Поняв, что ничего не добьется, Михаил приказал досмотровой группе высадиться на пароход для проверки. К огромному неудовольствию американского капитана, начавшему бурно выражать свой протест. Когда заглянули в трюма, сразу стала понятна причина такого негостеприимного поведения. "Барон Валфорд" был загружен грузом железнодорожных рельсов, что уже признавалось военной контрабандой. Капитан попытался уладить вопрос с командиром досмотровой группы прапорщиком Померанцевым, предложив взятку. Получив отказ, пришел в неописуемую ярость и стал грозить всеми возможными карами, которые неизменно обрушатся на Россию со стороны американских соединенных штатов, осмелившейся поднять руку на американский флаг. И заявил, что никто "Барона Валфорда" не покинет. А если русские посмеют открыть огонь, то война между американскими штатами и Россией гарантирована. Померанцев не стал терять время, сразу сообщив о найденной военной контрабанде на лодку. Оттуда пришел приказ покинуть судно. Коротко бросив американцу: "У Вас тридцать минут, господин капитан!", он прихватил с собой все грузовые документы и велел досмотровой партии вернуться на "Косатку" на шлюпке "Барона Валфорда", по-прежнему стоящей возле борта. Дальнейшие события поразили всех. Когда все вернулись и Померанцев докладывал на мостике подробности досмотра, американцы неожиданно стали поднимать шлюпку на борт. А после этого "Барон Валфорд", как ни в чем не бывало, дал ход. От подобной наглости все, кто был на мостике, просто оторопели. Михаил, забывшись, даже выругался по-немецки. Но тут же взял себя в руки.
— Фокин, готовы?
— Так точно, готовы, Ваше высокоблагородие!
— Под корму, по перу руля, огонь!
Грохнул выстрел, и тяжелая стальная болванка ударила по рулю, прошив его насквозь. Михаил, помня поведение "Ниагары", приказал от греха зарядить орудие практическим снарядом, предвидя подобные фокусы и со стороны американцев. И как оказалось, не ошибся. "Барон Валфорд" вильнул в сторону. Но Михаил не собирался давать спуску обнаглевшему янки и приказал вести огонь практическими снарядами по ватерлинии в районе грузовых трюмов. Люди при этом не пострадают, так как в трюмах никого нет, а взрываться в практическом снаряде нечему. Но на психику действует очень доходчиво. И когда тяжелые стодвадцатимиллиметровые болванки стали прошивать борта парохода, он наконец-то остановился и его экипаж бросился к шлюпкам, размахивая белыми тряпками. Подождав, когда шлюпки отойдут на безопасное расстояние, "Косатка" открыла огонь фугасными снарядами, быстро отправив "Барона Валфорда" на дно. После этого, догнав шлюпки и поинтересовавшись, не требуется ли медицинская помощь, Михаил высказал американскому капитану все, что о нем думает. И пригрозил, что в следующий раз подобные действия будет считать, как оказание сопротивления военному кораблю на театре военных действий. С последующим арестом всего экипажа и преданию его военному суду по законам военного времени со всеми вытекающими последствиями. И пусть экипаж "Барона Валфорда" донесет эту информацию до всех американцев. После этого, расставшись на "дружеской" ноте с янки, "Косатка" продолжила свой путь вдоль японского побережья. Причем, что было удивительным, за все время ни один японский военный корабль так и не появился, не смотря на то, что с берега вполне могли заметить странное поведение "Барона Валфорда". Возможно, ничего у японцев в этом районе в данный момент не оказалось. А возможно, какое-нибудь сторожевое суденышко с экипажем из резервистов, мобилизованное на войну и вооруженное одной — двумя древними пушками, заметив "Косатку", сочло за благо не высовываться из той дыры, в которой спряталось. Что такое "Косатка", в японском флоте знали абсолютно все. Как уже знали и то, что она неожиданно появилась в этих краях. После уничтожения американского парохода Михаил посчитал миссию у восточного побережья выполненной. Шуму теперь надолго хватит. А им надо возвращаться в Желтое море, к Чемульпо. И "Косатка", внезапно возникшая из ниоткуда и устроившая настоящий погром у восточных берегов Японии, также внезапно исчезла.
