверять не хотелось.

Дверь в комнату открылась и пропустила уже знакомого Андрею парнишку, человека в белом халате и еще одного полицейского с кожаной папкой в руках.

— Здравствуйте, — проговорил полицейский с папкой. Худощавый, с вытянутым лицом и небольшим шрамом на подбородке. — Вас сейчас осмотрят, а потом нам надо будет поговорить. Вы в состоянии беседовать?

— Да, — растерянно кивнул Андрей.

Врач проверил повязку, замерил пульс.

— Как чувствуете себя?

— Нормально.

— Головокружение, тошнота, боли?

— Да нормально все, — отчего-то вопросы врача вызывали у него раздражение.

— А это что? — он коснулся пальцем окровавленной щеки.

— Поцарапался.

— Это рассечение, — врач взглянул на мнущегося у дверей молодого полицейского в мешковатой форме. — Вы что-нибудь знаете об этом?

— Нет, — глаза парнишки расширились.

— Все нормально, — поспешно сказал Андрей. — Это я сам. Он ни при чем.

— Можете беседовать, — повернулся он к полицейскому с папкой. — Только недолго. Я вернусь сделать перевязку.

— Хорошо. Тихонов, подожди за дверью.

— Есть, — кивнул парнишка и вместе с врачом покинул комнату.

— Меня зовут Збруев Антон Викторович, — представился полицейский, усевшись в кресло. — Я дознаватель, руководитель следственной оперативной группы, — он раскрыл папку, положил ее на колени. — Представьтесь, пожалуйста.

— Баюнов Андрей Владимирович.

— Год рождения, где проживаете?

— А в чем дело?

— Обычный опрос свидетелей, — спокойным и даже скучающим голосом проговорил полицейский. — Я вас надолго не задержу.

— Ничего страшного хоть не случилось? — насторожился Андрей.

— Как сказать... Так я вас слушаю.

— Тысяча девятьсот восемьдесят седьмой. Город Мытищи, Подмосковье. Все же в паспорте есть.

— Есть, — кивнул полицейский. — Работаете?

— Да.

— Где?

— Ракетно-космическая корпорация 'Энергия'.

— Ракеты запускаете?

— Угу, вроде того.

— Хорошо. Скажите Андрей Владимирович, где вы познакомились с гражданином Белкой Константином Ивановичем?

— Белкой? — усмехнулся Андрей. — А кто это? Хотя... владелец БМВ шестерки? Пьяный ходил тут.

— С ним.

— Здесь и познакомились, если это так можно назвать. А что с ним? — в голове неожиданно вспыхнуло воспоминание о сильном запахе бензина и горящей зажигалке.

— Множественные ожоги. Он сейчас в больнице.

— А мои друзья? С ними все в порядке?

— Вячеслав Прожин и Анастасия Смалева?

— Да.

— Все в порядке. Небольшой ожог у гражданина Прожина, но ничего страшного.

Андрей облегченно вздохнул. Затем в общих чертах рассказал о коротком разговоре с пьяным типом, который потом запустил в него бутылкой. Утаил лишь истинную причину, которая толкнула его на беседу именно с Константином Ивановичем. Вроде как расспрашивал о дорогах и о том, как лучше проехать в Самару. Версия вышла не особенно убедительная, если учесть наличие на руках бумажной и электронных карт, а также трезвых людей вокруг. Но придумать версию более правдоподобную Андрей не смог. Слишком болела голова. В конце концов, он ни в чем не виноват. Мужик сам заварил кашу.

— Вам все равно придется задержаться на пару дней, — законспектировав услышанное, проговорил полицейский. — Возможно, понадобятся кое-какие уточнения.

— А по телефону никак нельзя уточнить? Мы и так слишком загостились у вас. Нас ждут.

Полицейский задумался.

— Боюсь, у вас нет выбора.

— Почему? Или мы подозреваемые?

— Ну что вы? Я не смею вас задерживать. Но вам с вашей травмой за руль садиться нельзя, Вячеслав Прожин в ближайшие дни тоже вряд ли сможет сесть за руль, а гражданка Смалева, насколько я понимаю, прав не имеет.

— Вы же сказали, что с Вячем... Вячеславом Прожиным все нормально.

— Так и есть. Его жизни ничто не угрожает. А небольшие ожоги болезненны, но не опасны.

— Я хочу с ними увидеться.

— Конечно. Прожин сейчас находится в больнице. Но завтра, думаю, вы сможете его навестить. А гражданка Смалева отдыхает в соседнем номере. Ей дали успокоительное.

— Она спит? — Андрей почувствовал во рту кислый привкус.

— Да. Дело чуть было до нервного срыва не дошло, — полицейский ухмыльнулся, точно что-то припомнив. — Ну, сегодня отдыхайте, не смею вас больше задерживать. Номера ваших телефонов у меня есть. На вашу работу мы позвоним.

— А вы можете сопроводить нас до Самары?

— Что? — брови полицейского, уже поднявшегося с кресла, поползли вверх.

— Сопроводить до Самары. Раз уж мы вынуждены задержаться в вашем гостеприимном городе. А там пробки, к тому же у нас какая-то беда с выбором дорог. Не везет.

