О, чёрт, а вот и те, о ком я только что думал. Два волка, точнее волк и волчица, серый лохматый почти два ярда в длину, явно матерый опытный оборотень, а волчица изящная даже сейчас, с белым с серебристым отливом мехом, явно ведьма в анимагической форме, это даже просто на уровне моих ощущений чувствуется. Тем более, я их сразу узнал это Ремус и Нимфадора. Точно, вон Ремус зарычал на меня, а Нимфа встала перед ним, перегородив путь ко мне, и рыкнула ему прямо в морду. Она что, думает меня защищать от своего мужа, или наоборот его от меня?! Чёрт, придётся напомнить одному шелудивому волку о том, что когда в лесу махайройд, волки не пляшут. Ведь напугать всяко лучше, чем драться. Я, слегка жалуясь миру на терзающие меня колючки, рыкнув, встал, потом при помощи ярости блокировал боль и вновь зарычал, на этот раз вложив в рык всю свою ярость и раздражение, что во мне вызвала эта боль. Нимфадора сразу, едва услышав мой первый жалобный рык, резко отпрыгнув за спину Люпину и, застыла, глядя мне в глаза. А в следующий миг я поражённо смотрел на то, с какой невероятной скоростью они от меня удалялись. Морана, как лапы болят, стоит лишь слегка унять бурлящую во мне ярость, как боль сразу становится просто невыносимой. Я снова лёг и попытался зубами вырвать из передней правой лапы эти деревянные иглы, безуспешно! Я своими кусаками, разве что себе лапу могу откусить, а вот зацепить шип никак не выходит! Раздражение и ярость сейчас из меня так и хлещут, и это позволяет мне двигаться, ведь благодаря бурлящей во мне ярости я могу блокировать боль, так как одна из этих долбанных игл крайне неудачно воткнулась войдя глубоко, дюйма на два с половиной а может и три, между костей сустава на подушечке лапы, и постоянно нестерпимо болит, стоит лишь слегка шевельнуть правой передней.
Так, между болью и яростью, прошла эта ночь, почти что в горячечном бреду, показавшаяся мне бесконечной. Под самое утро меня из полу беспамятства вывела сова, севшая на ветку дуба, что росла почти надо мной, и громко заухала. Я, подняв голову, тяжело посмотрел на неё, голова просто раскалывалась, мир кружился перед моими глазами, мысли путались. Я с большим трудом смог сфокусировать взгляд, похоже, раны от этих шипов воспалились и у меня уже сильный жар. Сова увидев, что я смотрю на неё слегка "поклонилась". Если это не мой бред, то передо мной Луна. А значит, мне нужно ей показать, что я осознаю, кто есть кто, поэтому я в ответ склонил голову, словно в приветствии. Сова, с секунду что-то решая, сидела на месте, а потом слетела за кусты и уже минуту спустя Луна молча подошла ко мне, начала махать палочкой и произносить заклинания, и боль отступила, не на много, но всё же и это было блаженство.
— Нашла я тебя, наконец, — тихо шептала она, — я всё же успела, ты не успел уйти в свет, как я боялась. Мне не суметь тебя в таком виде в замок доставить. Гермиону тоже не разбудить, я знаю, она под действием зелий проспит до восьми, мне Помфри сказала. Придётся самой мне тело твоё избавить от посторонних предметов, что обращение твоё человеком, делают опасным для жизни твоей.
Она шептала это всё, а её руки нежно гладили меня, ощупывали каждый дюйм и доставали эти треклятые шипы, в начале из моей морды, а потом и по всему телу. Ох, каких только трудов мне стоило, чтобы не пытаться самому их достать лапами, мгновенная острая боль, в момент, когда очередная игла и гной что уже успел скопиться в ране, покидали моё тело, а потом осторожные, лёгкие будто бы пух, прикосновения рук приносили мне облегчение.
— Мишенька извини, но из лап иглы так просто не достать, они сломаны, а пару попавших в суставы вообще измочалило. — Чуть не плача сказала она. Из ножен появился на свет небольшой изящный ритуальный стилет, — Придётся вскрывать, а уж потом доставать, — рядом появился пинцет, и Луна пояснила, — одолжила у Помфри я его ненадолго.
