Покрепче сжав её ноги своими, я недоумённо почесал затылок, пытаясь принять непростое решение. Молча наблюдавшая за мной Паркинсон, утробно засмеялась и окинула меня ехидным взглядом каре-зелёных глаз.
— Итак... — начал я. — Нам придётся найти консенсус.
Паркинсон тут же приняла наигранно внимательный вид. Я улыбнулся, глядя на неё — лежит себе мирно, даже укусить не пытается. Лапочка, а не гадюка. Затискал бы до полусмерти! Да пошло всё к дементорам!
Мгновенно убрав руку, я жадно набросился на не ожидавшую такого поворота событий змеюку. Удивлённо охнув, Паркинсон попыталась отстраниться, но куда там: отвертеться от возбуждённого парня можно только Авадой. А в моём случае и она не поможет.
— Поттер, прекрати немедленно! — с трудом выговорила брюнетка, задыхаясь, надеюсь от страсти к моей великолепной и бесподобной персоне, а не из-за нехватки кислорода. — Мы же не одни!
— Опять ты за своё. — Раздражённо рыкнул я, примериваясь, чтобы укусить мою благоверную за аппетитный бочок.
— Ай! — вскрикнула брюнетка, тут же сжимаясь в клубок. — Ну, Поттер! Щекотно же. Хватит!
— Не моли меня о пощаде, ведьма! — пафосно изрёк я, приподнявшись над Паркинсон. — Ты была очень плохой девочкой, — продолжил я уже с мечтательной улыбкой, но, опомнившись, тут же вернулся к роли грозного инквизитора, — поэтому тебя ждёт суровое наказание. Утренний секс!
Но так ожидаемого мною страха в каре-зелёных глазах я не увидел. Ответом на мою горячую речь стал... заливистый смех!
— Ах так! Так да? — оскорблённо насупился я. — Не страшно, значит? А как насчет щекотки? — нашёлся я, злодейски поигрывая бровями.
Вот тут-то Паркинсон и пробрало. Смех оборвался сию же секунду и на меня воззрились зелёные глаза, в которых заплескалась неподдельная паника. Приглушённо вскрикнув, слизеринка рванула к краю постели, намереваясь сбежать, но я успел схватить беглянку за талию. В качестве бонуса я получил подставку для подбородка в виде приятно упругой слизеринской попки. Не теряя ни секунды, я нагло впился зубами в сочное филе.
— А-а! [ЦЕНЗУРА] [ЦЕНЗУРА]! Мантикора тебя раздери, Поттер! [ЦЕНЗУРА] [ЦЕНЗУРА]! Чтоб тебе круп в кроссовки подарки подложил! Чтоб над тобой все Уизли по очереди надругались! — разразившись отборнейшим аристократическим матом, от всей души пожелала мне Паркинсон.
Я ухмыльнулся — если и пускаться, то только во все тяжкие — и с удовольствием наградил оставшуюся без моего внимания правую ягодицу звучным шлепком. Слизеринка дёрнулась и многообещающе замерла. Ждать пришлось недолго. Яростный рык вырвался из самых глубин возмущённой змеиной душонки:
— Тыы-ы! — взревела моя жёнушка, оперевшись о матрас, обернувшись и наградив меня испепеляющим взором, достойным последовательницы Салазара Слизерина. — Гриффиндорский зверёныш! Как ты посмел укусить меня!
— Ну, Паркинсон! Я же совсем чуть-чуть! — оправдывался я, стараясь удержать ускользающую из моих объятий добычу. Но брюнетке всё же удалось отбрыкаться от меня и плюхнуться на пол возле кровати. Вот же змеюка!
Свесившись с постели, я полагал, что увижу распластанную на полу привлекательную и злую тушку моей персональной катастрофы. Но тушки не обнаружилось.
'Не под кровать же она залезла', — подумал я и словно в ответ на свои мысли услышал какую-то возню сбоку. Устремив взор в обозначенном направлении, я увидел, как слизеринка, активно работая руками и ногами, по-партизански ползёт вокруг кровати, наверняка, чтобы ударить с тыла. Вот хитрая стерва!
— И далеко ты собралась? — удивлённо застыв при звуке моего голоса, Паркинсон не успела среагировать, когда я прыгнул на неё сверху, сбив с курса и пригвоздив к покрытому ковром полу. — Опять попалась!