Все это Михаил снова и снова прокручивал в памяти, глядя на приближающийся темный берег. Черт бы побрал эту лунную ночь... Если поблизости появится японский миноносец, то глазастый сигнальщик вполне может обнаружить странную тень на воде. Утешает то, что с "Косатки" противника заметят все же гораздо раньше. И плюс ко всему этому, вовсю задействованы последние достижения науки и техники. Дизеля "Косатки" остановлены и она осторожно продвигается вперед на электромоторах, что практически не дает шума, время от времени останавливая даже их. Радиотелеграфист Мошкин, одновременно выполняющий теперь и функции акустика, в такие периоды полной тишины опускает за борт штангу с микрофоном и внимательно вслушивается в "голоса моря". Но никаких шумов искусственного происхождения поблизости не слышно, и "Косатка" снова осторожно крадется дальше.
Вот и мыс Маллипо, находящийся чуть слева. Михаил внимательно всматривался в бинокль, стараясь найти знакомые ориентиры. Рядом то же самое старались сделать старший офицер и "пассажиры". Сигнальщики же просматривают каждый свой сектор горизонта, но пока все тихо.
— Вроде бы, никого, Михаил Рудольфович... Сигнала пока нет.
— Еще рано, господа. Мы пришли на полчаса раньше, чем договаривались. Поэтому, если наш человек уже там, то он выдавать свое присутствие не будет. Мало ли, кто тут может шляться.
— А если придет, то мы его забираем и назад? Или, он тут и дальше останется?
— Не знаю, это ему решать. Наша задача — только забрать и обеспечить быструю доставку разведданных. Лишнего нам знать не положено...
Время шло. На мостике по большей части молчали, только иногда обмениваясь репликами в полголоса. Вокруг разлилась удивительная тишина. "Косатка" лежала в дрейфе, только иногда давая ход электромоторами, чтобы удержаться на месте. Ветра почти не было, мерно плескалась вода за бортом, и лунный свет заливал все вокруг. Мошкин внимательно вслушивался в наушники самодельного шумопеленгатора, опустив микрофон в воду, но на немой вопрос Михаила отрицательно качал головой. Ни одного постороннего корабля поблизости не было.
— Есть сигнал на берегу!!!
Доклад сигнальщика взбудоражил всех. На берегу, действительно, появились вспышки света. Не очень сильные, но вполне достаточные, чтобы их можно было заметить на фоне темного ночного берега. С мостика "Косатки" тут же дали ответную серию оговоренных точек и тире небольшим фонарем с узким сектором освещения. Применять для этих целей мощный переносной прожектор Михаил побоялся, его свет виден на большом расстоянии. С берега пришло подтверждение приема и на "Косатке" начался ажиотаж. На палубу быстро вытащили надувную лодку, уже лежавшую наготове. Надуть ее воздухом — тоже дело пары минут, на подводной лодке сжатый воздух — не проблема. И вот она уже покачивается на воде рядом с бортом. Гребцы занимают места в "надувашке", и она скрывается в ночи. Теперь остается только ждать...