А после, говоря всякую милую девчачью чушь, якобы отвлекавшей меня от боли, она, выхватив палочку, парализовала меня, и это было бесспорно правильное решение с её стороны. Ведь боль, когда вскрывают воспаленную лапу такая, что я могу её просто случайно убить, рефлекторно дернув лапами. Но я, можно сказать, этого и не почувствовал, отключившись от боли.
В сознание я пришёл всё там же, от звуков жаркого спора. Нимфадора настаивала на том, что меня надо срочно доставить в Мунго, ведь шипы, что я так неосторожно (из-за своей глупости) вогнал себе под шкуру, принадлежали, как оказалось, плотоядным кустам, которые летом с удовольствием жрут животных. Сок шипов ядовит, и я жив только лишь потому, что зимой растения спят, и не выделяют иглами свой дурманящий яд. Луна же доказывала, что мне надо в замок, так как тайну анимагической формы надо сохранить, и то, что шипы она все уже достала. С удивлением осознал, что я уже в своей человеческой обличии и в своей броне, лежу на подстилке из елового лапника, а рядом пылает костёр, и о чудо — у меня ничего не болит, только ладони и стопы немного саднят. Интересно, почему тогда Луна противится против того, чтобы Нимфадора отправила меня в Мунго? Конечно, спасибо ей за это, я туда точно не хочу, но её слова нелогичны... впрочем, как и большинстве своём, ладно, Луна, это Луна. И вообще, знаете, это истинный кайф, когда после многочасовой боли, очнулся, а боли нет! Ну, точнее почти. Я попытался залечить себе ладонь и с удивлением понял, что ни хрена не выходит. Но не успел даже сильно удивиться этому факту, я был словно пьяный и мысли едва шевелились. Да и Луна, заговорив со мной, отвлекла:
— Повелитель того, чего пока ещё нет, ты очнулся, я рада. — Ну как обычно, в присутствии чужих, Луна в маске "слегка не от мира сего".
— Да Луна, большое спасибо, твоими стараниями я почти здоров. До твоего появления мне было очень хреново.
— А вот не нужно тебе было пытаться шутить над нами! Тогда бы тебя и лечить не пришлось! — Нимфа, в своём обычном для неё наряде, волосы переливаются всей палитрой красного цвета, поза напряжённая, а в руке палочка. И судя по её голосу, очень зла на меня, наверняка впоследствии стоит ждать от неё "шуток" подобных моей.
— Нимфадора прости, я не знал, когда за вами погнался, что это Ремус и ты. Просто после тяжелого ранения Парвати и Луны мне нужно было спустить пар, хоть немного.
— Парвати ранена?! И Луна?! Луна, что с тобой?! — Нимфадора с неподдельным беспокойством стала вертеть Луну, осматривая её. Странная она, если бы Луна настолько бы сильно пострадала от круцио, то она бы сейчас точно тут не стояла, да и что она вообще хотела увидеть?
— Страшного ничего не случилось со мной. Просто недолгое Круцио, я уже совершенно здорова, судорогой только иногда сводит тело моё, но уже совсем редко, всего пару раз за час. — Нимфа в ужасе глядела на нас.
— Расскажите мне как это произошло и подробно, пожалуйста. — Хм, в Нимфадоре тут же проснулся аврор, как же это знакомо.
Подробный рассказ Луны занял, наверное, минут пять, хотя сами события не длились и пары минут, а весь бой занял, от силы секунд десять-пятнадцать и это если брать по максимуму. После рассказа Нимфадора была явно в шоке, скорее всего пыталась осмыслить то, что, для меня, к примеру, очевидно давно — лорд готов возродиться и скоро опять грянет война...
— Я немедленно должна доложить обо всём Сириусу. — Сказала она. — Миша, ты как, в замок сможешь сам добраться?
— Разумеется, Нимфа не беспокойся, аппарируй уже побыстрей к Блэку, всё же его крестника чуть не умыкнули. А мы уже и сами сможем вернуться, не беспокойся за нас.
— Луна, — Нимфадора присела и обняла ученицу Гермионы, — спасибо тебе и Парвати за то что сорвали похищения Гарри, думаю, Сириус скоро вас сам поблагодарит. Ладно ребята, мне действительно стоит поспешить, до встречи! — И встав, она, резко провернулась вокруг себя, и исчезла с характерным хлопком аппарации.
