— Это хорошо, Марк. — Сириус улыбнулся. Потом, развернувшись к сидевшим за столом Кармайклам, добавил:
— Фредерик, Анатоль, спасибо, что вынесли меня из Отдела.
Ответные улыбки и кивки показали, что маги приняли благодарность.
— На вопрос репортеров и министра о том, что в Отделе Тайн делает Гарри Поттер, я ответил, что юноша поступил в соответствии с идеалами чести наследника старинного рода. Узнав о готовящемся нападении Упивающихся смертью на Отдел Тайн юноша, совместно с людьми Сириуса Блека и Аластора Грюма, направился туда, чтобы помешать слугам Темного лорда. Я сказал, что, по мнению мистера Поттера, будущего Лорда Поттера, высказанному мне в приватной беседе, долг любого честного волшебника, неважно, чистокровного или маглорожденного, — защищать мир и справедливость в стране от любых желающих власти над жизнью и смертью. Долг каждого волшебника, — это я особо постарался подчеркнуть в интервью репортерам.
Я коротко поклонился аристократу, а Флер незаметно стиснула мою руку под столом.
— То есть вы предлагаете сделать знаменем нашей борьбы именно Гарри Поттера? — Жан-Клод первым понял заключавшийся в интервью Гринграсса намек.
— Именно так, господа. — Аристократ кивнул. — Лорд Блек, при всем моем уважении к вам лично, мистер Поттер уже сейчас обладает определенной... репутацией. И большинство волшебников будут склонны поверить тому человеку, на истории о чьем подвиге выросло множество детей. Благодаря ошибке директора, почти четырнадцать лет муссировавшего эту историю в прессе каждый год, убийца Вольдеморта не был забыт общественностью. И даже харизматичному главе древнейшего и благороднейшего дома Блеков с этим влиянием не сравниться.
— Ваши предложения логичны... — Джеймс поморщился. — Но таким образом мы выводим на первый план мишень в виде его головы...
— А что изменится? — Я поднялся с места. — Вольдеморт уже не раз пытался лишить меня жизни и исправить свою былую неудачу. Так что для меня ничего не поменяется — я с самого рождения оказался мишенью этого мага.
— Пожалуй, Гарри прав, Джеймс. — Сириус пристально посмотрел на французского аналитика. — Мы выиграем довольно многое ценой того, что уже и так давно заплачено, к сожалению.
— Дальше тоже было довольно напряженное место нашего разговора. И я благодарил Мерлина, что уцелевшие наёмники все еще находятся за дверями кабинета министра, к ним вызвали медиков из Мунго, но я отказался распустить их по домам, чего требовали Министр и Дамблдор.
— Пророчество? — Нахмурился Сириус.
— Оно самое. Дамблдор требовал немедленно отдать пророчество ему, аргументируя тем, что пророчество не должно быть услышано никем, мол, есть вероятность, что Лорд узнает о пророчестве через захваченного потом в плен человека.
— И что вы ответили, Лорд Гринграсс? — Я с интересом взглянул на мужчину.
— Я ответил, что если уж Дамблдор был так сильно озабочен безопасностью пророчества, то какого дементора он вообще записал его и сдал на хранение в Отдел Тайн, защиту которого, как оказалось, легко можно было преодолеть двум подготовленным командам людей Вольдеморта и Сириуса Блека. И вот тут-то директор и завертелся, словно мы его посадили на сковородку, где ему самое место. Толком он нам ничего так и не сказал, ни я, ни Фадж не поняли, зачем он вообще сделал эту запись.
Сириус и Аластор коротко и зло рассмеялись.
— Тогда Фадж заявил, что желает быть среди тех, кто прослушает пророчество вместе с Гарри Поттером. И мне пришлось согласиться на это требование министра — пока что некая власть в его руках остается, хотя мы планируем в ближайшее время, если я вас понял, начать кампанию по его смещению. При всем моём понимании того, что Фаджа изначально выбрали как устраивающую все заинтересованные политические партии персону, он давно заслужил Аваду за свои преступления на посту Министра. Реформа образования, давление на волшебные расы, разложение Аврората, покрытие нарушений в судебной практике, взяточничество, игнорирование возвращения Лорда, амнистия Упивающихся после Первой войны... правда, в последнем случае активно помогал Дамблдор со своей песней о «втором шансе для исправления грешников».
— Дамблдор тоже заслуживает Авады. — Припечатал я. — Я не умаляю его заслуг как ученого и благотворителя, но он сидел на информации о крестражах Лорда столько лет, ничего не сделав. У него был крестраж Лорда в виде дневника, и директор не обратился за помощью в Отдел Тайн. Возможно, не будь директор маниакально заинтересован в сохранении своих секретов, мы не имели бы сейчас такой проблемы, как возродившийся без помех Вольдеморт.
Флер с некоторым беспокойством посмотрела на мое жесткое лицо. Такого заключения от меня она не ожидала.
