— Какая настойчивая, — присвистнул Дин, глядя, как из глубокого пореза на щеке стекает капля крови, — видимо, кто-то очень хочет с тобой сблизиться. Наверняка, непристойное предложение, — усмехнулся он.
— Повернись, Гарри, — схватила его за подбородок как всегда собранная Гермиона, быстро залечивая порезы и окидывая Большой Зал грозным взглядом.
Развернув все еще трепыхающуюся в его ладони записку, Гарри совсем не удивился, увидев мелкие каллиграфические строчки:
"Поттер,
Я могу уделить тебе пару часов своего времени сегодня после ужина. И хотя присущая тебе гриффиндорская честность определенно потребует восполнения всех четырех пропущенных часов занятий, уверяю, ты этого не выдержишь за один прием. Поэтому не волнуйся: попадешь домой до комендантского часа".
Прямо на глазах стало проявляться продолжение:
"P.S. скажи свой наседке, чтобы прекратила старательно изображать из себя василиска, а то скоро слизеринский стол вымрет от еле сдерживаемого хохота, наблюдая это жалкое зрелище. Все равно ей не вычислить, кто обидел ее обожаемого птенчика"
— Нев, одолжи перо на секунду, — попросил Гарри переписывающего конспект Лонгботтома и, получив его, написал в ответ лишь одно слово:
"Павлин".
А потом поджег листок легким "Инсендио".
— Что ты ей ответил, Гарри? — ревниво спросила Джинни.
— Идиотка.
Джинни пару раз моргнула, поняла и рассмеялась высоким, несколько нервным смехом.
— Так я прав? Это непристойное предложение?
— Дин, джентльмены на эту тему не распространяются, — фыркнула Лаванда.
Гарри, пребывающий в своих мыслях, задумчиво кивнул.
— Ха! Я прав! Шей, с тебя сливочное пиво в первый Хогсмидский поход! — ликовал Дин.
— Эй, он ведь не подтвердил! — возмутился тот.
— Приятель, это же Гарри, он никогда не подтвердит! Лаванда права: он у нас джентльмен, прости Господи. Тут главное — умение читать по его лицу.
— Что вы опять затеяли? — вздохнул Гарри.
— У нас маленькое пари, — улыбнулся Дин.
— Опять?! — в ужасе простонал Поттер, опуская голову на ладони и вспоминая прошлогодний кошмар с пари на его поцелуй с Чжоу Чанг.
— В этот раз от тебя ничего не зависит. Клянусь! — заверил его Дин.
— Сомневаюсь, — хмыкнула Парвати, Гарри пристально посмотрел на нее.
— Я из вас, как и обещал, душу вытрясу, если будете опять ко мне лезть и подсылать Колина за документальными свидетельствами.
— Гарри, нам вполне хватило прошлогоднего урока.
— Тогда в чем дело?
— Ну, — непривычно замялся Финниган, — после того как ты изменился за лето, мы сделали пару ставок...
— Как скоро на него начнут вешаться, — зло сказала Джинни. — Мерлин, разве может быть что-то отвратительнее, — сверкнула она глазами на мальчишек.
— По мне, куда отвратительнее, как они лезут к нему в штаны и вешаются гроздьями на шею, — прошипел Шеймус, заставив ее отшатнуться, — или присылают конфеты с приворотом по любому более-менее подходящему случаю.
— А мы, милая Джинни, лишь сторонние наблюдатели, делающие свои предположения о том, каких границ могут достичь низость и подлость прекрасной части рода человеческого, — философски закончил Дин.
— Я не могу сказать, что не люблю день Святого Валентина, — смущенно улыбнулся Невилл, разряжая атмосферу. — Ну, правда, только после того, как Гермиона проверит все присланные сласти.
— А меня он заставляет чувствовать себя почти ущербной, — подхватила Лаванда. — Мне не достается и сотой доли того, что присылают Гарри, и это при том, что я все-таки девушка, — притворно вздохнула она. — А получаю даже меньше внимания, чем Слизеринская Ледышка.