Следом из леса хотели исчезнуть и мы, я всё же (с большим трудом) встав, взял за руку Луну и попытался привычно тропами мертвых шагнуть прямо к границе антиаппарационных чар, незачем оповещать, кого бы то ни было о том, что щит для меня с Гермионой как решето для воды. Но к моему удивлению магия мне не подчинилась, я просто не смог сконцентрироваться, мои мысли до сих пор как тараканы, попавшие на свет, при попытке сконцентрироваться тут же разбегались во все стороны. Чёрт ноги болят, не могу даже просто стоять, не то чтобы идти эти мили. Поэтому до замка мы долетели на мётлах, всё же безразмерные сумки идеальное средство всегда быть готовым почти к любой неожиданности. Приземлились на вершине Астрономической башни, и уже спустя десять минут, я в сопровождении Луны попал во владения мадам Помфри. О-о, мы оба услышали много интересных эпитетов о безмозглых и безответственных детях, которые возомнили себя неуязвимыми.
— Я вижу, Луна Лавгуд уже всему самому важному у тебя, Черных, научилась?! — её голос просто сочился сарказмом. — Всего полгода прошло с того момента, как она, — мадам Помфри с раздражением ткнула пальцев в Луну, — и Парвати, — ещё один тычок, на этот раз в сторону Парвати, — связалась с тобой и Гермионой. И что же в результате?! А в результате, вчера у меня на руках из-за ран чуть не погибла Парвати! И если Парвати, как и положено той, что недавно одной ногой стояла в могиле, сейчас лежит без сознания в лечебной коме, то Луна, видно, решила, что уже полностью здорова, раз из палаты ночью сбегает! Мне что, в следующий раз, а он несомненно наступит, знаю я вас, когда кто-то из вашей четвёрки попадёт ко мне, приковывать вас к кроватям, чтоб не сбежали?! Или накачать зельями так, чтобы лежали хотя бы сутки пластом?
— Мадам Помфри... — Луна попыталась прервать монолог разгневанного колдомедика.
— Луна, ты лучше сейчас молчи! Я же ведь объясняла, тебе двигаться сейчас вредно! После круцио полагается лежать сутки, чтобы полностью восстановить все микро разрывы в мышцах вызванных судорогами, и повреждения периферийной нервной системы, вызванные её перегрузкой импульсами боли. Ты видно хочешь того, чтобы как вчера вечером, тебя мучили судороги, и импульсы блуждающей боли всю твою жизнь?
— Выбора не было, — ответила Луна тихонько, но явно не признавая вину, — срочно помощь нужна была Князю моя, он в Запретном лесу почти в бреду отравленным лежал, — она протянула Помфри обломанную ветку колючего куста, — он упал в самые заросли.
— Я не буду вас спрашивать ни о том, как ты из больничного крыла смогла выбраться, тем более, как узнала о том, что твоя помощь нужна, и уж тем более не спрошу о том, как в огромном лесу ночью смогла найти Михаила. Такие умения лучше хранить в тайне. И вообще, похоже, опять наступают смутные дни... — она на минуту задумалась смотря в окно, за которым занимался рассвет. А потом, встряхнув головой, будто прогоняя какие-то видения, продолжила — Ну что же Михаил, объясни ты мне вот что, почему ты эти царапины не залечил сам?!
Но потом, приглядевшись к шипам на ветке, сразу же как-то подобралась и спокойным собранным тоном скомандовала. — Снимай ка броню и ложись.
Я безмолвно подчинился, сел на кушетку и стал снимать броню, но не успел даже снять её, как заснул...
Луна
Ну что же, меня можно поздравить, видение кошмара, что я сегодня во сне видела, останется просто ещё одним не сбывшемся сном. Кентавр, что увидев в лесу древний ужас пустил бы стрелу, услышав меня, прошёл стороной. А значит и безумная месть, что Леди моя кентаврам бы учинила, останется сном. Города, где одни мертвецы по улицам бродят, и три немёртвые Леди, что правят мёртвой землёй, всё это, сейчас просто сон. Один полный безумия кошмар, что мне ночью всего лишь приснился! Сейчас я просто засну, оставив нашего Мишу в надёжных руках ворчливой мадам Помфри, она сможет быстро избавить его от дурмана, что путает сознание его, колдовать не давая.