— Здесь тоже вынужден согласиться. — Сириус с уважением взглянул на меня, и такое же выражение лица было у Аластора, Киарана и Жан-Клода. Политики понимали меня и мою позицию. — И к этому можно добавить еще те действия против наследника благородного рода Поттеров, за которые директор уже получил проблемы в Трибунале, и его косвенная роль в гибели Поттеров. Дамблдор должен умереть, не дожив до конца этой войны.
— Но пока что он нужен и нам, и Англии, господа, — к удивлению собравшихся вмешался всегда довольно кровожадный Грюм.
— Что ты имеешь в виду, Аластор? — Джеймс, достаточно хорошо узнавший старого аврора, был удивлен.
— Имею в виду то, что, хоть мы с вами и уверены в победе, не без оснований, надо сказать, но Дамблдор может послужить страховкой Англии на случай, если мы все же проиграем. Самый сильный волшебник Англии может составить конкуренцию Вольдеморту. А убить его можно будет и позже, когда окончательная победа будет не за горами.
— Главное, чтобы после победы нас не ждала какая-нибудь сокрушительная интрига Дамблдора... — Протянул Блек. — Мы вырвали у него большую часть зубов, лишив его поста председателя Визенгамота, членства в Международной конфедерации магов, опекунства над Гарри, репутации. Но сила у него осталась... и остался Хогвартс, набитый детьми. Так что убить его нужно будет очень быстро и наверняка, чтобы он не навредил детям, на такой риск идти нужно с умом... Некоторые мысли на эту тему у меня есть... Но об этом позже, когда Темный лорд будет повержен.
— Или если директор станет активно мешать нашей работе. — Не согласился Киаран.
— Согласен. — Припечатал Сириус. — Все согласны с тем, что Дамблдору пора готовиться к визиту на адскую сковородку?
Подтверждающие кивки были ему ответом. Собравшиеся в зале признавали, что для достижения мира и спокойствия в Англии должна была пролиться кровь.
«Последние известия о сражении в Отделе Тайн. Интервью Марка Гринграсса!
Наш корреспондент в числе многих своих коллег присутствовал на ставшей, не побоюсь этого слова, исторической пресс-конференции с Министром Корнелиусом Фаджем и представителем альянса старых семей Марком Гринграссом.
Во время конференции, проходившей прямо в атриуме Министерства, мимо нас выносили трупы и раненых людей, пострадавших в ходе сражения в Отделе Тайн. Многие из них носили черные мантии, а на руках, более не прикрытых грубо оторванными рукавами, зловеще темнел памятный многим знак — Черная метка Неназываемого.
— Мы должны быть едины перед лицом новой угрозы, — на два голоса сказали нам Марк Гринграсс и Корнелиус Фадж.
«— Какую же новую угрозу имеют в виду уважаемые волшебники?», — задали им вопрос мои коллеги.
Лорд Гринграсс, вышедший к репортерам, не сменив одежды после боя, за спиной которого стояли обожженные, почерневшие от дыма и проклятий люди, — часть из которых оказалась представителями видных старинных семейств, часть же осталась неизвестной редакции, ответил на этот вопрос так:
— Вы только что видели, чьи тела выносили из подземелий Министерства, господа репортеры. — Он выпрямился, спокойно осматривая волнующуюся толпу. Стоявший за его спиной Аластор Грюм, весь залитый кровью, непонятно, своей или чужой, устрашающе ухмыльнулся. — Вы видели Знак Вольдеморта на руках погибших людей. Думаю, ответ очевиден.
— Лорд Гринграсс, — задала свой вопрос Рита Скитер. — Как вы прокомментируете тот факт, что ваши слова идут вразрез с предшествующими заявлениями Министерства магии и министра в частности?
— Господа, вынужден признать, — на Корнелиуса Фаджа было действительно тяжело смотреть, — что я видел сегодня Того-кого-нельзя-называть.
Зал ахнул.
— Да, господа, я видел его очень близко, он метнул в меня какое-то проклятье, и аврор Дугер из моей личной охраны заслонил меня своим телом.
— Альянс старых семей выплатит родным погибшего компенсацию в дополнение к министерской, хотя никакие деньги не заменят достойного человека. — Марк Гринграсс мягко оттер министра, выдвигаясь на первый план. — Честь и память мистеру Дугеру, честь и память тем погибшим волшебникам, которые первыми пришли на место сражения и вырвали победу из рук Упивающихся смертью.
Аристократ опустил голову и наш корреспондент видел, как склонили головы стоявшие за его спиной волшебники, недавно вышедшие из жестокого боя.
— Господин Гринграсс, а откуда вы получили информацию о нападении?
— Мне кажется, вы не понимаете, что задавать такой вопрос и ожидать на него ответа — значит поставить под угрозу жизнь тех людей, кто сумел получить эту информацию, уважаемая госпожа. — Марк Гринграсс сверкнул глазами.