— Москвичи... — со вздохом покачал головой полицейский. — Ладно, посмотрим. Завтра подойдите в участок. Часам к... — он быстро пересмотрел бумаги в папке. — Скажем, часам к одиннадцати. Уточним показания, а заодно решим с вашим сопровождением. Но имейте в виду, у нас нет свободных машин. Пока нет. Так что обещать ничего не буду.

— Понятно.

— Доброй ночи.

Андрей сидел на кровати и смотрел на свое отражение в зеркале. Еще одна ночь в городе. Как минимум одна. Сам город ему нравился, но вот сны... Приходят ли кошмары только к нему или посещают всех? Видел ли их владелец стоящей на улице BMW? Что, если именно их действие заставило его заглянуть на дно бутылки? Сейчас, когда остаточные видения кошмарных снов еще мелькали перед глазами, а запах крови и внутренностей гнусными миазмами стоял в носу, это предположение выглядело вполне реальным. С ним надо все же поговорить. В больнице Константину Ивановичу хочешь не хочешь, а придется вновь вернуться к трезвой жизни. Самое время попытаться поговорить с ним снова. Главное, чтобы ожоги оказались не настолько серьезными, чтобы врачи держали его на сильных обезболивающих. Иначе адекватного разговора снова может не получиться.

В дверь постучали.

На несколько минут Андрей оказался в распоряжении вновь появившегося врача. Тот аккуратно обработал рану на его щеке, наложил повязку.

— И все же, где вас угораздило? — спросил он. — Когда я осматривал вашу голову, рассечения не было. В чем дело? Ничего не бойтесь. Если это сделал...

— Если вы о том прыщавом парне, то напрасно. Он тут ни при чем.

— Значит, вы сами?

Андрей помедлил.

— Вам снятся плохие сны, доктор?

— Плохие сны снятся всем. Время от времени.

— Кошмары, которые не отличишь от реальности, но очень гнусной и жестокой реальности.

— Не пойму, о чем вы, — нахмурился врач. — Ваша нервная система возбуждена. Вы получили пусть не серьезную, но травму головы. Вполне возможно, небольшое сотрясение мозга. Неплохо было бы пройти полное обследование. А дурные сны вполне вероятны. Хотите, я дам вам успокоительное?

— Нет, спасибо. Скажите, а вы когда-нибудь покидаете город?

— Разумеется. Иногда всем нам приходится выбраться в районный или областной центр или куда-то еще.

— И никогда не случалось с этим проблем?

— Послушайте, молодой человек, если у вас ко мне больше нет дел, касающихся моей специальности, я удалюсь. У меня забот еще предостаточно.

— Больше нет.

— Тогда до свидания.

Андрей вышел сразу за доктором, сходил умыться. Холодная вода немного смыла ощущение липкой слизи, которое настырно перекочевало за ним из кошмара.

Успокоительное... а что, возможно, это неплохая идея — затуманил себе мозги и плевать на кошмары. Знать бы, что они не станут сниться после таблеток, почему бы и не воспользоваться плодами фармакологии?

'... отдыхает в соседнем номере. Ей дали успокоительное...'

Андрей чуть было не подскочил на месте. Настя! Он бегом бросился к номеру девушки, но у самой двери остановился.

А что, если кошмары — это лишь его проблема? Пока никто из спутников не жаловался на плохой сон. И все же он чувствовал беспокойство. Чувствовал с той самой минуты, когда узнал, что Настя спит. Причем спит под действием каких-то лекарств. По-хорошему надо было проверить ее сразу.

Он осторожно потянул на себя дверную ручку. Дверь бесшумно отворилась. Свет в комнате не горел, а сгущающиеся за окном сумерки не позволяли ничего разглядеть.

— Насть... — позвал Андрей.

Тишина.

Он нащупал выключатель, надавил на клавишу.

Девушка спала, подложив руку под подушку. Лицо спокойное, дыхание глубокое и мерное. Одеяло натянуто до самых плеч. Андрею даже завидно стало. Но и от сердца отлегло. Денек выдался непростым — пусть выспится. На столе стоит прозрачный графин с водой и полупустой стакан.

Запивала успокоительное? В своем номере ни графина, ни стакана Андрей не помнил. Он погасил свет, закрыл дверь.

Что теперь? Завтра надо вытаскивать Вяча из больницы и давить на полицию. Пусть делают, что хотят, а вывозят их из города. В конце концов, помогать людям — их работа. По крайней мере, в это хочется верить. Особенно сейчас.

В номере Насти что-то скрипнуло.

Перевернулась на другой бок?

Он отступил от двери, намереваясь вернуться к себе, но ноги шагали через силу. Вернуться, проверить? Нет! Так недолго и паранойей обзавестись.

Андрей уже подходил к двери в свой номер, когда до слуха донесся отрывистый женский крик.

— Твою же мать! — процедил сквозь зубы.

Он бросился обратно, рванул дверь, с силой, наотмашь ударил по выключателю.

Настя спала в том же положении, однако вокруг ладони, подсунутой под подушку, расплывалось пятно крови. Пару минут назад его точно не было!