— Уверена, долго ты не страдаешь, учитывая, сколько шоколада нам приходится поглощать последующую неделю, — улыбнулась Гермиона.
— О да, я обожаю эндорфины, — мечтательно прикрыв глаза, сказала Парвати, которой Грейнджер сумела-таки растолковать про гормоны счастья.
— А что происходит на день Святого Валентина? — заерзала на месте какая-то первогодка, сгорая от любопытства.
Старшие загадочно переглянулись, широко улыбаясь.
— Сами увидите, — сказала им Парвати, — если будете хорошо себя вести.
— Проклятье, еще пять месяцев!
— Лин, не горюй, я куплю тебе большую плитку, — успокоил девочку Гарри. — А вы двое, — повернулся он к Дину и Симусу, — раз спорите на меня, то, как пострадавшая сторона, я требую с вас части выигрыша.
— Идет, — быстро согласились те в унисон, посчитав, что легко отделались.
Весь остаток завтрака прошел в смехе и улыбках. Когда через несколько минут Гарри, по-рыцарски подхватив сумку Гермионы, вместе с ней отправился в библиотеку, чтобы закончить последние приготовления к первой в этом году встрече АД, то он не мог не заметить, как за ним наблюдают зло прищуренные серые глаза со стороны слизеринского стола.
* * *
Драко был уверен, что Поттер все рассказал своим прихвостням. С чего еще им посмеиваться весь завтрак, поглядывая на их стол? Он не представлял себе, как тот сумел обойти условия контракта. А возможно, еще хуже — Золотой Мальчик мог выдумать какую-то историю и выставить в ней его таким болваном, что...
Малфой накручивал себя, снова и снова проигрывая в голове варианты, и при любом сценарии итог был одним. Он выглядел посмешищем для магглолюбцев, предателей крови и грязнокровок. Что может быть унизительнее?! По крайней мере, сегодня ему представится уникальная возможность отомстить грифу за все. Это мысль позволила ему злобно усмехнуться.
К его невыразимому удивлению, Поттер не опоздал. Он появился в предложенном для их занятий зале, расположенном в глубине подземелий, минута в минуту и, после короткого приветствия, сразу перешел к делу.
— Какой будет система занятий?
— Потти, ты меня удивляешь, тебе известно, что такое план уроков?
— Если напряжешь свою память, то, возможно, вспомнишь, что в прошлом году мне пришлось какое-то время побыть кем-то вроде учителя.
Тон Гарри оставался спокойным, что раздражало Драко.
— О да, твоя жалкая Армия Дамблдора. Даже интересно, чему ты их смог научить.
— Чему посчитал полезным.
— Полезным для чего? Это ведь сборище неудачников, еще более ничтожное, если посмотреть, как отчаянно они уламывают тебя снова за них взяться после прошлогоднего провала. Скажи, Поттер, тебе что — больше делать нечего, кроме как нянчиться со всяким сбродом, непригодным ни для чего путного? Тебе, похоже, давно стоило найти кого-то, кто мог бы тебя просветить о полезности и никчемности некоторых людей, — не удержался Драко от намека.
— Ну, им было вполне по плечу сразиться с твоим отцом, — решил сбить с Малфоя спесь Гарри, который всегда ненавидел шовинистические замашки последнего. — Думаю, тебе будет приятно узнать, что он был повержен в поединке с Луной.
— Этим лупоглазым чучелом? Ты шутишь, — растерялся от неожиданности тот. — Она что, бросила заклинание ему в спину, пока он был занят? — взяв себя в руки, с прежним презрением и превосходством продолжал он. — И ты, честный гриффиндорец, готов назвать это победой?
— Я мог бы тебе возразить, что на войне и в смертельной схватке победа за тем, кто остался жив. И не важно, какими приемами он этого добился, — говоря, Гарри наблюдал, как губы Малфоя расплываются в коронной усмешке, и как мгновенно его лицо закаменело после того, как он закончил. — Но не в этом случае. Все было по правилам дуэльного Кодекса, Малфой: два соперника, две палочки, стойка лицом к лицу. Они обменивались заклятиями, пока Луна его не обезоружила и не связала.