— Слезь с меня, гадёныш озабоченный! — потребовала девушка.
— А если не слезу? — подначивал я её.
— Тогда я закричу!
— И сюда сбежится половина Лондона. — Озвучил я результат. — Но в первых рядах, конечно же, окажется Малфой.
Я не знаю, кто там, на небесах, занимается составлением расписания подлых моментов, но этот паршивец настоящий профессионал в своём деле. Не успел я вспомнить о белобрысом хорьке, как дверь открылась, явив миру растрёпанного и потерявшего свой презентабельный вид слизеринца.
— Поттер, где душ в этой ды... Оо-оо, — заинтересованно протянул Малфой, тут же позабыв о цели своего визита, стоило ему лишь окинуть нас беглым взглядом. Его губы искривились в фирменной гаденькой малфоевской улыбочке из серии 'Попались, засранцы!'. — Вижу, вы, наконец, занялись делом! Кстати, Поттер, могу дать парочку советов, если ты не...
— Засунь свои советы себе в задницу, Малфой! — гневно рявкнул я, незаметно для себя выплеснув стихийную магию.
Малфоя тут же вымело из комнаты в коридор. Дверь захлопнулась следом за ним. Но момент всё равно был испорчен.
— И? — потребовала ответа Паркинсон, переведя взгляд с захлопнувшейся двери на меня.
— Что и? — не понял я.
— Ради Мерлина, Поттер! — негодующе покачала головой моя жёнушка. — И каким же нужно быть придурком, чтобы дважды вляпаться в одну и ту же кучу фестралова дерьма?
— Прости? — я всё ещё не мог понять, о чём она.
— Ох, Поттер-Поттер! — на этот раз Паркинсон смотрела на меня как на хронического кретина. — Ничему тебя Уизли не научили! Почему ты не запер дверь?
— Извини, дорогая, но я как-то не подумал, что твой белобрысый дружок нагло прервёт нас в самый ответственный момент! — вспылил я, злой и обиженный одновременно.
— Он мне не дружок, Поттер! — возмущённо прошипела брюнетка, параллельно пытаясь спихнуть меня с себя. — Я тебе раз сто уже говорила, что между нами ничего не было!
— А с кем тогда у тебя было? М? — почему-то прицепился я, решив выведать интересующую меня информацию, что называется 'не отходя от кассы'.
— Мы не в тех отношениях, чтобы я рассказывала тебе такие подробности из личной жизни! — и не думала сдаваться Паркинсон.
— Вообще-то я твой муж, если у тебя вдруг амнезия. — Напомнил я внезапно забывчивой слизеринке, между прочим, не забывающей отбиваться от моих рук, стремившихся переместиться на её грудь и бёдра.
— Фиктивный! — резонно отозвалась девушка и приподняла левую бровку, как могла только она — с чувством собственного превосходства и в то же время соблазнительно. Вот ведьма! Я даже не сразу смог придумать, что сказать.
— Но муж! И мы в любой момент можем сменить статус нашего брака с 'фиктивного' на 'фактический'. — Припечатал я её к полу, нагло ухмыльнувшись, и получая удовольствие от растерянного взгляда каре-зелёных глаз. Несколько секунд прошло в молчании, полном замешательстве и активных переглядываниях.
— Обломись... муж, — рассмеялась слизеринская бестия. — И вообще, слезь уже с меня. Раздавишь.
А вот это ни в какие ворота не лезет! Да сколько мне можно отказывать?! Мне! Национальному Герою и Спасителю всего Волшебного мира!
— Ну, уж нет, вертихвостка! — я сжал пальцы на её талии, препятствуя потенциальному побегу. — Я требую консумации брака!
— Сначала двери закрывать научись, потом уже требуй! — в тон отозвалась моя наглая стервочка.
— Я и закрыл! — яростно защищался я. — Если бы Малфой был воспитаннее и не ломился в закрытую дверь, мы бы сейчас не спорили, а уже...
Прервал меня голос упомянутого секундой ранее Малфоя. Я невольно сморщился, словно ощутил оскомину на зубах. Между тем, голос возмущающегося и оправдывающегося Малфоя (что само по себе нонсенс), раздавшийся в коридоре прямо напротив нашей двери, становился все громче и отчётливее. Мы с Паркинсон, забыв о собственных разногласиях, лежали на коврике и с интересом прислушиваясь к происходящему.