Томительно долго тянется время. Вокруг тишина. Михаил внимательно осматривался и вспоминал похожую ситуацию у американских берегов. Снова такое же томительное напряжение. Правда, сейчас все же проще. У противника нет авиации и радаров. И если все пройдет удачно, то можно и дальше наведываться в эти края время от времени, обеспечив надежную и быструю передачу разведывательной информации. Японцы пока что об этом даже мечтать не могут. В Порт-Артуре Черемисов создал колоссальные трудности японской агентуре в части оперативной передачи разведданных. С помощью Макарова добился ограничения на пользование телеграфом частными лицами. И отныне отправить телеграмму из Порт-Артура не так-то просто, требуется соответствующее разрешение. Идя на это, Черемисов преследовал также и другие цели. Отследить, кто это разрешение будет стараться получить любыми путями. И подобная тактика, совершенно неожиданно, оказалась очень эффективной. Вольготно чувствовавшие себя до этого японские агенты, совершенно спокойно использовавшие телеграф в своих целях для передачи данных условными фразами, сразу оказались без связи. Передавать информацию связными — очень долго. Поэтому, они постарались решить данную проблему так, как она обычно и решалась всегда в Российской империи. То есть, за определенную мзду. И очень многие на этом засветились, попав под пристальное внимание новоиспеченной контрразведки Тихоокеанского флота. Конечно, далеко не все взяткодатели были японскими агентами. В основном, это были обычные добропорядочные предприниматели, для которых телеграф — одно из средств первой необходимости для успешного ведения дел. Но вместе с тем в поле зрения попали также очень интересные фигуры, на которых раньше не могли и подумать. Причем не только китайцы, но и русские, а также некоторые иностранные корреспонденты. Задерживать, естественно, никого не стали, но отныне жизнь этих "фигурантов", как выражался Черемисов, была под постоянным негласным контролем. Подробности он не разглашал, но держал Михаила в курсе об обстановке в целом. И вот теперь получается так, что он сам становится причастным к тайным шпионским делам. Вот уж никогда бы не подумал, что "Косатке" придется заниматься еще и этим. Но раз есть возможность использовать лодку, как средство быстрой доставки разведывательной информации из глубокого тыла противника, то почему бы и нет?
Наконец, на берегу мигнул огонек. Встреча закончена. На мостике "Косатки" мигнули в ответ, чтобы обозначить свое место и стали периодически включать маломощный фонарь с небольшим сектором освещения. А то, как бы "надувашка" не заплутала на обратном пути. Очень скоро на поверхности воды появилось темное пятно, и раздались всплески весел. По запросу с мостика с воды ответили правильно, это было тоже одним из способов обеспечения безопасности, и через минуту "надувашка" уже покачивалась возле борта лодки. Пока ее вытаскивали на палубу, руководивший высадкой унтер-офицер поднялся на мостик и доложил о выполнении задания, вручив командиру небольшую кожаную сумку.
— Ваше высокоблагородие, задание выполнено! Вот, велено Вам передать.
— Молодцы. Как прошла высадка?
— Все вокруг тихо, ни одного японца поблизости. Сильного прибоя, как в прошлый раз, нет, подошли к берегу спокойно. Китаец нас уже ждал.
— Как он там?
— Приоделся, лошадью разжился. Дал вот эту сумку. На словах велел передать, что остается. В Цинампо стоит много английских "купцов", выгрузка идет медленно. Перевозят груз на корейских лодках вместо лихтеров. На берегу уже много разного груза лежит, японцы вывозить не успевают. "Купцов" прикрывают английские крейсера, миноносцев в Цинампо нет. Японцы сейчас пытаются расчистить фарватер в Чемульпо и убрать затонувшие пароходы в порту возле причала. Пытаются также "Варяг" поднять. Все.
Уточнив еще ряд вопросов, Михаил отпустил унтер-офицера и призадумался. Полученная информация была настолько важной, что требовалось доставить ее немедленно. И это не считая того, что находится в сумке. "Надувашка", тем временем, уже была поднята на палубу и "сдута". Матросы как раз занимались проталкиванием ее в рубочный люк, офицеры на мостике молча уставились на командира, а командир — на радиотелеграфиста.
— Мошкин, никого поблизости?
— Никого, Ваше высокоблагородие. Обычные шумы.
— Все, сворачивай свое хозяйство, уходим...