Гермиона
Впервые за очень долгое время я проснулась с чувством того, что выспалась, полностью выспалась!!! И мне в кои веки не нужно бежать сломя голову в Запретный лес на тренировку или в Тайную комнату, пытаться взять под контроль магию смерти, что даёт нам обещание силы и мощи, но пока что от неё одна только угроза, потерять себя и стать живым личем, без чувств, желаний, мечты, с одним только желанием достичь новой высоты в силе и мощи. Нет, сегодня я точно только отдыхаю, а поэтому — нежусь в постели — не торопясь вскочить и куда-то бежать!!!
Почти восемь часов, а в спальне мёртвая тишина, хотя девчонки проснулась, но после того, что вчера вечером устроил в гостиной мой милый, они бояться лишний раз вздохнуть, и разбудить меня. М-да вчера ему, да и мне, было очень хреного и честно сказать мы даже не пытались скрывать наши эмоции, возможно мы и переборщили слегка, я помню Миша немного с огнём камина играл, ну а я "слегка" проморозила пол, да и стены вокруг нас инеем разрисовала. Рисовала тех монстров, на которых мы недавно в мёртвом мире охотилась... Наверное, первокурсников мы вчера знатно напугали, да и остальных, судя по всему, тоже. В своё оправдание могу сказать, что моё, да и Мишино состояние после того, как мы можно сказать из кровавого месива собирали Парвати, было таким, таким... а-а, это словами не передать. Наша психика требовала хоть как-то выплеснуть в мир то, что мы пережили. Боюсь даже представить, что почувствовали те, кто тогда был в гостиной.
Вчера вечером у меня был отходняк, только подумать, я же совсем недавно встречалась с её мамой, а вчера она чуть не умерла прямо на моих руках!!! Она... она, да и Луна тоже, мне с недавних времён стали как родные сестры, почти. В голове всплыла вчерашняя картина — лежащая в красном, от натёкшей крови, снегу, бледная, почти белая Парвати, в первый момент я её посчитала погибшей. Мне тогда показалось, что во мне внутри что-то оборвалось, будто вместе с ней умерла часть меня. Не представляю, как бы я смогла рассказать о смерти Парвати её маме?! Морана, как?! Как такое вообще можно кому-либо рассказать?!
Мама Парвати — миниатюрная стройная брюнетка с длинной заплетенной косой, очень подвижная женщина лет тридцати с небольшим. В день нашего знакомства была одета в деловой брючный костюм светло серого цвета. Когда я камином по её приглашению пришла в гостиную их загородного особняка, она стоя у стола, ожидала меня. После нескольких секунд рассматривания друг друга, она ласково улыбнувшись мне, слегка поклонилась, рядом с ней в смущении застыла Парвати.
— Гермиона здравствуй, рада тебя у нас видеть. Меня зовут Сандхья Каришма Патил, но ты можешь называть меня просто Каришма или Сандхья, располагайся, где тебе нравится.
— Спасибо я тоже рада знакомству с леди, что смогла воспитать такую прекрасную дочь — Во взаимных расшаркиваниях мы провели минут пять, ненавижу так время терять, но что поделать, у нас в Англии, да ещё в её магической части, по иному начать разговор просто нельзя. Пока вели светскую беседу о погоде, я осмотрелась. Гостиная была оформлена в индийском старинном стиле, богато, в меру ярко, но не аляповато, нет кричащих красок, которые бы раздражали взгляд. Преобладали тона красного, золотого, коричневого и кремового оттенка. На диванах в большом количестве валялись разноцветные подушки, даже пурпурные были. Вся деревянная мебель (четыре низких кресла, два больших и таких же низких, как и кресла, дивана, высокий секретер, буфет), двери и декоративные колонны была покрыта искусной резьбой, а пара низких столиков, возле которых мы и разместились, опирались на так же покрытые филигранной резьбой, слоновьи бивни. На стенах висели ковры, на которых, в свою очередь, висели старинные восточные мечи и щиты. В углах стояли напольные тяжёлые расписные вазы, а так же вдоль стен и на буфете были расставлены фигурки животных. Мне очень понравились большие, мне по пояс, слоны, очень красивые и словно живые. В воздухе витал хорошо уловимый запах восточных благовоний. В общем, обстановка говорила о большом достатке семьи, с отличным вкусом и приверженностью к индийским традиционным интерьерам. Ну ещё бы, это резиденция посла, а не просто частные владения.