— Только потому, что моему отцу хватило чести не использовать свои обширные знания на подростке...
— У твоего отца нет чести в том, что приказывал его обожаемый Лорд. Волдеморт, — Драко передернуло, — приказал ему принести нечто важное из Министерства и назначил его ответственным за исполнение задания, а за провал у него всего одно наказание — смерть. И я уже говорил тебе, как лично наблюдал, что твоему отцу приходилось делать, дабы на него не нарваться.
Малфой изумленно смотрел на него, онемевший на мгновение от силы убежденности в своей правоте, звучавшей в словах гриффиндорца. Сиюминутной ярости, как при первом упоминании о грехах его отца, не возникло — лишь отстраненное удивление: как спокойно Поттер говорит о зверствах и пытках, которым, как он утверждал, был свидетелем. Еще одно расхождение с вечно импульсивным типажом.
А второй волной чувств был привычный гнев. Как смеет это полукровное отродье грязнокровной шлюхи бросать тень на репутацию главы чистокровного рода! На самого Люциуса Малфоя, которого считали эталоном поведения потомственных магов! На объект почитания и поклонения даже в их среде!
Для самого Драко отец всегда был непререкаемым авторитетом, идеалом, до которого однажды он надеялся дотянуться. Он с самого детства старательно копировал его в каждой мелочи: от поступков и суждений, до привычек и предпочтений, а отец всячески поддерживал это его устремление. Ложась спать, по ночам он грезил, что, когда вырастет, ему будут также подобострастно кланяться, а он — взирать на окружающих свысока. Он отлично помнил день, когда отец впервые его похвалил. Это был грандиозный прием в честь его пятого дня рождения, когда впервые в Малфой-Мэнор были приглашены все потомки богатых аристократических семей его поколения. И весь день Драко старательно вздергивал подбородок и неторопливо растягивал слова, всячески указывая ровесникам на их место, в точности, как это делал Лорд Малфой. По окончании праздника отец сказал ему, что он оправдал надежды своей семьи при первом испытании и, возможно, сумеет вырасти достойным Малфоем. С тех пор все его поступки и устремления были направлены лишь на то, чтобы заставить своего идола им гордиться.
Кроме одного единственного раза, когда он заговорил с маленьким оборванцем в магазине мадам Малкин. Драко так стыдился этого, так боялся, что отец сумеет как-то об этом узнать. И, когда он услышал, что в поезде едет Гарри Поттер, безмерно радовался, поскольку был на сто процентов уверен, кем он окажется. Не могло быть простым совпадением, что в магическом мире появилось сразу два столь одаренных силой мальчишек, и если неизвестный маггловский оборванец Малфоям не чета, даже отец не будет возражать против дружбы с Поттером. Чтобы не опозорить род, для второй встречи с Мальчиком-Который-Выжил Драко подготовился со всем старанием и возник в его купе во всем величии, снисходя до того, чтобы предложить ему руку дружбы. И был совершенно сбит с толку: если в первую встречу в зеленых глазах мальчика светилось лишь смущенное недоумение, сейчас там горела брезгливая неприязнь. Он так и не понял — почему, но унижения на глазах нищего, как церковная мышь, Уизли так и не простил.
— Ты что-то говорил про систему занятий, Потти, — вздернув бровь и искривив губы в гримасе, не к месту спросил Драко, — думаю, так будет лучше всего.
Он не договорил фразу и до середины, когда внезапно выхватил палочку и атаковал Гарри невербальным темным заклинанием пятого уровня. Если бы Драко попал, Поттер оказался бы буквально разрезан пополам. Гарри уклонился, но ничем не ответил. Мысль о том, что Поттер снова не считает его достойным даже для равной схватки, заставила кровь окончательно вскипеть, и кровавый туман бешенства полностью заслонил рассудок Малфоя. Драко атаковал снова и снова, посылая в неуловимую цель заклинания и не размениваясь ни на что, кроме высшей темной магии последних двух степеней. В своем состоянии он не мог оценить, насколько его противник держится уверенно и грациозно, используя идеально просчитанные комбинации движений — быстрые и плавные отработанные до совершенства уходы с траектории движения лучей, непрекращающимся градом летящих в него.