— Это всё из-за тебя, Малфой!
— Да неужели? Ты и сама прекрасно знаешь, что это неправда, Грейнджер! У тебя было не заперто. Будь честной хотя бы с самой собой и признайся уже, что ты ждала меня, поэтому и не заперла дверь! — с последней репликой мне стало ясно, что слизеринец всё же измывается.
— О, дааа, конечно! Всю жизнь мечтала о тебе, хорёк проклятый! — послышался искажённый не менее саркастичным гневом голос Гермионы.
— Умничка! Нельзя держать в себе тайные желания, Грейнджер! Ну, тебе полегчало? — опять 'заботливый' голос Малфоя. Совсем как у психолога на сеансе психотерапии.
Герми вопрос проигнорировала. Зато в наступившей тишине раздалось отчётливое раздражённое шипение с последующим призывом подушки при помощи Акцио. Затем шипение переросло в рык, с которым Гермиона, как мне показалось, обрушила новоприобретённое 'орудие' на голову неудачно пошутившего хорька.
— Ауч! — вскрикнул застигнутый врасплох слизеринец. — Что ты творишь, дура лохматая?!
— Пытаюсь... фух... достичь катарсиса! — пропыхтела моя подруга.
— Прекрати немедленно, идиотка! У меня до сих пор щека болит из-за тебя! Ай! Мало этого, ты еще подушкой добавляешь!
— Скажи спасибо, что щека, а не что-то другое! И не называй меня идиоткой, гадёныш! — Герми, видимо, была настроена очень решительно, так как, до нас каждую секунду доносились звуки нешуточной борьбы.
Однако примерно через несколько мгновений Малфою надоело играть роль боксёрской груши:
— Бомбарда! — выпалил слизеринец, скорее всего, направив заклинание на подушку. Я напрягся, осознав, что он мог промазать... тогда... если он причинил Герми вред или... тогда я его убью!
Гнетущее молчание, длившееся самые долгие три секунды в моей жизни, было прервано звуками отплёвывающихся выпускников Хогвартса.
— Пфе... Кхе... Тьфу! Фух. Всё-таки я ненавижу тебя, Малфой! — еле слышно выговорила Герми.
— Тфу! Давно догадывался об этом. — Признался слизеринец. — Теперь, если мы, наконец-то, разобрались, я удалюсь.
— Эй, куда это ты?
— В ванную комнату, Грейнджер! Хотя... судя по твоему внешнему виду, ты вряд ли слышала об оной!
— Стоять, Малфой! Я первая! — запротестовала моя воинственная подруга.
— Что?! — Малфой, казалось, на секунду задохнулся от открывающихся перспектив. — Чтобы я совершал омовение после тебя и твоих блох?! Да ни за что в жизни, Грейнджер!
— Ты... ты... — злобно скрипнула зубками Герми. — Ты не имеешь права! Ты должен уступить мне! В конце концов, я девушка!
— Где? — удивлённо поинтересовался Малфой. — Ах да... Всего десяток минут назад я имел несчастье сделать открытие, что ты относишься к представительницам женского пола! Но... Это, однако, не дает тебе права быть первой, бобрелла! Так что, au revoir, mon amie! (фр. До встречи, друг мой!)
Послышались тяжёлые и размеренные шаги Мафлоя, направляющегося к лестнице. За ними последовали лёгкие и быстрые шаги Герми, видимо рванувшей за слизеринцем. Вскоре после этого последовал и её яростный окрик:
— Не так быстро, змеёныш! — с вызывом прорычала Герми. — Инкарцеро!
— Протего. — Даже не напрягая голоса, произнёс хорёк.
— Ступефай!
— Мимо!
— Импедимента! — плохой знак: Герми в бешенстве.
— Протего максима! Хватит злить меня, грязнокровка! — вполне спокойно произнёс слизеринец.
— Не смей называть меня так! — рявкнула моя подруга. Судя по удалённости звуков, они были где-то на лестнице. — Экспелиармус!