Запустив дизеля, "Косатка" развернулась и стала уходить. Теперь надо было быстро исчезнуть, причем так, чтобы не попасться никому на глаза. Отойдя на пару миль от берега, лодка погрузилась и дальше следовала в подводном положении, пока линия дозоров японских миноносцев не осталась за кормой. После этого Михаил приказал всплыть и уходить дальше в море. Нужно срочно устанавливать связь. Отряд Рейценштейна должен быть неподалеку. Быстро растянули антенну, и радист скрылся в радиорубке. Сразу же отозвался "Новик". Согласовав место встречи, "Косатка" помчалась на север, навстречу отряду крейсеров.
— Ну что, Василий Иванович, никого?
— Пока никого, Михаил Рудольфович. Да и по времени еще рановато. Договорились же после рассвета встретиться...
Михаил вместе со старшим офицером стояли на мостике и вглядывались в темноту ночи. "Косатка" уже прибыла в точку рандеву и легла в дрейф, поджидая отряд Рейценштейна. Ветра почти не было, и лодка мерно покачивалась на небольшой волне. Вокруг тишина, нарушаемая иногда только плеском воды возле борта. Дизеля остановлены и "Косатка" притаилась в ночи, как хищник, выслеживающий добычу. В целях безопасности решили не рисковать и встретиться, когда рассветет, чтобы не ошибиться в темноте. Все равно, лишняя пара часов уже ничего не решит.
Радиотелеграфист Мошкин снова настроил свою "поисковую аппаратуру", стараясь определить наличие посторонних поблизости. Какое-то время было тихо, но через полчаса он доложил.
— Что-то есть, Ваше высокоблагородие. Какие-то корабли прослушиваются, но не миноносцы, покрупнее. Может быть, наши крейсера.
— Слушай, братец, слушай. Интересно, как далеко мы их сможем обнаружить.
Радиотелеграфист продолжал прослушивать море, а вахтенные сигнальщики вглядывались в ночную тьму, но тщетно. Визуально ничего обнаружить так и не удалось, не смотря на то, что самодельный шумопеленгатор предупреждал о наличии целей. И только когда забрезжил рассвет, в сумерках, на фоне посветлевшей части горизонта, проступили характерные силуэты трех кораблей, в которых сразу же безошибочно определили "Аскольд", "Новик" и "Боярин". Крейсера следовали малым ходом и с них, очевидно, не видели "Косатку". И только когда на мостике лодки замигал переносной прожектор, запрашивая разрешение подойти к борту, крейсера изменили курс и пошли на сближение. На мостике "Новика" замигали вспышки ратьера. Сигнальщик принял сообщение и удивленно повернулся к Михаилу.
— Ваше высокоблагородие, сообщение с "Новика". "Прошу подойти к борту".
— Хм-м... А почему с "Новика", а не с "Аскольда"? Ведь Рейценштейн прикипел к "Аскольду" и уходить с него не хотел. Странно... Ладно, сейчас узнаем...
"Косатка" запустила дизеля и дала ход. Крейсера находились не далее, чем в пяти милях. Пока корабли шли на сближение друг с другом, уже достаточно рассвело и стало понятно такое поведение "Новика". Крейсер шел под адмиральским флагом. Значит, Макаров не устоял перед искушением узнать данные разведки как можно раньше и лично отправился навстречу "Косатке", перейдя на самый быстроходный крейсер эскадры. Такое он проделывал и раньше, в прежней жизни, не изменил своим привычкам и теперь. Убавив ход и развернувшись, "Косатка" подошла почти вплотную к правому борту "Новика", на крыле мостика которого уже стояли Макаров и командир крейсера Эссен. Михаил начал доклад по всей форме, но был прерван Макаровым на полуслове.
— Михаил Рудольфович, голубчик, не томите! С возвращением вас! Привезли? Как все прошло?
— Так точно, Ваше превосходительство, привезли! Все прошло тихо.
— Слава богу! Быстренько давайте сюда. Ох, и устроили вы переполох! Что возле Нагасаки, что в Токийском заливе! Англия и Япония в панике, долго рассказывать. Вернемся в Артур, прошу сразу ко мне. Как у вас с запасами, как состояние корабля?