Гарри спокойно отклонялся, даже не вытащив волшебной палочки из нарукавных ножен, позволяя слизеринцу выпустить пар, и думал, что даже если все их занятия сведутся к подобному, то и так в них будет определенный толк, особенно учитывая отсутствие квиддича и, следовательно, замкнутых на него бладжеров. Он внимательно следил за Малфоем и легко подметил тот момент, когда заклинания начали ослабевать. Гарри внутренне подобрался, предполагая, что скоро ему следует ожидать сюрприз, и не ошибся.
Драко чувствовал, что выдыхается, но отступать от своего первоначального плана не собирался. Момент был весьма удачным: заклинание выйдет сравнительно слабым — все же он не собирался убивать потенциального спасителя их мира, особенно теперь, когда Малфоям пришлось встать под его знамена. Но Поттер все равно должен получить как следует, чтобы удовлетворить месть Драко за все те годы, что он оказывался вторым. Побежденным во всем: от квиддича до словесных перепалок. Малфой старательно выписал палочкой длинную вязь и позволил себе ухмылку, глядя, как неотразимая комбинация чар устремилась к цели, а в следующую секунду его глаза увеличились от изумления. Поттер словно ждал этого момента и, как на первом уроке ЗоТС, каким-то непонятным образом сразу определив неотразимую направленность заклинания, столбом застыл на месте. Прервав свои обезьяньи прыжки, от которых уже порядком рябило в глазах, противник Драко наконец выхватил палочку, которая так быстро возникла в его руке, словно материализовалась из воздуха. Еще через миг из нее пролилось мерцающее радужное сияние, которое сформировалось в ровный овал щита перед Поттером. Не веря своим глазам, Драко наблюдал, как луч касается его поверхности и, срикошетив, направляется к нему. Он даже не успел испугаться, как заклинание врезалось в него и с силой откинуло к стене.
Тяжело вздохнув, Гарри подошел к поверженному Малфою, критичным взором осматривая полученные повреждения. Костелом раздробил правую ключицу и задел по ходу еще пару ребер. Режущее по касательной прошило левый бок, но, тем не менее, тройное лезвие весьма ощутимо разворотило тело. Ударное откинуло, приложив Драко о стену с достаточной силой для того, чтобы он потерял сознание и заработал несколько обильно кровоточащих порезов, а также сотрясение мозга. Плохо. Хотя и альтернатива попасть под заклинание самому прельщала мало, даже с учетом всех приписываемых Поттеру суицидальных качеств. Гарри надеялся, что поглощающий щит сможет забрать больше энергии, жаль, Драко, как всегда, поспешил, черт его дери, импульсивный, как все Блэки — и как только Люциус с этим мирится?
Кажется, на некоторое время он потерял сознание, поскольку, когда открыл глаза, увидел сидевшего перед ним на корточках Поттера, с интересом склонившего голову и внимательно разглядывающего его.
— Значит, именно так ты видишь наши занятия? — спросил Гарри. — Если честно, я рассчитывал на другое.
— Я тоже... это ты должен... был валяться у... стены, — прохрипел Драко в ответ. — Научило бы тебя... не трепаться.
— Мир не вертится вокруг тебя, Малфой. Я никому ничего не говорил, поверь, у нас достаточно поводов посмеяться без привлечения твоей персоны.
Драко невразумительно фыркнул.
— Как ты... неотразимое...
— Не всегда то, что видишь перед глазами, является истиной. Ты надеялся на легкую добычу и пострадал за это. Я не так безобиден, как ты надеялся, и теперь все зависит от тебя. Наши занятия могут быть попытками прикончить друг друга или способом научиться чему-то новому и помочь улучшить наши дуэльные навыки. Ну, или хотя бы поддерживать их на уровне. Выбор за тобой, — Поттер поднялся и направился к двери.