— Ауриэндум! (1) — а вот это заклинание я слышал в первый раз. — Ты хоть на секунду вспомни, что сражаешься с несостоявшимся Пожирателем смерти, Грейнджер! — продолжил Малфой.
— И не рассказывай, Малфой! До сих пор не могу забыть, как ты едва не обделался в тайной комнате во время пожара! — язвительно отозвалась Герми. Так его, Герми! Надери зад этому гаду! — Глиссео!
В следующее мгновение раздался резкий характерный грохот, с которым ступеньки сложились в покатую горку, и отчаянный вопль слизеринца, скатившегося с этой самой горки. 1:0 в пользу Гриффиндора!
— Бедный Драко! — печально протянула Паркинсон, лежа рядом.
Я едва открыл рот, чтобы прокомментировать её слова, как недобитый враг напомнил о себе:
— Оппуньо! — Малфой коварно использовал свой последний козырь.
В тот же миг мы услышали странный хлопающе-стегающий шум и последовавший за ним грохот, сопровождавшийся оглушительным воплем Гермионы, вероятно, также скатившейся вниз по горке.
— Ух! — скривился я, представив себе столь жёсткий спуск. — Это, наверное, больно.
— И не говори. — Согласилась со мной Паркинсон, оперевшись на ладони и собираясь встать с пола. Однако кое у кого были на неё другие планы. — Ай! Мерлин, что за...?!
Слизеринка резко обернулась и уставилась на что-то за своей спиной. Я проследил за её взглядом и... если бы я не лежал, то уже катался по полу от смеха.
Неизвестно откуда подкравшийся круп стоял, уперевшись передними лапами в попку слизеринки, обнюхивал её в месте, где у собак начинается хвост. Услышав яростное рычание моей супруги, я постарался сгладить конфуз:
— Я, конечно, понимаю, что ты кобель, брат, — обратился я к щенку, — но это моя сучка.
Бросив на меня продолжительный взгляд, щенок чихнул.
— Поттер, ты совсем охренел?! — рыкнула брюнетка.
— А что такого? — пожал я плечами. — Всего лишь пометил свою территорию.
— Убью! — холодно подвела итог брюнетка, кажется, уставшая спорить со мной. Я подарил ей свою самую обоятельную, по моему мнению, ухмылку. — Обоих! — уточнила она секундой позже, кровожадно улыбнушись мне.
— Тогда мелочь вперёд! — я кивком головы указал я на крупа. — Все лучшее маленьким.
— Трус! — фыркнула Паркинсон, успокаиваясь и поднимаясь с пола. Круп же начал вертеться вокруг брюнетки, виляя хвостами и пытаясь привлечь её внимание к своей неординарной персоне. — До сих пор не пойму, как тебе удалось победить Тёмного Лорда? — покачала она головой, ногой аккуратно отодвигая крупа подальше от себя.
— Но-но! Трус? Попрошу не отзываться так негативно о своём супруге, миссис Поттер! — усмехнулся я, лениво поглядывая на реакцию жёнушки сквозь полуопущенные веки.
Как я и предполагал, реакция последовала мгновенно.
— Милый, тебе жить стало скучно? — сладко спросила брюнетка, поворачиваясь ко мне и опираясь о комод. И так как выглядела она весьма соблазнительно, я не смог отказать себе в удовольствии подойти ближе к этой чертовке.
— Нет. Только не с такой девушкой, как ты. — Я навис над слизеринкой, едва не касаясь её носа своим. Она молчала и не сводила с меня взгляда потемневших каре-зелёных глаз. Я почувствовал, что момент требует от меня более решительных действий. Короче говоря, моя гадюка явно ждала поцелуя. И кто я такой, чтобы отказать?
Сначала я хотел наброситься на Паркинсон, словно оборотень на овечку, но желание нашкодить и чуточку проучить жёнушку оказалось куда сильнее. Поэтому я наклонился и... целомудренно поцеловал мою стервочку в лобик.
'Мерлин, сейчас она меня по стенке размажет!', — подумал я, быстрее отстраняясь от неё и отступая на максимально возможное расстояние. По мере того, как злоба искажала прекрасные черты лица слизеринки, улыбка Чеширского кота на моих губах становилась всё шире и шире.
— Поттер, мне показалось, — Паркинсон угрожающе прищурила глаза, — или ты только что пренебрёг моим приглашением?