Наш корреспондент, заметив некоторое несоответствие в облике стоявших на возвышении людей, задал вопрос:
— Господин министр, а почему из присутствующих здесь лидеров политических партий только один Лорд Гринграсс выглядит так, словно участвовал в бою?
Одобрительная усмешка мелькнула и пропала на лице лорда Гринграсса, словно вопрос, заданный корреспондентом, был действительно очень хорошим.
— Вы задаете интересные вопросы, почтенный, — аристократ быстро шагнул в сторону, закрывая Дамблдору, стоявшему в белоснежной мантии, возможность выйти вперед. — Господин министр прибыл на место событий к началу рабочего дня, вместе с минимальной охраной, и не успел поучаствовать в сражении.
Язвительная ухмылка возникла у многих стоявших за его спиной бойцов, не скрывавших своего отношения к возможности для министра участвовать в бою.
— А господин Дамблдор... Он появился несколько раньше, когда основной бой в Отделе Тайн был завершен. Однако, — Гринграсс вскинул руку, требуя тишины, — господин директор оказал немалую помощь в борьбе с явившимся сюда лично Вольдемортом... Без его палочки оттеснить возродившегося Темного лорда было бы довольно трудно.
— А как зовут тех, кто сражался с Лордом? — раздался вопрос из толпы репортеров и прибывавших на работу чиновников.
— Это были трое магов: Аластор Грюм, наёмник, имя которого мы не будем разглашать, и Гарри Поттер.
Лицо Дамблдора на мгновение перекосила гримаса.
— Директор Дамблдор, мне кажется, вы лучше меня сможете рассказать про работу будущего Лорда Поттера в этом сражении, — Гринграсс издевательски поклонился. — Мне кажется, что человек, отстоявший в бою то, за чем приходил лично Темный лорд, заслуживает определенного признания.
Директор, нахмурившись, вышел вперед, оглядывая собравшихся печальным и недовольным одновременно взглядом.
— Я видел, как сражается Гарри Поттер. — Медленно произнес он. — Он использовал в бою чернейшие из черных заклятий, которыми не побрезговал бы и Темный лорд.
Под нарастающий ропот зала он продолжил:
— На моих глазах он хладнокровно пытал Круциатусом, а потом убил Авадой безоружную женщину.
— Вы забыли сказать, господин Дамблдор, великий светлый маг, — прорычал Аластор Грюм, резко кладя руку на плечо директору, — что этой женщиной была Беллатрикс Лестрейндж! Беллатрикс, запытавшая, к примеру, семью Конноров за год до конца войны! Отец, мать и двое детей. Вот это, господин директор, называется «безоружные люди».
— И какого, по вашему мнению, — обвел он безумным взглядом искусственного глаза зал, — какого приговора заслуживает безжалостная убийца, последовательница Вольдеморта, пытавшая многих беззащитных людей и еще большее количество их — убившая? Может быть, ей надо было дать «второй шанс»? Как тем людям, якобы бывшим «под Империусом» в Первую войну.
— Вот, полюбуйтесь. — Взмах палочки старого аврора поднял в воздух одно из лежавших в углу тел. — Вон там в углу валяется тело моего старого знакомого. Когда-то я лично поймал его и запихнул в Азкабан. И я вас уверяю, сражался этот волшебник вовсе не как одурманенный проклятьем Подвластия. Реабилитированный после Первой войны и получивший второй шанс Марсиус Гилденбек, бывший сотрудник Министерства.
Новый взмах палочки, и с треском рвется куртка на руках и груди мертвого тела. — Татуировка, старая. Так был ли он тогда под Империусом, если его тело сейчас выносят среди тех, кто напал на Отдел Тайн по приказу Вольдеморта? Или его снова заставили? И сколько среди нас таких же, «раскаявшихся», получивших «второй шанс», о чем так любил говорить на судебных процессах Визенгамота великий светлый волшебник?
— Мой друг и соратник Аластор сказал совершенно верно. — Вступил в разговор Гринграсс, пока министр, смертельно побледнев, рассматривал покачивающееся перед ним в воздухе окровавленное тело. — Вспомните Первую войну, когда множество мирных волшебников было убито в своих домах. И что получили их убийцы? Многие отделались изрядными штрафами за свои преступления, ввиду «отсутствия улик». Мне нечего больше вам сказать, господа репортеры. Мне и людям Лорда Блека требуется отдых после сражения.
Репортеры, поняв, что пресс-конференция завершена, отправились следом за хмурыми аврорами в багровых мантиях, из спецотряда Аластора Грюма в подземелья Министерства, откуда все еще поднимался слабый дымок».
— Невилл, это правда? — На севшего последним за стол Гриффиндора юношу налетели большинство студентов с его факультета.
— Правда что? — Лонгботтом спокойно обвел взглядом собравшуюся толпу.
— Возрождение Лорда, о котором пишут в газете!
